4. Что такое предмет

Мы исходим из того, что идеальный образ представляемой, т.е. противостоящей, нам вещи (предмета) всегда есть образ нашей собст- венной деятельности. Посмотрим, как это становится возможным.

Что такое "деятельность" с точки зрения динамики кортикальных рефлексов?

Мы выяснили, что это система стереотипных реакций, разверты- вающихся вовне под воздействием внешней рецепции - рецепции то- же стереотипной, т.е. "опознанной", строго отдифференцированной от других несигнальных, индифферентных воздействий. Последние, как известно, могут возбудить лишь ориентировочный рефлекс, функция которого - "ассоциировать" незнакомый импульс, т.е. придать ему сигнальное значение. Если же это не удается или ведет к "ошибкам", данный импульс просто исключается из восприятия.

Мы хотим здесь подчеркнуть следующее.

1. Рефлекторная динамика не есть наша собственная деятельность в строгом смысле этого слова, ибо ее пусковой импульс всегда нахо- дится вне нас. Это - "деятельность" автомата, который не нуждается в сознании.

2. По содержанию, однако, рефлекс коры головного мозга прак- тически целиком сводится к относительно самостоятельной системе реакций (операций). Рецепция выполняет здесь лишь роль пускового стимула; будучи сама стереотипной, т.е. сигнальной для данной кон- кретной цепи реакций, рецепция является необходимым моментом целостной системы, пусковым замещением всей целостности. И вме- сте с тем она суть лишь внешняя точка на том шаре, каковым является целостный рефлекс. Если ее убрать, по содержанию этот шар не из- менится, так же как не изменится мелодия, записанная на пластинке; другое дело, что эта мелодия просто не зазвучит без соответствующе- го воздействия иглы!

Как это понимать?

А это надо так и понимать, что, например, круг - тот "круг", кото- рый мы видим, - это не некая "вещь", находящаяся где-то вне нас, но прежде всего определенный стереотипный "маршрут" движения соб- ственного нашего глаза. Другой стереотипный "ход" этого же глаза воспроизводит "прямую линию" и т.д.⁴². Безусловные стереотипы элементарных движений такого рода образуют саму "способность смотреть", т.е. воспринимать что-то извне в качестве линии, круга и

т.д. Они, если угодно, и есть априорные формы, простейшие всеобщие элементы, на основе и в рамках которых строятся далее сложноопос- редованные - предметные! - образования (гештальты) высокого уров- ня интеграции, гибкие и подвижные, но и гораздо менее устойчивые. Характерно, что в ходе деструкции как сложных форм поведения, так и собственно идеальных образований психики (например, в карти- не развертывания шизофренических симптомов, или в процессе уг- лубления истерического "сумеречного состояния") ярко выявляются все этапы обратного пути. Так, "в кататоническом комплексе симпто- мов шизофрении ритмические формы движения выступают в боль- шом изобилии на поверхность, как стереотипия, вербиггерация и т.д. Кататоник может часами через правильные промежутки повторять один и тот же звук, одно и то же предложение, скакать на одной ноге или совершать круговое движение... Ослабленное бодрствующее мышление в состоянии утомления и скуки доставляет иногда прекрас- ные примеры двигательных стереотипий, как качание на стуле, бара- банное движение, верчение большого пальца, однообразно повторяе- мые на клочке бумаги рисунки, причем в последних, кроме примитив- ных оптических тенденций к стилизированию, прекрасно обнаружива- ется тенденция к геометрическому, к симметрии и к повторению фор-

мы"⁴³.

Аналогична картина деструкции и собственно предметных обра- зований сознания. Сначала здесь разрушается системная связь и цель- ное представление как бы рассыпается на беспорядочно перемешан- ные элементы: "здесь - голова, там - часть стола, там еще оконное стекло, все беспорядочно распределено в пространстве"⁴⁴. Оконча- тельная деструкция дает набор простейших элементов: "бесформен- ные материалы цветного, светлого и темного, пятна, покровы (scheier), линии, полутени, решетки, круги"⁴⁵ и т.д. "Тенденция - очертания ре- альных предметов приближать к геометрическим фигурам, четырех- угольникам, треугольникам, кругам или разбивать их на подобные формы, или же выражать чувствования и идеи, отказываясь от реаль- ных форм вообще, только в линиях, кривых и пятнах, при помощи сильных цветных эффектов, - эта тенденция сильно распространена в экспрессионистском искусстве и в аналогичных работах больных ши- зофреников"⁴⁶.

Во всем этом нам пока важно отметить одно.

С точки зрения общепринятого понимания рефлекса, стереотип, даже самый элементарный ("круг", "линия"), не может быть выявлен без контакта с внешним воздействием. Но вместе с тем по содержа- нию сам "круг", "линия", в том числе и последующие сложно-

системные предметные образования, имплицитно заданы структурой более или менее устойчивых операций, анатомически закрепленных структурой сложившихся нервных связей⁴⁷, так же, как набор мелодий задан самой структурой пластинки. Другое дело, какая именно мело- дия прозвучит "сейчас" и как она прозвучит - это уже зависит от того, куда попадет игла и насколько доброкачественна (сигнальна, стан- дартна) сама эта игла. Конечно, это сравнение не совсем удачно, так как в отличие от пластинки нейро-физиологическая запись сложных предметных систем в самом процессе "воспроизведения" может обо- гащаться новыми связями; более того - могут "стираться" старые и возникать совершенно новые "мелодии". Но нам здесь важно отметить лишь то, что по содержанию всякое предметное образование потенци- ального представления задано системой "ответных" реакций. Напри- мер, заяц для волка - это соответствующая динамическая установка всех волчьих рецепторов, согласованная с определенным ритуалом

(порядком) сокращения мышц разных органов тела, движением лап, челюстей и т.д. Иными словами, "заяц" в отличие от "круга" - это очень сложная и гибкая система согласованного включения в работу множества элементарных ("особенных") стереотипов, т.е. это как бы определенная мелодия ("всеобщее"), допускающая в своем развитии импровизацию, разную "оранжировку", зависящую от дополнитель- ных внешних сигналов и обратной афферентации, корректирующих исходное движение, возбужденное пусковым сигналом.

Любой объект, имеющий жизненное значение для животного, им- плицитно задан ему динамической системой собственных "операций"; он целиком есть сами эти операции.

Конечно, не следует забывать и того существенного момента, что говорить об "объекте" в рамках рефлекторной динамики можно толь- ко условно. Строго говоря, животному еще ничего не противостоит в качестве объекта. Поскольку его реакции всегда непосредственно сли- ты с воздействием внешней среды, постольку само оно (животное) является непосредственным продолжением этой среды; оно есть сама среда (Маркс).

Точно также плод в чреве матери есть сама мать. Но нам важно подчеркнуть тот факт, что и еще не родившийся плод (потенция соз- нания) уже имплицитно содержит в себе структуру родившегося ре- бенка, поскольку любой внешний "объект" уже потенциально задан здесь системой собственных операций, пусть пока рефлекторных.

Итак: "Яма существует для того, чтобы копать!" Ребенку достав- ляет удовольствие определение через операцию. "Нож - чтобы ре- зать", "книга - чтобы читать", "молоко - чтобы пить"⁴⁸.

И не только ребенку! Определение через операцию доставляло особенное удовольствие таким зрелым людям, как Спиноза и Кант. Первого, например, совершенно не устраивали общепринятые в мате- матике определения, в частности, определение круга: "Если опреде- лить его (круг - Ю.Б.) как фигуру, у которой линии, проведенные от центра к окружности, равны, то всякий видит, что такое определение совсем не выражает сущности круга, а только некоторое его свойст- во"⁴⁹. Спрашивается, как же тогда вообще нужно определять что- либо? "Определение должно... содержать ближайшую причину. На- пример, круг по этому правилу нужно будет определить так: это фи- гура, описываемая какой-либо линией, один конец которой закреплен, а другой подвижен"⁵⁰.

Канту впервые удалось показать, что этот спинозовский "истин- ный способ определения" (определение через операцию) есть всеоб- щий способ ("схема") построения любой предметности, что затем на уровне эмпирически-экспериментальной психологии продемонстри- ровал Пиаже. "Знание, - заключает Пиаже, - с самого начала связано со схемами действия, с которыми ассимилирован предмет (от схем- рефлексов до схем, являющихся результатом различных видов науче- ния)"⁵¹.

При этом следует учитывать, что поскольку речь идет о человече- ском знании, здесь должны иметься в виду не схемы специфически индивидуальных реакций (действий), но социально опредмеченные, закрепленные средствами языка, общезначимые стереотипные опера- ции, являющиеся историческим продуктом практического опыта по- колений. Этим, в частности, человек существенно отличается от жи- вотных. Если свою систему индивидуальных стереотипов поведения

(например, реакция на звонок у Жучки) животное добывает методом

"проб и ошибок" лицом к лицу с самой природой, - то, напротив, че- ловек тем же методом осваивает не природу, но прежде всего соци- ально опредмеченный опыт предшествующих поколений, кристалли- зованный в языке.

Животному "опыт поколений" задан наследственно как инстинкт; все, что сверх того - неповторимо индивидуальные реакции данной особи. Напротив, опыт человеческих поколений противостоит инди- виду в качестве предмета, продукта предшествующего труда, который требует освоения. Этот опыт опредмечен уже в самой структуре язы- ка; он задан всей овеществленной культурой, окружающей человека, в виде самых различных "вещей" того или иного целевого назначения: сосок, горшков, булыжников ("чтобы бить стекла"), телевизоров и стихов и т.д. Таким образом, что касается человека, - привилегия за-

давать вопросы самой Природе принадлежит здесь практически лишь очень узкому кругу "творческой элиты", и то лишь в опосредованных формах гипотез и эксперимента и в весьма ограниченных пределах. Правда, с другой стороны, результаты этих экспериментов становятся опять-таки достоянием всех, в виде новых понятий или новых вещей, подлежащих освоению.

В недооценке этой существенной разницы между животным и че- ловеком заключается основной недостаток операционалистской кон- цепции Пиаже, недостаток, хорошо подмеченный А.Н.Леонтьевым:

"Ведущий фактор формирования психической деятельности ребенка, источник его умственного развития мы видим в усвоении обществен- ного опыта. Мы вместе с Пиаже, когда он аргументирует в пользу ве- дущей роли действия, прежде всего внешнего предметного действия в развитии умственных процессов, но мы против трактовки предметно- го действия как встречи ребенка "один на один" с окружающим ми- ром... Мы согласны с Пиаже, что нельзя видеть в языке ведущий фак- тор развития психической деятельности. Однако нельзя не учитывать, на наш взгляд, то обстоятельство, что язык участвует не только в

"оформлении" логических структур, но и в "координации" и "диффе- ренциации" самого предметного действия. Строение этого предметно- го действия создается не только активностью самого ребенка, но и де- ятельностью окружающих его взрослых людей, которые... направля- ют, регулируют его деятельность, в частности, системой побуждений и запретов учат обращаться с каждой вещью как категорией"⁵².