- •Введение в сценарное мастерство
- •От Автора
- •Когда сценарий написан
- •Сценарист приступает к работе
- •А нужен ли сценарий?
- •Как не надо писать сценарий
- •Сценарий - литературное произведение
- •Ум, рассудок и фантазия
- •Не делите неделимое
- •Страничка из собрания сочинений
- •Самый главный урок
- •Сюжет и фабула
- •Неразрывные звенья цепи
- •«Кирпичики» для постройки
- •«Лиха беда - начало»
- •Вечное движение
- •0 Пространстве и времени
- •Лицо Ивана Мозжухина
- •Монтаж за письменным столом
- •Подведем итоги
- •Конфликт - это столкновение...
- •Какие бывают конфликты
- •Искусство действия
- •Время молчать и время говорить
- •Про что говорить не надо
- •Особый случай
- •Сколько слов в рекламе?
- •Нация телезрителей
- •Система, которой нет
- •Арсенал сочинителя
- •Клип аттракцион
- •Замысел созрел - что дальше?
- •Кто они, эти люди?.
- •«А в книге - не так...»
- •Закрыв последнюю страницу.
- •Даль свободного романа...
- •Что такое стиль
- •«Образ, вкус, манера...»
- •Видеть мир в образах
- •Целое составляется из деталей
- •Это странное слово «сценарий»
- •Стиль эпохи
- •Ничего невероятного и бессмысленного
- •20 Вопросов для повторения
- •Список литературы
0 Пространстве и времени
Иногда сравнивают экранное зрелище с репортажем с места события. В самом деле, мы становимся свидетелями каких-то событий, каких-то поступков персонажей, слышим чьи-то речи, словно подглядываем в окно... А то, что события происходили десять, двадцать лет, а то и несколько веков тому назад или произойдут через несколько веков в далеком будущем, нас не удивляет. Тем более, если речь идет о современной нам жизни. Почему?
А потому, что сценарист, режиссер, оператор и др. создают свой мир, другой, «параллельный» тому, в котором мы живем в реальности. Читатель и зритель воспринимают этот «виртуальный», как нынче принято его определять, мир как абсолютно реальный, пока длится сеанс в кинотеатре или телевизионный эфир фильма или передачи.
Но в этом виртуальном мире нередко мы становимся свидетелями моментального перемещения в пространстве, что, конечно, невозможно в мире «натуральном». Вот только что мы наблюдали события, происходящие, например, в Москве, а через секунду мы уже в Индии или в Америке. Мы воспринимаем эти фантастические перемещения как вполне естественные. В чем тут дело? А в том, что между эпизодами, в которых события разворачиваются в Москве и в Америке, расположился вроде бы нейтральный переход, вместивший незаметно для нас эти тысячи километров между Москвой и Америкой, поглотивший не нужное для развития действия Пространство.
То же происходит и со Временем. Например, мы знакомимся с главным героем в дни его молодости; ему всего двадцать лет, он силен и беспечен. А через несколько секунд мы видим этого же человека пожилым, умудренным опытом... Куда же делись десятилетия его жизни? А вот куда: их поглотил один из переходов.
Это очень важный момент: переход может вместить те Пространство и Время, о каких сценарист и режиссер не хотят рассказывать подробно. В переходе заключено предполагаемое действие во Времени и Пространстве, о котором зритель (и читатель сценария) может только догадываться или узнать позже из слов какого-либо персонажа. Действие, воображаемое читателем и зрителем.
Иногда в качестве перехода в кино и на ТВ используют такие приемы, как затемнение или титры, сообщающие о перемещении во времени и пространстве, — традиция, завещанная немым кино. Каким должен быть переход — это в большей степени режиссерская задача, хотя и для сценариста она очень важна.
Лицо Ивана Мозжухина
На первый взгляд структура сценария может показаться совсем несложной: разберись в своем «строительном материале» — эпизодах и переходах между ними, расположи эти кирпичики в соответствии с замыслом, в соответствии с началом, серединой и концом будущего сценария и запиши все более или менее внятно... Сценарий готов!..
Готов ли? На самом деле это совсем не так. Из последующих глав этой книжки вы узнаете, что есть еще и такие обязательные свойства сценария, какие, может быть, и нельзя определить как структурные единицы, но без которых хорошего сценария не существует.
А пока вернемся к эпизоду. Оказывается, есть эпизоды простые и сложные. «Простые» — не значит, что их содержание несерьезно. Иногда они, наоборот, самые содержательные, самые важные. Они просты по своей конструкции.
Например: маленький мальчик сидит за столом и сосредоточенно по слогам читает вслух книгу... Ему надоедает читать, он встает из-за стола и уходит. В кадре остается картинка на обложке книги, лежащей на столе.
Следующий эпизод: мальчик, держась за перила и медленно переступая, спускается с крыльца... И т. д.
Не правда ли, этот эпизод вроде бы очень прост — мальчик читает, ничего другого не происходит (тут сценаристу, может быть, необходимо описать, что и как читает мальчик, нравится ли ему читать, меняется ли выражение его лица в связи с прочитанным). Потом, когда мальчик устает читать и уходит, мы видим лишь картинку на обложке книжки. Эта картинка и есть переход к следующему эпизоду.
Такое «простое» построение эпизода иногда называют линейным. Но ведь можно построить эпизод и по-другому.
...Мальчик читает, время от времени поднимая голову и умолкая... А во дворе его дома другие мальчишки азартно играют в прятки. Мальчику не хочется читать, он устал и завидует играющим во дворе сверстникам. В конце концов, он не выдерживает и уходит... Во втором случае эпизод состоит из двух разнородных изображений: мальчик читает в комнате — дети играют во дворе. То есть мы имеем дело с монтажом внутри эпизода. Монтируются (соединяются) две (в нашем примере две, но часто бывает и больше) «контрапунктные» по смыслу сцены: мальчик вынужден читать, когда другие дети играют...
Иногда спрашивают: а какое построение эпизода. лучше? Да оба лучше! Все зависит от того, что для сценариста важнее: например, то, как мальчик читает, или то, что ему хочется играть в прятки.
Вообще внутриэпизодный монтаж — вещь тонкая и трудная, трудная и для сценариста, и для режиссера.
Тут важно предвидеть возможный дисфункциональный эффект: то есть, если вы неточно, неправильно соедините разнородные изображения (сначала в сценарии, а затем и на экране), ваш эпизод произведет на читателя и зрителя совсем иное впечатление, чем предполагали.
Вот классический пример (описанный во множестве учебных пособий).
В 1920-е годы два наших знаменитых режиссера немого кинематографа — Лев Кулешов и Всеволод Пудовкин — проделали такой эксперимент: они смонтировали крупный план лица актера Ивана Ильича Мозжухина и кадр, на котором — крупно — была изображена тарелка супа. Затем склеили тот же план мозжухинского лица и план гроба с мертвым человеком. И, наконец, то же лицо и — девочка с куклой...
Потом, когда они показали эти три эпизода зрителям, все говорили: как хорошо Мозжухин сыграл чувство голода, как сильно он сыграл горе мужчины у гроба, как здорово сыграна радость жизни и любовь к детям! А это было одно и то же лицо, один и тот же кадр, соединенный с другими.
Дело в том, что каждый кадр содержит в себе какую-то определенную мысль. Соединяя два кадра, вы соединяете две разных мысли, два разных содержания. Но, соединив две разных мысли, вы получаете третью мысль, совершенно новую, иногда по сути далекую от тех мыслей, которые таились в кадрах, выбранных вами для монтажа. Вот почему первоочередная, главная задача сценариста в работе над сценарием — это монтаж — соединение эпизодов. Вот почему монтаж внутри эпизода (если на своем варианте монтажа сценарист будет настаивать) таит в себе опасность того, что вы будете неправильно поняты.
Перечитывая готовый сценарий, прежде чем вы отдадите его на студию, прикиньте мысленно: правильно ли вы расположили в нем отдельные эпизоды? Правильно ли соединили отдельные изображения внутри эпизодов?
Не забудьте перечитать!
Вам могут сказать: монтаж — это режиссерская проблема. Правильно — но отчасти. Ведь отдавая режиссеру на суд сценарий, вы, кроме всего прочего, представляете ему и проект монтажа эпизодов и монтажа внутри некоторых сложных по построению эпизодов...