§ 4. Орган трансцендентальной философии

 

1. Единственный непосредственный объект трансцендентального рассмотрения есть субъективное (§ 2); следовательно, единственный орган философствования такого рода есть внутреннее чувство, а объект его таков, что не может даже, подобно объекту математики, стать объектом внешнего созерцания. Впрочем, объект математики столь же не существует вне знания, как объект философии. Все бытие математики полностью основано на созерцании, она и существует только в созерцании, но само это созерцание внешнее. К тому же математик всегда имеет дело не непосредственно с созерцанием (конструкцией), но только с результатом конструирования, что, конечно, может быть изображено внешне; философ же исследует только акт самой конструкции, абсолютно внутренний по своему характеру.

2. Более того, объекты трансцендентальной философии вообще существуют лишь постольку, поскольку они свободно продуцируются. К этому продуцированию нельзя принудить наподобие того, как посредством внешнего изображения математической фигуры можно принудить к ее внутреннему созерцанию. Так же как существование математической фигуры основано на внешнем чувстве, вся реальность философского понятия основана исключительно на внутреннем чувстве. Объект этой философии - не что иное, как действование интеллигенции по определен-

 

 

 

==241

 

ным законам. Это действование может быть понято только путем собственного непосредственного внутреннего созерцания, а оно в свою очередь возможно лишь посредством продуцирования. Но более того, в философствовании мы всегда являем собой не только объект, но одновременно и субъект рассмотрения; следовательно, для понимания философии необходимы два условия: во-первых, находиться в состоянии непрестанной внутренней деятельности, в процессе постоянного продуцирования изначальных актов интеллигенции; во-вторых, пребывать в состоянии постоянного рефлектирования этой деятельности - одним словом, быть одновременно созерцаемым (производимым) и созерцающим.

3. Посредством этой постоянной двойственности продуцирования и созерцания объектом должно стать и то, что уже ничем больше не рефлектируется. В дальнейшем мы докажем - здесь это невозможно, - что рефлектирование абсолютно бессознательного и необъективного возможно лишь посредством эстетического акта воображения. Однако уже из того, что было доказано здесь, очевидно, что философия всегда продуктивна. Следовательно, философия, подобно искусству, основывается на способности прозводить, и различие их состоит лишь в различной направленности производящей силы. Ибо если в искусстве она направлена вовне, чтобы подвергнуть рефлексии бессознательное с помощью своих продуктов, то в философии она направлена внутрь, чтобы подвергнуть его рефлексии в интеллектуальном созерцании. Следовательно, подлинное чувство, посредством которого должна постигаться философия этого рода, есть чувство эстетическое и именно поэтому истинным органоном философии является философия искусства (§ 3).

Из обыденной действительности нас выводят лишь два пути - поэзия, перемещающая нас в идеальный мир, и философия, заставляющая исчезнуть перед нашим взором реальный мир. Непонятно, почему склонность к философии должна быть более распространена, чем склонность к поэзии, особенно среди людей того типа, которые то ли в результате перегруженности памяти (ибо ничто столь непосредственно не убивает продуктивность, как это свойство) , то ли в результате мертвого умозрения, уничтожающего всякое воображение, полностью утратили орган эстетического восприятия.

4. Нет никакой необходимости останавливаться на таких общих местах, как чувство истины и полное отсут-

 

 

 

==242

 

ствие озабоченности в отношении полученных в этой связи выводов, хотя невольно возникает вопрос, какое же убеждение может вообще еще быть священным для того, кто ставит под сомнение наиболее достоверное (что вещи существуют вне нас). Обратимся лучше еще раз к так называемым притязаниям обыденного рассудка.

Обыденный рассудок может притязать в вопросах философии лишь на то, на что притязает всякий исследуемый предмет, - на то, чтобы он был полностью объяснен.

Речь идет совсем не о том, чтобы доказать, будто то, что он считает истинным, действительно является таковым, а только о том, чтобы выявить неизбежность его иллюзий. Притом остается в силе утверждение, что объективный мир принадлежит к числу тех необходимых ограничений, которые делают возможным самосознание (<<я существую>>); обыденный рассудок должен удовлетвориться тем, что из этого утверждения выводится необходимость я его воззрения.

Для этого необходимо не только выявить внутреннюю побудительную причину нашей духовной деятельности, которая раскрывает механизм неизбежности представления, но и показать, какая особенность нашей природы с необходимостью ведет к тому, что обладающее реальностью только в нашем созерцании посредством рефлексии превращается для нас в нечто, существующее вне нас.

Подобно тому как естествознание, одухотворяя законы природы и превращая их в законы интеллигенции, или присоединяя к материальному формальное (§ 1), выводит из реализма идеализм, так трансцендентальная философия выводит реализм из идеализма, материализуя законы интеллигенции и превращая их в законы природы, или присоединяя к формальному материальное.

 

 

 

 

==243

 

 

 

ПЕРВЫЙ ГЛАВНЫЙ РАЗДЕЛ