30. Типология ф. Ницше «Аполлоническое» и «дионисийское» начало.

Эти названия Ницше заимствовал из греческой мифологии, разъясняя свои глубокие экзотерические воззрения не с помощью понятий, а с помощью образов двух древнегреческих богов. Эти два начала не связаны ни с типологией культуры, ни с ее периодизацией, так как они проявляются в одно и то же историческое время, дополняя друг друга, но являясь совершенно противоположными состояниями человека. Искусство Аполлона – искусство пластических образов, а искусство Диониса – непластическое искусство музыки. Когда метафизическим актом человеческой воли эти противоположности связываются в некоторую двойственность, на свет рождаются лирические стихотворения, народные песни и, наконец, шедевр эллинского творчества, аттическая трагедия, которой в равной степени присущи и аполлонические и дионисические элементы.

«Чтобы уяснить себе оба этих стремления, представим их сначала как разъединенные художественные миры сновидения и опьянения, между каковыми физиологическими явлениями подмечается противоположность, соответствующая противоположности аполлонического и дионисического начал». Конечно, Ницше не имеет в виду, что аполлоническое искусство зарождалось во сне, а дионисическое – под действием алкоголя. Если не подключить свои собственные ощущения, не сопережить то, что он написал, аналогию будет довольно трудно провести. Для наглядности Ницше сопоставил известные и понятные почти каждому из нас состояния с метафизическими, не поддающимися научному описанию началами искусства. На самом деле творческая деятельность требует исступленного напряжения всех мыслей и чувств, будь она аполлонической, либо дионисической. Но для ясного понимания необходимо подробнее разобрать каждое течение в отдельности.

31. Дихотомия «Восток-Запад». Проблема специфики российской культуры.

Наиболее общая типология культур строится по географическому признаку. Самыми крупномасштабными регионами Земли, в которых исторически сложились значительно различающиеся между собой культуры, являются «Запад» и «Восток».

Дихотомия Запад-Восток одновременно характеризует и амбивалентное единство культуры человечества, и разделенность на отличные друг от друга, а во многом и противоположные модели культурного развития: «Запад есть Запад, Восток есть Восток, и с места они не сойдут» (Р. Киплинг).

Противопоставление западной и восточной культуры идет от греко-римской античности. Римлянами оно переосмысливалось в поговорке: «Свет с Востока». Под Западом понимают определенную культурно-историческую общность людей, тот культурный мир, который имеет своими истоками древнюю Грецию и Рим и который в течение долгого времени был объединен «западным», т.е. римско-католическим христианством. Многие черты этого типа культурного развития, которые принято называть прогрессивным, сформировались еще в городах-государствах средиземноморского региона на стадии античности в условиях развитого торгового судоходства, высокой значимости частнособственнических отношений, классического рабства, отсутствия сильной централизованной власти. Экономический порядок с опорой на частную собственность вызвал к жизни и соответствующие политико-правовые и социокультурные институты. Из демократического самоуправления в городах-государствах родилось представление о политических свободах и гражданских правах. Признание личного достоинства, прав и свобод граждан способствовало расцвету личности, творческих потенций человека, его предприимчивости. Интерес к природному и общественному бытию положил начало классическим наукам, искусству, философии.

Повышенный динамизм жизни привел человека к убеждению в первостепенной ценности прогресса, непрерывного быстрого движения вперед. С утверждением христианства эта идея получила духовное обоснование и дальнейшее развитие. Христианство рассматривает человеческую жизнь как божественный дар, поэтому жизнь должна быть отдана исключительно на совершенствование себя и мира вокруг себя. Через концепцию человеческой личности, свободной и ответственной, христианство заложило основы учения о правах человека.

Целью и главной ценностью человеческой жизни объявляется новизна. Отталкиваясь от слов Бога в Апокалипсисе: «Сотворю все новое», европейское сознание познавало Бога по следам его деятельности в мире. Далее средневековая философия – схоластика – стремилась рационально доказать существование Бога, исходя из умозрительных заключений.

Обретя свободу от религиозных установок на практике, человек реализовал ее в форме атеизма, свободомыслия. Приоритет активной, сознательной, экстравертивно (во вне себя) ориентированной личности, отстаивающей высокий престиж труда и его результатов,  привел к господству идеологии индивидуализма.

Выше названные ценности и черты мировосприятия легли в основу европейского типа культуры, который в ХХ веке распространился далеко за пределы Европы, охватив другие континенты – Америку, Австралию, в большей или меньшей степени войдя в жизнь ряда азиатских и африканских стран. Имея в виду то, что культура европейского типа уже не является характерной лишь для Европы, ее обычно называют «западной культурой». Современная западная культура – это культура, основанная на предпринимательстве, бизнесе, деловитости. Ее главные герои – люди, умеющие делать деньги. В ней ценятся активность, рациональность, профессионализм. Она исключительно динамична: быстро меняются условия жизни, техника, моды, стандарты, утрачиваются старые традиции. Практицизм, индивидуализм, погоня за материальными благами, специфическое отношение ко времени («время - деньги») во многом разрушают сложившиеся прежде идеалы человеческого поведения и человеческих взаимоотношений.

Долгое время, вплоть до ХХ века, европейский путь культурно-исторического развития рассматривался большинством представителей  как универсальный, магистральный путь всего человечества. Сегодня все чаще говорят об ограниченности западной рационалистической культурной традиции, с которой все более связывают причины переживаемого человечеством кризиса. Такие типологические черты этой традиции, как антропоцентризм с его культом разума, логики, изначального противопоставления человека и мира; ориентация науки на преимущественное изучение внешнего по отношению к человеку мира с целью его преобразования; действие и труд как фундаментальные ценности – рассматриваются как главная причина выбора человечеством тупикового пути развития.

Современное западное общество все более превращается в строго функциональную систему, предельно рационализированный и бюрократизированный механизм, который подавляет личность и превращает ее в бездушную деталь, выполняющую положенные ей обязанности; личностные связи людей подменяются технологическими отношениями, гуманизм и справедливость падают жертвами бездушной организации общества (Л. Мэмфорд). Технический прогресс разрушает природную среду, и если он будет продолжаться в том же направлении, в каком идет сейчас, будут уничтожены экологические условия существования человечества (А. Печчеи). Техника подчиняет себе человека и это ведет к тому, что он сам приобретает черты машины, становится автоматом, функционирующим в соответствии с требованиями технической среды, в которой он находится.

В ХХ веке  человечество поставило себя на грань самоуничтожения, причем ответственность за это лежит, в первую очередь, на представителях европейской цивилизации. Размышляя над судьбами современной цивилизации, мировая наука все более связывает причины переживаемого человечеством кризиса с определенным типом развития и соответствующим ему типом духовной культуры, а путь преодоления ограниченности западной культурной традиции усматривает в интеграции ее с культурной традицией Востока.

Изначально ранние цивилизации Востока отличали сходные условия существования: они сложились в зоне субтропического климата, в бассейнах великих рек, при господстве верховной государственной собственности на средства производства, неразвитости горизонтальных связей и неглубокой дифференцированности общества. Восточные общества называют этатистскими обществами за колоссальную роль в их жизни государства. Наличие верховной собственности государства на землю как основное средств производства породило неразвитость института частной собственности и так называемый «азиатский способ производства», при котором основной социальной и производительной ячейкой общества является община. Замкнутость, автаркизм последней определяли медленные темпы развития восточного общества, патриархальность и общинность уклада жизни, коллективизм сознания.

Для восточного общества характерен социоцентричный тип сознания, основанный на признании безоговорочной ценности власти, которой должно подчиняться без постижения ее смысла и критики.

Религиозно-философское обоснование этого мировоззрения нашло наиболее яркое воплощение в конфуцианстве, отождествлявшем государство с большой семьей, разумно управляемой мудрым отцом-государем и его послушными сыновьями, подданными чиновниками.

На Востоке отсутствует столь ценимое западной цивилизацией понятие свободы, так же как и демократический стиль правления. Восточный человек не свободен, а обязан. Причем обязанностью своей он не тяготится, а признает ее естественной. Обязан соблюдать традиции, ритуалы, системы подчинения (родители – дети, муж – жена, вышестоящий – нижестоящий). Долгом этим связаны все – от государя до последнего подданного.

Восточные общества при нескольких поколениях могли существовать в неизменных условиях. Поэтому тип их исторического развития называют медленным или застойным. На уровне социокультурных отношений застой выражался в традиционализме сознания. Традиция, выраставшая из опыта многих поколений, становилась высшей ценностью. Уважение к опыту старших создавало им высокий авторитет, поэтому разрыва преемственности поколений не происходило. Восточному обществу незнакома проблема отцов и детей. Для восточной культуры характерна идеализация прошлого, представление о золотом веке, бывшем уже на Земле, и в котором заключено все лучшее.

Важным показателем в характеристике культуры является место в ней религии. Религии Востока – буддизм, конфуцианство, даосизм – это, прежде всего, пути самосовершенствования, а через них и совершенствование окружающего мира. Существенную часть мировоззрения людей Востока составляла вера в бесконечную цепь смертей и возрождений каждого человека в разных обликах, причем будущий человеческий облик надо было заслужить праведной жизнью. Подобная теория породила представление о вечном движении всего живого в замкнутом цикле. Отсюда происходит и знаменитый фатализм Востока – вера в невозможность и ненужность изменения предназначений судьбы. Так, в буддизме нет Бога, которого можно умолять о помиловании, здесь невозможно «стереть» грехи покаянием, здесь есть лишь личная карма, и «мировой закон», который «срабатывает» четко и неумолимо. Вера в предопределенность судьбы и событий рождала пассивный склад личности и обеспечивала социальную стабильность общества.

На Востоке философия и религия никогда не противостояли друг другу. Понятие философии здесь гораздо шире. Если европейская философия означает теоретическое исследование основ бытия и мышления, то на Востоке в философской мудрости всегда искали не столько научно-рациональное объяснение сложностей жизни, сколько конкретное, прочувствованное, нравственное понимание человеческой боли и страдания, борьбы добра и зла. В глубинах восточной культуры неизменно присутствовала проблема поиска духовных основ, необходимых для жизни. Согласно религиозно-философским воззрениям восточных культур, главная ценность бытия заключена не в реализации прагматических целей, а в поиске высшего идеала, стяжаний сверхъестественного откровения. Отсюда сосредоточенность на духовном, интровертированный склад психики. Вместе с тем, с позиции господствовавшей в восточных религиях идеи всеобщности, уникальность человека оценивалась как зло, личные интересы оказывались всецело подчиненными общественным. В противоположность западному индивидуализму восточное сознание отличает идея общности, единства людей.

Еще одной важной особенностью Востока является то, что общество здесь не утратило связи с природой. Европейцы в своем развитии пошли самым простым путем, когда стали свое несовершенство и слабость перед природой возмещать созданием громоздких машин. Они резко выделили себя из природы, противопоставив ей себя. В отличие от европейцев, человек Востока никогда не терял связи со средой обитания. Мир воспринимался им как единое целое (одно во всем и все в одном), и человек в этом целом – не господин, а лишь одна из составных частей. А отсюда – стремление жить в гармонии с природой и, познав ее основные законы, постараться не противоречить им.

В современной науке о культуре утверждается понимание того, что Восток и Запад – это не расположенные одна над другой ступеньки культурного развития (т.е. Восток просто отстал от Запада в своем культурном развитии), а две мощные ветви человеческой культуры, развивающиеся одновременно, но по-разному. Более того, Восток и Запад не только противостоят друг другу. В действительности история культуры знает многочисленные примеры их «схождения», взаимопроникновения, параллелизма их культурного развития.

В настоящее время все чаще высказывается идея встречи Запада и Востока. Стало почти общепризнанным фактом, что взаимодействие западной и восточной культур необходимо и полезно для культурного развития человечества, для выхода из кризисной ситуации, которая угрожает жизни планеты в целом. Человечество, породившее своей научной и практической деятельностью угрозу своему собственному существованию, не может не интересовать присущая восточному мировоззрению идея всеединства, достижение состояния недвойственности, когда исчезает дистанция между миром и человеком, а с ней и эгоцентризм последнего; трактовка понятия греха, аморального; отождествление прекрасного с естественным – с тем, что не нарушает природную гармонию мира. Диалог западной и восточной культур несводим к синтезу какой-либо единой идеологии и не означает исчезновение различий между культурами. Скорее всего, будущее осмысление, будущее общее глобальное мироощущение, основанное на идее всеединства всего живого могут быть созданы только в результате взаимообогащения и взаимопроникновения культур Запада и Востока.

Особое место на стыке Востока и Запада занимает Россия. Она, в сущности, вынуждена решать проблему диалога двух различных социокультурных миров как проблему своей внутренней политики. Не случайно многие русские мыслители указывали в этой связи на особую историческую миссию России, которая уже в силу своего географического места на земном шаре призвана соединить Запад и Восток.

Исторически специфика русской культуры складывалась под влиянием природного, этнографического и геополитического факторов.

Любой народ и его культура являются заложниками своих естественных, природных начал. Не случайно великий русский историк В.О. Ключевский свой «Курс русской истории» начинает с анализа русской природы и ее влияния на историю народа и его менталитета. Он говорил о широте ландшафта души русского человека, который пал жертвой своей географии. Русская равнина и ее почвенное строение, лес и степь, река и бескрайнее поле, овраги и летучие пески - все это, считает историк, формировало и мировоззрение русского народа, и тип преимущественной хозяйственной деятельности, и характер земледелия, и тип государственности, и взаимоотношения с соседними народами (в частности, с кочевыми народами Великой степи), и фольклорные фантастические образы, и народную философию.

Важной особенностью русской культуры было то, что с самого начала она возникает на многоэтнической основе. В процессе расселения восточные славяне, составившие ведущее ядро древнерусской народности, столкнулись с финно-угорскими, иранскими, тюркскими и другими племенами, которые были частично ассимилированы в процессе этногенеза. Формирующаяся древнерусская культура несомненно вобрала в себя элементы культу этих неславянских народов. Автор книги «Характер русского народа» Н.О. Лосский считал, что самой коренной чертой русского национального характера является «способность усваивать черты любого национального типа». Осваивая огромные пространства Евразии, русские не замыкались в компактный этнос, а, наоборот активно смешивались с местным населением. Происходило взаимопроникновение языков и культур. Заметный отпечаток на русскую культуру наложило географическое положение Руси – России. Она попеременно оказывалась то в зоне восточного, то в зоне западного влияния. Напряженное пребывание в режиме выбора способствовало утверждению своеобразного типа культурно-исторического развития.

Русская культура, будучи по своему происхождению и характеру европейской культурой, впитала так же значительные воздействия культур Востока. Восточная специфика русской культуры есть результат ее истории. Она, в отличие от западноевропейской культуры, формировалась на иных путях. Ее развитие было связано с другими историческими событиями – с отражением набегов азиатских кочевников, принятием восточного, православного христианства (католицизм – на Западе), борьбой против монгольского ига, объединением разрозненных русских княжеств в единое самодержавно-деспотическое государство и распространением его власти дальше на Восток.

Пограничное положение России между Востоком и Западом определило внутреннюю противоречивость русского национального характера и менталитета русской культуры.

Сложно представить русскую культуру в виде целостного, логически развивающегося явления. Каждый раз, на любом историческом этапе своего развития она как бы двоится, имеет одновременно два отличных друг от друга лица: европейское и азиатское, оседлое и кочевое, христианское и языческое, коллективное и индивидуальное. Подобные пары противоположностей свойственны русской культуре с древнейших времен и сохраняются фактически до настоящего времени. Двоеверие, двоемыслие, двоевластие, раскол – вот наиболее значимые для понимания русской культуры понятия. Та же противоречивость отличает и характер русского человека: «природа русского человека очень поляризованная. С одной стороны, смирение, отречение; с другой стороны – бунт, вызванный жалостью и требующей справедливости. С одной стороны – сострадательность, жалостливость; с другой стороны – возможность жестокости. С одной стороны любовь к свободе,  с другой – склонность к рабству» (Н. Бердяев).

Основа России, по мнению евразийцев, идейно-религиозная, ее идеологический стержень составляет православие. Принятие христианства в его восточном варианте имело для Руси – России значение культурного и цивилизационного выбора. Причем сам этот выбор был во многом предопределен именно геополитическим положением России (см. Кондаков И.В. Введение в историю русской культуры. – М., 1994). Выбор христианства был шагом к Западу, к цивилизации европейского типа. Он отделил Русь от Востока и от тех вариантов культурной эволюции, которые связаны с буддизмом, иудаизмом и мусульманством. Вместе с тем, выбор христианства в его греко-византийском варианте позволил Руси остаться независимой от духовно-религиозной власти римского папства и учесть роль восточного фактора в своем историческом развитии. Православие явилось духовной силой, которая скрепляла русские княжества и толкало русский народ к объединению, чтобы выстоять под давлением как с Востока, так и с Запада.

Вековое существование России в религиозном противостоянии языческому Востоку и католическому Западу сделало свое дело. Окруженный со всех сторон «иноверцами» русский народ выработал ощущение своей единственности, уникальности, несхожести с другими народами. Наложившись на это ощущение, мессианские идеи (теория «Москва – третий Рим») оформили русский патриотизм как культурный феномен, который не исчерпывается «любовью к отеческим гробам», но предполагает особую историческую судьбу России, особые отношения ее со всем человечеством и обязанности перед ним.

Русская культура на протяжении столетий находилась на историческом «перекрестке», с одной стороны, модернизационных путей цивилизационного развития, свойственных западноевропейской культуре, с другой – путей органической традиционности, характерных для стран Востока. Русская культура всегда стремилась к модернизации, но модернизация в России шла медленно, тяжело, «с оглядкой» на традиции.

Ментальная основа русской культуры представляет собой, по точному наблюдению Г. Федотова, «в разрезе» как бы эллипс с двумя разнозаряженными «ядрами», между которыми развертывается постоянная борьба-сотрудничество. В каждом отдельном случае подобная «парность» взаимоисключающих свойств национально-русского менталитета порождает, во-первых, перманентную нестабильность русской истории, потенциальную «разветвленность» социального и культурно-исторического процесса; во-вторых, устойчивое стремление русской культуры вырваться из плена дуальных противоречий «рывком», «скачком», путем решительного, революционного перехода в новое качество. Отсюда обычный для русской социальной и культурной истории «катастрофизм» темпа и ритма национального развития, дискретность исторического процесса.