30. Госрегулирование в Англии и его особенности

31. Экономика Японии в 20 - 30-е годы XX в.

Завершение первой мировой войны ухудшило внешнеэкономические позиции Японии. Крупнейшие империалистические державы не могли примириться с возрастанием ее роли в Юго-Восточной Азии и на Дальнем Востоке. На китайском рынке японцев вновь стали теснить конкуренты, в первую очередь монополии США. Решения Вашингтонской конференции (1921—1922 гг.) обязывали Японию признать принцип «открытых дверей» в торговле с Китаем, что ставило крест на ее монопольных притязаниях. Бесславно окончилась и интервенция против Советской России. Японцы вынуждены были покинуть и северную часть острова Сахалин.

Ослабление внешнеторговых позиций отрицательно сказалось на экономическом развитии Японии. В 1920—1921 гг. страну поразил мировой экономический кризис. Японский экспорт упал на 40%, импорт — на 30,9%, уровень промышленного производства снизился на 20%. Кризис показал, насколько непрочными являются последствия военного бума, заставил японских промышленников срочно перестраивать экономику сообразно с условиями мирного времени.

После этого в стране начался период промышленного подъема. С 1924 по 1928 г. производство чугуна и стали удвоилось, хотя и составляло небольшую величину (1,09 и 1,62 млн. т). Повысился удельный вес индустрии в национальном доходе. В 1929 г. продукция одной лишь обрабатывающей промышленности оценивалась в 7,7 млрд. иен (3,5 млрд. иен в сельском хозяйстве). Ведущая роль по-прежнему принадлежала хлопчатобумажной отрасли, дававшей более 40% объема промышленного производства. Фабричное изготовление хлопчатобумажных тканей развивалось весьма интенсивно. Подорвав только в начале XX в. ручное ткачество, оно к концу 20-х гг. уже успешно конкурировало на мировом рынке с английским Ланкаширом. Непрерывно возрастала роль тяжелой индустрии. В 1929 г. она давала уже свыше 30% продукции обрабатывающей промышленности. В годы промышленного подъема завершается становление машиностроения как особой отрасли. Для роста крупной фабрично-заводской промышленности Японии, особенно тяжелой, большое значение имела эксплуатация сырьевых ресурсов Кореи и Маньчжурии.

В ходе промышленного подъема 20-х гг. в стране неуклонно развивался процесс концентрации производства. В 1929 г. на крупные предприятия (50 и более занятых) приходился 61% всей продукции промышленности. При этом каждый пятый японский рабочий трудился на крупнейшем предприятии с числом занятых свыше тысячи. Концентрация производства опиралась на концентрацию капитала. По данным налоговых ведомств-, доля акционерных компаний с капиталом свыше 5 млн. иен возросла за период 1918—1929 гг. с 2,7 до 3,6% общего числа этих компаний, а в сумме капитала их — с 56,3 до 65,1%. В конце 20-х гг. 388 компаний (с капиталом у каждой свыше 10 млн. иен) по уровню концентрации капитала практически мало чем уступали крупным корпорациям Запада. Позиции высококонцентрированного капитала усиливались также и в банковском деле. С 1914 по 1929 г. общая сумма вкладов в коммерческие банки возросла в 6,2 раза (с 1,5 до 9,3 млрд. иен), количество же банков сократилось с 1593 до 878.

Процессы концентрации производства и капитала многократно усиливали роль японских монополий. Во время войны и после нее в Японии завершается формирование монополистических объединений в форме семейных концернов — дзайбацу (финансовых клик). В отличие от монополий Запада дзайбацу возникли не только вследствие капиталистической конкуренции и концентрации капитала, но и на базе пользования особыми торгово-промышленными привилегиями, дарованными государством отдельным торговым, ростовщическим или самурайским кланам. Теснейшая связь монополистических привилегий с родовыми, семейными узами делала японские концерны во многом несхожими с монополиями западного образца. Акции дзайбацу не имели широкого хождения.

Отличительной чертой деятельности дзайбацу была их универсальность. Концерн Мицуи вырос из старинной торгово-банковской фирмы. Концерн Мицубиси в 20-х гг. контролировал около 120 компаний общим капиталом в 900 млн. иен, имел в своем составе железнодорожную, электротехническую компании, компании в металлургической, горнорудной, судостроительной, бумажной промышленности. Концерн Сумитомо тоже был многоотраслевым. Объединение Ясуда сначала было крупным банкирским домом, но затем под его контроль попали многие промышленные предприятия.

Отличительная примета японских дзайбацу состояла в их исключительно тесной связи с государством. Государство, как и прежде, играло роль крупнейшего предпринимателя, причем и в машиностроении, и в судостроительной промышленности. Технический уровень казенных заводов, как правило, был выше, чем частных. За 1887—1940 гг. правительство обеспечило не менее 2/3 всех инвестиций в экономику страны. Львиная их доля была передана концернам. Владея акциями на общую сумму в 1/2 млрд. иен, крупнейший помещик страны император (микадо) делил с концернами Мицуи и Мицубиси доходы от японской внешней торговли и судоходства. Государственно-монополистический капитал сформировался здесь одновременно с монополиями. В этом заключается особенность его генезиса.

3. Влияние кризиса 1929—1933 гг. Обогативший дзайбацу промышленный подъем сменился кризисом перепроизводства. Еще в. 1927 г. страну поразил финансовый кризис, сопровождавшийся банкротством ряда банков. Затем и на Японию обрушился мировой экономический кризис 1929—1933 гг., резко упал японский экспорт (к 1931 г. почти в 2 раза). Поскольку на экспорт шло около 20% валового национального продукта Японии, падение производства оказалось весьма значительным. За 1929— 1931 гг. продукция сельского хозяйства сократилась на 40%, промышленности — на 32,2%. Сокращение производства сильней всего затронуло угольную, металлургическую, хлопчатобумажную промышленность и судостроение. Число безработных достигло невиданного доселе уровня — 2,5—3 млн. человек.

Особенно тяжелый спад переживало сельское хозяйство. Сокращение экспорта стало настоящей катастрофой для шелководства. Аграрный кризис привел к тому, что цены на сельскохозяйственные продукты с 1921 по 1931 г. упали на 47%, на шелковичные же коконы они уменьшились в 3,5 раза. В стране крайне обострились социальные противоречия: количество забастовок в промышленности, арендных конфликтов в деревне резко возросло.

Выход из кризиса японская буржуазия стала искать в активной милитаризации экономики, в переходе к новым аннексиям, в общей фашизации режима. Причины этого следует искать прежде всего в своеобразии хозяйственного развития Японии 43, в военно-феодальном характере японского империализма.

Монополии, закабаляя мелкое производство, препятствовали преодолению сложившегося отставания промышленности.

В большинстве же отраслей, обслуживающих традиционные внутренние рынки (мелкая металлообработка, изготовление национальной одежды и обуви, японской бумаги, фонарей, зонтов, керамических изделий), к началу 30-х гг. еще не был завершен

промышленный переворот и производство пребывало на мануфактурной стадии.

Из этого отставания в экономическом развитии проистекала особая агрессивность японского милитаризма, в котором, как указывал В. И. Ленин, с монополией «особого удобства грабить инородцев, Китай и пр.» всегда была связана «монополия военной силы», отчасти заменявшая, отчасти выполнявшая «монополию современного, новейшего финансового капитала» 44.

Еще в 1927 г. генерал Танака, занимавший тогда пост премьер-министра, .представил японскому императору секретный меморандум, где указывал на необходимость для Японии проводить в Восточной Азии политику «крови и железа», завоевать десяток стран.

4. Милитаризация экономики Японии. В 1931 г. Япония оккупировала Маньчжурию, в 1933—1935 гг. заняла ряд провинций на Севере Китая, а в 1937 г. начала открытую войну против китайского народа. В стране формировался режим военной диктатуры фашистского типа.

Военные расходы легли тяжелым бременем на плечи японского народа. В 1937—1938 гг. они составили 70—80% всех бюджетных расходов. Государственный бюджет Японии начиная с 1933 г. ежегодно сводился с многомиллиардным дефицитом, который покрывался эмиссией необеспеченных бумажных денег.

Военно-инфляционная конъюнктура помогала государству стимулировать развитие отраслей, связанных со снаряжением армии и флота. За 1931 —1938 гг. при общем росте промышленной продукции в 1,6 раза продукция металлургии увеличилась в 10 раз, машиностроения — в 6,7, химической промышленности — в 3,2, газовой и электротехнической — в 2,1 раза. В этот период в особую отрасль выделилось производство грузовиков и самолетов. К 1939 г. производство оружия и военных материалов по сравнению с 1925 г. выросло почти в 5 раз. Милитаризация экономики способствовала резкому подъему тяжелой промышленности. За 1929—1938 гг. ее доля в общем объеме производства увеличилась с 32,2 до 60,8%-, тогда как доля текстильной промышленности уменьшилась с 41,4 до 20,2%.

Перевод японской экономики на военные рельсы проходил под знаком всемерного усиления государственно-монополистических тенденций. Специальными правительственными указами вводился контроль над важнейшими отраслями, устанавливалось централизованное распределение сырья и топлива. Особое значение имел принятый в марте 1.938 г. закон «О всеобщей мобилизации нации», наделявший правительство правом контролировать не только промышленность, но и транспорт, внешнюю и внутреннюю торговлю. Крупнейшие компании, связанные с военным производством, зачислялись в особый разряд «выделенных» и пользовались значительными привилегиями при получении кредитов, сырья, рабочей силы и гарантированных заказов.

Если монополиям подготовка к войне принесла многомиллиардные прибыли, то для трудящихся она означала фактически введение военной каторги. По закону «О всеобщей мобилизации» запрещались всякие забастовки и собрания. Рабочий день, официально ограниченный 12—14 часами, фактически продолжался 14—16 часов. Введение капиталистической рационализации повышало интенсивность труда. Непрерывная инфляция усиливала дороговизну товаров, усугубляла нищету народных масс.

Среднегодовые темпы промышленного производства в Японии были довольно высокими: в 1929—1937 гг. они составляли 8%. Но быстрота развития достигалась прежде всего за счет более жестокой эксплуатации. Норма прибавочной стоимости в промышленности Японии достигла в 1931 г. 251, а в 1937 г. — уже 390%. Перед войной реальная заработная плата японского рабочего была в 6 раз ниже, чем в США, и в 3 раза ниже, чем в Англии. При этом заработки женщин составляли от 1/3 до 1/2 зарплаты мужчин. В этом заключался главный секрет высокой конкурентоспособности японских товаров на мировом рынке. Налаженное в 30-е гг. производство велосипедов, часов, радиоприемников, швейных машин работало почти исключительно на экспорт.

Весьма тяжелым оставалось положение тружеников деревни, где сохранялись феодальные пережитки. Перед войной лишь 30% всех крестьян имело собственную землю. Остальные, как и прежде, арендовали ее у помещиков, отдавая часто в качестве арендной платы более половины урожая. Усиливались кулаки помещичьего типа, также сдававшие землю внаём. Однако капиталистические отношения проникали в деревню на базе высокой товарности сельского хозяйства. Усиливалась эксплуатация колоний. С 1938 по 1941 г. общий капитал японских фирм, обосновавшихся в Северо-Восточном Китае, увеличился с 1,7 до 3,7 млрд. иен. Вместе с тем японский капитал усиленно проникал на территории Индонезии, Британской Малайи, Филиппин, Таиланда. Объективно это вело к обострению противоречий между Японией и другими империалистическими государствами, особенно Англией и США.

Правящие круги Англии и США проводили в отношении Японии политику «восточного Мюнхена». Американские монополии, в частности, помогали развитию японской алюминиевой промышленности, кредитовали машиностроение Японии, предоставляли ей недостающие типы станков. Из США Япония получала до 80% требовавшегося ей металлолома. Все это делалось в расчете на то, что военная мощь самурайской Японии обрушится на СССР. Однако тяжелые поражения у озера Хасан (1938 г.) и на реке Халхин-Гол (МНР, 1939 г.) изменили планы японской военщины. Как и в Западной Европе, первыми жертвами агрессора стали его покровители.