Клевета (ст.129 ук)

В 1997 г. было зарегистрировано 880, в 1998 г. — 632, в 1999 г. — 795, в 2000 г. — 734, в 2001 г. — 609 преступлений, предусмотренных ст. 129 УК РФ.

Часть 1 ст.129 ук устанавливает ответственность за клевету, то есть распространение заведомо ложных сведений, порочащих честь и достоинство другого лица или подрывающих его репутацию.

Объективную сторону данного преступления образуют действия, состоящие в распространении заведомо ложных сведений, порочащих честь и достоинство другого человека или подрывающие его репутацию. Распространение сведений – это сообщение их хотя бы одному человеку. При этом вовсе не обязательно, чтобы потерпевший присутствовал при этом. Более того, сообщение измышлений лицу, которого они касаются, образует состав клеветы лишь в том случае, когда это происходит в присутствии других лиц (в противном случае не будет факта распространения указанных сведений).

Распространяемые сведения при клевете должны быть заведомо ложными, то есть вымышленными, несоответствующими действительности. В связи с этим распространение хотя бы и позорящих, но объективно верных сведений о потерпевшем, состава клеветы не образуют. Сведения являются клеветническими также и при условии, что они являются порочащими честь и достоинство потерпевшего или подрывающими его репутацию. Это качество сведений является оценочным и установление его на практике порой может вызывать определенные трудности. Дело в том, что моральные нормы не являются едиными. Они могут зависеть от социального статуса личности, его служебного положения и профессиональной принадлежности, его политических взглядов и отношения к религии и других факторов. Есть разумеется официальная мораль общества. В советские времена она определялась ленинскими указаниями об идеале коммунистической морали, заключавшемся в том, что полезно для дела построения коммунизма, для революционных целей¹. Официальная мораль общества, основанного на признании религиозных догматов, зависит от содержания последних (библейские заповеди у христиан, нормы Корана у мусульман, Торы у евреев и т.д.). При всей противоречивости моральных норм первого и второго уровня их сравнение приводит к выводу о том, что существует определенное совпадение отдельных норм и в этом случае можно говорить о каких то общечеловеческих моральных принципах. Не случайно известные нормы «Морального кодекса строителя коммунизма» (встроенного в Программу КПСС, принятой в 1961 г. на ее XXII съезде), содержали в себе и такие принципы, как «гуманные отношения и взаимное уважение между людьми: человек человеку – друг, товарищ и брат», «честность и правдивость», «взаимное уважение в семье, забота о воспитании детей»¹, которые не противоречили принципам основных религий мира (в том числе, например, и Нагорной проповеди в Евангелии). В связи с этим основные нравственные нормы, зафиксированные в Библии, Коране, Торе, учении Будды, не противоречащие друг другу (типа: «не убий», «не укради», «не прелюбодействуй»), вполне можно считать проявлением общечеловеческой морали, разделяемой как представителями соответствующих религиозных конфессий, так и атеистами.

Вместе с тем эти общие моральные принципы могут, как уже отмечалось, серьезно корректироваться принадлежностью человека к той или иной, к примеру, социальной группе. Так, даже в преступном мире отсутствует единая мораль. Воровство и даже убийство не являются порицаемыми в этой среде, тогда как судимость за изнасилование превращает такого преступника в изгоя, в существо, в отношении которого каждый осужденный приобретает в местах лишения свободы «право» на причинение ему любых физических и нравственных страданий.

В связи с этим при оценке того, являются ли распространяемые сведения клеветническими, то есть порочащими честь и достоинство другого лица или подрывающих его репутацию, решающим должен являться субъективный критерий, то есть субъективное восприятие самим потерпевшим распространяемых о нем сведений. Клевета является оконченной с момента сообщения клеветнических сведений хотя бы одному человеку.

Субъектом преступления является лицо, достигшее 16-летнего возраста.

Субъективная сторона характеризуется виной в форме прямого умысла. Виновный осознает, что распространяет ложные сведения, порочащие честь и достоинство или репутацию другого человека, и желает этого. Добросовестное заблуждение относительно подлинности распространяемых сведений исключает состав клеветы. Правда, в судебной практике эти законодательные требования (вытекающие из диспозиции ч.1 ст.129 УК) толкуются не всегда правильно.

Так, К. была осуждена городским судом по ч.3 ст.129 УК (клевета, соединенная с обвинением в совершении тяжкого или особо тяжкого преступления). Предметом спора явилось не это особо квалифицирующее обстоятельство, которое будет рассмотрено ниже, а именно содержание субъективной стороны – прямого умысла в составе клеветы.

К. признана виновной в том, что, заведомо сознавая ложность сообщенных сведений, с целью опозорить малолетнего А., ложно обвинила его в присутствии К. и М. в том, что якобы А. совершил убийство ее сына Юрия, утопив его в воде, и что А. может совершить убийство других малолетних, с которыми он дружит. Через две недели К. вновь обвинила А. в том же в присутствии тех же К. и М. (а также и Х.).

Судебная коллегия по уголовным делам Верховного суда Республики Башкортостан приговор отменила и производство по делу прекратила за отсутствием в действиях К. состава преступления.

Постановлением президиума того же суда кассационное определение в отношении К. было отменено и дело направлено на новое кассационное рассмотрение.

Заместитель Председателя Верховного Суда РФ в своем протесте поставил вопрос об отмене постановления президиума Верховного суда Республики Башкортостан. Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда РФ постановление президиума отклонила, определение же судебной коллегии этого суда (Республики Башкортостан) оставила без изменений, указав следующее.

Согласно закону клевета (в т.ч. и предусмотренная ч.3 ст.129 УК РФ) совершается только с прямым умыслом. Данных же о том, что К. умышленно распространяла заведомо ложные сведения, порочащие честь и достоинство А. в деле нет. Как видно из материалов дела, по факту смерти сына К. было вынесено несколько постановлений о прекращении дела, которые впоследствии отменялись по заявлениям К. Последнее такое решение по данному делу было принято лишь менее чем за два месяца до первого инкриминируемого К. события. Таким образом, в течение всего времени, пока велось следствие по данному делу, ни К., на органам следствия не были известны истинные причины гибели ее сына. Поэтому К. высказывая свои мысли об убийстве сына, добросовестно заблуждалась, поскольку не знала о ложности распространяемых ею сведений в отношении А. При таких обстоятельствах вывод кассационной инстанции об отсутствии в действиях К. состава преступления (клевета) является обоснованным¹.

В части 2 ст.129 УК устанавливается повышенная ответственность за клевету, содержащуюся в публичном выступлении, публично демонстрирующемся произведении или средствах массовой информации. Таким образом квалифицирующим обстоятельством клеветы является специфический способ распространения клеветнических сведений. Под публичным выступлением понимается выступление перед многочисленной аудиторией (на собрании, митинге и т.п.). Публично демонстрирующимся произведением может быть любое по форме подачи информации и жанру произведение (книга, театральная постановка, видео и компакт-кассеты и диски, носители компьютерной информации, плакат и т.д.). Клевета в средствах массовой информации предполагает распространение клеветнических сведений с помощью телевидения, радио, газет или журналов.

Часть 3 ст.129 УК предусматривает ответственность за наиболее опасный вид клеветы – соединенной с обвинением лица в совершении тяжкого или особо тяжкого преступления. Понятие этих категорий преступлений дается в ч.4 и 5 ст.15 УК.

Клевету, предусмотренную ч.3 ст.129 УК, следует отличать от заведомо ложного доноса, предусмотренного ст.306 УК РФ. В постановлении Пленума Верховного Суда РСФСР от 25 сентября 1979 г. (в редакции постановления Пленума Верховного Суда РФ №11 от 21 декабря 1993 г.) по этому поводу разъясняется, что клевета, соединенная с обвинением в совершении преступления отличается от заведомо ложного доноса тем, что при заведомо ложном доносе умысел лица направлен на привлечение потерпевшего к уголовной ответственности, а при клевете – на унижение его чести и достоинства. В связи с этим при заведомо ложном доносе сведения о якобы совершенном преступлении сообщаются, как правило, органам, правомочным возбудить уголовное преследование².