1)восстание Спартака

На фоне борьбы разоряющегося крестьянства за землю, стремительно обострялись противоречия между рабами и рабовладельцами. Уже в 104-101 гг. до н. э. остров Сицилия был потрясён мощнейшим восстанием рабов. Почти все свободное население острова было истреблено. Раб Евн был провозглашён царем под именем Антиоха. Объединённые силы восставших разбили 8-тысячную римскую армию. Это придало восстанию еще больший размах. Число восставших дошло до 200 тыс. человек. В руки рабов перешли почти все крупные города центральной и восточной частей Сицилии. Положение на острове стало настолько угрожающим, что римское правительство вынуждено было принять чрезвычайные меры для подавления восстания, тем более, что пример Сицилии оказался заразительным, вызвав во многих местах государства движения рабов.  На пылающий остров были двинуты консульские армии. Хотя рабы защищались с необычайным мужеством, восстание было подавлено с необычайной жестокостью. Евн попал живым в руки врагов и впоследствии умер в тюрьме. Но примерно через 30 лет на Сицилии  Рабы защищались с необычайным мужеством. Борьба была долгой и упорной. Восстание в общей сложности длилось не менее четырёх лет (104-101 гг.). Оно было подавлено с необычайной жестокостью.  Примерно через 30 лет в Сицилии началось новое восстание рабов, и опять остров оказался на долгое время в руках восставших. Это движение также было подавлено только тогда, когда римлянам удалось перебросить на остров крупные военные силы. Но и после этого рабы то и дело соединялись в отряды, квалифицировавшиеся римлянами как «разбойничьи», многие уходили к пиратам.  В 73 г. до н. э. началось величайшее в древности восстание рабов под руководством Спартака.  В 73 г. до н. э. Спартак оказался в Капуе, в одной из гладиаторских школ. Жестокое обращение, мучительные наказания, постоянная угроза смерти на арене делали положение рабов-гладиаторов особенно тяжёлым.  В начале лета около 200 гладиаторов составили заговор, который, по-видимому, был раскрыт. Однако человек 60 - 70 вырвались из школы и, вооружённые чем попало, бежали из города. Во главе их стояли Спартак и галлы Крикс и Эномай. По дороге беглецы захватили транспорт с гладиаторским оружием. Они ушли на Везувий и стали делать оттуда набеги на окрестности.  В Риме первоначально не придали особого значения бегству нескольких десятков гладиаторов. Между тем отряд Спартака быстро увеличивался за счет беглых рабов и батраков из соседних имений. Большую агитационную роль играло то обстоятельство, что Спартак делил добычу поровну между всеми.  Трёхтысячный римский отряд, попытавшийся окружить рабов на Везувии, был разбит восставшими, спустившимися со считавшегося неприступным горного склона по канатам, сплетённым из виноградных лоз. Эта была первая крупная победа Спартака, за которой скоро последовали и другие. Через непродолжительное время вся Южная Италия оказалась охваченной восстанием. Многие города были захвачены и опустошены. Саллюстий рассказывает о массовом истреблении рабовладельцев и о тех неизбежных жестокостях, которые совершали рабы, вырвавшиеся на свободу. Спартак пытался им помешать, направив всю свою энергию на организацию армии и на укрепление в ней дисциплины. Войско Спартака насчитывало теперь около 70 тыс. человек. Была организована конница.  Вставал вопрос, что же делать дальше? Можно утверждать с полной категоричностью, что в этот период Спартака существовал определенный план: собрать возможно больше рабов и вывести их из Италии через восточные Альпы. Очевидно, Спартак понимал все трудности вооруженной борьбы с Римом и остановился на самом реальном из всех возможных вариантов. Очутившись вне Италии, рабы тем самым становились свободными и могли вернуться в свои родные места.  Римское правительство поняло, наконец, размеры опасности и двинуло против рабов войска обоих консулов 72 г. Как раз в этот критический момент среди восставших начались разногласия. Они привели к тому, что крупная часть рабов (около 20 тыс. человек) под командованием Крикса отделилась от главных сил и начала действовать самостоятельно. Крикс и его товарищи являлись сторонниками более активных наступательных действий и, по-видимому, не хотели уходить из Италии. Однако эта часть восставших была разбита, а Крикс погиб.  Спартак же, искусно маневрируя в Апеннинах, нанес римлянам ряд поражений и направился на север. Силы Спартака росли по мере его успехов. По словам Аппиана, его войско достигло 120 тыс. человек. У г. Мутины восставшие разбили войска проконсула Гая Кассия Лонгина, наместника Цизальпинской Галлии. Это был момент наивысшего успеха. Дорога к Альпам была открыта, и планы Спартака, казалось, близки к осуществлению. Однако неожиданно Спартак поворачивает обратно на юг. Почему?  На этот вопрос мы не найдем вполне точного ответа в источниках, хотя общая картина совершенно ясна. После блестящих побед Спартака настроение в его войсках так поднялись, что об уходе из Италии в данный момент не могло быть и речи. Рабы требовали от своего вождя, чтобы он вел их на Рим, и Спартак вынужден был подчиниться. Едва ли можно допустить, чтобы с его умом и самообладанием он дал себя увлечь общему настроению и изменил свой основной план ухода из Италии. Но в эту минуту он потерял власть над своей недисциплинированной армией.  Однако на Рим Спартак все-таки не пошел. Он понимал всю невозможность захватить город, который в свое время не могли взять ни Ганнибал, ни самниты. К тому же римское правительство осенью 72 г. до н. э. мобилизовало для борьбы все наличные силы. Главнокомандующим со званием проконсула был назначен претор 72 г. М. Лициний Красс. Красс, по-видимому, хотел окружить рабов, но многие солдаты при столкновении с восставшими, побросав оружие, бежали. Это дало возможность Спартаку прорваться на юг.  Красс двигался следом за Спартаком. У последнего появился новый план: перебросить часть своих войск в Сицилию и возобновить борьбу сицилийских рабов, только недавно погасшую. Он сговорился с пиратами, обещавшими доставить ему транспортные средства. Однако пираты обманули его. К тому же берега острова усиленно охранялись. Попытка переправиться через пролив на плотах из бревен и бочек потерпела неудачу.  Пока Спартак тщетно старался проникнуть в Сицилию, с севера подошел Красс. Он решил воспользоваться характером местности и запереть рабов на южной оконечности полуострова. Для этой цели он построил «от моря до моря» укрепленную линию, состоявшую из глубокого и широкого рва и вала. Первая попытка прорваться окончилась неудачей. Но затем в одну бурную и снежную ночь (зима 72/71 г. до н. э.) Спартаку удалось искусным маневром форсировать укрепленную линию.  Красс отчаялся собственными силами справиться с восстанием и потребовал помощи. Вокруг Спартака начало суживаться кольцо правительственных войск. И снова в этот решительный момент, как полтора года назад, среди рабов обострились разногласия. Опять от главных сил отделились галлы и германцы во главе со своими вождями Кастом и Ганником. Отделившиеся были разбиты Крассом.  Если в начале восстания гибель отряда Крикса не оказала большого влияния на дальнейшие события, то теперь положение было иным. Основные резервы рабов, могущих примкнуть к движению, были исчерпаны, и восстание шло к концу. При этих условиях гибель нескольких десятков тысяч бойцов могла сыграть роковую роль. Спартак бросился к Брундизию. Хотел ли он таким путем переправиться на Балканский полуостров и осуществить свой старый план? Едва ли он мог всерьез надеяться на это. Если ему не удалось найти средств для переправы через узкий Мессанский пролив, то какие надежды он мог питать на переправу через Адриатическое море? И все-таки Спартак хотел попытаться, вопреки доводам рассудка. Ведь другие пути все равно были для него закрыты. Но когда он подошел к Брундизию, то узнал, что там уже находятся римские войска. Тогда Спартак повернул обратно и пошел навстречу Крассу.  Весной 71 г. до н. э. в Апулии произошла последняя битва. Рабы сражались с мужеством отчаяния. 60 тыс. их во главе со Спартаком пали. Тела Спартака не удалось найти. 6 тыс. рабов, попавших в плен, были распяты на крестах вдоль дороги, ведущей из Капуи в Рим. Римляне потеряли только 1 тыс. человек. Но еще долго на юге отдельные группы, скрывшиеся в горах, продолжали бороться против римских войск. Часть рабов бежала к пиратам. Крупному отряду в 5 тыс. человек удалось пробиться на север. Там их встретил Помпей и всех до одного уничтожил.  Так закончилось это восстание, которое в течение 18 месяцев потрясало Италию. Несмотря на свои огромные масштабы оно было подавлено, как и все предыдущие восстания рабов. Хотя в 70-х годах I в. до н. э. римская политическая система была уже в значительной степени расшатана, но рабовладельческое общество в целом еще находилось в стадии своего процветания. До его крушения должно было пройти еще несколько столетий. Таким образом, движение Спартака, как и все другие восстания рабов этого периода, исторически было обречено на неудачу. Кроме того свою роль сыграли:

• Отсутствие у восставших ясно осознанной программы, наличие тактических разногласий, пестрота этнического состава, недисциплинированность.

• С другой стороны, хотя восстание 73 - 71 гг. было подавлено, оно нанесло тяжёлый удар рабовладельческому хозяйству Италии. 

В результате восстания: 

• Италия потеряла не меньше 100 тыс. рабов, 

• поля были опустошены, многие города разграблены, 

• напуганные рабовладельцы начали избегать покупных рабов, предпочитая пользоваться рабами, рождёнными в доме. 

• росло число вольноотпущенников. 

• усилилась сдача земли в аренду.

Восстание Спартака ярко подтвердило тот факт, что республиканское правительство Рима уже но в состоянии обеспечивать интересы рабовладельцев. На очередь со всей остротой встал вопрос о военной диктатуре. Дальнейшая борьба идёт уже главным образом вокруг формы этой диктатуры. 

2) сельское хозяйство Италии во 2 в до н э

Сельское хозяйство Италии во II—I вв. до н. э. переживало за­метный подъем. Особое развитие получили такие традиционные для Средиземноморья отрасли, как виноградарство, оливковод- ство и садоводство. Совершенствование агрономии и агротехни­ки, применение удобрений, увеличение ассортимента сельскохо­зяйственных орудий — все это вело не только к повышению уро­жайности культур, но и к улучшению качества италийских вин, масла и фруктов. Продолжало развиваться и хлебопашество. Полба, ячмень и просо на полях постепенно вытеснялись лучши­ми сортами пшеницы, внедрялись новые полевые культуры, та­кие, как овес, конопля и кунжут. Вместе с тем производство зер­новых постепенно сокращалось, уступая место другим, более до­ходным отраслям. Такими отраслями, ориентированными на рынок, стали животноводство и приусадебное птицеводство. Вокруг крупных городов возникло немало специализированных пригородных имений (suburbana), поставлявших на городские рынки мясо, птицу, яйца, молоко, сыр, мед, цветы, свежие ово­щи и фрукты.

Во II—I вв. до н. э. в Италии ускорился процесс концентрации земельной собственности. Широкое распространение получили товарные рабовладельческие виллы средних размеров (100-200 югеров). Этот тип интенсивного и рационального хозяйства в означенный период становится господствующим. Дело в том, что труд 1,5-2 десятков рабов, эффективно организованный и срав­нительно легко контролируемый, был наиболее рентабелен.

Знаменитые римские агрономы — Марк Порций Катон Старший и Марк Теренций Варрон — оставили для потомков специальные труды (*De agriculture», «De re rustica»), посвященные рацио­нальной организации ориентированного на рынок хозяйства, ко­торое должно было приносить доход (6% годовых и выше). Однако не стоит преувеличивать степень товарности римской виллы. Товарное производство и натуральное хозяйство существовали в рамках одного и того же имения. Товарной отраслью была, как правило, только одна, остальные были ориентированы на вну­треннее потребление.

В I в. до н. э. появляются крупные рабовладельческие помес­тья — латифундии (размерами в несколько тысяч югеров). Они были менее доходными и более отсталыми, поскольку рациональ­но и эффективно организовать труд больших масс рабов в прин­ципе невозможно. Виллы и латифундии постепенно вытесняли мелкие крестьянские хозяйства. С одной стороны, широкое вне­дрение рабства, переход к крупному землепользованию, развитие рыночных связей между городом и деревней, рост товарного про­изводства способствовали подъему сельского хозяйства. С дру­гой — дешевый рабский труд разорял крестьянство, тем самым порождая кризис экономической основы римской civitas. Кроме того, эту основу разрушали избыток капитала (масса золота, сере­бра и других материальных ценностей, полноводным потоком хлынувшая в Италию в результате победоносных войн) и пассив­ный торговый баланс (превышение импорта над экспортом), опять-таки разорявшие мелких свободных производителей.

Мелкие хозяйства насчитывали 10-30 югеров земли. Хозяин обрабатывал их сам, со своей семьей, иногда ему помогали 1-2 раба. По уровню производства, рациональной организации и до­ходности такие хозяйства значительно уступали рабовладельче­ским виллам, а потому не выдерживали конкуренции. В резуль­тате многие крестьяне разорялись и теряли землю, пополняя ряды городского люмпен-пролетариата или сельских арендато­ров, батраков и сезонных наемных рабочих.

В ремесле, как и в сельском хозяйстве, на рубеже II—I вв. до н. э. наблюдался подъем. Широкое применение рабского труда в ремесленных мастерских, углубление рыночных связей между городом и деревней, рост городов способствовали развитию реме­сел. В отличие от сельского хозяйства, где преобладал рабский труд, в ремесленном производстве решающую роль играли сво­бодные производители. Среди них было немало вольноотпущен­ников (libertini). Растущие потребности в сырье стимулировали развитие горного дела и металлургии. В это время начинается ин­тенсивный импорт в Италию металлов и разных пород камня из провинций. Введение в оборот нового сырья и материалов способ­ствовало бурному развитию металлургического, керамического, текстильного, кожевенного и других производств. Параллельно углублялась и ремесленная специализация. Представители раз­ных профессий объединялись в коллегии — ремесленные корпо­рации весьма древнего происхождения. В области строительства особенно интенсивно развивалась инженерная и гражданская ар­хитектура. Римляне активно строили акведуки, термы, амфитеа­тры, мосты, храмы, базилики, виллы, инсулы (многоэтажные дома) и т. д. Во II в. до н. э. в Риме был изобретен бетон.

Наконец, во II—I вв. до н. э. в Италии процветала торговля. Купцы вывозили из страны разнообразные ремесленные изделия, керамику, вино и масло; ввозили различное сырье, металлы, ка­мень, краску, стекло, предметы роскоши, рабов и зерно. Морская торговля являлась исключительно выгодным делом. В этот биз­нес были вовлечены даже сенаторы, несмотря на то что закон пле­бейского трибуна Гая Клавдия (218 г. до н. э.) категорически им это запрещал. Развивалась и сухопутная торговля. В Италии было построено немало прекрасно вымощенных дорог. Нужды интернациональной коммерции стимулировали развитие креди­та. Многие сенаторы через подставных лиц занимались ростов­щичеством, как, например, на редкость жадный до денег строгий моралист Катон Старший, дававший ссуды под заморскую тор­говлю и наживавший на этом огромные барыши, или ревностный хранитель республиканских идеалов Марк Юний Брут, который однажды ссудил деньгами жителей кипрского Саламина под 48% годовых (вместо законных 12!), а потом выбивал с них долги при помощи отряда кавалерии.

Итак, для экономики Италии во II—I вв. до н. э. были харак­терны подъем сельского хозяйства, ремесла и торговли, рост то­варного производства, широкое распространение рабского труда (прежде всего в сельском хозяйстве) и в целом бурное развитие рыночных связей и товарно-денежных отношений при сохране­нии в хозяйственной структуре довольно значительной «нату­ральной» составляющей.

3) Римское общество и культура III в. И первой половины II в. До н. Э.

С окончанием борьбы патрициата и плебса, на рубеже IV и III вв., Рим представляет собой уже вполне сформировавшийся античный полис, быстро распространявший свою власть на соседние области. К этому времени он уже подчинил себе латинские общины, плодородную и богатую Кампанию и в упорной борьбе с полудиким племенем самнитов захватил всю среднюю часть Италии. В первой половине III в. римляне продвинулись на север, в Этрурию, и на юг, овладев греческими колониями; в их руках уже был весь Апеннинский полуостров, за исключением северной его части, так называемой «предальпийской (цизальпинской) Галлии». В длительной борьбе с Карфагеном («Пунические войны») Рим вырос как морская держава, и расширились его политические цели. От италийской политики Рим переходит к средиземноморской, в античных условиях «мировой», к внеиталийской экспансии. «Империалистские войны», — говорит В. И. Ленин, — «тоже бывали и на почве рабства (война Рима с Карфагеном была с обеих сторон империалистской войной).* Новое направление римской политики окончательно обозначилось после второй Пунической войны (218 — 201), в результате которой могущество Карфагена было сокрушено, а римляне получили острова западного Средиземноморья и часть Испании. В течение II в. Рим покорил Македонию и европейскую Грецию, укрепился на западном берегу Малой Азии, захватил область Карфагена («Африку»), Пиренейский полуостров и «предальпийскую Галлию».

__________

* В. И. Ленин. Соч., XXI, 1931, стр. 305.

286

Огромный приток рабов и богатств, скопившихся благодаря успешным войнам и эксплоатации завоеванных земель, в корне изменил римскую экономику. Рим включился в средиземноморский товарооборот. Наиболее резкие перемены наступили во II в. При наличии больших свободных капиталов и дешевизне рабов аристократия переходила к ведению крупно-поместного хозяйства с помощью рабского труда, скупала земли и образовывала огромные имения («латифундии»). С другой стороны, римское государство не могло эксплуатировать природные богатства провинций силами несложного аппарата своих ежегодно сменяющихся выборных магистратов и прибегало к помощи откупщиков, предприимчивых дельцов незнатного происхождения, которые наживали огромные суммы, пускали их в торговый оборот и вели ростовщические операции, ссужая даже иностранные государства. Представители торгово-ростовщического капитала составляли второе цензовое сословие Рима, после сенатской аристократии, сословие «римских всадников» (граждане с высоким имущественным цензом служили в коннице). Они-то и толкали государство на дальнейшую экспансию, между тем как среди нобилитета имелись влиятельные группировки, которые предлагали приостановить завоевания и создавать вокруг римских владений сеть номинально независимых, фактически подчиненных сенату государств. Группировка эта возглавлялась семейством Сципионов, сыгравшим значительную роль в культурном развитии Рима и, в частности, в развитии римской литературы. Среди господствующего класса образовались два течения. Расхождение между ними касалось и вопросов внутренней политики: группировка Сципионов стояла за льготы мелким италийским собственникам, на которых уже начала сказываться губительная конкуренция рабского труда. Между тем италийское крестьянство являлось и социальной опорой аристократической республики и основной ее военной силой. Противоречия рабовладельческого общества, уничтожившие в свое время полисную систему в Греции, стали заметно чувствоваться и в Риме.

Старинный скопидомный уклад жизни рушился. Накопление богатств в рабовладельческом обществе всегда имеет своим следствием непроизводительное потребление; погоня за наживой сопровождалась жаждой роскоши, и попытки воспрепятствовать этому законодательными мерами не приводили к реальным результатам. Рост индивидуальной собственности расшатывал патриархальную семью; увеличивалась имущественная самостоятельность женщин. Следует, однако, иметь в виду, что обособление личности не принимало еще значительных размеров и социальные связи римского полиса были крепки. Замкнутость нобилитета, не желавшего пускать в свою среду «новых людей», поддерживала в. нем дух касты. Римский аристократ по-прежнему считал своим долгом принимать. активное участие в государственной жизни, заботиться о славе своего рода. С другой стороны, аристократия не допускала чрезмерного выдвижения отдельных деятелей в ущерб влиянию сословия в целом. Попрежнему вокруг знатных семейств группировались многочисленные зависимые люди, «клиенты», а римская деревня до середины II в. еще очень мало была затронута социально-экономическими переменами.

Перелом произошел также и в культурной области. Изменившиеся общественные отношения вызвали потребность в идеологиче-

287

ском обновлении после культурного застоя первых двух столетий республики. Первым толчком послужила завоевание Кампании, в результате которого римляне пришли в непосредственное соприкосновение с южноиталийскими греками. Наступает эллинизация римской культуры. Глубина и темпы усвоения греческой идеологии возрастали по мере того, как перед Римом вставали новые политические и хозяйственные задачи, которые уже не укладывались в привычные нормы и требовали более отвлеченного осмысления действительности.

Первая и вторая Пунические войны — заметные вехи в истории этого процесса, который проходил далеко не безболезненно и не без оппозиции со стороны консерваторов. Особенно резкие формы приняла эта культурная борьба после второй Пунической войны, на фоне обострившихся социальных противоречий. Эллинофилам Сципионам противостоял в это время лидер консервативной группировки, поклонник римской старины Катон.

Эллинизация охватила самые различные стороны жизни. В быт проникала греческая материальная культура, обычаи, греческие имена; ширилось знакомство с греческим языком. В конце III в. в Риме проживало большое количество южноиталийских греков, не говоря уже о рабах, а после второй Пунической войны приток этот еще более усилился. Особенно характерен был греческий налет для языка городского плебса (плебеев), и комедии Плавта, написанные на рубеже III и II вв., пересыпаны греческими словами. Греческий раб-воспитатель становился обычным явлением в аристократической среде. Знакомство с греческим языком и культурой стало во II в. почти классовым признаком римской знати, и даже наиболее консервативные ее представители подчинялись общему течению. Значительной эллинизации подверглась религия. С греческой мифологией римляне уже давно были знакомы, благодаря этрусскому искусству н ранним культовым заимствованиям (стр. 278). К III в. антропоморфические представления о богах захватывают всю область римской религии, устанавливается знак равенства между фигурами греческого Олимпа и римскими божествами. Римским богам строят храмы и воздвигают статуи; в Риме устраиваются различные священнодействия по греческому образцу, с процессиями, хоровыми гимнами и сценическими представлениями. Это создает почву для пересадки литературных форм, закрепленных в греческом культе. Сказание об Энее (стр. 283), приводившее Рим в мифологическую связь с греческим миром, получает официальное признание. Древнеримская религия была формалистична, она требовала только тщательного исполнения обрядов: эллинизация, оставляя в силе старую обрядовую систему, вводила в представления о богах моральный момент. Таким же формализмом отличалось древнеримское право: оно признавало лишь немногочисленные сделки, обставленные громоздкими обрядами, и юридическая сила акта зависела исключительно от соблюдения определенных жестов и произнесения соответствующих формул; для совершения этих обрядов обязательно было личное присутствие сторон при заключении сделки или при судебном разбирательстве. С усложнением имущественного оборота это право оказывалось. малопригодным; к тому же оно оказывало юридическую защиту «только римским гражданам («гражданское право» — ius civile). В сношениях с иноземцами стало вырабатываться на основе греческих

288

идей новое право, придававшее существу дела и добросовестности в выполнении обязательств большее значение, чем словам и обрядам («право народов» — ius gentium). В римском государстве центр был и хозяйственно и идеологически менее развит, чем периферия, и в течение рассматриваемого периода обе правовые системы сосуществовали — старая для граждан, новая там, где хотя бы одной из сторон являлся иноземец. В области права римляне сохранили, однако, значительную оригинальность и, исходя из греческих принципов, создали для них самостоятельное юридическое выражение. Античная юриспруденция — создание римлян, а не греков.

Важнейшим проводником греческих идей являлась в это время литература.

Предтеча римской литературы — виднейший государственный деятель конца IV и начала III в., смелый реформатор Аппий Клавдий. Родовитый патриций и решительный борец с консерватизмом и патрицианскими привилегиями, не останавливавшийся перед мероприятиями почти революционного характера, Аппий Клавдий впервые в Риме оценил значение литературы как идеологической силы и выступил в качестве писателя. Его знаменитая в римской истории речь против заключения мира с царем Пирром (279 г.) была издана как политическая брошюра. Еще более знаменательно для этого государственного деятеля, что он составляет сборник «Сентенций», афоризмов в сатурновых стихах, с использованием греческой гномической литературы. От «Сентенций» сохранилось лишь три афоризма — один из них вошел в пословицу у народов новой Европы: «всяк своего счастья кузнец». Поэтическая деятельность Аппия Клавдия не нашла преемников, но его пример предуказывал обработку греческих произведений, как тот путь, по которому пойдет возникающая римская литература.

Первые римские поэты были людьми невысокого социального положения, обычно даже не римскими гражданами, а италийцами или вольноотпущенниками. Они воспроизводили греческие образцы в виде переводов и переделок или самостоятельных произведений в греческом стиле. Греческая тематика долго преобладала над римской. Но, несмотря на всю внешнюю подражательность, многие особенности греческой литературы пропадали при перенесении ее в иную общественную среду, и греческие жанры подвергались в ней значительным изменениям. В римской «подражательности» с самого начала заметны моменты переделки и отбора. Не все виды греческой литературы могли быть приспособлены к идеологическим потребностям Рима III в. и к культурному уровню римской публики. Наименее пригодны для этой цели были модные эллинистические течения, александрийская поэзия с ее «учеными» поэмами, элегиями, эпиграммами и идиллиями. Римляне ориентировались преимущественно на старые жанры, характерные для полисного периода, на эпос, трагедию и комедию. С введения этих трех жанров в Риме и начинается в сущности история римской литературы.

От литературы III — II вв. сохранились в виде целостных произведений, если не считать сельскохозяйственного трактата Катона «О земледелии», только комедии Плавта и Теренция. Расцвет римской литературы относится уже к последующим периодам ее развития, и поздняя античность, интересы которой определили состав дошедших до нас памятников, не уделяла большого внимания «архаическим»

289

писателям. Любовь римских филологов к старинному языку сохранила, правда, довольно большое количество фрагментов древней литературы, но они не всегда дают достаточно четкое представление о художественном целом. Такая значительная отрасль ранней римской поэзии, как трагедия, остается для нас совершенно неясной.

4)Отечественная историография истории Древнего Рима

7. Отечественная историография 90-х годов. В 90-х годах изучение проблем всемирной истории в целом и истории древнего мира, в частности, проходило в рамках методологического плюрализма, сменившего официальную методологию, учение исторического материализма, в частности, учение о социально-экономических формациях. На рубеже 80—90-х годов стали формироваться три новых методологических подхода, на базе которых исследовались конкретные проблемы античной, в том числе древнеримской, истории: цивилизационный, при котором ход всемирной истории рассматривается с точки зрения рождения и зрелости той или иной цивилизации как более многостороннего и многофункционального исторического явления, чем социально-экономическая формация. В основе другого методологического подхода лежит концепция определяющей роли духовных ценностей того или иного народа в ходе исторического процесса. Третий подход может быть определен как формационно-цивилизационный — совмещение сильных сторон формационного и цивилизационного подходов, рассмотрение каждой формации не только как комплекса прежде всего социально-экономических отношений, но и как многосторонней и многофункциональной цивилизации. Важной особенностью развития отечественной науки 90-х годов стало усиление творческих контактов с коллегами из стран Западной Европы и США. Они проявляются в совместных научных конференциях и симпозиумах, участии в совместных научных проектах (например, проект по изучению научного наследия М.И. Ростовцева), обучении и стажировках наших студентов и аспирантов за рубежом. Постоянные контакты отечественных специалистов с западными коллегами взаимообогащают общее развитие науки, расширяют мировое научное пространство. Научными исследованиями в области древнеримской истории занимаются крупнейшие российские университеты, академические институты, различные научные центры. Так, большую работу по координации антиковедческих исследований в России проводит Российская ассоциация антиковедов, (возглавлялась до 1998 г. Е.С. Голубцовой). В ведущих российских университетах представлены такие направления исследований, как методология, экономика, история раннего Рима (МГУ), проблемы перехода от Республики к Империи (СпГУ, Саратовский университет), эллинистический мир и Рим (Казанский университет). В 90-х годах издан ряд исследований, продолжающих и расширяющих традиционную для отечественной историографии проблематику, в частности, в области социально-экономической истории (Штаерман Е.М. «История крестьянства в Древнем Риме», 1996; Кузищин В.И. «Античное классическое рабство как экономическая система», 1990; Коптев A.B. «От прав гражданства к праву колоната», 1995). Активно изучаются проблемы ранней римской истории [Маяк И.Л. «Римляне ранней Республики», 1993; Токмаков B.H. «Военная организация в Риме (VI — IV вв.)», 1998; Дементьева В.В. «Магистратура диктатора» (V—III вв.), 1996]. Особым направлением в изучении раннего Рима стало исследование сложнейшей проблемы генезиса римского права, соотношения социального и юридического аспектов в формировании институтов раннеримского общества и государственности (Кофанов Л.Л. «Обязательственное право в архаическом Риме» (VI—IV вв.), 1994). Проблемы римского права, ранее в отечественной науке находившиеся на втором плане, в 90-х годах стали изучаться с большей интенсивностью. Был организован специальный Центр римского права, который издает журнал «Древнее право», а также источники по римскому праву (изданы в русском переводе «Законы XII таблиц», Институции Гая и Юстиниана, Дигесты и др.). По римскому праву были изданы работы Д.В. Дождева «Основания защиты владения в римском праве» (1996), «Римское частное право» (1996). В.А. Савельевым проведено интересное исследование проблем собственности в римском праве (1996). Традиционным направлением отечественной историографии являются исследования восточных и дунайских провинций

33

Римской империи: Малой Азии Е.С. Голубцовой, Фракии С.М. Крыкиным и А.П. Марметьяновым, Дакии и Паннонии Ю.К. Колосовской и H.A. Чаплыгиной, Понтийского царства, взаимоотношений Херсонеса и малоазийских городов С.Ю. Сапрыкиным, Боспорского царства A.A. Масленниковым и Ю.Г. Виноградовым, ряда северопричерноморских греческих городов, их сложных отношений с Римом В.М. Зубарем, И.Т. Крутиковой, A.C. Русяевой, Е.М. Алексеевой. Из других областей римской истории можно назвать работы Я.Ю. Межерицкого «Республиканская монархия. Метаморфозы идеологии и политики императора Августа» (1994), В.И. Кащеева «Эллинистический мир и Рим» (1993), М.Г. Абрамзона «Монеты как средство пропаганды официальной политики Римской империи» (1995). Серьезным вкладом в изучение проблемы загадочных готов и общей роли варваров в истории позднего Рима стали монографии В.П. Будановой «Готы в эпоху Великого переселения народов» (1990) и капитальное исследование «Этнонимия племен Западной Европы: рубеж античности и средневековья» (1991). В целом отечественные историки ведут исследования различных проблем античной, в том числе древнеримской, истории в духе современных методологических и концептуально-методических подходов и вместе с тем опираются на лучшие традиции отечественной историографии.

5)Римская община в царский период