3.2. Жанр причитания.

Все фольклорные жанры можно разделить на две группы: 1) жанры, которым свойственна особенная устойчивость текста (заговоры, духовные стихи, песни) и 2) жанры, отличающиеся повышенной подвижностью (предания, легенды, былички и т.д. – все то, что в народной традиции, в отличие от сказки, называется «былью» – прозаические и некоторые стихотворные жанры – т.е. причитания). В жанрах второй группы импровизационное начало играет особенно большую роль.

Текст причитания как таковой не запоминался. В отличие от сказок и былин исполнение причитаний - это не воспроизведение текста, а создание его по определенным канонам. Поэтому записи причитаний даже не принято называть вариантами; они отражают единственный момент существования текста.

Причитания представляют собой женские элегические импровизации, создававшиеся (компоновавшиеся) при помощи богатого набора средств (словесных формул, метафор, обрядов и т.д.), выработанных традицией. У русских известны причитания похоронные, свадебные, рекрутские и внеобрядовые (окказиональные). Они исполнялись, как правило, сольным речитативом в эмоционально перенапряженной обстановке и строились в виде цепочки следующих друг за другом вопросительно-восклицательных предложений, прямых или риторических обращений. Смерть в причитаниях сравнивается с заходом солнца, угасанием свечи, увяданием растительности и т.п., она рисуется как начало долго­го, мытарского пути. Причитающая обращается с восклицаниями заклина­тельного характера к покойному, гробу, могиле и др. В районах наиболее развитой причетной традиции (например, в Олонецкой, Архангельской и др. ра­йонах Русского севера) за время похорон женщинами произносились сотни строк, причем традиционные формулы и образы были четко распределены по этапам похоронного обряда.

Несмотря на то что еще в 1551 г. в постановлении Стоглавого собо­ра обычай оплакивать был официально осужден, он был настолько устой­чив, что в начале 18 в. Петру I пришлось еще раз специально запретить плакать на похоронах лиц царского дома. В крестьянской же среде этот обычай дожил до наших дней.

Несомненно, что причитания как жанр сформировались первоначально в составе похоронного обряда. Причитания свадебные, рекрутские и окка­зиональные развились на основе похоронных по эмоциональной и ритуаль­ной аналогии. Примечательно, что причитаниям свойственна открытая структура, характерная также и для похоронного обряда и выделяющая его среди всех других обрядов семейного цикла.

Традиция русских свадебных причитаний сформировалась по крайней мере уже к 15 в. - именно с этого времени в письменных документах встречаются упоминания о них. См., например, Житие Стефана Пермского, написанное Епифанием Премудрым, 1896. С.96. Рекрутские причитания восточных славян в том виде, в котором мы их знаем несомненно сложились под влиянием 25-летней рекрутской повинности, введенной в начале 18 в. Им предшествовала, вероятно, традиция причитания при проводах в военные походы.

Причитания как особый фольклорный жанр известны всем трем восточ­нославянским народам. Однако похоронные причитания в украинской тради­ции разных районов выступают то в форме прозаических (или слегка рит­мизованных) выкриков-речитативов, то в форме стихотворного речитатива; в белорусской - стихотворный речитатив преобладает, хотя известны за­писи и прозаические; в русской господствовал стихотворный речитатив, особенно развитый в севернорусских районах (Прионежье, Печора и др.).

Свадебные причитания украинцам совершенно неизвестны, а у русских весьма развиты и распространены, за редким исключением, повсеместно. У белорусов - только в Витебской губ. в специфической форме (невесте-си­роте на могиле). Что касается рекрутских причитаний, то они фиксировались у русских, украинцев и белорусов сравнительно мало и степень их развития и распространения неясна - по-видимому, она связана с развитостью похоронных причитаний в каждом из районов. И, наконец, внеобрядовые причитания известны только в записях из русских районов, особенно северных.

Зафиксированы также отличия в форме исполнения причитаний. Похо­ронные обычно исполнялись сольным речитативом, в некоторых случаях при чередовании исполнительниц (или даже одновременном исполнении разных текстов). Свадебные причитания, наряду с сольной, нередко имеют коллективную форму напева (исполняются хором девушек от лица невесты, ее родственников).

Если похоронные причитания известны и южным и западным славянам, то развитие свадебных и внеобрядовых причитаний сближает русскую тра­дицию с фольклорной традицией некоторых финно-угорских народов (морд­ва, коми, карелы, ижорцы, эстонцы-сету).

Напев-формула русских плачей обычно один для каждой микролокальной традиции. Нередко музыкальная формула плача как бы короче стиховой строки, и тогда регулярно появляются апокопы: недопеваемые окончания слов будто глотаются слезами.

Для причитаний свойственна открытая структура, характерная также и для похоронного обряда. Назначение причитаний то же самое, что и назначение похоронного обряда: задобрить покойника, вызвать его благоволение. Понятен отсюда и сам характер причитаний: восхваление покойника, сожаление по поводу его смерти и изображение тяжести положения оставшихся – основные тематические элементы похоронных причитаний разных эпох и народов. С течением времени похоронные причитания все более приобретали характер выражения непосредственного горя по поводу смерти близкого человека.

Основные мотивы похоронных причитаний:

• к покойнику обращаются с вопросом, куда он отправляется, на кого рассердился и на кого покидает родных;

• оставшиеся в живых жалуются на свое сиротство, вспоминают о прошлом, говорят об обманутых надеждах;

• высказывается сожаление, что родственники прокараулили смерть, не откупили и не заменили покойника;

• к умершему обращаются с просьбой возвратиться; обращаются к стихиям с просьбой о помощи; высказывается надежда на встречу.

(Прил. 2. №№ 58-65).

Классификация похоронных причитаний:

Сразу после констатации смерти исполняется плач-вопрошение, в котором причитывающий обращается к умершему, спрашивает, почему он покинул семью, просит открыть глаза, встать, заговорить, простить обиды и т.д.

В момент прихода родных и соседей, узнавших о смерти, звучит плач-оповещение. В нем рассказывается о том, как наступила смерть, умерший сравнивается с закатившимся солнцем, упавшей звездой, погасшей свечой. Один из замечательных образов этих плачей – Обида, которую не знает куда сбыть вдова (нигде нет Обиде «местечка»; она преследует вдову, все в природе меняет свой облик при появлении Обиды – деревья вянут, камни трескаются, море «колыбается»)

В причитании при вносе гроба звучит благодарность тем, кто делал гроб; гроб сравнивается с избой, в которой нет окон, дверей, постели, стола..

В основе плача при выносе гроба поэтические вопросы: «Куда ты отправляешься?», «На кого ты нас покидаешь?». Рассказывается о горестном положении оставшихся в живых, о подстерегающих их несчастьях.

Плач по дороге на кладбище повторяет некоторые мотивы плача при выносе и плача-оповещения.

В причитаниях при опускании гроба в могилу и надмогильной причети звучат обещания навещать могилу и просьба к покойнику приходить в гости.

Причитание при возвращении с кладбища строится на поэтическом изображении обряда мнимых поисков умершего в осиротевшем доме: избенка покосилась, стекла замутились, скотина стоит понурая; вопрошают: «Кто будет пахать этой сохой? и т.д.

Поминальные плачи смыкаются с бытовой причетью.

Поэтика причитаний.

Для жанра причитания характерно наличие некоторых обязательных картин, мотивов и образов. Как в похоронных, так и в свадебных причитаниях нередко встречаются так называемые искусные зачины. Например: «Ох ты мнецюшки тошнехонько…» или «Не осудите-ка, народ, да люди добрые, / И пропущу я теперь унылой, зычной голосок, / И объявлю я свою причеть неумильную».

Нередко сюжетообразующим мотивом причитаний является обращение к стихиям: обращение к тучам (соберитесь), к громам (ударьте), к дождям (размочите землю), к земле (расступись) и др.

Весьма архаична та­кая черта причитаний, как наличие устойчивых метафорических замен неко­торых слов или выражений, особенно обозначающих покойного, гроб, клад­бище, отношения родства и т.п. (например, в русских причитаниях муж - "законная семеюшка", "великое желаньице", "надежная головушка" и т.п.; дочь - "белая лебедушка", "сахарная деревиночка", "верба золоченая" и т.п.). Несомненно их табуистическое происхождение. Так поэтическая формула «Как схваталася спорядная соседушка / За свою она надежную головушку» означает, что не «соседка схватилась за свою голову», а «соседка спохватилась – где же ее муж».

Причитание отличает и особый синтаксис с характерным для этого жанра обилием вопросительно-восклицательных конструкций, риторических обращений, обмена репликами, сменой причитывающих в порядке старшинства.

В изображении смерти обнаруживаются как антропоморфные образы («красная девица», «калика перехожая» и др.), так и зооморфные («черный ворон», «серый заяц» и др.).

Эмоциональная напряженность в причитаниях достигается за счет постоянного тяготения к вопросительным и восклицательным интонациям. Причитывающий очень редко спокойно говорит о чем-либо или что-нибудь описывает – он вопрошает, настойчиво требует ответа даже тогда, когда знает, что ответа не последует. Эмоциональность достигается еще и за счет обилия уменьшительных и увеличительных суффиксов не только существительных и прилагательных («людушки», «ествушки», «маханьице»), но даже наречий («суровешенько», «поранехоньку») и местоимений («мнеюшки», «тебехоньки»). Особый эмоциональный эффект возникает при употреблении приставок, усиливающих корневое значение слова («размолоденький», «престарший», а также за счет нагнетания эпитетов («тайны милы советны дружны подруженьки»).

Своеобразные качества поэтического стиля причитаний хорошо характеризуются народными терминами, обозначающими этот жанр – причеть (от «причислять», «присчитывать», «перечислять»), плач, вопль, крик и др.