Глава 4. Грани ментальной реальности (II): эмоциональные и регулятивные

ПРОЦЕССЫ, РЕЧЬ И СОЗНАНИЕ

В главе анализируются различия между людьми, обнаруживаемые в функционировании таких психических процессов как эмоции, регуляция, речь и сознание.

4Л, Паттерны эмоционального взаимодействия

В течение первых месяцев жизни у ребенка начинают проявляться две базовые реакции — удовольствия и неудовольствия- Вызываемые ощущениями приятного—неприятного, эти реакции оказываются своеобразными "входными воротами" в эмоциональный мир будущей ин­дивидуальности. Так, исследователи отмечают, что генетическое развитие эмоций представляется как их постепенная дифференциация — от общего возбуждения к специализированным реакциям огорчения и удовольствия {Bridges 1930). Нейрофизиологические изменения в организме в процессе созревания также оказывают влияние как на широту диапазона эмоциональных реакций, так и на контроль за интенсивностью.

Со временем эмоциональные паттерны начинают стабилизироваться, с одной стороны, под воздействием инт-раиндивидуалъных тенденций, и, с другой стороны, под влиянием складывающегося взаимодействия между ребенком и заботящимися о нем людьми:

"если при этом рассуждать о специфике эмоциональной сферы, то некоторые эмоции в ней начинают преобладать. Если же говорить в терминах динамической системы, специфические модусы образуются за счет повторения определенных типов взаимодействия" (Oatley & Jenkinsy 1996, р,215).

Среди наиболее существенных форм эмоционального взаимодействия выделяют два взаимосвязанных, но достаточно автономно функционирующих параметра — "сер-

102 Индивидуальная специфика психических процессов

дечность" (warmth) и "привязанность"(attachment). Существует подтверждение о соответствии этим параметрам различных нейрофизиологических систем организма индивида. Младенцы, которые видят устремленную к ним с распростертыми объятиями мать, проявляют радость, что сопровождается зарегистрированным высоким уровнем активации в левой стороне кортекса. В то же время реакции дистресса, вызванного вероятностью разделения матери с младенцем, вызывает активацию в правой стороне кортекса (Fox & Davidson, 1987). Различные нейрофизиоло­гические структуры, лежащие в основе двух эмоциональных систем, обуславливают связь сердечности с ощущением счастья, а также связь страха и дистресса с ощущением "разрыва" привязанности (MacDonald, 1992). В различных культурах могут поощряться те или иные стратегии эмоционального взаимодействия. В Уганде, например, матери, общаясь с младенцами, не склонны к многочисленным объятиям и поцелуям — основным проявлениям сердечности. Однако они гораздо более отзывчивы на проявление у детей дистресса, чем, например, американские матери, отличающиеся по отношению к своим детям большей сердечностью (Ainsworth, 1967),

4.2* Эмоциональные предпочтения, реакции и

стили

Индивидуальные различия в эмоциональной сфере изучаются в двух наиболее разработанных аспектах — в связи с отнесенностью первичных (в отличие от высших) эмоций к темпераментальному фактору (см. главу 5), а также в связи с изучением формирования эмоциональных реакций под влиянием социальных интеракций.

Хотя различия в модальной окраске эмоциональности проявляются у младенцев уже в первые месяцы жизни, однозначно определять складывающиеся у ребенка эмоциональные стили реагирования как констутициональный фактор было бы поспешно. Дж.Бельски с коллегами (Belsky, Fish & Isabella, 1991) исследовали изменения в негативной и позитивной окраске эмоций у младенцев в период с трех до девяти месяцев в связи с характеристиками семей-

Грани ментальной реальности (Ю—

103

ной атмосферы. Результаты мы можем представить в виде следующей таблицы:

Таблица 5

Зависимость изменений в эмоциональности ребенка от параметров внутрисемейной среды

Общий вывод, который делают авторы исследования — стабильность и изменчивость детской эмоциональности зависит и от эмоциональной атмосферы в семейной среде.

Процесс социализации оказывает очень сильное влияние и на эмоциональное регулирование процесса коммуникации, что отображается в эмоциональных компонентах стиля социального взаимодействия. Например, склонность родителей обсуждать эмоциональные проблемы ведет к более лучшему пониманию ребенком собственных эмоций и развивает у него способность к саморегуляции. В разных семьях относятся неодинаково к проблеме "разговоров по душам". Регистрация обсуждения эмоциональных состояний между матерями и их трехлетними детьми показала, что частота варьирует от 25 до 2 обсуждений в час (Dunn & Brown & Beardsall, 1991). В данном случае количество оказалось тесно связано с качеством, проявляющимся в последующем понимании детьми эмоционального контекста коммуникаций. Чем больше матери обсуждали со своими трехлетними детьми различные эмоциональные состояния, тем более успешно адаптировались дети, достигнув шестилетнего возраста, к эмоциональным проявлениям незнакомых взрослых.

В последнее десятилетие весьма активно разрабатывается проблема эмоциональных стилей как индивидуальных

От низкого уровня проявления негативных эмоций — к высокому (по сравнению с детьми с устойчивым низким уровнем негашеных эмоций)

От высокого уровня проявления негативных эмоций — к низкому (по сравнению с детьми с устойчивым высоким уровнем негативных эмоций)

1.doc

1 2 3 4 5 6 7 8 9 ... 18

Отцы обладают низко вьраженной ориентации на других; менее позитивно оценивают свой брак до рождения ребенка; обнаруживают большую рассогласованность со своими женами по поводу оценки сеоей вовлеченности в воспитание оеенкэ.

Матери отличаются более высокой самооценкой, менее негативно оценивают свой связанный с браком жизненный опыт; взаимодействие с ребенком характеризуется большей гармоничностью, отзывчивостью и полнотой.

104 Индивидуальная специфика психических процессов

детерминант (сьл.Дорфман, 1994), характеризующихся различиями как в предпочтении определенных переживаний, так и в способах их выражения. Изучение будущих специалистов в области художественных профессий показало, что люди "испытывают предпочтения к эмоциональным переживаниям определенного характера в зависимости от особенностей своего темперамента" {Дорфман, 1988). Так, ин­троверты-танцовщики осуществляют выбор танцевальных партий в связи с побуждениями к эмоциональным переживаниям печали и страха, тогда как экстраверты-танцовщики выбирают партии, побуждающие к переживаниям гнева. Среди оркестрантов также обнаруживаются разли­чия в предпочтении исполнения музыкальных произведений. Экстраверты стремятся исполнять произведения, побуждающие к эмоциональным переживаниям, включающим радость, активность, и избегают переживаний, связанных с печалью; интроверты игнорируют музыкальные произведения, вызывающие переживания гнева, активности и радости.

4.3. Эмоциональные и неэмоциональные

субъекты

Связь эмоций, имеющих неоднозначную детерминацию и обладающих как сильно выраженным физиологическим, так и не менее сильно выраженным психологическим и психосоциальным компонентами (см. Веккер, 1981; Ekman, 1978, 1993; Ekman & Davidson, (Eds.), 1996) с другими иерархическими уровнями индивидуальности обнаруживается на самых ранних стадиях развития, X Джонс (1950) обнаружил у детей младшей группы детского сада различия в кожных ощущениях (измеряемых на основе электро-дермографической реакции), которые он связал с особенностями самовыражения. Выражающие вовне свои эмоции дети обладали слабой реакцией, свидетельствующей о меньшем напряжении. Сдерживающие свои эмоциональные отклики дети отличались сильной электродермогра-фической реакцией, тогда как третья группа детей отли­чалась выраженностью генерализованных реакций всего организма.

Грани ментальной реальности (II) -

Эмоциональность, как и многие другие характеристики индивидуальности, различается по своей направленности. Субъекты с выраженной эмоциональной ориентацией на себя характеризуются высокой тревожностью, склонностью к депрессивным и ипохондрическим расстройствам (Ливана, Либын, 1998), Два других вида ориентации (см. подробнее главу 8) связаны с интенсивностью переживаний по отношению к предметной (ориентация на объект) или коммуникативной (ориентация на других) активности. Два последних типа ориентации соотносятся с темпераментальными параметрами — предметной и социальной эмоциональностью (Русалов, 1990).

В наших исследованиях соотношения стилевых и темпе-раментальных признаков в структуре индивидуальности была выявлена негативная корреляция между социальной эргичноспъю (характеризующей интенсивность социального взаимодействия) и предметной эмоциональностью у им* пульсивных мужчин, а также негативная связь между предметной эргичностью и предметной эмоциональностью у импульсивных женщин {Либин, 1993), Эти соотношения оказались воспроизводимы на различных выборках, общей численностью 250 человек. Очевидно, у субъектов, склонных к импульсивному стилю поведения, сопровождающемуся высокими показателями эмоциональности, образуется своеобразный компенсаторный механизм, сдерживающий возможные значительные энергозатраты (из-за низкого уровня саморегуляции) в случае отрицательного внешнего подкрепления. Иной механизм соотношения активности и эмоциональности обнаруживается у рефлексивных субъектов, характеризующихся более длительным интервалом времени, затрачиваемого на подготовку перед принятием любого решения. Рефлексивные субъекты, как мужчины, так и женщины, значимо отличаются от импульсивных по показателям эргичности и эмоциональности. Низкая эмоциональность рефлексивов, затрудняющая процесс обратной связи, а значит и выбор наиболее оптимальной, экономящей силы стратегии поведения, ком-пенсируется более высоким уровнем эргичности (позитивно коррелирующей с эмоциональностью в их структуре тем­перамента). Рефлексивный может позволить себе по-

106 Индивидуальная специфика психических процессов

тратить большее количество энергии и, соответственно, времени на проработку дополнительных вариантов поведения.

Низкие показатели эмоциональности отмечаются также у руководителей в некоторых профессиональных сферах, но, в любом случае, адаптированный индивидуум обладает способностью к компенсации недостающей чувствительности. Иное дело, когда из-за различных наруше­ний в работе системы "психика—организм'3 компенсация становится невозможной. Разумеется, нет людей с абсолютно подавленной системой эмоциональных проявлений. Тем не менее можно говорить о чрезвычайно низком уровне выраженности эмоций у людей с определенными девиациями. Эмоциональная "холодность" отмечается у страда-ющих шизофренией и аутизмом, что вполне согласуется с гипотезой П.К.Анохина (1975), согласно которой эмоции являются важнейшей характеристикой обратной связи. Случаи отмеченных патологических нарушений характе­ризуются, в первую очередь, затруднениями в получении сигналов обратной связи. При шизофрении нарушается контакт между психикой (ментальными структурами) и поддерживающим ее организмом (физическими структурами), происходит "потеря связи с собой"; в отличие от этого аутизм, например, определяется как нарушение процесса коммуникации с другими.

4.4, Индивидуальные особенности регуляции и

саморегуляции

Пройдя по основным уровням когнитивной и эмоциональной иерархий, мы встречаемся с еще одним удивительным феноменом мира психической реальности — контролирующими и управляющими процессами, обычно называемыми регулятивными. Также как и два других компонента базовой ментальной триады — когниции и эмоции, — феномен регуляции имеет сложную иерархическую структуру (см. Libin, in preparation, b). Исследования показывают, что младенцы могут регулировать свой уровень возбуждения (arousal), переключая внимание с людей или предметов, которые выступают причи-

Грани ментальной реальности (И). „

ной усиления возбуждения (Rothbart, Ziaie & О'Boyle, 1992), Фактор регуляции тесно связан как с когнитивными, так и с эмоциональными процессами. Р.Томпсон (Thompson, 1994), например, определяет эмоциональную регуляцию как систему внутренних и внешних процессов, обеспечивающую мониторинг, оценку и модификацию эмоциональных реакций, в особенности связанных с интенсивностно-временными паттернами, обеспечивающими достижение цели.

Выделяется общий фактор саморегуляции человека, производный от основных свойств нервной системы и проявляющийся в психомоторной и интеллектуальной (Юр-кевич, 1972) сферах. Выявлено, что важнейший параметр саморегуляции — пластичность, характеризующая скорость переключения — связан (отрицательно) с уровнем пространственно-временной сопряженности электрофизиологических процессов мозга (ЭЭГ-процессов) (Русалов, Кош-ману 1980),

Изучение природы регулятивных процессов с целью выявления их механизмов безусловно требует привлечения параметров психобиологического уровня индивидуальности, в частности, темперамента, В.П.Бояринцев (1988), исследуя индивидуальные проявления саморегуляции, выявил различия в механизмах компенсации в динамике приспособительного акта у людей с различным темпераментом. Экстравертированные и пластичные субъекты отличаются быстрым возникновением и большей степенью выраженности состояния монотонии, которое компенсируется медленным возникновением и малой степенью выраженности состояния утомления. Интровертиро-ванные и ригидные субъекты, напротив, характеризуются медленным возникновением и малой степенью выраженности состояния монотонии, что компенсирует быстрое возникновение и большую степень выраженности состояния утомления:

"Благодаря тому, что разные стороны динамики мои ото-нии и утомления могут друг друга компенсировать, — делает вывод автор, — создаются необходимые условия для успешной продуктивности деятельности людей различных темпераментов" {там же, с.66),

108 Индивидуальная специфика психических процессов

и, добавим, возникающих на этой основе стратегий саморегуляции.

Не менее интересным — по сравнению с изучением уровня непроизвольной регуляции, в основе которой лежат внесознательные, находящиеся вне фокуса сознательно организованного контроля, механизмы — оказывается анализ произвольных действий и поступков, традиционно относящихся к сфере воли, Н.Ф.Круглова (1990) рассмотрела индивидуально-типические особенности произвольной регуляции у школьников шестых—восьмых классов, сопоставив волевые характеристики с успешностью обучения, особенностями мышления и уровнем самостоятель­ности в работе. В результате было выделено три группы учащихся, различающихся по степени сформированное™ и осознанности регуляторных функций. В группе А учащиеся проявляли самостоятельность, добивались заданных результатов при рациональном способе деятельности. В груп­пе В было снижено умение анализировать значимые признаки, школьники отличались несамостоятельностью и нуждались в помощи для успешного выполнения заданий. В группе С ученики, хотя и проявляли достаточный уровень самостоятельности, показали сниженную способность к обобщению, неоптимальность способов работы при отказе от прямой помощи, а также плохой самоконтроль. При этом возрастных изменений в выявленной регулятор-ной типологии обнаружено не было.

4.5. Стиль речи: как мы говорим?

Речь — одна из наиболее ярких отличительных индивидуальных особенностей человека* Детская способность использовать язык становится важным фактором регуляции эмоций. Едва научившись говорить, дети гораздо охотнее пользуются речью для выражения своих чувств, чем ми­микой и жестами. Анализ становления языка в детском возрасте является такой же увлекательной задачей, как и анализ когнитивного развития. Воззрения психологов на эту проблему группируются вокруг трех основных установок на природу вербального способа самовыражения, ко­торый:

Грани ментальной реальности (II)... ' 09

— образуется в результате структурных изменений в процессе индивидуального развития, так как очевидно, что все дети проходят одинаковые стадии становления речи;

— обладает выраженной специфичностью в результате установленных различий в скорости созревания индивидов;

— проявляется лишь в виде небольших нюансов качества детской речи (имеет различную стилевую окраску).

Очевиден и житейский факт — разные родители, говоря о своих детях, не преминут отметить отличия в их вербальных способностях. Исследования на тему: "В чем причины различий в детской речи", как всегда, идут во встречном направлении — со стороны поиска доказательств генетического влияния на исследуемый феномен, и со сто* роны выявления подтверждений средового воздействия.

Используя стандартный тест языковых навыков, Гарри Мюнзингер и Артур Дугласе (MunsingerSc Douglass, 1976) протестировали группы моно- и дизиготных близнецов, а также группу неблизнецовых сибсов. Возраст тестируемых был от трех до семнадцати лет, так что в этом случае речь шла о достаточно сформированном уровне языковых навыков, а не о развитии. Была подтверждена гипотеза о включенности генетической компоненты в индивидуальный уровень развития вербальных способностей — корреляции между языковыми оценками монозиготных близнецов были значительно выше (.83), чем у дизиготных (-44). Исследование с помощью генеалогического метода также обнаружило генетическое влияние (Hardy-Brown et aL, 1981). На первом году жизни интенсивность и понятность детской речи можно было лучше предсказать, зная когнитивные способности генетических родителей, чем на основе знания языковых навыков приемных родителей.

В пользу гипотезы о средовом влиянии говорит неоднократно упоминавшийся в литературе факт — если родители больше говорят со своими детьми, то развитие языковых способностей малышей идет намного быстрее. Но это не противоречит и генетической гипотезе — ведь родители с лучшими языковыми навыками, имеющие соответственно больший объем общения, могли передать ген "говорения" по наследству своим детям. Однако Карен Харди-Бра-

110 Индивидуальная специфика психических процессов

ун {Hardy-Brown et al.y 1981) обнаружила, что особенности вокализации приемных матерей (имитирующих вокальные реакции малышей) связаны с особенностями развития языка детей в возрасте до года.

По мнению Кэтрин Нельсон (Nelson, 1981), дети различаются также в способах, то есть стилях, использования языка. Проявляющие экспрессивный стиль языка больше сфокусированны на собственно коммуникативном, социально-окрашенном аспекте речи и обучаются скорее с помощью подражания. Их первые высказывания часто имеют вид слитных наборов звуков без пауз и интонаций, как бы в свернутом виде воспроизводящих сказанную взрослыми фразу. Экспрессивные используют большее количество местоимений и имеющих личностно-социальную окраску слов, В противоположность им, предпочитающие символический стиль склонны чаще использовать имена собственные, их предложения более коротки и, кажется, они не очень стремятся использовать речь для социального взаимодействия со взрослыми. К.Нельсон обнаружила проявление этих различий уже в раннем детстве. Она также установила, что матери детей с символическим стилем склонны чаще использовать существительные по сравнению с местоимениями. Так что вполне возможно, что детские стили речи формируются как подражание взрослым* Но, с другой стороны (Bee, Mitchell, 1984), они могут отражать более фундаментальные различия в детской ориентации на взаимодействие с предметами (миром предметов) или на развитие взаимоотношений (миром людей).

В только что описанном разделении еще раз находит подтверждение удивительный факт функционирования в структуре стиля человека (рассматриваемого в данном случае в качестве Сложной Сбалансированной Системы, регулирующей взаимодействие человека со средой — см. Libin, in preparation, а) трех автономных, хотя и взаимозависимых подсистем — предметно-ориентированной структуры, ответственной за взаимодействие субъекта с миром вещей; коммуникативно-ориентированной структуры, регулирующей индивидуальное взаимодействие с миром людей, а

Грани ментальной реальности (If)... • 11

также Сориентированной структуры, отвечающей за поддержание оптимального уровня индивидуальной самоидентификации. Механизмы формирования предметно-ориентированной, коммуникативно-ориентированной и Я-ориентированной структур индивидуальности уходят кор­нями в недра темперамента (см. Kagan, 1994; Палещ 1972; Русанову 1988, 1990, 1995) и предпочтений в формировании поведенческих стратегий {Bee, 1978; 1998), а вершиной касаются высших уровней личностной иерархии, проявляясь в виде направленности — на себя, на предмет или на других (Мясищев, 1995; Neymark, 1976; Божоеин, 1968). Уместность этой обширной ремарки именно в разделе, посвященном изучению индивидуальных различий в языке, очевидна. Однако мы сможем проследить закономерности описанного деления и при анализе другим проблем дифференциальной психологии.

-

4.6. Стилевые особенности сознания

Сравнительный анализ уникальных миров человеческого сознания с позиций формального подхода кажется, на первый взгляд, неразрешимой задачей. Однако детальное исследование содержания субъективного сознания — феномена, ментального по своей природе и социального по своим проявлениям — обнаруживает устойчивые различия между людьми в способах организации своего внутреннего мира, своеобразие которого существенно зависит от сложившейся системы предпочтений (Либин, Парилис, 1998). Для целей дифференциально-психологического исследования важно отметить, что сознание человека определяется семантикой множества полярных шкал, задающих координаты индиви­дуальности в потоке разнообразных событий, залечат-левающихся в психике. В данный момент мы не будем останавливаться на подробной характеристике способов функционирования сознания, которые проанализированы в соответствующих главах в зависимости от выделенного аспекта рассмотрения как образы и представления

112 Индивидуальная специфика психических процессов

(см. главу 3), полоролевые стереотипы (см. главу 12), этнические стереотипы (см. главу 14), способы оценки и интерпретации событий, а также различия в картинах жизни и образах мира (глава 19).

Ключевые термины главы: активация, воля, импульсивность, негативные эмоции, предметная эмоциональность, предпочтения, "привязанность", позитивные эмоции, развитие языка* рефлексивность, "сердечность", социальная эмоциональность, стиль речи, фактор саморегуляции, эмоциональные реакции.