II. Франц Кафка (1883-1924). Поэтика и анализ эпизодов («Превращение», «Процесс»).

Один из основных немецкоязычных писателей ХХ века (обитатель пражского Гетто, кстати), бо́льшая часть работ которого была опубликована посмертно. Его произведения, пронизанные абсурдом и страхом перед внешним миром и высшим авторитетом и способные пробуждать в читателе соответствующие тревожные чувства, — явление уникальное в мировой литературе....

Приметы творчества: склонность к фрагментарности, незаконченности

- героев Кафки можно назвать «героями абсурда»

- изображения города, тема сна – почти как в «Големе» Майринка

«Превращение», новелла опубл. в 1916, написана в 1915 г.

- образ человека насекомого и раньше всплывал в его творчестве – символ неприспособленности к жизни среди людей.

- поэтика абсурда (превращение человека в насекомое)

- ведущий приём – «остранение», «отжудение» (непонимание обществом героя); при этом герой живёт «как все», как правило, НЕ задумываясь о целях своего существования, не ропща

- мотив пробуждения ото сна параллелен мотиву «иной реальности»; изначально обозначаются как бы два мира (герой-остальные), однако нет мотива противопоставления как такового (герой-насекомое в душе продолжает оставаться человеком, не противодействует «иной» реальности).

- Герой - Грегор Замза: коммивояжер, живёт с отцом, матерью и сестрой, платит за просторную съёмную квартиру; Грегор, однажды просыпаясь утром, оссознаёт, что превратился в жука – отвратительную гигантскую сороканожку, с ужасом думает, что будет с его семьёй (они испугаются, лишатся средств к сущ-вованию, т.к. Г. – практически единственный кормилец в семье, отец обанкротился, сидит дома).

В новелле странным образом соединены пугающее, эмпирическое и просто невозможное, недопустимое превращение человека в насекомое и воссозданные в деталях взаимоотношения (характер и поведение отца и матери, озабоченность будущим любимой сестры) напоминает семью Кафки. Между этими двумя уровнями нет дистанции, превращение воспроизведено с массой натуралистических подробностей, призванных убедить читателя в правдоподобности происходящего.

Убедившись, что случившее с ним, не кошмарный сон, Грегор не мучается вопросами: за что? Почему я? Смиренно всё воспринимает. Пытается найти общий язык с окружающими, но безуспешно. (Тут, в принципе, всё равно: Грегор-человек или Гркгор-насекомое - холодность окружающих в обоих случаях).

Ключевые моменты новеллы:

- Г. просыпается, не может нормально двигаться, думает, что заболел и теперь пропустит своё поезд. Даётся описание комнаты: кровать, стол, на стене картинка, вырезная из какого-то журнала – дама в меховой шляпе

- Грегор пропускает рабочий день, к нему за объяснениями приходит управляющий, Г. отказывается пускать его и родных в комнату, объясняя,что всё наверстает и что у него всего лишь лёгкое недомогание – никто не понял ни слова. Управляющий: «Это был голос животного». Пытаются взломать дверь, но Грегор сам её открывает, повернув ключ челюстями. Г. Впервые решается излить управляюшему свои переживания по поводу сложной работы. Естественно, никто ничего не понимает. Мать – в обморок. Немая сцена. Отец запихивает Г. своей палкой обратно в комнату, поранив ему о дверь бок.

- «Затворничество» Грегора в своей комнате. Никто к нему не заходит, кроме сестры (Грета быстро убирается в комнате, ставит миску с едой, он в это время прячется за свисающей простынёй). Однажды Грета решила освободить комнату от мебели, чтобы Грегору было дольше места для ползанья. Мать помогает ей. Г. не хочет, чтобы забирали его картинку на стене – даму в меховой шляпе. Выползает, обхватывает портрет лапками– мать пугается, падает в изнеможении на диван. Грета – за каплями в гостиную, Грегор выползает за ней. Отец возвращается со службы (теперь работает рассыльным в каком-то банке) и, кадая в насекомое яблоки из вазы, заталкивает его обратно в комнату. Одно яблоко застревает у Грегора в спине.

- К Грегору больше никто не приходит. Всё заросло паутиной и клейким веществом, истекавшим из лапок. Однажды вечером он услышал, что сестра играет на скрипке трем новым жильцам — им сдали комнаты ради денег. Привлеченный музыкой, Грегор отважился продвинуться немного дальше обычного. Разразился постыдный скандал. Жильцы с возмущением потребовали назад деньги. Мать зашлась в приступе кашля. Сестра заключила, что дальше так жить нельзя, и отец подтвердил, что она «тысячу раз права». Грегор изо всех сил пытался вновь заползти к себе в комнату. От слабости он был совсем неповоротлив и задыхался. Оказавшись в знакомой пыльной темноте, он почувствовал, что совсем не может шевелиться. Боли он уже почти не ощущал, а о своей семье по-прежнему думал с нежностью и любовью.

- Рано утром пришла служанка и вообщила, что «оно издохло». Тело Грегора было сухим, плоским и невесомым. Служанка сгребла его останки и выкинула вместе с мусором. Все испытали нескрываемое облегчение. Мать, отец и Грета впервые за долгое время позволили себе прогулку за город. В вагоне трамвая, полном теплого солнца, они оживленно обсуждали виды на будущее, которые оказались совсем не так плохи. При этом родители, не сговариваясь, подумали о том, как, невзирая на все превратности, похорошела их дочь.

«Процесс», роман опубл. в 1925, написан в 1914-1915 гг.

- 10 глав с названиями, последняя наз-ся «Конец»

- Герой – Йозеф К. (вот именно так, без фамилии; имя героя «К.» встречается и в «Замке», опубл. в 1926 г.): указание на обобщённость образа героя и, возможно, на связь с самой личностью Кафки

- основной приём – обобщение: имён по-минимому

- символика – чёрный цвет, ночь : г-н в чёрном, люди, приходящие за К. в чёрных одеждах, К. в конце романа одет в чёрное; основные моменты романа происходят в темноте (когда К. приходит домой с работы – уже темно, он не зажигает свет; беседа со священником-капелланом тюрьмы происходит ночью).

- мотив подавленного протеста, безысходности (схваченный герой: «Ведь я могу закричать!» - «А я могу закрыть тебе рот»).

- шаткость ненадёжность жизни ощущается на уровне языка. Первые строки романа:

Кто-то, по-видимому, оклеветал Йозефа К., потому что, не сделав ничего дурного, он попал под арест. Кухарка его квартирной хозяйки, фрау Грубах, ежедневно приносившая ему завтрак около восьми, на этот раз не явилась. Такого случая еще не бывало.

- Отсюда ведущая тенденция всего романа – постоянно сомнение. До конца романа герой (и читатель тоже) так и не понимает, за что над ним ведётся процесс (ср. «Посторонний» Камю, опубл. в 1942: герой – молодой человек «такой, как все», живёт по распорядку, в романах воспроизводятся события, отражённые в сознании героя, где окружающий мир становится чужим и непонятным). Создаётся убеждение, что все окружающие знают, что случилось. Только для самого героя и читателя происходящее так и остаётся загадкой.

- С началом процесса в существовании героя ничего не изменилось: он продолжает ходить на службу, завтракать и вообще жить по заведённому порядку. Но эта жизнь – мнимая. Утверждается какой-то иной порядок, одинаково страшный как для героя, так и для читателя. Йозефа К. арестовали, когда он проснулся в своей постели. Эта ситуация не только напоминает страшную реальность диктаторских режимов. Мотив пробуждения ото сна предупреждает о переходе в другую реальность, из одного мира в другой (как в «Превращении»). В предпоследней главе «В соборе» - притча священника о пришедшем к вратам Закона человеке. Привратник преградил человеку путь : «Сейчас пройти нельзя». Проходят годы, человек начинает стариться, слабеют его глаза, «однако теперь он видит, что неугасимый свет струится из врат Закона».

- Почему никто, кроме меня не захотел войти во врата? Ведь все стремятся к закону

- Эти врата были предназначены для тебя одного…

Трактовка Йозефа К.: негодование - человека обманули, над ним издевались!

Капеллан: «Правильное восприятие явления и неправильное толкование тогоже явления никогда полностью взаимно не исключаются». (Ребус читателю).

Последняя сцена романа: К. ведут на казнь. Он упирался, пока случайно не увидел на улице нравившуюся ему прежде женщину. И он пожелал, хоть сейчас, перед смертью, освободиться душой от процесса. Герою, кажется, становится понятным окрик священника в соборе: «Неужели ты за 2 шага уже ничего не видишь?» Страх, паника, стремление подчинить себе более слабого (массовое сознание) вытесняется просветлениием, освобождением от сосредоточенности на себе (индивидуальное сознание). Но голова К. уже лежит на камне, палачи уже передают из рук в руки нож. «И как вспыхивает свет, так распахнулось окно где-то там наверху, и какой-то человек, казавшийся издали, в высоте, слабым и тонким, порывисто наклонился далеко вперёд и протянул руки ещё дальше. Кто это был? Друг? Просто добрый человек? Хотел ли он помочь..Или за ним стояли все?..» (голос автора сливается с голосом К.)

«Но уже на его горло легли руки первого господина, а второй вонзил ему нож глубоко в сердце и повернул его дважды. Потухшими глазами К. видел, как оба господина у самого его лица, прильнув щекой к щеке, наблюдали за развязкой.

- Как собака, - сказал он так, как будто этому позору суждено было пережить его».