Внешняя политика

Так получалось, что отношения между капиталистической Англией и феодально-аристократической Португалией в

XVIII веке имели, как правило, драматические последст­вия для последней.

Когда английские военно-морские силы в 1654 году уг­рожали нападением на Португалию, португальское пра­вительство было вынуждено подписать договор, предос­тавлявший Англии большие торговые преимущества в Португалии и во всех ее колониях.

Естественно, что в дальнейшем Португалия, и до того не блиставшая экономической мощью, постоянно ощуща­ла на себе экономический гнет со стороны Британии. А та в это время завоевывала мир... Португалия находилась в полной зависимости от британских интересов.

Так, например, в войне за испанское наследство Пор­тугалия вынуждена была сражаться на стороне Англии. В 1703 году ей пришлось пойти на так называемый Ме­ту энский договор, согласно которому португальское пра­вительство, в обмен на снижение английских пошлин на португальское вино, представляло полную свободу вво­за в Португалию и ее колонии английских сукон и про­чих шерстяных изделий.

Договор был принят португальской стороной под мощным силовым давлением (его подписанию предшествовала высадка английских войск в Португалии) и имел роковые последствия для португальской промышленности и торговли.

Наибольший урон, пожалуй, понесла сельскохозяйст­венная отрасль Португалии.

Дело в том, что многие португальские крупные зем­левладельцы имели обширные виноградники (что делало выгодным для них подписание Метуэнского договора), и, начиная с 1703 года, земельная аристократия стала по­лучать небывалые доходы от экспорта вина. Экспорт уве­личивался, а виноградарство стало вытеснять зерновые культуры. Пострадали оливковые насаждения, шелковод­ство и другие отрасли сельского хозяйства. Огромная масса крестьян лишилась земли и была вынуждена эмигрировать в колонии.

Торговлю Португалии в значительной мере подрывала английская контрабанда, которая ширилась благодаря про­никновению английских купцов на рынки Португалии.

Итак, война за испанское наследство имела для Пор­тугалии лишь негативные последствия. Вдобавок ко все­му страна потеряла важный торговый и стратегический пункт в Северной Африке — Сеуту.

Период реформ

Веяния «просвещенного абсолютизма» не обошли и Пор­тугалию. Крупнейшим представителем этой политики здесь стал Себастьян Хосе Карвальо маркиз де Помбал, зани­мавший пост первого министра при короле Жозе Эмма­нуэле I.

Появление на политической арене такой фигуры, как Помбал, не было случайным. Засилье феодальной аристо­кратии и господство клерикализма в середине XVIII века грозили довести Португалию до полной нищеты. Роскошь и мотовство королевского двора, содержание многочисленного духовенства, громадные платежи римскому папе в форме традиционных «даров», отчисления от десятины и прочих церковных поборов, поглощали колоссальные средства.

Вносила напряженность в португальское общество также зависимость от Англии, которая явилась причиной разорения многих промышленников и купцов.

Ненавистен португальскому обществу был и орден ие­зуитов, разбогатевший на крупных торговых и ростов­щических операциях, захвативший в свои руки школу и печать.

Страна находится в глубокой экономической и полити­ческой пропасти — это было ясно практически всем, и в конце концов стало очевидным даже для большей части са-

мого дворянства, особенно для среднего и мелкого.

Для того, чтобы выбраться из этой пропасти, требо­вались реформы. Себастьян де Помбал был именно тем человеком, который мог взять на себя роль просвещенного реформатора.

Пожалуй, самой характерной чертой политики Помбал а была ее антиклерикальная направленность.

Свое первое сражение Помбал дал ордену иезуитов в 1759 году. Ему удалось добиться изгнания иезуитов из Пор­тугалии, а затем он смог произвести конфискацию громадных имуществ ордена. В дальнейшем Помбал присоединился к требованиям других западноевропейских правительств, про­водивших политику «просвещенного абсолютизма» и на­стоявших на полной ликвидации ордена иезуитов.

Характерно и то, что в своей борьбе против иезуитов Помбал нередко прибегал к их же методам борьбы: пор­тугальский министр, например, широко использовал в ка­честве репрессивного аппарата органы инквизиции.

Помбал насаждал в Португалии светское образование. При содействии министра в стране было учреждено 800 выс­ших и средних светских школ. В Лиссабонском университете появились кафедры естественных наук.

Вместе с тем Помбал пытался нейтрализовать экономи­ческое могущество духовенства. Он сократил число мона­стырей и монахов, уменьшил суммы, посылавшиеся из Пор­тугалии в распоряжение римской курии.

Нельзя сказать, чтобы Помбал обладал достаточно проч­ной социальной опорой в своих реформах. Он опирался в основном на промышленную буржуазию и низшее дворян­ство, однако первая была в Португалии еще слишком не­значительной как по количеству, так и по весу в общест­ве, а второе — еще сильно зависело от могущественной аристократии.

Деятельность первого министра, столь смелая по тем вре­менам, была возможна лишь в сочетании с огромной властью, которой Помбала наделил король Эммануэль I.

Помбал оказывал энергичное содействие развитию шел­ковых, шерстяных и хлопчатобумажных мануфактур. По­мимо субсидий, предоставляемых мануфактуристам, пра­вительство Помбала создало систему охранительных таможенных пошлин, облагая высокими ввозными пошли­нами иностранные промышленные товары и запрещая вывоз за границу промышленного сырья.

Королевский министр также покровительствовал раз­витию сельского хозяйства. При его содействии были рас­ширены посевы зерновых культур и запрещено обращение пахотных земель в виноградники.

Однако, как отмечают специалисты, радикальной политику Помбала в развитии сельского хозяйства назвать было нельзя. Мелкое крестьянство по-прежнему влачило жалкое

24