2.2. Модель коллекции (коллекционирование марок)

Мы уже отмечали выше особенности коллекции, она, как и игра, способна толкнуть человека на совершение бессмысленной и неинтересной деятельности. Роли, которые заданы коллекцией, определяются не непосредственным контактом и субъектами, а предметами. Здесь другой человек интересен не как носитель качеств, а как хозяин альтернативной коллекции.

Роли коллекции связаны прежде всего с тем, как другой относится к коллекции. Тут возможны ожидания разлого типа: «у меня больше марок, чем у него», «у меня меньше марок, чем у него». В этом случае выступает борьба и конкуренция, которая сближает коллекцию с игрой, но суть различия игры и коллекции при этом проявляется особенно ярко. В игре игроки противостоят в непосредственных шагах, следят за своим и чужим ходом, все определяется собственным действием; в коллекции же можно вести себя как угодно, но при этом количество марок не изменится. Назовем такое отношение «соизмерением коллекций».

Отношение может определяться стремлением узнать, какие предметы коллекции есть еще. Например, в отношении к взрослому, у которого коллекция слишком большая, – тут конкуренция подавлена несоизмеримым превосходством, есть только любопытство: какие марки существуют.

Выбор связан с потребностью ограничить коллекцию какой-либо темой, ибо копить все невозможно.

Отношения мены: другой коллекционер нужен, чтобы поменять свои двойные марки на двойные марки партнера. В размене коллекционер стремится поменять двойные марки, чтобы у него были все комплекты. Игрок меняет старые марки на новые, ибо для него количество и утрата некоторых марок из коллекции нестрашна.

Отношения добычи возникают по поводу необходимости добыть средства на марки.

Отношения систематизации, обработки коллекции – это уже сфера внутреннего личностного мире коллекция, в которую никто не допускается.

Итак, коллекционер стремится расширить коллекцию, а для этого ему необходимо отделять не мое, внешнее к коллекции дело, которое окрашивается интересом благодаря возможности расширения коллекции. Поражает именно несоизмеримость работы внешней по отношению к внутренней. Коллекционер может горы свернуть ради марки. Отношения соизмерения, узнавания, выбора, мены, добычи в другие служат лишь прологом систематизации, погружения в собственную коллекцию. Быть может, именно трудность повышает ценность?

И все это внешнее выражение коллекционной деятельности.

Такие роли и отношения в коллекции можно интерпретировать как стремление к выигрышу наверняка, совпадающее с неумением терпеть поражение.

Следовательно, игра и коллекция существенно отличаются друг от друга по характеру отношения к собственному действию. В коллекции внешнее дело служит для размена, для получения предмета в коллекцию. Кстати, качество такого действия высоко, если коллекционер стремится долго иметь отношения с партнером, тем самым он как бы претендует на качество его действия; и дело делается намного хуже, если коллекционер не желает контактировать далее с партнером. В игре же интересно само по себе внешнее в принципе дело, поэтому отношение к делу случайно, ибо игрок ничего не имеет, не боится потерять, и только его собственный интерес определяет качество. Такие люди делают плохо потому, что в какой-то момент начинают делать хорошо, и, поняв, что научились, перестают делать, осваивают другое.

Итак, игра и коллекция отчуждены от дела по-разному. Коллекционер ради предмета, а игрок – ради результата, который остается в нем как в ученике (навык).