Символический интеракционизм

Гофмановские исследования развивались под непосредственным влиянием Герберта Блумера, который до 1952 года работал в Чика­го, а потом в университете Беркли. Термин «символический инте­ракционизм», предложенный Блумером в 1937 году, получил широкое распространение и стал озна­чать определенный стиль участ­вующего наблюдения и полевых исследований. В 1969 году Блумер опубликовал книгу «Симво­лический интеракционизм», ко­торая продолжает традицию У. Джемса, Дж. Дьюи и Дж.Г. Мида. Блумер обобщил их идеи в трех постулатах и шести «базовых представлениях». Три постулата Блумера гласят: соци­альное действие само по себе не имеет смысла, а основано на зна­чениях, которые ему приписыва­ются; смысл действия является производным от социальной ин­теракции; действие непрерывно преобразуется в ходе социальной интеракции. Шесть «базовых Герберт БЛУМЕР представлений» излагаются в следующем виде: общество — это совокупность индивидуальных «исполнений» (performances), соци­альная интеракция является главной для всех определений общест­ва, объекты становятся объектами интерпретации, социальная жизнь является целенаправленной, интерпретативной и взаимосвя­занной¹⁴.

Гофман следовал в тематическом русле символического интеракционизма, однако не разделял его индивидуалистическую методоло­гическую установку. Равным образом он критично относится к идее Альфреда Шютца о социальном конструировании повседневности. Гофман, скорее, реалист, предполагающий существование физичес­кого мира и общества sui generis как внешних ограничителей индиви­дуальных представлений. Эти ограничения включаются в определе­ние ситуации в качестве объективных неконструируемых компонентов. Организации и институты обеспечивают взаимодействие людей как обладателей социаль­ных статусов, собственников, распоряжающихся властными ресурсами и т.п. Любая органи­зация и институт предстают как определенные виды деятельнос­ти людей в конкретном месте. Превращение людей в членов ор­ганизации можно назвать пере­мещением ситуации взаимодей­ствия в определенный «организа­ционный фрейм» — так воспро­изводятся социетальные струк­туры. Аналогичным образом, но на более высоком, рефлексивном уровне «рефрейминга», форми­руются интеллектуальные миры, порождающие отделенные от повседневной рутины дискур­сивные сообщества и формы зна­ния. В центре внимания Гофмана находились грамматика и синтак­сис социального взаимодействия, поведение индивидов как произ­водное от социального порядка, а не как результат индивидуального выбора. В книге «Ритуал взаимодействия» Гофман замечает: «Изу­чение взаимодействия — это изучение не индивида и его психологии, а, скорее, синтаксических отношений между действиями различных людей... Нет, следовательно, людей и их действий. Скорее, есть действия и их люди»¹⁵. Уже на закате жизни Гофмана спросили, считает ли он себя символическим интеракционистом. Он ответил, что этот термин слишком расплывчатый и не может быть использован

Этнометодология

В 1950-е годы Гарольд Гарфинкель ввел в обиход понятие «этнометодологии». Речь велась о постановке вопросов: как люди рас­суждают о мире; как они обосновывают свои суждения? Идея этнометодологии возникла из наблюдения за способами вынесения су­дебного вердикта присяжными. Гарфинкель пришел к убеждению, что главный вопрос для присяжных заключается в различении того, как они принимают решения в своей повседневной жизни и как они должны принимать «обоснован­ное» решение в судебном заседа­нии. Например, присяжные хо­тят знать, чем отличается «факт» в обычной жизни и «факт» в юридической практи­ке. Иначе говоря, они желают получить сведения о методе, к которому им придется прибег­нуть, чтобы «делать» судебное решение¹⁶. Этнометодологи, как правило, говорят не о том, что есть, а о том, что делается; заглавия их статей обычно со­держат глагол «делать»: «делать дружбу» (doing friendship), «де­лать знание» (doing knowledge), «делать разговор» (doing conver­sation) и т.п. Практические рас­суждения, сопровождающие эпизоды повседневной жизни, будь это завершение телефонно­го разговора или заказ бутербро­да, обнаруживают в себе специфические процедуры, сходные с алго­ритмами, которые применяет программист. Эти процедуры имеют характер неявного, подразумеваемого знания. Например, если в телефонном разговоре возникает реплика: «Значит, увидимся в пят­ницу после полудня», — то последние слова чаще всего распознают­ся не как требование подтверждения предстоящего события, а как вежливое предложение закончить телефонный разговор. Равным образом предметом гофмановских исследований стало «делание со­циального действия». В последние годы жизни Гофман много сот­рудничал со специалистами по коммуникативной лингвистике и прагмалингвистике, изучая формы повседневной речевой коммуни­кации.