§ 4. Трансформация капитализма на путях реформизма

Ряд ведущих стран, такие, как США, Великобритания, Фран¬ция, Швеция, Дания, Голландия и др., избрали путь постепенных социально-экономических и политических реформ. Сторонниками этого пути преобразования общества выступили те социально-по-литические силы, которые признавали основные принципы рыноч¬ной экономики и политической демократии. Эти силы были пред¬ставлены крупными предпринимателями, убежденными в том, что социальный мир в обществе можно обеспечить лишь определен¬ными уступками трудящимся, средними слоями, интеллигенцией, частью рабочего класса, фермерами, занятыми в передовых отрас¬лях агропромышленного комплекса. Их объединяло осознание не-обходимости расширения роли государства во всех сферах жизни общества, особенно в социальной и экономической сферах, для пре-дотвращения и преодоления негативных последствий рыночной экономики, т. е. социальной несправедливости, неравенства, засилья крупных корпораций. В основу своих социально-политических про-грамм они положили установки и принципы идейно-политических течений либерализма, консерватизма и социал-демократии.

Партии либеральной ориентации сыграли ключе-Лиоерализм ВуЮ рОЛЬ в формировании таких ключевых идей и теорий, как права и свободы личности, народного суверенитета, индивидуализма, принципов и институтов современной полити¬ческой системы (парламентаризм, разделение эластей, правовое государство), которые в конечном счете были приняты всеми по¬литическими силами и партиями. Эти идеи и установки сыграли определяющую роль в формировании капиталистического обще¬ства, рыночной экономики и политической демократии.

В конце XIX — начале XX в., когда свободно-предпринима¬тельский капитализм исчерпал свои возможности, выдвинулась целая плеяда экономистов, социологов, политологов и полити¬ческих деятелей, выступивших с программами реформ, призван¬ных ограничить произвол корпораций и облегчить положение трудящихся и неимущих слоев населения. В этом плане большую роль сыграли английские политические мыслители Дж. Гоб-сон, Т. Грин, Л. Хобхауз, протестантский священник и публицист Ф. Науман, экономисты В. Репке, В. Ойкен в Герма¬нии, Б. Кроче в Италии, Л. Уорд, Дж. Кроули, Ч. Бирд, Дж. Дьюи в США. Они сформулировали ряд новых важнейших принципов либерализма, который получил название «новый либерализм» или «социальный либерализм».

Прежде всего подверглись ревизии идеи свободного рынка и свободной конкуренции. Изначально присущий либерализму индивидуализм был в значительной степени уравновешен призна¬нием значимости коллективного начала, и позитивной роли государства в жизни общества. Были сформулированы идеи расширения регулирующей роли государства в экономике в целях реализации первоначальных либеральных ценностей, защиты прав и свобод человека.

В противовес концепции государства — «ночного сторожа» была выдвинута концепция «государства благосостояния». Центральное место в ней занимали программы социальной помощи неимущим слоям населения, безработным, больным, инвалидам, программы пенсий и пособий по старости, государственного вмешательства при решении спорных вопросов, возникающих между предпринимате¬лями и рабочими, помощь системам образования, здравоохранения, жилищного строительства. Все эти меры рассматривались в каче¬стве средства разрешения социальных конфликтов, предотвраще¬ния революций, защиты существующей системы.

Эти идеи легли в основу реформ, осуществленных в ведущих капиталистических странах в первые десятилетия XX в. Конкрет¬ное выражение они получили в программах таких реформистских движений, как прогрессизм в США, джолиттизм (по фамилии тог-дашнего премьер-министра Дж. Джолитти) в Италии, ллойд-джорд-жизм (по фамилии премьер-министра Д. Ллойд-Джорджа) в Вели¬кобритании и др.

Основополагающее значение для всех национальных вариантов реформизма имели идеи и принципы, которые в наиболее завер¬шенной форме были разработаны известным английским экономи¬стом Д.М. Кейнсом. По его имени комплекс этих идей и принципов получил название «кейнсианство». Суть кейнсианства заключалась в обосновании тезиса о необходимости дополнения традиционных для либерализма принципов индивидуализма, свободной конкурен¬ции и свободного рынка принципами государственного регулиро¬вания экономической и социальной сфер. Государство обязано обес¬печивать всем своим гражданам необходимый уровень материаль¬ного благосостояния.

Центральное место в деятельности государства отводилось ин-ститутам и программам перераспределения материальных благ в пользу трудящихся и неимущих слоев населения. Считая, что со¬стояние экономики зависит от уровня покупательной способности населения, Кейнс выступал за повышение заработной платы рабо¬чим и доходов неработающих категорий населения — пенсионеров, матерей с детьми, инвалидов, безработных и др. Немаловажное зна¬чение он придавал государственному регулированию экономики, особенно деятельности крупных корпораций, трестов, естественных монополий. Практика хозяйственного и социального развития ка¬питализма 30-х гг., а затем послевоенцых десятилетий подтверди¬ла правоту Кейнса и его сторонников относительно широких воз¬можностей государства в решении острых социально-экономичес¬ких проблем, возникающих перед обществом.

Рубежом, после которого новый, или социальный, либера¬лизм утвердился в качестве одного из важнейших реформист¬ских течений общественно-политической мысли, стал великий экономический кризис 30-х гг. XX века. В процессе преодоле¬ния катастрофических последствий этого самого глубокого и продолжительного в истории капитализма кризиса стала очевид¬на необходимость широкого и постоянного вмешательства госу¬дарства в экономическую и социальную сферы. Инициатива в этом отношении принадлежала президенту США Ф. Рузвельту, который, придя к власти в 1933 г., разработал и осуществил комплекс реформ, получивших название «новый курс». Полу¬чив первоначально сильнейший импульс в США, этот процесс в тех или иных формах и масштабах охватил почти все индустри¬ально развитые страны.

Социал-демократия возникла в ведущих странах

Европы в последней трети XIX в. Появившись как

демократия ^

движение рабочего класса, она отражала в дальней¬шем интересы и чаяния и других отрядов наемных работников — интеллигенции, фермеров, мелких й средних служащих. В XX в. социал-демократические партии превратились в реальную полити-ческую силу, способную на равных конкурировать с ведущими бур-жуазными партиями. Многие из них (например, Лейбористская партия Великобритании, Социалистическая партия Франции, со-циал-демократические и народные партии Скандинавских стран, Социал-демократическая партия Германии и др.) внесли суще¬ственный вклад в формирование общественно-политического об¬лика современного мира. Немаловажную роль сыграл Социалис¬тический Интернационал, объединивший в своих рядах почти все социалистические и социал-демократические партии.

Социал-демократия возникла в качестве альтернативы капитализ¬му. В этом качестве первоначально она в принципе разделяла важ¬нейшие установки марксизма на ликвидацию капитализма и корен¬ное переустройство общества на началах диктатуры пролетариата, обобществлении средств производства, всеобщего равенства и т. п. Отдельными ее отрядами признавался также предлагавшийся марк-систами революционный путь ликвидации капитализма и перехода к социализму. В целом, в конце XIX — первые десятилетия XX в. большинство социал-демократических партий рассматривали соци-алистическую альтернативу капитализму как вполне реальную.

Но в действительности получилось так, что социал-демократия в конечном счете отвергла установки на революционное преобра¬зование общества, признав существующие общественно-политичес¬кие институты и приняв общепринятые правила политической игры. Партии социал-демократической ориентации интегрирова¬лись в существующую систему, стали парламентскими партиями.

С этой точки зрения всю последующую историю социал-демок¬ратии можно рассматривать как историю постепенного отхода от марксизма. Важную роль в эволюции социал-демократии играла сама жизненная практика, которая заставляла ее учитывать обще¬ственно-исторические реальности, приспосабливаться к ним, нахо¬дить оптимальные пути улучшения условий жизни трудящихся. Эти реальности как раз и заставили ее руководителей убедиться в бесперспективности революционного перехода к ноЁому обще¬ственному строю, отказаться от идеи изменения системы, стать ее частью, принять многие из ее институтов, ценностей, норм, прин¬ципов. Социал-демократы убедились в том, что многие требования рабочего класса можно реализовать мирными средствами, в про¬цессе повседневных постепенных перемен. Несмотря на то что по¬чти все социалистические и социал-демократические партии ста¬вили своей целью «разрыв с капитализмом», для большинства из них было характерно совмещение революционных лозунгов с праг¬матической политической практикой.

Такое развитие определялось тем, что в течение всего XX в. шел непрерывный процесс сокращения численности конфликтующих классов — буржуазии и рабочего класса и увеличение численности среднего класса. Это обеспечивало устойчивость и жизнеспособ¬ность общественно-политических систем развитых стран Запада.

Классовые интересы и порождаемые ими конфликты между классами — это не расходящиеся, взаимоисключающие феномены, а наоборот, они взаимно обусловливают и подкрепляют друг друга. Конфликт между капиталистами и рабочими представляет собой особый случай борьбы между продавцами и покупателями. Всту¬пая в борьбу между собой для отстаивания своих позиций, они в то же время заинтересованы друг в друге. Другой стороной их проти¬воречий является сотрудничество, заинтересованность в эффектив¬ном функционировании системы. Взаимная борьба и конфликты, имеющие своей целью только разрушение и уничтожение против¬ной стороны, способны превратиться в фактор, подрывающий ос¬новы совместного существования, жизнеустройства людей.

Большой вклад в разработку и популяризацию идей и установок социал-реформизма внесли Р. Гильфердинг, Ф. Лассаль, К. Ка¬утский, О. Бауэр, М. Адлер, К. Реннер и др. Но приоритет и глав¬ная заслуга в разработке основных положений демократического социализма принадлежит одному из вождей и идеологов Социал-демократической партии Германии Э. Бернштейну. Бернштейн отказался от тех положений марксизма, реализация которых в Рос¬сии и ряде других стран привела к установлению тоталитарных режимов. Речь идет прежде всего об установках на уничтожение до основания старого мира, диктатуру пролетариата, непримиримую классовую борьбу, социальную революцию как главный или же единственный путь ниспровержения старого порядка. Отвергая идеи диктатуры пролетариата, Э. Бернштейн обосновывал необхо¬димость перехода социал-демократии «на почву парламентской деятельности, народного представительства и народного законода¬тельства, которые противоречат идее диктатуры». Социал-демок¬ратия отказывалась от насильственных, революционных форм пе¬рехода к более совершенному социальному устройству.

При этом Бернштейн твердо высказывался за то, чтобы германс¬кие рабочие в случае необходимости встали на защиту национальных интересов Германии. Голосование немецких социал-демократов

4 августа 1914 г. в Рейхстаге за принятие закона о военных креди¬тах представляло собой признание ими общей национальной зада¬чи, открытую демонстрацию подчинения классовых приоритетов национальным.

Война внесла свои коррективы и в позиции лейбористов Вели-кобритании. В 1915 г. трое представителей Лейбористской партии вошли в состав коалиционного правительства Асквита. В1916 г. один из руководителей партии Гендерсон был включен в состав военного кабинета либерала Ллойд-Джорджа, два других лейбориста стали министрами труда и пенсий. Представители лейбористов были при-влечены также к участию в разных правительственных комитетах, трибуналах и агентствах. Очевидно, что, включившись в механизм управления страной, они приобрели новый статус. Этим немецкие социал-демократы и английские лейбористы демонстрировали, что превратились во вполне лояльные политические силы, добивающи¬еся своих целей в процессе взаимного соперничества и сотрудниче¬ства рабочего класса и буржуазии в рамках национального государ¬ства. По этому же пути пошли социал-демократические партии дру¬гих индустриально развитых стран. Ускоренными темпами этот процесс развивался после большевистской революции в России 1917 г., которая перед всем миром продемонстрировала ущербность и гибельность революционного пути перестройки общества.

Следует подчеркнуть, что именно по основополагающим прин¬ципам марксизма, касающимся революции, непримиримой классо¬вой борьбы, диктатуры пролетариата, в первые два десятилетия XX в. обозначился великий раскол в рабочем движении и социал-демократии — на реформистскую социал-демократию и революци¬онное коммунистическое движение. Социал-демократия и комму¬низм, выросшие практически из одной и той же социальной базы и одних и тех же идейных источников, по важнейшим вопросам ми¬роустройства оказались на противоположных сторонах баррикад.

По пути признания принципов рыночной экономи-

Консерватизм

щ ки и политической демократии и, соответственно,

реформистскому пути решения стоявших перед обществом проблем пошли также консервативные социально-политические силы. Кон-серватизм представляет собой идейно-политическое течение, отра-жающее интересы тех привилегированных классов, слоев и соци¬альных групп, положению которых угрожают объективные тенден¬ции общественного развития. В прежние времена это были представители старых, уходящих с исторической арены классов — дворяне, помещики, верхушка чиновничества, крупные предприни¬матели и финансисты, стремящиеся поставить государственную власть под свой контроль. В наши дни консерватизм нередко является за¬щитной реакцией тех средних и мелких предпринимателей, крестьян, лавочников, ремесленников, которые испытывают страх перед буду-щим, несущим с собой неопределенность. Важное место в нем зани¬мает приверженность традиционным ценностям, установкам и инсти¬тутам, характерная для психологии массовых слоев населения.

В целом консерватизм выступает за сохранение существующих порядков. Однако на протяжении XX в. его основные установки и принципы претерпели существенные изменения. Консерватизм ис¬ходит из того, что общественно-политический процесс имеет двой¬ственную природу. Это, с одной стороны, эволюция, развитие и от¬рицание старого, разрыв с прошлым и творение нового. С другой сто¬роны, он сохраняет и переносит из прошлого в настоящее и будущее все жизнеспособное, непреходящее, общечеловеческое. Любая обще-ственно-политическая система может измениться во многих своих аспектах, в то же время сохраняя преемственность в другом. Лишь при наличии взаимодействия и тесного переплетения двух начал: развития и творения нового, с одной стороны, и сохранения преем¬ственности с прошлым — с другой, можно говорить об истории и об-щественно-историческом процессе. Консерватизм делает ударение на необходимости сохранения традиционных правил, норм, иерар¬хии власти, социальных и политических структур и институтов.

Любая нация нуждается в людях, призванных сохранять, защи-щать и передавать будущим поколениям то, что достигнуто к каж¬дому конкретному историческому периоду, ибо народ без памяти о прошлом — это народ без будущего. Здесь нельзя не вспомнить мудрую восточную поговорку: «В того, кто стреляет в прошлое из пистолета, будущее выстрелит из пушки». Нельзя забывать и о том, что любому обществу в целом есть что отстаивать, сохранять и пе¬редавать будущим поколениям.

Вместе с тем истинные консерваторы, призванные защищать старое, обосновывая необходимость его сохранения, должны учи¬тывать изменяющиеся реальности и приспосабливаться к ним. По¬скольку мир динамичен и подвержен постоянным изменениям, не¬возможно отвергать все без исключения изменения. Показательно, что, начиная со второй половины XIX в., особенно в XX в. (в ряде случаев после второй мировой войны), приспосабливаясь к соци¬ально-экономическим и общественно-политическим изменениям, консерваторы приняли многие важнейшие идеи и принципы, кото¬рые ими раньше отвергались.

Речь идет о свободно-рыночных отношениях, конституционализ¬ме, системе представительства и выборности органов власти, пар-ламентаризме, политическом и идеологическом плюрализме и пр.

При всей своей приверженности религиозной вере после второй мировой войны большинство консерваторов приняли рационализм и технократизм. Приняли они также отдельные кейнсианские идеи государственного регулирования экономики, социальных реформ, государства благосостояния и т. д.

Как уже отмечалось, XX в. стал периодом окончательного утвер-ждения институтов, ценностей, норм и отношений политической демократии и правового государства. При этом обнаружилась теснейшая связь между демократией и свободным рынком, ка-питализмом и демократической системой правления. Демократи¬ческое государство является гарантом существования и эффектив¬ного функционирования рыночных отношений и свободной конкуренции, самого капитализма как социально-экономической системы. Освобождая людей от внеэкономических форм принуж¬дения, ликвидируя всякого рода сословные и номенклатурные привилегии в данной сфере, демократия создает наилучшие усло¬вия для реализации экономической свободы индивидуального члена общества. В этом смысле свобода есть функция нормально работающих институтов собственности и законности.

Однако весь мировой опыт XX столетия убедительно свидетель-ствует, что нередко капитализм, хотя, возможно, и деформирован¬ный, оказывался вполне совместимым с тираническими формами правления. Не секрет, что при нацистском режиме в Германии, фа¬шистском — в Италии, франкистском — в Испании и т. д. диктаторс¬кие политические машины были созданы на капиталистической в своей основе инфраструктуре, хотя она и была подчинена всемогу¬щему государству. Это свидетельствует о том, что капитализм и ры¬ночные отношения — необходимые, но недостаточные условия для утверждения политической демократии. Важно учесть, что на про¬тяжении всего XX в. все без исключения демократии основывались на рыночной экономике. Но плановая или государственная эконо¬мика всегда предполагала диктаторскую политическую систему.

2.Италия во второй половине 60-х – 70-е гг.: левоцентристские правительства и коалиция «национального единения». Альдо Моро. В марте 1960 г. после очередного правительственного кризиса ХДП с трудом сформировала кабинет во главе с Тамброни, но получить доверие ему удалось только с помощью голосов от ИСД. В январе 1962 г. на съезде партии в Неаполе было принято решение о переходе к "политике левого центра": с республиканцами, социал-демократами и социалистами. В 1961 г. на очередном съезде ИСП было решено "поддержать правительство /т. е. ХДП/ при наличии в его программе обязательств достаточно серьезных социально-экономических реформ". ХДП очень положительно реагировала на это заявление и в феврале 1962 г. был сформирован первый "левоцентристский" кабинет А. Фанфани: ХДП, ИСП, ИСДП и республиканцы. Но левоцентристский блок оказался недолговечным. Оба главных союзника - ХДП и ИСП - быстро разочаровались друг в друге. ХДП не довела до конца обещанные реформы, а именно их осуществлением ИСП оправдывала свой союз с христианскими демократами перед избирателями, а ИСП не удалось сдержать стремительный рост забастовочного движения в стране, на что очень рассчитывала ХДП. Парламентские выборы в июне 1968 г. подтвердили, что политика левого центризма, если и не потерпела пока полного провала, но была очень близка к этому. Социалисты временно вышли из правительственной коалиции в ожидании решений собственного съезда, назначенного на осень 1968 г., и образованный в результате выборов однопартийный кабинет Д. Леоне (ХДП) был вынужден объявить себя "правительством ожидания", поскольку было ясно, что однопартийный кабинет долго не продержится. Вторая половина 60-х гг. ознаменовалась в Италии также бурными выступлениями трудящихся. Факторы, обеспечившие итальянское "экономическое чудо" почти исчерпали себя. В стране сокращалась деловая активность, падала занятость, усилилось налоговое бремя. Провал левоцентристской стратегии ХДП, рост общественной активности масс показывали, что на рубеже 60-70-х гг. в Италии стала складываться новая социально-экономическая и политическая обстановка, которая потребовала от всех партий страны выработки новых программ и новой стратегии и тактики. 70-е гг. были, в известной степени, переломными в послевоенной Италии и в области социально-экономического и политического развития страны. Закончился период "экономического чуда" и началась длительная полоса хозяйственных трудностей, постоянно нараставших противоречий, застоя и кризисных падений производства. Правящие круги Италии отказались от проведения структурных преобразований в экономике, что объясняется определенными политическими расчетами ХДП, стремившейся сохранить благоприятную для нее систему власти. Игнорирование объективных потребностей национальной экономики в структурной перестройке привело к тому, что Италия очень тяжело пережила кризис 1974-1975 гг. Трудное положение в экономике отрицательно сказалось на всей общественно-политической жизни страны. Ее отличительной чертой в эти годы становится политический экстремизм и терроризм. Недаром многие исследователи называли 70-е гг. в Италии "свинцовым десятилетием". Попытки государственных переворотов, "заговоры генералов", внеочередные выборы в парламент, бесконечные смены кабинетов (12 за 10 лет) - такова политическая жизнь в Италии в 70е годы. Именно в эти годы в Италии происходит резкий всплеск политического экстремизма и терроризма. В первой половине 70-х гг. терроризм был связан с действиями крайне правых сил. Среди них в первую очередь следует назвать уже упоминающуюся организацию - ИСД. Ее социальной базой в 70-е гг. стали жители городских предместий и мелкие собственники Севера, маргинальные слои Юга, некоторые группы молодежи с высоким образованием, но без работы и др. ИСД выступала в эти годы не только под лозунгами антикоммунизма, она демографически критиковала господствующий "беспорядок" и "оторванную о народа партократию", стремясь заодно дискредитировать все демократические институты в целом. В 1972 г. ИСД объединилась с монархистами и организация стала отныне называться "ИСД - Национальные правые силы". На парламентских выборах 70-х гг. эта партия собирала в среднем 7-8 % голосов. Но помимо ИСД, рядившейся в тогу "парламентской партии", В Италии возникло множество подпольных и полулегальных "боевых групп" ("Молодая Италия", "Новая Европа", "Национальный авангард" и др.), которые организовывали террористические акты, взрывы, нападения на помещения левых политических партий, устраивали похищения людей и пр. Правые хотели создать в стране обстановку, при которой стал бы возможен государственный переворот. Они называли это "стратегией напряженности".  Попытка государственного переворота действительно имела место в марте 1971 г. (так называемый "заговор князя Боргезе"). Князь Боргезе был активным политическим деятелем на последнем этапе фашистского режима в Италии, был осужден как военный преступник, но потом помилован. Заговор провалился, т. к. сведения о его подготовке просочились в министерство внутренних дел и была объявлена повышенная боевая готовность. Однако дальнейшее расследование показало, что подпольные боевые группы, готовившие заговор, имели склады оружия, аэродромы, тренировочные лагеря, что в заговоре участвовали высокие военные чины, несколько крупных промышленников и деятели ИСД. За провалом заговора последовали аресты и судебные процессы над террористами, в самой ИСД последовала серия расколов и ее электорат сократился. После неудачных для ХДП парламентских выборов 1968 г. партия попыталась продолжить тактику левоцентризма, договариваясь время от времени то с социалистами, то с республиканцами. Однако новые кабинеты, неизменно возглавляемые теми же христианскими демократами, оказались очень непрочными. Престиж самой ХДП также продолжал падать, она потеряла поражение на референдуме по закону о разводе в 1974 г. и на выборах в местные органы власти в 1975 г. Эти серьезные поражения, показывавшие отход от ХДП многих трудящихся-католиков, встревожил партийную верхушку. Вдохновителем поворота в официальной линии ХДП стал Альдо Моро, который возглавил партию в июне 1976 г. А. Моро понимал необходимость учета происшедших в стране серьезных социальных сдвигов и считал, что необходима "более широкая политическая конвергенция между ХДП и другими партиями конституционного блока, включая коммунистов". Изменились в 70-е гг. также стратегия ИКП и ее практическая политика. Эти перемены в значительной степени связаны с именем ее нового генсека - Энрико Берлингуэра, который возглавил партию в 1972 г. Новая стратегическая линия ИКП, разработанная ею в 1972-1974 гг., получила впоследствии название "исторического компромисса". Конкретно имелся в виду союз коммунистов, социалистов и католиков. ИКП предложила выработать совместную экономическую программу для решения острых проблем, таких, как рост цен, инфляция, хроническая безработица, контрасты в развитии Севера и Юга, несправедливая система налогообложения, реформы в области образования и здравоохранения и пр.  Предлагая ХДП сотрудничество, ИКП собиралась сделать смелый стратегический ход - ведь в течение всех послевоенных лет она находилась в жесткой оппозиции к этой партии. Идея "исторического компромисса" была встречена в штыки крылом ХДП. Ее не поддержали и социалисты. В результате, не получив поддержки ниоткуда. идея "исторического компромисса" оказалась обреченной на поражение. Правда, в июне 1977 г. было достигнуто компромиссное соглашение шести ведущих парламентских партий (от ХДП до ИКП) о выработке внутренней программы на ближайшие полгода - год с целью проведения некоторых назревших социально-экономических реформ. Предполагалось, что следующим шагом будет создание правительства демократического единства с участием коммунистов. На 16 марта 1978 г. было даже назначено обсуждение состава нового кабинета. Но именно в этот день, утром 16 марта, "бригадисты" похитили А. Моро, ехавшего в парламент на заседание. Эта террористическая операция явно была направлена против всего нового и прогрессивного в политическом развитии страны. Длительные поиски, организованные на самом высоком уровне, ни к чему не привели, а 9 мая 1978 г. тело А. Моро, изрешеченное пулями, было найдено в багажнике автомобиля в центре Рима.  Развал коалиции демократического единства в конце 70-х гг. вновь поставил страну перед проблемой "неуправляемости".

Билет 2