3. Что такое тотем?

В XIX в. многие исследователи еще склонны были рассматривать тотемную организацию примитивных народов как своего рода экзоти- ческий курьез. Но по мере накопления этнографического материала становилось ясно, что этот "курьез" является существеннейшей харак- теристикой буквально всех примитивных сообществ в любых концах света. Более того, выяснилось, что даже и в цивилизованных общест- вах многие народные обычаи и специфические религиозные обряды являются ничем иным, как пережитками тотемизма.

Так что же это такое - тотем? Обычно это какое-нибудь животное: змея, кенгуру, орел и т.д. (реже - растение или другой предмет), кото- рое становится табу для всех членов данной общины. За исключением строго определенных ритуалом обстоятельств к тотему вообще нельзя прикасаться: его нельзя убивать, нельзя пожирать его мяса и вообще причинять ему какой-либо вред или оскорбление. Ко всем животным данного вида относятся с величайшим страхом, почтением; их пыта- ются задобрить и ждут от них милостей. Случайно погибшее живот- ное оплакивается и хоронится как соплеменник. Во время тотемиче- ского празднества священному животному воздаются почести как ми- фическому прародителю; однако кульминация такого празднества - торжественный обряд жертвоприношения тотема и вкушения его пло- ти, что, как правило, сопровождается всеобщей оргией, во время ко- торой отменяется и внутритотемное половое табу. Такое празднество - единственный случай, когда нарушение самых страшных запретов

(обычно такое нарушение карается смертью) не только допускается,

но вменяется в ритуальную обязанность каждому.

Доминирующей чертой тотемистического верования является жуткий мистический страх перед соответствующим животным. Одна- ко это не просто страх, но и своего рода обожествление. Люди как бы перевоплощаются в свой тотем-животное, они во всем стремятся под- ражать ему, для чего служат ритуальные маски, пляски, воспроизво- дящие характерные повадки и движения священного зверя. Символи- ческое изображение тотема - это священный фетиш (своеобразный

"герб" общины), им украшают оружие, тело, жилище.

Каждая община носит имя своего тотема; все члены данной груп-

пы сопричастны данному имени и именно постольку связаны тесными

"родственными" узами. Подчеркнем: родственными, хотя это тотем-

ное "родство" (родство по сопричастности к одному имени)³⁹ вовсе не

обязательно совпадает с родством по крови; как мы уже видели, в то- темических группах первое сплошь и рядом противоречит второму, но всегда родство по имени (общность тотема) оказывается неизмеримо более существенным и важным, чем кровное родство. Например, мужчина-эму обязан делиться пищей, кровом и т.д. со всеми эму; он должен защищать любого эму, мстить за оскорбление его или убийст- во. Напротив, что касается родственников в современном, кровном смысле этого слова, всякий эму волен обращаться как с врагами с соб- ственными сыновьями, с братьями, дядями или племянниками (по отцу, не по матери!), поскольку те являются не эму, но, скажем, кен- гуру. Иными словами, примитивно-тотемная община не знает никако- го другого принципа родства, кроме общности тотема. Все эму - бра- тья и сестры, все не-эму (крокодилы, змеи, кенгуру) - "чужие"; их можно убивать, пожирать, насиловать точно так же, как можно пожи- рать и тех "чужих" животных, к именам которых сопричастны все эти

"чужие" люди.

Спрашивается: где вообще следует искать ключ к истолкованию такого странного принципа родства, основанного на отождествлении данной группы людей с определенным видом животных?

Большинство "концепций" тотемизма, и по сей день имеющих хождение в науке, сводится обыкновенно к ссылкам на "глупость" примитивного, так сказать, "пралогического" мышления. И это, ко- нечно, аргумент: в самом деле, мало ли какая нелепая ассоциация мо- жет возникнуть в темной голове туземца! Однако остается совершен- но непонятным главное: почему пралогическая "глупость" повсемест- но: в Африке и Азии, в Австралии, Америке и Европе - выявляла себя в форме именно одной и той же нелепой, так сказать, "навязчивой" ассоциации? Ведь самым поразительным является тот факт, что тоте- мизм - это существеннейшая характеристика не только всех сохра- нившихся примитивных обществ; оказывается, что на соответствую- щих этапах развития тотем был всеобщим принципом родовой орга- низации у всех народов без исключения. Как объяснить этот факт? Совершенно очевидно, что за "экзотической" глупостью скрывается какая-то жесткая закономерность. Какая?

Новейшей попыткой ответить на этот вопрос можно считать ги- потезу, которую выдвинул Ю.И.Семенов⁴⁰. Согласно его концепции различные первобытно-охотничьи объединения специализировались первоначально на добыче животных строго определенного вида. На- пример, члены одного коллектива ели, как правило, только страусов; члены соседней общины, наоборот, предпочитали питаться, скажем, исключительно крокодилами. Отсюда "возникло убеждение, что чело-

веческий коллектив и связанный с ним вид животных образуют вме- сте одну общность, что все члены данного коллектива и все индивиды данного вида животных, несмотря на все различия, в сущности тожде- ственны друг другу... Вид животного, с которым оказался тесно связан человеческий коллектив, и тем самым каждое животное данного вида стали тотемом человеческого коллектива и тем самым тотемом (пред- ком, отцом. - Ю.Б.) каждого из его членов... С возникновением тоте- мизма члены первобытного человеческого стада осознали, что все они, вместе взятые, составляют единое целое, что все они имеют одну

"плоть" и одну "кровь", что у всех у них одно "мясо", что все они по отношению друг к другу являются "своими", "родственниками"⁴¹.

Это, как представляется Ю.И.Семенову, с одной стороны, объяс- няет, почему "понятие о родстве в своей исходной форме не выражало родства в том смысле, как мы его обычно понимаем"⁴². С другой сто- роны, отсюда, очевидно, вытекают и все общеизвестные тотемные за- преты, а именно: когда пожиратели крокодилов "осознали", что они и сами в сущности - крокодилы ("одна кровь" и "одно мясо", "несмотря на все различия!"), - им ничего не оставалось, кроме как отказаться от своей любимой пищи и переключиться на другую какую-нибудь еду; ведь нельзя же в самом деле пожирать родственников, а тем более - собственных, так сказать, прародителей! Разве что только по праздни- кам и то лишь в форме торжественного обряда жертвоприношения

"отца" и "причащения" его плоти⁴³. Во всякое другое время это удо-

вольствие - табу.

Этой теории Ю.И.Семенова, основанной на гипотезе о строгой пищевой специализации первобытных охотничьих орд, нельзя, конеч- но, отказать в остроумии. Однако цитируем: "Возражения против этой самой рациональной из всех теорий тотема указывают, что нигде не было найдено такого состояния питания у примитивных народов и, вероятно, его никогда не было. Дикари всеядны и тем в большей сте- пени, чем ниже они стоят. Далее, нельзя понять, как из такой исклю- чительной диеты могло развиться почти религиозное отношение к то- тему, достигающее высшего выражения в абсолютном воздержании от любимой пищи"⁴⁴.

Так что остается все же открытым вопрос: что же такое тотем? Чем объяснить тот факт, что первобытный род повсеместно строится на отождествлении всех членов данной группы людей с определен- ным видом животных?

Такова реальная проблема.

Известно немало различных подходов к этой загадке. Но пока что, - мы вынуждены это констатировать, - все они носят, как прави-

ло, чисто описательный характер, нацелены в основном на сбор фак- тического материала и не претендуют на "концептуальное" решение. Такое положение вещей заставляет нас подробно рассмотреть психо- аналитическую концепцию тотема, так как на фоне общей "скромно- сти" она, по существу, единственная "концепция", заявившая о своих претензиях на "окончательное" и "строго последовательное" разреше- ние задачи. Просто "отмахнуться" от нее нам не представляется воз- можным по двум причинам.

Во-первых, мы не можем "отмахнуться" от огромного фактиче- ского материала, накопленного современной этнографической и ан- тропологической наукой, которая в значительной мере испытала на себе воздействие именно психоаналитической концепции.

Во-вторых, дело в том, что даже таким бескомпромиссным про- тивникам психоаналитического подхода к проблемам этнографии, как, скажем, С.А.Токарев, ясен при этом факт, что психоанализом выдви- гаются на рассмотрение действительные проблемы. "Фрейд, - пишет Токарев, - пытается дать свое психоаналитическое объяснение неко- торых явлений, понимание которых с трудом дается этнографам - обычаев экзогамии, "избегания" определенных родственников, разно- го рода табуации, магии, анимизма, наконец, тотемизма. Известно, что перечисленные явления до сих пор вызывают споры между этногра- фами, и отдельные из них, например, экзогамия, даже и сейчас не по- лучили удовлетворительного объяснения"⁴⁵. Более того, необходимо признать, что Фрейд не просто "пытается", но часто и действительно дает объяснение таких явлений, вразумительно объяснить которые с иных позиций никто еще пока не смог. "Значение работ Фрейда и его учеников для этнографии заключается в том, что они впервые выде- лили явления, которые до них не были предметом исследования этно- графов... первыми обратили серьезное внимание на огромную роль подсознательного ("ОНО") в жизни и деятельности человека, а значит, и в формировании общественного быта и культуры"⁴⁶.

Ниже мы постараемся показать, что Фрейд, конечно, не решил той глобальной задачи, которую он перед собой ставил, мы полагаем, что эту задачу вообще невозможно решить средствами психоанализа. Но вместе с тем очевидно, что любая современная постановка про- блемы происхождения экзогамных запретов невозможна без серьезно- го анализа психоаналитической концепции происхождения тотема.

Итак, Фрейд заявляет: "Единственный луч света в эту тьму про- ливает психоаналитический опыт"⁴⁷. Посмотрим, что это за "луч" и что он освещает.