1) “Публицистика”, “журналистика” - возникновение понятий, эволюция содержания.

Прообразом публицистики и журналистики являются, бесспорно, ораторские выступления древних греков и римлян. Один исследователь заметил, что древние греки занимались риторикой, ораторским искусством “до излишества”. И на то были свои причины. Во-первых, в отсутствие иных средств коммуникации изустное слово оратора было едва ли не единственным средством социального воздействия. Вообще, вся культура Греции и Рима до конца античности была культурой устного, а не письменного слова. Во-вторых, увлечение ораторским искусством в какой-то мере объяснялось горячим темпераментом древних греков, агонистичностью, постоянным стремлением к соревнованиям не только в спортивных играх, но и в иных сферах социального бытия, в том числе и в искусстве красноречия.

Вот почему важнейшим качеством античной риторики с самого начала была публицистичность, в наиболее общем современном её понимании, т.е. публицистики как сферы общественной деятельности, цель которой злободневным, политически заостренным словом оказать актуальное воздействие на общественное мнение, сознание и поведение масс.

Элементы публицистики можно обнаружить уже в речах героев “Илиады” и “Одиссеи” Гомера, создание которых относят к IX - VIII вв. д.н.э. Однако, “золотой век” греческого красноречия наступил во второй половине V в. д.н.э. после окончания греко-персидских войн, когда ораторское искусство превращается в существенный фактор общественной и политической жизни Афин и в орудие политической борьбы, когда в нем отчетливо проявляется публицистическая сущность. От тех, кто желал влиять на ход государственных дел, требовалось умение публично провозгласить и отстоять свою точку зрения, повести за собой народ. Можно даже утверждать, что с тех пор все великие политики и народные трибуны неизменно были и великими публицистами в своих речах, обращенных к гражданам Афин.

С древних времён и до наших дней устные выступления ораторов являлись и остаются важнейшей формой массово-информационной деятельности.

Известно, что в Древнем Египте при дворе фараонов “выходила”, в виде папирусных свитков, “газета”; в противовес ей существовало и оппозиционное “издание”. Но более устойчивым оказалось другое пражурналистское предприятие: в римском государстве по указанию Юлия Цезаря стали “выходить” и удержались в течение столетий (I в. до н.э. - IV в н.э.) сводки различных известий - “Acta Senatus” и “Acta diurna populi Romani”.

Прообразы газет в Древнем мире.

В годы расцвета греческой демократии и в последующем существовании эллинского мира не было и намёка на периодическую печать. Правда, уже при Исократе, как отмечалось выше, появились энкомий и памфлет - формы письменной публицистики, выполняющие свою идеологическую и агитационную роль. Насколько действенными были подобные политические брошюры (например “Панегирик” Исократа), трудно судить, так как древние сохраняли записи речей как образцы ораторского искусства, несущие в себе прежде всего эстетическое наслаждение, а предпочтение отдавали всегда живому слову. В классической филологии XIX века стало общим рассуждение о “южном типе” эллинской цивилизации, базировавшейся обыкновенно под открытым небом на площади, когда любая информация с лёгкостью передавалась из уст в уста, без посредства письменности.

Главную роль в распространении информации играла, разумеется, Fama - богиня Молва со ста глазами и ста ушами. О ней упоминали греки Гомер и Софокл.

Для того чтобы не отрываться от событий римской жизни, вдыхать воздух римских мостовых, состоятельные люди нередко нанимали подобие репортёров, так называемых operarii (т.е. просто “ремесленников”, людей образованных, но без определённых занятий, деклассированных). Compilatio - похититель, плагиатор - так шутливо называл их Цицерон. В обязанности этих людей входила беготня по городу и собирание любой информации о происшествиях, скандалах, несчастных случаях и тому подобных событиях. Вся эта болтовня была занимательной, но малоинформативной, поскольку “греков” не пускали в знатные дома и они были далеки от людей, осуществляющих управление государством.

Другую группу корреспондентов составляли лица более осведомлённые в глубинных течениях римской политики - друзья и близкие, люди из сенаторского сословия. Они были вхожи к первым лицам государства и часто посвящались в тайны римской политики. Особо ценились письма людей мыслящих, аналитиков, способных представить целостную картину происходящего, обладающих юмором и хорошим литературным стилем. К таким корреспондентам принадлежал и сам Цицерон, чьи частные письма ещё при его жизни стали достоянием публики усилиями друга и издателя Аттика. Поныне эпистолы Цицерона сохраняют значение памятника исторической и поэтической мысли.

В жизни римской республики письма играли достаточно важную роль: с помощью письма можно было не только сообщить важные сведения какому-либо политическому лицу, но и выразить ему свою симпатию.

Эпистолярное творчество римлян во многом заменяло им нашу газету. Письма выдающихся людей, где они высказывали свои чувства и взгляды, читались, комментировались и переписывались. Посредством таких писем государственный человек защищал себя перед людьми, уважением которых он дорожил. Эпистолы, в которых содержалась какая-либо значительная новость, переходил из рук в руки и становились общественным достоянием. Корреспонденцией Цезаря в Германии и Британии пользовались офицеры его штаба, поскольку это помогало восстановить ту атмосферу светской жизни, позабыть которую не властен был никто. Наконец, в зависимости от серьёзности сделанного заявления корреспондент мог отправлять одинаковые письма сразу нескольким важным лицам, что приходилось делать Цезарю в последние месяцы своего проконсульства в Галии при назревающем конфликте с сенатом. Существовал обычай открытых писем - in publico propositae, - текст которых размножали и развешивали на стенах в публичных местах. Когда форум замолк, как во времна последней диктатуры Цезаря, с помощью писем пытались образовать нечто вроде общественного мнения в узком кругу сторонников сената. “Подмётные письма” - практически агитационные листовки заговорщиков - сыграли не последнюю роль в удачном разрешении заговора против Цезаря, о чём упоминают в своих рассказах практически все римские историки.

О значении эпистолярного жанра для римской культуры можно судить и по сохранившимся памятникам античной литературы, так как наиболее прославленные поэты древнего Рима Гораций и Овидий использовали форму послания в своём художественном творчестве. Жанровая форма письма оказалась многофункциональной. Эпистола обладала одной существенной особенностью - субъективностью изложения материала, поскольку письмо было явлением частной жизни граждан и, следовательно, как форма идеологического воздействия не подлежало контролю со стороны государства.

Роль основателя мировой прессы вполне в духе наших представлений о Гае Юлии Цезаре - римском военачальнике и политике. В год своего первого консульства (59г. до н.э.) Юлий Цезарь начал издавать “Acta diurna senatus ac populi”, что дословно можно перевести “Ежедневные протоколы сената и римского народа”. Ежедневный листок содержал протоколы заседаний сената и прений в народных собраниях, краткое изложение громких судебных дел, разбиравшихся на форуме, и, кроме того, описание происходивших общественных церемоний.

Из скудных сведений о существовании первой римской ежедневной газеты мы можем предположить, что её основатель, задумывая издание “Acta diurna”, более всего заботился об объективности информации, доходившей до граждан в различных уголках римской республики. В основе газеты лежал жанр отчёта о постановлениях, принятых в сенате и в комициях, или, как пишет Г. Буассье, “протоколы” заседаний законодательных струткур.

В итоге, хочется отметить, что прилагательное diurnalis (ежедневный) легло в основу французского понятия jurnal, и, следовательно, от него ведёт своё название журналистика.

3) Первые газеты в Европе. 1609 г. считается годом рождения европейской газетной периодики. Место появления первых газет — Германия. С 1609 по 1630 г. еженедельные газеты появились уже в 30 городах Европы. Быстрое распространение периодических изданий объясняется возросшим уровнем типографского дела, ростом городов и увеличением спроса на различную информацию со стороны городского населения, основным потребителем данного типа печатной продукции. В Англии первая еженедельная газета появляется в 1621 г., в Швеции — в 1624-м, во Франции — в 1631-м, в Италии — в 1636-м, в Испании — в 1641-м.

У истоков французской и английской прессы оказались голландские "куранты". Политическая ситуация в Англии и Франции в 1620-х гг. препятствовала развитию независимой периодической печати. Поэтому первые французские и английские газеты появились в свободной от цензурных запретов Голландии.

Предшественниками английской прессы считают и «книги но­востей», под разными названиями выходившие уже в XVII в. Эти «книги новостей» являли собой причудливую смесь фактов, измы­шлений и явного стремления к тому, что позже назовут сенсацией. Период доминирования голландских газет в Англии длился недолго. Первым английским изданием, соответствующим понятию газеты, считаются "Вести, или Еженедельные новости из Италии, Германии, Венгрии, Польши, Богемии, Франции и иных стран"), появившиеся в Лондоне 21 сентября 1621 г. Это издание напоминало голландские образцы (что видно даже из заглавия), а вместо имени издателя были напечатаны инициалы — "N.B." Первой ежедневной газетой в Европе стала "Einkommende Zeitung", которая появилась в 1650 г. в Лейпциге. Первая английская ежедневная газета "The Daily Courant", выходившая всего на двух страницах, появилась лишь в 1702 г. В Англии после 1771 г., когда обеими палатами было молчаливо разрешено публиковать дебаты, это стало одной из основных задач газеты. С этих пор ее немногочисленные читатели были хорошо осведомлены в политике, так как во время парламентских сессий больше половины газеты отводилось отчетам о сессии.

Официальная пресса Франции первоначально была представлена "Mercure francais" ("Французский Меркурий") — официальным вестником, выходившим в Париже. Он был основан Жаном Ришаром в 1611 г. Однако "Mercure francais" выходил всего раз в год и не оказывал большого влияния на общественное мнение, так как его публикации отличались откровенной проправительственной ориентацией. Создать первую национальную французскую газету было суждено королевскому медику Теофрасту Ренодо. Первый номер "La Gazette" увидел свет 30 мая 1631г. С легкой руки Теофраста Ронодо слово "газета" вошло во многие европейские языки. "La Gazette" выходила раз в неделю на 4 страницах. Тематика — торговля, война, придворная хроника, дипломатические известия.

Развитие и распространение мировой печати началось с Германии, где Иоганн Гутенберг в 1450 г. изобрел ти­пографский станок и напечатал на нем латинскую Библию. Много лет спустя в 1609 г. были отпечата­ны первые немецкие еженедельные издания «Сообще­ние» и «Объявление», а первая ежедневная газета «Лейпцигская газета» вышла в 1661 г .

К характерным чертам первых европейских газет можно отнести недолговечность их существования, зависимость от официальной власти и, как следствие, чисто информационный, неполитизированный характер этих изданий. По мере становления газетной периодики в Европе отмечается тенденция к изменению как внешнего облика газет, так и их содержания. В 1640-е гг. в названиях многих газет появляются указания на место издания — например, "London Informer".

Страной изобретения книгопечатания считается Китай. Там в 1040–1048 гг. кузнец по имени Пи Шен использовал своеобразный наборный процесс, вырезая иероглифы на брусочках глины, обжигая их, составляя из них текст на металлической пластине и прикрепляя их к этой пластине смолой. Однако глиняные литеры быстро изнашивались и не давали четкого отпечатка. Этот способ не нашел распространения, так как китайское письмо сложное и состоит из множества иероглифов. В 1392 г. корейцы достигли больших успехов, применив для размножения текстов медные литеры. В 1403 г. император Тай Тзунг в целях улучшения народного образования приказал печатать корейские книги с помощью таких литер.

История же европейского книгопечатания восходит к XV столетию, когда появились прообразы печатных изданий. Эти первые книги, в основном примитивные иллюстрации с небольшими текстовыми пояснениями для малограмотного потребителя – «Библия бедных» («Biblia pauperum»), «Зерцало спасения человеческого» («Speculumhumanae salvationis») или «Искусство умирать» («Ars moriendi»), представляли собой оттиски с цельных досок (ксилография).

Ксилографические книги имели широкое хождение, но собственно к книгопечатанию имели косвенное отношение, так как печатание с досок не могло обеспечить большое количество экземпляров, а деревянная форма быстро изнашивались. Однако стоит отметить, что способом ксилографии книги издавались вплоть до 1530 г.

Изобретение книгопечатания, т.е. печатания с набора, состоящего из отдельных литер, принадлежит немецкому типографу из

Майнца – Иоганну Гутенбергу. Настоящая фамилия майнцского первопечатника – Генсфляйш, но он предпочел взять фамилию матери. Значительную часть жизни он провел в Страсбурге, где занимался шлифовкой полудрагоценных камней и зеркал, хотя некоторые исследователи истории книги полагают, что под зеркалами могли пониматься и ксилографические «Зерцала». Скорее всего, именно в Страсбурге он в общих чертах разработал идею своего изобретения.

В 1448 г. Гутенберг появился в Майнце, где, взяв в долг 150 гульденов, продолжил работу над отливкой литерного набора и конструированием печатного станка. Год появления первого печатного издания остается предметом дискуссий – называются даты от 1445 до 1447. Первые издания, приписываемые Иоганну Гутенбергу, представляли небольшие листовки-календари и учебники. На них нет указаний имени Гутенберга и места издания, поэтому существуют различные версии относительно точной атрибуции и датировки.

Из ранних гутенберговских изданий сохранились так называемый «Фрагмент о Страшном суде» – напечатанный с двух сторон лист, представляющий собой отрывок из «Сивиллиной книги», латинская грамматика Элия Доната (экземпляры которой хранятся в Парижской библиотеке). В целом первые оттиски отмечены низким качеством печати и свидетельствуют о том, что Гутенберг еще искал свою модель шрифта и экспериментировал с набором текста.

Наиболее известным деянием Гутенберга стало издание так называемой 42-строчной Библии (называемой так по количеству строк на странице), появление которой связано с одним из самых громких скандалов в истории книжного дела. В 1450 г. в Майнце Иоганн Гутенберг, заняв немалую сумму денег у Иоганна Фуста, начал работу над выпуском своей Библии. Изготовление оборудования и отливка шрифтов потребовали времени, и в 1452 г. Гутенберг вновь прибег к финансовой помощи Фуста, взяв его в дело в качестве компаньона.

В 1456 г. двухтомная 42-строчная Библия была завершена, по праву став подлинным шедевром книгопечатания. Она же принесла ему немало разочарований, связанных с судебной тяжбой по поводу выплаты долга. В судебном процессе «Фуст против Гутенберга» Петер Шеффер, бывший переписчик книг и ученик Гутенберга, стал на сторону Фуста. В итоге Гутенбергу пришлось расстаться со своей типографией и покинуть Майнц.

Типографская фирма Фуста и Шеффера в отличие от Гутенберга, выпускавшего свои книги анонимно, стала использовать издательский знак, впервые поставив его в 1457 г. в «Майнцской Псалтыри». Петер Шеффер, один из самых талантливых художников-шрифтовиков инкунабульного периода, женившись на дочери Фуста, вскоре стал единственным владельцем типографии и прославился качеством своей продукции.

Своеобразным толчком к распространению книгопечатания в Европе стало разрушение Майнца и изгнание его жителей в 1462 г. Адольфом фон Нассау. Многие из подмастерьев и учеников Гутенберга разбрелись по городам Европы, основывая там типографии и обучая мастерству книгоиздания новые поколения первопечатников.

Еще до разрушения Майнца книгопечатание появилось в Страсбурге, где Иоганн Ментелин в 1460–1461 гг. выпустил латинскую Библию в двух томах, а в 1466 г. – так называемую 49-строчную Библию, первую Библию на немецком языке, которая, несмотря на слабый перевод, имела хождение до появления лютеровской Библии. Зять Ментелина, Адольф Руш, впервые ввел в Германии шрифт «антиква» и, занимаясь типографским делом, стал одним из настоящих подвижников немецкого гуманизма.

В Италии первый печатный станок был установлен в бенедектинском монастыре св. Схоластики в Субиако, предместье Рима, усилиями немецких печатников Конрада Свейнгейма и Арнольда Паннарца в 1465 г. Именно они разработали антикву, которая стала шрифтовой основой для итальянского книгопечатания. Несмотря на материальные затруднения Паннарц и Свейнгейм до 1472 г. смогли выпустить 36 книг. Вскоре книгопечатание появилось в Риме, где работал немецкий типограф Ульрих Ган, впервые в Италии выпустивший книгу с гравюрными иллюстрациями, затем – в Венеции, Милане, Неаполе, Флоренции.

Если до появления печатного станка Гутенберга в Европе существовало около 30000 книг, то к 1500 году их число приближалось к 9 миллионам. Доступ к письменной информации получили и те, кто не принадлежал к церковной элите. Печатное слово стало первым средством массовой информации и обусловило появление «типографского и индустриального человека». Распространение книгопечатания, по мнению Маршалла Маклюэна, привело к торжеству визуально-линейного восприятия, к развитию и формированию национальных языков и государств, к промышленной революции и индустриализации, к эпохе Просвещения и научной революции.

Однако процесс появления печатных периодических изданий растянулся более чем на полтора века, хотя потребность в получении оперативной информации была высока. Первые газеты были рукописными, оставаясь таковыми на протяжении всего XVI столетия, и продолжали свое хождение наряду с печатными и в XVII веке.

Усложнение экономической и политической жизни Европы в конце XVI – начале XVII вв., расширение торговых и культурных контактов между европейскими странами требовали создания новой системы обмена информацией. Налаженные морские и сухопутные коммуникации, интенсивное использование речных систем, строительство каналов создали условия для относительно быстрой передачи новостей из одного региона в другой. В XVI–XVII вв. во многих странах Европы появились государственные почтовые службы, ускорившие процесс обмена информацией.

Необходимость получения оперативной информации, как в хозяйственной области, так и в политической привела к тому, что в крупных торговых и политических центрах в конце XVI в. стали появляться информационные листки, сообщавшие о проведении ярмарок, о конъюнктуре цен, о прибытии товаров в порт, а также рукописные газеты, призванные утолить «информационный голод».

Предшественниками первых газет стали венецианские рукописные газеты, появившиеся в этом крупнейшем экономическом и финансовом центре Европы во второй половине XVI в. Слово «газета», вошедшее в большинство европейских языков, происходит от названия старинной мелкой венецианской монеты (gazzetta), которую читатели платили за данный информационный листок.

Венецианские газеты представляли собой листы, сложенные вдвое и заполненные от руки с четырех сторон. Информация, помещенная в них, не была подписана и содержала новости о различных событиях, происходивших в Италии (исключая саму Венецию) и за ее пределами. Краткие новостные блоки (в основном военные или политические) были разделены абзацами, где в качестве своеобразного «заголовка» выступали название города (страны) и дата происходившего события. Венецианские рукописные газеты назывались «аввизи» (avvisi – от итал. «avviso» – сообщение, извещение), и самый ранний дошедший до нас комплект датируется 1566 г.

Периодичность рукописных газет была еженедельной. Не сохранилось достаточных сведений о первых журналистах, создававших венецианские avvisi. Есть свидетельства о том, что в Венеции существовал цех профессиональных собирателей новостей – «аввизатори» («avvisatori» – от итал. «вестник, приносящий новости»), однако в конце XVI начале XVII вв. эту профессию трудно было отнести к разряду престижных.

Рукописные венецианские газеты имели достаточно широкое хождение по Италии и Европе и способствовали появлению аналогичных изданий в Германии, где итальянский опыт использовали представители аугсбургского банкирского дома Фуггеров. Финансовая империя Фуггеров, имевшая интересы во многих странах Европы и кредитовавшая европейских монархов, обладала хорошо разветвленной сетью торговых агентов в промышленных центрах Европы. Торговые агенты служили корреспондентами, собирая для Фуггеров информацию делового, политического и общего характера. Эти сообщения, определенным образом скомпонованные и аккуратно переписанные, стали «газетами» банкирского дома Фуггеров («Fuggerzeitungen») и имели хождение в Европе между 1568 и 1605 гг.

Рукописные газеты Фуггеров не продавались свободно, а поставлялись только избранному кругу получателей, в который входили члены семьи Фуггеров, а также клиенты банкирского дома. Замкнутый характер распространения фуггеровских «газет» не позволяет считать их прямыми предшественниками первых европейских газет, так как одним из характерных признаков газеты является свободный доступ к ее получению. Однако сам феномен долгосрочности их существования, несомненно, заслуживает внимания.

Кроме рукописных газет, в информационном потоке XVI–XVII вв. широкое хождение имели печатные памфлеты, «книги новостей», «листки новостей», «газеты-листовки», «реляции», «истории» и «баллады новостей» – печатные брошюры небольшого формата и небольшого объема, оперативно откликавшиеся на различные события как внутри страны, так и за рубежом и во многом напоминавшие первые газеты.

Персонаж торговца «историями» (furfante che vende istorie) встречается в пьесе Пьетро Аретино «La Cortigiana» («Комедия о придворных нравах», или «Придворная жизнь»), написанной в 1534 году. Любопытен перечень событий, занимавший итальянцев в начале тридцатых годов шестнадцатого столетия: оккупация почти всей Венгрии турками, разграбление Рима в мае 1527 года испанцами, предстоящий Вселенский собор, церковная реформа в Англии, начатая Генрихом VIII, осада Флоренции принцем Оранским в 1529 году. Как видно из приведенного списка, оперативностью указанные новости не отличались, а критерием их отбора служила значимость случившегося.

Несмотря на сходство, три основных момента отличают эти брошюры от первых газет: 1) подобного рода печатная продукция обычно посвящалась только одному событию; 2) данные издания не были периодичными; 3) зачастую акцент делался на иллюстративный ряд, как, например, в «балладах новостей» или в «газетах-репродукциях». «Книги новостей» не исчезли с появлением первых газет, а продолжали существовать на протяжении всего XVII столетия.

Годом рождения европейской газетной периодики считается 1609 г. (хотя некоторые исследователи называют 1605 г.). Местом ее появления стала Германия. Газета, начинавшаяся словами «Relation: Aller Furnemmen», была напечатана в январе 1609 г. в городе Страсбурге, и в ней были помещены новости из Кельна, Антверпена, Рима, Венеции, Вены и Праги. Редактором-издателем этого еженедельника стал типограф Иоганн Каролюс, ранее занимавшийся составлением рукописных листков новостей.

В том же 1609 г. в Аугсбурге появилась «Avisa Relation oder Zeitung» – другая еженедельная газета, которую издавал Лука Шульте. Проникшее в немецкую печать итальянское слово «avviso» свидетельствует о генетической связи между первыми немецкими еженедельными газетами и их венецианскими прообразами. Формат немецких изданий и форма подачи новостей также напоминают венецианские avvisi.

Первые печатные газеты не имели четко обозначенного названия. Место издания и фамилия редактора-издателя обычно не указывались. Расположение новостного материала зависело не от степени важности самого описываемого события, а от дня поступления данной информации. Сами новости практически не комментировались и подавались без всяких рубрик, политические события перемежались с далеко не всегда достоверными сенсациями.

В качестве примера подачи материала в первых газетах можно привести перевод европейских «вестовых печатных листов», сделанный «курантельщиками» из Посольского приказа в 1621 г. для Федора Михайловича, первого царя из дома Романовых.

«Из города Стасбурха вести, что за четыре дни францужские послы из Бедны назад сквозь город Страсбурх во Францужскую землю прошли, а думные их вином дарили. А сквозь Стасбурх ежеден служивые люди проезжают в Елзас, а там ходят служити арцыкнязю Леопольду.

Из Италианские земли в грамотах пишут, что разбойник Самсон на море многих торговых кораблей взял.

Из Амбурха вести, что датской король сквозь город Амбурх проехал, а только с час побыл да обедал, а прежде сего он в город въехал, ево узнали амубрцы, и как он хотел из города выехать, и оне повелели надолбы сомкнуть и его не выпустили покаместа от бурмистров ключи принесли, а он в те поры гулял по насыпи города <...>

В Галанской земле в поморе под островом Теселом рыбники рыбу ловили, а видели чюдо в море. Голова у него человеческая да ус долгой, а борода широкая, и рыбники от того добре устрашилися, и один рыбник побежал из судна в нос и хотел то чюдо смотреть, и чюдо под судно унырнуло и испоца опять вынырнуло, и рыбники побежали на корму и хотели ево ухватить, и он опрокинулся, и оне видели у него туловище как у рака, а хвост у него широк, да и ноги у него тоже широки были, а плавал, что собака <...>

В Гаге мудрая книжка печатана, именуется Дедукцио нулитатум, а в ней описует как цысар чешского короля проклинал и то проклинанье во всю свою область разослал».

Начиная с 1609 г. еженедельные периодические печатные издания стали быстро распространяться по всей Европе: в 1610 г. печатный еженедельник «OrdinariWohenzeitung» начал издаваться в Базеле, в 1615 г. к Базелю присоединились Франкфурт-на-Майне и Вена. В 1616 г. газета появляется в Гамбурге, в 1617 – в Берлине, в 1618– в Амстердаме, в 1620 – в Антверпене, Магдебурге, Нюрнберге, Ростоке, Брауншвейге, Кельне.

Что касается Кельна, то в этом городе, начиная с 1588 г. (а может быть, и ранее), Михель фон Айтцинг издавал два раза в год подборку политических и военных событий за полугодие под названием «Relatio Historica» («Исторический вестник») и продавал свое издание осенью и весной на франкфуртских книжных ярмарках. В 1594 г. в Кельне появилось еще одно издание, освещавшее события за истекшее полугодие. «Mercurius Gallo Belgicus» («Галло-бельгийский Меркурий») выходил на латыни и был известен далеко за пределами Германии.

К 1630 г. еженедельные газеты появились уже в 30 городах Европы. Быстрое распространение печатных периодических изданий, а в период с 1609 по 1700 гг. только в Германии специалисты зафиксировали хождение около 200 газет, объяснялось возросшим уровнем типографского дела, ростом городов и увеличением спроса на различную информацию со стороны городского населения, основным потребителем данного типа печатной продукции.

Однако процесс появления первых газет в ряде стран сдерживался строгими цензурными порядками, регулировавшими появление печатной продукции. Повсеместное введение института предварительной цензуры, появившейся почти сразу после изобретения книгопечатания, стало реакцией государства на неподконтрольное распространение идей, мнений и информации.

Уже в 1502 г. в Испании был принят закон, согласно которому все печатные издания должны были проходить предварительную цензуру. Цензорские функции возлагались на государственные и церковные структуры. Вормский эдикт 1521 г., направленный против Лютера, предусматривал введение предварительной цензуры в Германии.

Реакцией католической церкви на победу Реформации стало появление в Риме в 1559 г. первого «Индекса запрещенных книг», издаваемого Ватиканом и вводящего цензуру на издания, циркулировавшие на территории стран католического мира. Причем «Индекс запрещенных книг» преследовал не только за написание, издание и распространение запрещенных книг, но и за их чтение и хранение. Не случайно Джон Мильтон в своей знаменитой «Ареопагитике» сравнивал папскую цензуру с «тайным чудовищем» Апокалипсиса.

Именно действие цензурных ограничений привело к тому, что первые печатные газеты в Англии и Франции появились с относительным запозданием. В Англии в 1538 г. был принят закон, согласно которому любой типограф должен был получить королевский патент на свою деятельность, а цеховая организация типографов –«Компания книгоиздателей» – была обязана не только представлять печатные материалы на предварительную цензуру, но и следить за деятельностью членов своего цеха. Ордонанс 1585 г. регламентировал появление печатной продукции и определял количество действующих в королевстве типографий (их число не должно было превышать 20), функции цензуры в Англии были возложены на так называемую Звездную палату при Тайном совете короля, игравшей в XVI–XVII вв. роль комитета по делам печати. Право главных цензоров в Звездной палате получили архиепископы Лондонский и Кентерберийский, без санкции которых не мог быть опубликован ни один печатный текст. Во Франции закон 1561 г. предписывал подвергать бичеванию распространителей и авторов «клеветнических» листков и памфлетов. В случае повторного нарушения закона лица виновные карались смертной казнью.

В условиях жесткого цензурного давления роль своеобразного «катализатора» для появления английских и французских газет сыграла Голландия, которая в XVIIстолетии являлась самой либеральной страной Европы.

Французский философ и публицист Пьер Бейль, сам нашедший политическое убежище в Роттердаме, писал в 1684 г.: «Республика Голландия обладает преимуществом, которого нет ни в одной другой стране: в ней предоставляют типографам свободу в довольно больших масштабах, так что к ним обращаются со всех концов Европы люди, обескураженные трудностями, с которыми они сталкиваются, пытаясь получить привилегию – право печатать свои произведения».

Хорошо налаженное типографское дело и умелое использование преимуществ «идеологического либерализма» позволило Голландии извлечь немалую прибыль от продажи печатной продукции в сопредельные страны (Англию, Францию), где она шла нарасхват. Любопытно отметить, что если в названиях первых немецких газет часто встречается итальянское слово «avviso», то названия первых голландских газет содержат слово «couranto», ставшее в Голландии синонимом слова «газета» и вошедшее в европейский обиход. Само слово «couranto» означало «ходячие вести, известия», соотносилось с французским «courant» – «бегущий» и имело довольно широкое хождение, что зафиксировано в названиях многих европейских периодических изданий.

В сентябре 1620 г. Каспар ван Хилтен (издатель и редактор первой голландской газеты «Courante uyt Italien, Duytsland, etc.» – «Вести из Италии, Германии и т.д.») начал переводить свое собственное издание на французский язык и распространять на территории Франции под названием «Courant d'Italic & d'Almaigne, etc.». По всей видимости, данное предприятие ван Хилтена имело коммерческий успех.

В декабре того же 1620 г. голландский гравер и картограф Питер ван де Кеере, проживший несколько лет в Лондоне, начинал издавать в Амстердаме на английском языке газету, представлявшую почти дословный перевод голландских «couranto». Первый номер издания Кеере от 2 декабря 1620 г. вышел без названия и начинался весьма примечательно: «The new tydings out of Italic are not yet com» – «Свежие новости из Италии еще не получены».

Со второго номера у данного издания появляется название «Corrant out of Italic, Germany, etc.» Новости, содержавшиеся в отпечатанной в Амстердаме газете, трудно было назвать свежими, но они давали читателям представление о происходивших в Европе событиях.

Период доминирования «подробных газет голландцев», как называл их в 1621 году Роберт Бертон, длился недолго – около двух лет, после чего они были вытеснены собственно английскими периодическими изданиями. Но они существенно дополнили «информационное пространство» Британии, которое тот же Бертон в «Анатомии меланхолии» описывал следующим образом: «Всякий день узнаю я новые известия: обыкновенные слухи о войне, чуме, пожарах, наводнениях, кражах, убийствах, зарезываниях, метеорах, кометах, привидениях, чудесах, мертвецах, взятых или осажденных городах во Франции, Германии, Турции, Персии, Польши и прочая; о наборах и ежедневных приготовлениях к войне и прочих подобных новостях, которые ведет за собою наше бурное время: выигранные битвы, столько-то человек убито,... кораблекрушения, пиратство, морские сражения, мир, лиги, стратагемы и новые тревожные вести, – неслыханное смешение обетов, желаний, действий, указов, прошений, процессов, защиты, прокламаций, жалоб, убытков, – вот что ежедневно поражает наш слух.

Затем следуют известия о бракосочетаниях, маскарадах, празднествах, юбилеях, посольствах, скачках и турнирах, триумфах, трофеях, парадах, играх, театральных представлениях. Сегодня мы узнаем, что пожалованы новые лорды и сановники, завтра – что сметены важные должностные лица, потом розданы новые почетные награды. Один освобожден, другой посажен в тюрьму. Один покупает, другой не может платить; этот приобретает состояние, его сосед делается банкротом. Здесь изобилие, там – дороговизна и голод <...> Таким образом всякий день я узнаю общественные и частные новости».

«Общественные и частные новости» собственного производства впервые появились в Лондоне 21 сентября 1621 года в виде газеты под названием «Corante, or WeeklyNewes from Italy, Germany, Hungary, Poland, Bohemia, France and the Low Countreys» («Вести, или Еженедельные новости из Италии, Германии, Венгрии, Польши, Богемии, Франции и иных стран»). Первая английская газета ориентировалась на голландские образцы, что видно из самого заглавия, а вместо имени издателя были напечатаны инициалы – «N.В.»

Трудность расшифровки инициалов заключается в том, что в то время в Лондоне активно работали два типографа – Натаниэль Баттер и Николас Борн, причем оба известны как издатели информационных листков и бюллетеней новостей. Компаньоном Николаса Борна по издательскому делу был Томас Арчер, Баттер работал один. Иногда компании Борна – Арчера и Баттера объединялись для совместных издательских проектов.

Эти издательские предприятия определяли лондонский рынок печатных новостей в 1620-е гг. Если при создании первых английских газет эти издательские фирмы ориентировались на голландские «couranto», то затем они постепенно вернулись к уже сложившейся в Англии традиции оформления памфлетов, информационных листков (newssheet) и «книг новостей» (newsbook), давая своим читателям привычные формат и объем (от 8 до 24 страниц). Исчез постоянный заголовок, изменились внешний вид и структура первой страницы этих периодических изданий. Первая страница стала представлять собой своеобразную комбинацию заголовков, подзаголовков и кратких резюме, дававших читателю представление о содержании этой газеты. Местные политические новости в английских газетах практически не освещались.

В целом, первые английские газеты представляли бюллетени новостей, в которых роль редактора практически отсутствовала. По мнению Ф. Даля, такая же ситуация сложилась во всех первых европейских газетах (вплоть до «La Gazette» Теофраста Ренодо). Удачный синтез между автором «баллад новостей» и газетным редактором продемонстрировал капитан Томас Гейнсфорд. В сентябре 1622 г. издательства Борна – Арчера и Баттера временно объединились для совместного издания еженедельника и пригласили Гейнсфорда в качестве редактора.

Гейнсфорд, прошедший ирландские войны и много путешествовавший, обладал не только солидным жизненным опытом, но и талантом редактора (некоторые исследователи считают Гейнсфорда первым английским журналистом, а современники называли его «продавцом новостей» – «newsmonger»). Хотя имя Гейнсфорда не появлялось на страницах газеты, с его приходом в периодические издания Борна и Баттера изменился стиль подачи новостей. Большинство новостей (до 70%) продолжало поступать в английские газеты из Амстердама, но усилиями Гейнсфорда они получали оценочные характеристики. Не случайно Гейнсфорд предпочитал использовать слово «Relation» или «Continued relation» («Продолжение повествования»). Этот термин был в ходу и для английских «книг новостей», что свидетельствует об их типологической близости. После смерти Гейнсфорда от чумы в 1624 г. английские издатели на некоторое время вернулись к копированию голландских «couranto» с дословным переводом поставляемых из Амстердама новостей.

Определенная часть газетных новостей относилась к категории «слухов», что приносило доход, но не обеспечивало надлежащий престиж нарождающейся профессии журналиста. В комедии Бена Джонсона «Склад новостей» (1625) издания Натаниэля Баттера именуются «еженедельным мошенничеством ради наживы», а подобного рода журналистика представляет эпоху, которая «может видеть свое безумие или голод и жажду по печатным брошюркам новостей, издающимся каждую субботу, самодельщине, высосанной из пальцев, и не содержащей ни слова правды; а большего несчастья в природе или худшего пятна на эпохе и быть не может».

Первоначально официальная пресса Франции была представлена «Mercure français» («Французский Меркурий», 1611–1644), политическим и литературным периодическим изданием, основанным Жаном Ришаром. Став первым министром Франции в 1624 г., кардинал Ришелье прибрал к рукам «Mercure français», поставив во главе этого издания человека, которого современники называли «серым преосвященством». Падре Жозеф (в миру – Франсуа Леклерк дю Трамбле), оставивший баронский титул ради монашеского ордена капуцинов, был самым доверенным лицом кардинала Ришелье, его подлинным alter ego. Однако малотиражный «Mercure français», выходивший в свет один раз в год, не соответствовал политическим задачам Ришелье. Кардинал искал возможность систематического воздействия на общественное мнение, а для этого было необходимо периодическое издание иного типа.

В начале 1631 г. Мария Медичи, мать Людовика XIII, развернула широкую кампанию по дискредитации политики кардинала в виде ругательных писем, направленных лично против Ришелье. В составлении многих из них принял участие опытный памфлетист Матье де Морг, который одно время входил в окружение Ришелье, а затем перешел на сторону его врагов.

Анонимные памфлеты заставили Ришелье искать выход, и он обратил внимание на Теофраста Ренодо, хорошо зарекомендовавшего себя удачной журналистской работой в «Mercure français». Именно Теофрасту Ренодо было суждено создать первую национальную французскую газету. По профессии Теофраст Ренодо был королевским медиком, получив эту должность в 1612 г. благодаря протекции все того же падре Жозефа, который привлек своего протеже и к работе в «Mercure français» в 1624 г.

Первый номер официальной французской газеты увидел свет 30 мая 1631 г. Ее название – «La Gazette» – возводится исследователями к названию мелкой серебряной монеты (gazetta), которой платили венецианцы в XVI веке за рукописные «avvisi». С легкой руки Теофраста Ренодо слово «газета» вошло во многие европейские языки.

Сам Ренодо вряд ли смог организовать свое издание без поддержки всемогущего кардинала. Медику Ренодо было сложно войти в замкнутый мир парижских типографов. Во времена Ренодо печатники и книгоиздатели согласно статуту, утвержденному их корпорацией, должны были иметь хорошее образование – знать латынь, уметь читать по-гречески – и обладать сертификатом Парижского университета на право заниматься этим делом. Чтобы открыть книжную лавку в Париже, необходимо было прожить в Париже от 4 до 6 лет.

В 1630 г. при поддержке Ришелье Теофраст Ренодо получил официальное разрешение на владение Адресным бюро и смог действовать и собирать информацию на всей территории Франции. Имея в руках монополию на сбор информации, Ренодо уже мог сделать шаг к изданию собственной газеты.

«La Gazette» выходила раз в неделю на 4 страницах. Первый номер содержал новости (в основном двухнедельной давности) из Рима, Праги, Константинополя. Тематика – торговля, война, придворная хроника, дипломатические известия. Тираж «La Gazette» первых лет издания не превышал 1200 экземпляров, сохранялась единая нумерация выпусков, а по истечении года издавался «Recueil des Gazettes» («Годовой сборник «La Gazette»).

Публикации Ренодо отличались почти литературным стилем, сам король читал «La Gazette» и даже назначил редактору денежное вознаграждение за его журналистский труд. «La Gazette» воспринималась как печатный орган правительства, и с 1762 г. стала выходить в качестве официального издания под названием «LaGazette de France», просуществовав в общей сложности до 1944 г. Сам Теофраст Ренодо не стремился к конфронтации с правительством, что грозило утратой королевского патента. Поэтому публикации в его издании отождествлялись с позицией кардинала, который неоднократно сам корректировал тональность и направленность материалов.

Так, в номере за 31 декабря 1633 г. сообщалось о суде над Галилеем, «флорентийцем 70 лет от роду», доказывавшим, что Земля вертится вокруг Солнца. В следующем номере уже публиковался комментарий с осуждением позиции Галилея. Наиболее свободен Ренодо был в обсуждении новостей из далеких стран, например, из России, информация откуда приходила с двухмесячным запаздыванием.

Карьера Ренодо шла успешно – в 1635 г. в его руки перешел и «Mercure français». Свои принципы газетчика Ренодо сформулировал следующим образом: «Я обязан вам сказать, что история есть рассказ о действительных событиях. Газета же пользуется и слухами. История всегда говорит правду. Газета уже и то делает достаточно, если она мешает обманывать».

При помощи «La Gazette» Ришелье постарался установить государственную монополию на информацию. Он был убежден, что стране нужна только та информация и только в том освещении, которые выгодны правительству и отвечают интересам его политики. Как внутренняя хроника, так и сообщения из других стран подвергались самой тщательной обработке. Кардинал не только сам писал в газете (анонимно), но и приобщил к «журналистике» самого Людовика XIII. Любопытен и такой факт –кардинал Ришелье обожал кошек, и одну из своих любимиц он назвал «La Gazette».

Хотя время независимой газетной периодики во Франции еще не наступило, газета вошла в повседневную жизнь французов. Жан де Лабрюйер в «Характерах», где отмечал все достойные внимания события в жизни французского общества XVII столетия, писал о задачах и функциях прессы: «Газетчик обязан сообщать публике, что вышла в свет такая-то книга, <...> отпечатана таким-то шрифтом на хорошей бумаге, красиво переплетена и стоит столько-то. Он должен изучить все – вплоть до вывески на книжной лавке, где эта книга продается; но боже его избави пускаться в критику. Высокий стиль газетчика – это пустая болтовня о политике. Раздобыв какую-нибудь новость, газетчик спокойно ложится спать; за ночь она успевает протухнуть, и поутру, когда он просыпается, ее приходится выбрасывать».

В Италии появление первого печатного периодического издания относится к 1636 г., когда во Флоренции типографы Амадоре Масси и Лоренцо Ланди стали издавать еженедельник, не имевший, однако, определенного названия. Первая же итальянская газета, имевшая название «Sincero» («Искренняя»), издавалась Лукой Ассарино в Генуе с 1642 по 1682 гг.

1640-е гг. в Англии отмечены появлением первых образцов политической периодики, что было связано с противостоянием короля Карла I и парламента. Под давлением парламента Звездная палата была упразднена в июле 1641 г. Хотя формально цензуру в Англии никто не отменял, пресса получила значительную свободу в освещении общественно-политических событий, а поляризация общества привела к появлению периодических изданий различной политической ориентации.

В ноябре 1641 г. англичане впервые получили возможность узнавать парламентские новости из еженедельника Сэмюэля Пека «The Heads of Several Proceedings In ThisPresent Parliament» («Основные события, происходящие в нашем парламенте»). До появления газеты Пека фрагменты речей, произносимых в Палате общин, могли попадать только в памфлеты, издаваемые в нелегальных типографиях. Публикация парламентской хроники вызвала раздражение короля, но еженедельник продолжал выходить. Более того, в декабре того же года у него появился конкурент «The Diurnall, or The Heads of all the Proceedings in Parliament» («Диурналий, или Основные события, происходящие в парламенте»), а к началу 1642 г. уже пять подобных еженедельников циркулировали по Лондону. Новости из парламента были покупаемым товаром.

Одни из подобных изданий прожили несколько месяцев, некоторые закончились на первом же выпуске.

Начиная с 1642 г. и до свержения Стюартов ни у короля, ни у парламента не было сил, чтобы обуздать прессу. Но это не значит, что издатели были защищены от возможных репрессий, тот же Сэмюэль Пек, призвав к примирению с королем, сразу же очутился в тюрьме. Но репрессии не останавливали журналистов – количество периодических изданий неизменно росло. В 1644 г. их число измерялось 17, а в 1649–24.

Противостояние между роялистами и сторонниками парламента нашло свое отражение в прессе. Интересы короля отстаивала возглавляемая Джоном Беркенхедом газета «Mercurius Aulicus» («Дворцовый Меркурий»), выходившая с 1642 по 1646 гг. и вызвавшая негодование Джона Мильтона, который писал в «Ареопагитике»: «Разве мы не читаем не реже одного раза в неделю бесконечную придворную клевету на парламент и общество, отпечатанную (о чем свидетельствуют еще сырые листы) и распространяемую между нами, невзирая ни на какую цензуру?».

Парламентскую прессу возглавил яркий журналист Марчмонт Нидхэм, редактировавший еженедельник «Mercurius Britannicus» («Британский Меркурий»), который помимо жесткой антироялистской направленности отличался и более совершенной подачей материала. Нидхэм располагал материал не по датам, а по значимости описываемого события, ввел рубрики. После пятилетних нападок на короля Нидхэм сменил политическую ориентацию и с 1647 г. начал издавать ультра-монархическую газету «Mercurius Pragmaticus» («Прагматичный Меркурий»), в которой подверг уничижительной критике Оливера Кромвеля, будущего диктатора Англии, и сторонников парламента.

Нидхэм сделал неверную ставку. Королевская власть пала, а сам Карл I был обезглавлен 30 января 1649 г. Пек, присутствовавший при казни, сообщил об этом в своем новом еженедельнике «A Perfect Diurnall of Some Passages in Parliament» («Совершенный диурналий о некоторых событиях в парламенте»). Новость, начинавшаяся фразой – «В этот день Король был обезглавлен напротив Банкетного зала у Уайт-Холла», была помещена только на третьей странице, потому что казнь состоялась во вторник, а газета выходила по субботам – следовательно вначале шли воскресные новости, затем события понедельника, и только на третьей полосе – то, что случилось во вторник.

После казни короля и установления республики в Англии началось наступление на свободу прессы. Преследование редакторов роялистского еженедельника «MercuriusElencticus» («Милосердный Меркурий») Джорджа Уортона и Сэмюэля Шеппарда и принятие в сентябре 1649 г. «Акта о регулировании печати» приводят к исчезновению монархистской прессы.

Нидхэм предпочел покинуть «Mercurius Pragmaticus» и перейти в ряды сторонников нового режима, начав издавать в 1650 г. еженедельник «Mercurius Politicus», официальный орган индепендентов, на страницах которого он с тем же энтузиазмом защищал вмешательство Кромвеля в шотландские дела, за что Дж. Кливлэнд в роялистской прессе назвал Нидхэма «позором обоих полов и трех партий», т.е. – роялистов, пресвитериан и индепендентов.

Последствия ограничения свободы слова почувствовали на себе не только монархисты, но и деятели оппозиции, не сумевшие найти общего языка с новой властью. Лидер левеллеров Джон Лильберн в памфлете «Вторая часть Новых цепей Англии, или Печальное представление о ненадежном и опасном положении республики» (1649) был вынужден констатировать, что пришедшие к власти военные «прежде всего строгими мерами заставили замолчать печать; далее они обрушились на нас клеветой и всякого рода ложными доносами, какие только могла изобрести их злоба против нас <...> Правящие офицеры говорят о свободе, но какая это свобода, если они заставили замолчать печать, которая по праву является и считается у всех свободных народов самым существенным признаком свободы?».

К 1656 г., когда Кромвель восстановил цензурные ограничения в полном объеме, в Англии издавались только две официальные газеты – «Mercurius Politicus» и «WeeklyIntelligencer of the Commonwealth» («Еженедельный справочник Содружества»), причем обе редактировал Нидхэм. Любопытно отметить, что первые образцы рекламы в английской периодике можно обнаружить именно в газете Нидхэма. В сентябрьском номере «Mercurius Politicus» за 1658 г. можно было прочитать, что «особенный, рекомендуемый всеми врачами китайский чай, называемый китайцами «тшеа», другими народами – «тэй» или «тии» – можно получить».

Реставрация ухудшила положение английской прессы. Установленный Карлом II «Акт о печати» (1662) носил еще более жесткий характер, а необходимость его введения объяснялась «общей распущенностью последних времен, [когда] многие злонамеренные лица осмеливались печатать и распространять книги еретические и мятежного содержания». В стране вновь выходили всего две официальные газеты – «The Intelligencer» и «The News», только их редактором-издателем отныне был убежденный монархист Роджер Л'Эстранж, совмещавший журналистскую деятельность с обязанностями главного цензора Англии.

Ситуация немного изменилась, как ни странно, благодаря Великой чуме 1665 г. Спасаясь от чумы, осенью Карл II со своим двором переехал в Оксфорд. Находясь вдали от Лондона, он и его окружение желали получать новости, но боялись брать в руки газеты Л'Эстранжа. Исходя из этих соображений, университетскому типографу Леонарду Литчфелду было приказано издавать новую газету. 14 ноября 1665 г. вышел первый номер «The Oxford Gazette» («Оксфордская газета»), которая затем выходила в течение 11 недель по понедельникам и четвергам. Нововведением стала двухколоночная верстка и непривычная информационная насыщенность – на двух страницах «TheOxford Gazette» содержалось больше информации, чем в двух газетах Л'Эстранжа.

«The Oxford Gazette» с ее акцентом на беспристрастную подачу информации и с отказом от полемического пафоса быстро стала серьезным конкурентом двум прежним официальным газетам, особенно после переезда короля в Лондон, когда газеты возглавил Томас Ньюком, а название поменялось на «The London Gazette» («Лондонская газета»). Первый выпуск «The London Gazette», с сохраненной прежней нумерацией (№ 24), появился 5 февраля 1666 г. и продолжается до сих пор, что делает «The LondonGazette» самой старой из ныне действующих газет Европы.

Предварительная цензура исчезла в Англии только после «Славной революции» 1688 г. В 1689 г. был принят «Билль о правах», а в 1794 г. было отменено, а точнее не продлено, действие «Закона о цензуре», введенного Яковом II в 1685 г. Положительные последствия отмены предварительной цензуры сказались не сразу, но, как подметил Томас Маколей, нападки на короля и его окружение во вторую половину правления Вильгельма III были гораздо менее резкими, нежели в первую. Это свидетельствовало о том, что политическая пресса стала постепенно привыкать к свободе слова.

Маколей писал, что «привычка писать против правительства сама по себе имеет вредное влияние. Ибо у тех, кто привык писать против правительства, входит в привычку нарушение закона; а привычка нарушать хотя бы и бессмысленный закон способна развивать в людях полнейшее беззаконие. Как бы ни был нелеп таможенный тариф, контрабандист есть все-таки мошенник».

В целом же, к характерным чертам первых европейских газет можно отнести недолговечность их существования, зависимость от официальных властей и, как следствие, чисто информационный, неполитизированный характер этих изданий. Тиражи колебались от 200 до 1500 экз.

По мере становления газетной периодики в Европе наметилась тенденция к изменению как внешнего облика газет, так и их содержания. В названиях многих газет появляются указания на место издания, как, например, «The London Informer». Первые страницы иллюстрировались виньетками, заставками, эмблемами или портретами августейших особ (хотя собственно газетная иллюстрация, карикатура и сатирическая графика относятся только к началу XVIII в.). В левом углу первой страницы размещались аннотации статей; там же ставилась дата. В 1660-е гг. отмечены новшества в верстке материала, и газетный текст стал делиться на две колонки. К серединеXVII столетия в газетах появилась реклама, ставшая впоследствии неотъемлемой частью газетного бизнеса, а в 1673 г. в Гамбурге можно было встретить газету «HamburgerRelations Courien» («Гамбургский ведомостный курьер»), состоящую из одних объявлений.

Первой ежедневной газетой в Европе стала «Einkommende Zeitung» («Приходящая газета»), которая увидела свет в 1650 г. в Лейпциге. По другим данным, первая ежедневная газета появилась также в Лейпциге, но в 1660 г. Ее издавал Тимотеус Рицше под названием «Neulaufende Nachricht von Kriegs – und Weltthaendeln» («Пришедшие новости о военных и мировых делах»). В Англии первая ежедневная газета «The Daily Courant» («Ежедневные куранты») стала выходить лишь в 1702 г., во Франции «Journalde Paris» («Парижская газета») – в 1777 г., в Италии «Gazzetta di Genova» («Генуэзская газета») – в 1798 г.

Условия появления первых европейских журналов в первую очередь определялись созданием в XVII в. интеллектуальной среды, вошедшей в историю под названием «La Republique des Lettres» («Республика литераторов», или «Республика ученых»). Это понятие отразило новую форму общения европейских интеллектуалов, ориентированных на антисхоластические методы познания. Это своего рода интернациональное «братство литераторов», объединенных задачей поиска истины в «невидимые колледжи», свободные от теологических догм. Помимо личных встреч, члены «La Republique des Lettres» нуждались в научной переписке, без которой трудно себе представить духовную жизнь Европы этого периода.

Переписка эта была иного свойства, нежели эпистолярное наследие античности, средневековья или Ренессанса. «Каждый, стремящийся к знанию, должен был ориентироваться теперь не на Учителя и его интерпретаторов, т.е. не на готовое знание, а на самого себя и на других как равноценных (в смысле равного их участия в формировании нового знания) личностей»^[1]. Стали создаваться научные общества, способные к привлечению и аккумулированию средств на издания (в том числе и периодические).

Слово «журнал» восходит к латинскому «diurnalis» («ежедневный»), что напоминает «acta diurna» Юлия Цезаря. Особенность первых европейских журналов –преимущественно научная ориентация. Научная переписка вовлекла в коммуникацию большое число участников. Информационно-пропагандистские возможности периодического издания были несоизмеримо выше.

Первый европейский журнал – «Journal des Savants» («Журнал ученых», 1665–1828) – был создан по инициативе французского министра финансов Жана-Батиста Кольбера, которого часто сравнивают с кардиналом Ришелье. Кольбер задумал периодическое издание, которое бы освещало научные, критические и литературные проблемы, стоящие перед интеллектуальной элитой Европы.

«Journal des Savants» увидел свет в Париже 5 января 1665 г. На должность редактора и издателя был приглашен советник парламента Дени де Салло. Журнал выходил сначала один раз в неделю, потом раз в две недели на 12 страницах. Издание Салло было призвано восполнить пробел в научном общении, в обмене информацией, в плодотворных дискуссиях. Материалы облекались в форму писем. Журнал был ориентирован на научную полемику, на «провокацию» спора. В издании «Journal des Savants» Дени Салло помогали такие известные деятели французской культуры, как Марен Лерой де Гомбервилль и Жан Шаплен. Через год издание журнала перешло в руки аббата Жана Галлуа, профессора греческого языка, остававшегося на посту редактора до 1674 г.

В начале XVIII столетия слово «журнал» понималось как «периодическое сочинение, которое, появляясь регулярно через определенное время, сообщает о новых или вновь переизданных книгах, раскрывает их содержание и извещает открытия в науке; короче говоря, сочинение, в котором некто освещает все, что ежедневно происходит в «Республике литераторов»^[2].

В 1665 г., с опозданием в несколько недель, в Англии появился журнал «Philosophical Transactions of the Royal Society» («Философские труды Королевского общества») под редакцией Генри Олденберга. Этот журнал, официальный орган Лондонского королевского общества, выходил ежемесячно. Любопытно, что из десяти публикаций, составивших первый номер, три были взяты из «Journal des Savants».

В 1668 г. в Риме появился первый итальянский журнал «Il Giornale de'Letterati» («Журнал литераторов»). Журнал этот был задуман его редактором Франческо Надзари по образцу французского «Journal des Savants», а в дальнейшем сам послужил образцом для итальянских литературных журналов. Журнал, в котором помешались работы литературоведческого, языковедческого, философского характера, просуществовал до 1679 г. В 1682 г. профессор Отто Менке предпринял в Лейпциге издание латиноязычного журнала «Acta Eruditorium» («Ученые записки»), который быстро приобрел европейскую известность. В его издании деятельное участие принял Готфрид Вильгельм Лейбниц, публиковавший на страницах этого журнала многие свои работы. Журнал «Acta Eruditorium» просуществовал до 1731 г.

Цензурные преследования, существовавшие в большинстве стран Европы, заставили обратить внимание журналистов на возможность публикаций своих изданий в Голландии. Влиятельный французский философ-скептик Пьер Бейль, эмигрировавший за свои религиозные убеждения в Голландию, стал печатать с 1684 г. периодическое философско-литературное издание «Nouvelles de la république des lettres» («Новости литературной республики»). В предисловии к первому номеру Пьер Бейль писал, что «мы свободны от неразумной пристрастности. Мы будем выступать скорее в роли докладчика, чем в роли судьи, и мы приведем выдержки из книг, направленных против нас, столь же добросовестно, как и книг, выступающих за нас». Издание Бейля имело широкий резонанс, утвердив авторитет редактора в европейских интеллектуальных кругах. Во Франции распространение «Nouvelles de la république des lettres» было запрещено.

В журнале Бейля содержались рецензии на книги по вопросам философии, богословия, истории и литературы, полемические сочинения политического и религиозного характера. Но даже в терпимой к инакомыслию Голландии ряд публикаций Бейля привел к тому, что независимый редактор лишился места профессора истории и философии в Роттердамском университете.

Нападки недоброжелателей и пошатнувшееся здоровье заставили Бейля через три года прекратить свое издание. Бонаж де Боваль продолжил труд Бейля, переименовав журнал в «Histoire des ouvrages des savants» («История трудов ученых», или «Летопись творений ученых»). В новом виде журнал просуществовал до 1709 г.

В 1688 г. Жан Леклерк, эмигрант и идеологический оппонент Бейля, предпринял в Амстердаме издание журнала «Bibliothèque universelle et historique» («Всеобщая историческая библиотека»). Этот журнал просуществовал пять лет и прославился тем, что уже в первых номерах Леклерк опубликовал обширные извлечения из основополагающего труда Джона Локка «Опыт о человеческом разуме», вызвав бурную полемику во многих странах Европы.

Журналы литературно-критического содержания во Франции ведут свое начало от периодического издания «Mercure galant» («Галантный Меркурий»), основанного в 1672 г. Королевскую «привилегию» на издание этого журнала получил популярный в то время драматург и полемист Жан Донно де Визе, литературный противник Мольера. В первые годы «Mercure galant» выходил нерегулярно, однако с 1677 г. де Визе сделал это издание ежемесячным. Особенным успехом у читающей публики пользовался раздел светской хроники.

Под рубрикой «Письма к Мадам» де Визе публиковал последние новости королевского двора и парижского света. Расчет де Визе был верен. Разговоры и сплетни салонов и дворцовых кругов становилось известными широкому кругу читателей, интересующихся информацией подобного рода.

Реакция современников на данное периодическое издание была неоднозначной. Для Жана де Лабрюйера «Mercure galant» «стоит ниже полного ничтожества; впрочем, подобных изданий у нас немало. Тот, кто ухитряется нажить состояние на глупой книге, в такой же мере себе на уме, в какой неумен тот, кто ее покупает; однако, зная вкус публики, трудно порой не подсунуть ей какой-нибудь чепухи»^[3].

Стоит отметить, что в 1696 г. в «Mercure galant» появилась замечательная сказка Шарля Перро «Спящая красавица», которую тот опубликовал анонимно, не желая связывать свое имя с произведением, написанным (согласно канонам классицизма) в «низком жанре».

В дальнейшем королевская привилегия на издание журнала «Mercure galant» перешла в руки Шарля Дюфрени, сочетавшего в себе многие таланты – драматурга, поэта, музыканта, художника, романиста, журналиста и коммерсанта. Дюфрени вошел в историю французской журналистики не только как редактор одного из первых французских журналов.

Он впервые применил прием показа французской действительности глазами чужестранца, некоего жителя Сиама, случайно попавшего в Париж («Серьезные и комические развлечения сиамца», 1699). Герой Дюфрени, абсолютно не знакомый с нравами европейской жизни, постоянно попадает в комические и нелепые ситуации, которые в свою очередь обращают внимание читателя на неприглядные стороны повседневной жизни.

Прием, использованный Дюфрени, стал весьма популярным в публицистике эпохи Просвещения. Шарль Монтескье использовал его в «Персидских письмах», Оливер Голдсмит – в «Гражданине мира, или Письмах китайского философа, проживающего в Лондоне, своим друзьям на Востоке» и т.д.

5,6) . Журналистика времен английской революции (1640 — 1660) Великая английская революция оказала огромное воздействие на развитие журналистики. 

Казалось, что с началом революции молодая английская жур­налистика может вздохнуть свободно: в 1641 г. была упразднена «Звездная палата». Но в том же году были запрещены публи­кации о деятельности палаты общин. В 1643 г. парламент ввел предварительную цензуру. В годы револю­ции в Англии начинают закладываться основы либертаристской теории печати, которая впоследствии получит широкое распро­странение на Западе и о которой и сегодня продолжают спорить отечественные и зарубежные ученые⁶.

Становление либертаристской концепции прессы во многом свя­зано с именем Джона Мильтона. Идея свободы красной нитью пронизывает публицистические произведения Мильтона. Он выступал в поддержку свободы мы­сли, свободы совести, равенства людей перед законом.  Требование свободы печати, характерное для многих буржуаз­ных революций, было выдвинуто и обосновано Мильтоном в «Ареопагитике». Памфлет был написан в 1644 г. — через год после введения пред­варительной цензуры.

К вопросам свободы слова обращался другой выдающийся де­ятель английской буржуазной революции, представитель ее демо­кратического крыла Джон Лильберн. Сво­бода слова для Лильберна была необходимым условием борьбы с политическими противниками.

В ходе революции представители борющихся сторон использо­вали в политической борьбе не только памфлетную литературу, но и брошюры, листовки, а также издания, которые все больше напоминали газету. Пола­гают, что само английское слово newspaper (газета) вошло в обиход в 1642 г.

В годы английской революции 1640 — 1660 гг. широкое распро­странение получили издания под названием «Меркуриус» («Вест­ник»). Явление это было типичным и для других европейских стран. 

Одним из первых английских вестников XVII столетия стал «Меркуриус Британикус» («Британский вестник»), увидевший свет в 1625 г. Под тем же названием в 1643 — 1646 гг. выходило из­дание, снискавшее славу политического хамелеона времен англий­ской революции. Его создатель, Марчмонт Недхем, получивший образование в Оксфорде, на газетном поприще прославился как человек, поочередно поддерживавший Кромвеля, Карла I и снова Кромвеля¹⁷, что отразилось и в политической ориентации его из­дания: вначале оно носило республиканский, затем роялистский характер, а после казни короля снова стало республиканским и изменило название на «Меркуриус Политикус» («Политический вестник»). Примечательно, что именно здесь было напечатано первое рекламное сообщение — о достоинствах чая¹⁸.

Зарождающаяся журналистика была довольно противоречива и неоднородна по своему содержанию. Казалось, что после реставрации политические дискуссии в Ан­глии затихли. Согласно указу 1661 г. «О регулировании книго­печатания» изымались и сжигались «мятежные памфлеты». Власти следили за тем, чтобы публикации не носили политического ха­рактера. В этих условиях популярными становились рукописные листки, позволявшие получать оперативные сведения. 

Распространение печатного дела в Европе породило множество проблем, большинство из которых были связаны со стремлением властей контролировать процессы распространения информации и обмена идей. Уже в 1502 г. в Испании был принят закон, согласно которому все печатные издания должны были проходить предварительную цензуру. Цензорские функции возлагались на государственные и церковные структуры. Реакцией католической церкви на победу Реформации во многих европейских странах стало появление в Риме в 1559 г. первого "Индекса запрещенных книг", изданного Ватиканом и вводящего, цензуру на издания, циркулировавшие на территории стран католического мира.

Борьба против цензурных ограничений неизменно обострялась в периоды социальных потрясений, когда власть была уже не в силах контролировать полное выполнение цензурных запретов. Одним из самых знаменитых выступлений, направленных на отмену предварительной цензуры, считается "Ареопагитика" (1644) — памфлет великого английского поэта и публициста Джона Мильтона. Он взял за образец "Логос ареопагитикос" — речь античного оратора Исократа, обращенную к высшему законодательному органу Афин. Блестяще используя приемы античной риторики, Мильтон направил основной пафос своего публицистического вступления в защиту свободы печатного слова и адресовал свою речь английскому парламенту. С точки зрения Мильтона, предварительная цензура унижает писателя, науку, литературу, самого цензора и нацию, которая допускает подобное. Стоит отметить, что, несмотря на весь радикализм мильтоновской критики, автор "Ареопагитики" считал разумным оставить цензуру для католических изданий, а сам (что не менее парадоксально) во времена Кромвеля некоторое время служил цензором.

Хотя предварительная цензура не была отменена ни во времена английской революции, ни в правление Кромвеля, ни в период Реставрации, "Ареопагитика" получила европейский резонанс и сохранила значение в последующие столетия. Переводы "Ареопагитики" стали появляться в разных странах Европы в предреволюционные эпохи.

Предварительная цензура исчезла в Англии после "Славной революции" 1688 г. В 1689 г. был принят "Билль о правах", а в 1694 г. отменен, а точнее, не продлен "Licencing Act" ("Закон о цензуре"). Стало возможным издавать печатную продукцию без предварительной цензуры.

6) После периода протектората Кромвиля следует период реставрации Стюартов. Сын кромвиля оказался слабый – не смог удержать армию и власть. Устроили опять власть праламента, потом предлагали власть корлю Карлу 2му – он написал условия, на которых он согласится. Он вернулся и  в 1661 был коронован

После поражения революции английская журналисти­ка переживала тяжелые времена. При короле Карле II был восстановлен прежнийконтроль над прессой. Началось из­дание правительственных и государственных газет, первой из которых стала учрежденная в 1665 году "Oxford Gazette" ("Оксфордская газета"), переименованная вскоре в "London Gazette" ("Лондонская газета"). Со временем все английские газеты обосновались на Флит-стрит, недалеко от площади Святого Павла, которая издавна была местом сбора ново­стей.

Во времена Реставрации в Англии действовала строжайшая цензура. Ни одна книга, ни один памфлет или газета не могли быть напечатаны легально без разрешения, полученного от властей. Враги существующего церковного или государственного порядка могли распространять свои взгляды, пользуясь лишь спрятанными в лондонских мансардах типографскими станками, на которых работали люди, доведенные до отчаяния. Люди, которые в случае ареста несли жестокое наказание; за ними шпионили доносчики. Санкция цензуры, которая так душила свободу слова, теперь требовалась уже не в силу королевской прерогативы, как прежде, а на основе парламентского закона.

1663  Первый закон о цензуре, утвержденный парламентом в 1663 году имел целью запретить печатание мятежных и еретических произведений, подразумевая прежде всего сочинения пуританских писателей. Этот закон через известный промежуток времени возобновлялся снова; он был отменен палатой общин при вигах и в годы беспарламентского  правления (1679 – 1685); парламентом Якова II  он был восстановлен. И лишь в более либеральном веке, рожденном революцией, истекший срок действия закона о цензуре не был продлен, и он утратил свою силу.

 

Славная революция  — принятое в историографии название государственного переворота 1688 в Англии, в ходе которого сторонники Парламента свергли короля Якова Стюарта с помощью голландской армии.

В результате революции абсолютная монархия в Англии была заменена дуалистической (см. Билль о правах 1689). Кроме того, уменьшилась дискриминация протестантов (Акт о веротерпимости). В 1688 году в Англии произошла Славная революция, в результате которой утвердилась ныне существующая фор­ма разделения властей.

13 февраля 1689 года парламент при­нял Билль о правах - документ, который до сих пор играет роль конституции и закона о печати. Первый параграф Бил­ля гласит, что, если парламент принял закон, король не вправе отменить его. Для журналистов был самым важнымдевятый параграф: "Свобода слова, прений и всего, что проис­ходит в парламенте, не может быть поводом для преследова­ния, быть предметом рассмотрения в суде и нигде, кроме пар­ламента. " в  Билле впервые появляется тер­ мин свобода слова.

Билль о правах лег в основу английской концепции свободы печати. Ее отличительные особенности таковы:

·         только парламент может регулировать работу    прессы; отвергается контроль со стороны государства и церкви;

·         основа - экономическая свобода, то есть газету могут из­ давать все, у кого есть идеи и деньги;  те решающий фактор не политический, а экономический;

  В 1694 году был отменен принцип лицензирования прессы, парламент не возобновил закон о цензуре. Но далеко не сразу английская печать смогла воспользоваться реальными плодами свободы. Парламент еще более полувека пы­тался сдерживать рост и влияние прессы экономическими методами, вводя различные налоги (например, штемпельный налог, налог на бумагу, объявления).

11) Английская журналистика 17 века и английская концепция свободы печати.

Английскую журналистику 1-ой половины 17 века можно охарактеризовать как крайне слабую. Периодики не было вообще. Первая еженедельная газета “Weekly News” (1622) просуществовала всего 10 лет, а затем была закрыта Звёздной Палатой. Причина была, якобы, в том, что она выступила против испанского посла в Англии.

Английская журналистика середины 17 века по своей сути памфлетная. Английская буржуазная революция 17 века, результатом которой было установление в Соединенном королевстве парламентского правления, фактически привела к тому, что существовавшая до того времени цензура если не была отменена, то, во всяком случае, потеряла свое значение: книги печатались совершенно свободно, без каких-либо цензурных стеснений. Поэтому в это время появляется огромное количество памфлетов, посвященных этой теме.

Довольно интересные мысли высказаны в памфлете Мильтона и каждая доказывает бесполезность цензуры. “Цензура бесполезна, цензура вредна, цензура унижает человеческое достоинство”. Вот основная мысль “Ареопагитики”. Мильтон приводит массу толкований по этому поводу. Если цензура и будет действовать против “соблазнительных революционных и клеветнических книг”, т.е. ставит своей целью улучшение нравов, “то должны поступать так же и со всеми увеселениями и забавами, - со всем , что доставляет человеку наслаждение”. Принести пользу могут только “...не принудительные законы добродетельного воспитания, религиозной или гражданской культуры...”. Цензорами должны быть люди выше среднего уровня. Где отыскать людей, которые будут тратить своё время на подобные занятия? Никто, кроме расточителей своего времени. А если это так, то легко представить себе этих людей: “то будут люди невежественные, властные и нерадивые”. Цензоры будут выедать из книг все то, что не соответствует их невежественному пониманию, или даже подвергать книги уничтожению. Здесь Мильтон опирается на то, что образованный человек, умный, с высокими идеалами не будет тратить своё драгоценное время на то, чтобы убирать из книг какие-либо мысли. Еще один важный момент в “Ареопагитике” - неизбежность столкновения цензуры с культурой. Цензура непременно встает на пути самой истины, замедляя и затрудняя доступ этого самого драгоценного товара. “Цензура приносит вред даже тем, что запрещает вредные книги”. Мильтон хочет сказать, что человек должен быть сам для себя цензором, уметь отличать хорошее от плохого. Как уже говорилось, цензоры должны быть непогрешимыми, чтобы исполнять своё прямое назначение, однако по каким параметрам государство выбирает цензоров не очень ясно. “Государство может управлять мной, но не критиковать меня; оно так же легко может ошибаться в цензоре, как цензор в авторе”. Дионисий: “Читай всякие книги, которые попадут в твои руки, ибо ты можешь сам все правильно обсудить и исследовать”.

Во время Буржуазная революция (1640-1660) в Англии активизировалось 4 политических блока:

1) Ревеллеры (левое крыло индепендентов) - партия мелкой буржуазии, которая приобрела независимость в 1647 г. Они выступали за свободу торговли, проповеди и печати.

2) Диггеры - “чернь”, “землекопы”. Ультра радикалы. Уравнительный коммунизм.

3) Пресвятореанцы - верующие.

4) Индепенденты - средний класс.

Борьба между ними нашла своё выражение в публицистике того времени. Однако пресса не была абсолютно свободной. Политическая борьба - усиление нападок на парламент спровоцировало восстановление цензуры (1643).

Свободу (правда не в полном объёме) Английская публицистика получила лишь в XVIII веке

Билль о правах и свобода печати в Англии.

“Билль о правах” принят парламентом в октябре 1689 в результате “Славной революции” 1688 - ограничивает права короны, ведет к переходу к парламентской монархии. Полное название - “Акт декларирующий права и свободы поданных и устанавливающий преемственность престола. Установил ряд конституционных ограничений королевских прав, позволявших крупной буржуазии и землевладельцам диктовать короне свою политику. Согласно '' Б. о П. '' без согласия парламента король не имел права издавать, отменять, ограничивать действия законов, также запрещался сбор денег на нужды короны без санкции парламента. Запрещалось содержание армии в мирное время, были ликвидированы особые суды по церк. и др. делам ('' Звездная Палата'' и ''Высокая Комиссия ''). '' Б. о. П. '' право подачи петиций свободы парламентских дебатов и выборов в пар-т ( для аристок-ии и бурж. )сделал первые шаги к компромиссу круп. бурж. И дворянства. Свобода слова была провозглашена как право ( никто не может преостановить - она регулируется парл-ом. Наряду с '' Декл. Прав чел-ка '' и первой поправкой к Конст-и США ''Б. о. П.'' играл огромную роль для свободы и норм. функционирования печати того времени. В период англ. бурж. рев. Все классы общества вовлечены в идейно-полит. борьбу. В неё родились основные общ. Теории того времени. Борьба, которая велась между королём и парл., парл. и народом отражалась столкновениями на стр. печ. изданий. В англ. публи-ке отражались все основные аспекты бурж. рев. Публ-ка была рупором идеологов рев-ии. Они оценили роль печатного слова для формирования общ. мнения. Развив. Англ. жур. участвуя в рев. боролась за своё право на существование и своб. печати. (эта борьба проходила в условиях борьбы против кор. монополий на печать. Освобождение от королевской монополии давало большую свободу прессе, но все видные деятели рев. выделяли свои взгляды на свободу прессы. Не Мильтон не Лильберн не рассматривали св. печати как нечто абсолютное. (Мильтон признавал необходимость ограничения для папистских сочинений и клеветнических изданий. А Лильберн выдвигал ограничения на свободу слова для роялистов т.к. протиранические издания не имеют право на существование. Памфлетная пуб-ка стала мощнейшим оружием во время англ. рев. во многом предопределившем исход рев. и несмотря на то, что жур-ка не была тогда столь мощной как сейчас её роль в рев. трудно переоценить.

Джон Лильберн (1615-1656)

Левеллер (“уравнители” - интересы мелкой буржуазии, за широкое избирательное право, отмену монополий, свободу печати, торговли и произнесения проповедей; в 1647 году левеллеры стали самостоятельными от индепендентов (интересы торгово-промышленной буржуазии; со временем стали консервативны)), оппозиция власти, пропагандист демократизации.

1637 - первый арест за контрабанду запрещенного произведения.

(Вообще, многие памфлеты писал в тюрьме, по-моему, даже газету издавал в заключении, но это непроверенная информация)

1640 - Долгий парламент освобождает Лильберна.

1645 - Памфлет, критикующий новую власть (= “новую тиранию”). В этом

памфлете - требовал ежегодного выбора парламента и отмены системы

обложения.

- “Защита прирожденного права Англии” - против цензуры и монополии

государства на печать, произнесение проповедей и любое другое

массовое воздействие на неокрепшую психику англичан.

Несколько раз его сажают и освобождают.

1646 - Посадили за два памфлета (“Защита свободы свободного человека” и

“Неоправданная поспешная клевета”), в которых как всегда критика, призывы к народу, к армии. Через какое-то время выпустили.

1649 - “Новые цепи Англии” (посадили)

- “Защита законных основных прав английского народа”. На этот раз его

принудили уехать в Голландию, где он оказался обречен на нищенское

существование, затем ослеп (в юности много писал и читал в темноте),

умер в Англии.

Джерольд Уинстенли.

Идеолог диггеров (“копатели” - наиболее радикальные - выступали за отмену частной собственности (уравнительный коммунизм)). Особо интересовался вопросом королевской власти: считал ее незаконной, о чем говорил в памфлетах. В своих произведениях выступал от лица народа, считал, что землей надо распоряжаться свободно - был категорически против частной собственности на землю.

В 1649 году сформировал движение и осуществил первый захват земель.

По Уинстенли, истинная свобода - в свободном пользовании землей.

“Закон свободы” - социальная утопия, вершина соц. Мысли 17 века.

1. Рисует идеальное общество не в виде несбыточной мечты, а в виде общественного строя, который может быть немедленно учрежден в современной автору Англии.

2. Система Уинстенли - единственная из утопий 16 - 18 вв., в которой этот строй предстает как вывод из анализа современных автору экономических и социальных процессов, как конечная цель того общественного переворота, который произошел в Англии 40-х годов 17 века.

3. Социально-политическая актуальность, историческая конкретность в изображении идеального строя - республика “общего блага”.

“З.С.” - принципиально новая страница в истории утопического социализма по сравнению с утопией Мора.

.

8) Авторитарная теория медиа

Предложенный Зибертом термин обозначает прежде всего, набор социально-политических условий для деятельности прессы в период ее становления, в основном в монархических государствах, где пресса находилась под контролем государства и подчинялась интересам правящего класса. Но этот термин используется и помимо рассмотрения монархической системы власти, начиная с того, что они могут получить поддержку в случае занятия лояльной позиции и соблюдения нейтралитета в отношении правительства, и кончая тем, что пресса намеренно и напрямую используется в качестве инструмента репрессивной государственной власти. Общим для предусмотренных в этой теории случаев является отсутствие всякой подлинной независимости журналистов и их подчинение (в конечном итоге на основе силового варианта) государственной власти.

Авторитарная теория оправдывает предварительную цензуру и наказание за отклонение от установленных сверху способов освещения прежде всего политических вопросов или любых других с явным политическим оттенком. Об авторитаризме в области масс медиа говорят законы; прямой контроль государства за «журналистским производством»; навязывание журналистам правил поведения; использование налогов и других форм экономических санкций; регулирование импорта зарубежных медиа; право государства назначать редакционный персонал; запрет на публикацию и так далее.

Черты авторитарной теории прослеживаются еще в до-демократических обществах и явно видны в обществах откровенно диктаторских или репрессивных. Однако неверно не замечать авторитарные тенденции в отношении медиа в обществах, которые в целом не являются тоталитарными. В некоторых случаях авторитаризм выражает волю народа, и почти во всех обществах могут возникать ситуации, когда свобода прессы вступает в конфликт с интересами государства или общества в целом, в особенности во время угрозы террора или войны. Иногда от авторитаризма одни средства массовой коммуникации страдают сильнее, чем другие. Так, в некоторых странах под более плотным контролем находятся театр, кино, теле- и радиовещание, в частности, посредством лицензирования, чтобы государство имело к ним прямой доступ или контроль над ними под предлогом национальной необходимости. Поэтому эту теорию не следует рассматривать как пережиток прошлого или относительно редкое отклонение от существующих норм. Можно подумать, что между авторитарной системой медиа и тоталитарным государством существует прямая параллель. В основном это верно, но правительство может навязать авторитарную форму, не являясь откровенно тоталитарным.

Либертарианская теория медиа

Своими корнями либертарианская теория (теория свободной прессы) уходит в XVI век Европы. Она возникла как противовес авторитарной теории, оправдывающей контроль правящей элиты или властей над всеми формами коммуникации. Но и при признании приоритетности свободы коммуникации может иметься немало ограничений: например, законы о защите от клеветы, ложной рекламы, порнографии и ненормативной лексики, В политических кругах и средствах массовой информации постоянно идут дискуссии о границах свободы. Особого накала они достигают, когда появляются новые коммуникационные технологии.

Переиначенный вариант «либертарианской теории» Зиберта и других возник в период избавления печатной прессы от официального контроля в XVII веке. Он и теперь считается главным узаконенным принципом деятельности печатных масс медиа в странах с либеральной демократией. Возможно, благодаря долгой истории, огромному влиянию и высокой символической ценности, теория свободной прессы нашла освещение в большом числе исследований (см. 10). На первый взгляд, она проста. В то же время она содержит фундаментальные нестыковки или ведет к ним. В самом общем виде в ней признается, что индивид должен иметь свободу на публикацию всего, что ему нравится, что является продолжением других прав: выражать собственное мнение, объединяться с другими людьми и вступать в организации. Таким образом, главные принципы и ценности идентичны принципам и ценностям либерально-демократического государства, таким как приоритет прав человека и гражданина и суверенитет воли народа.

Осложнения и возможные несоответствия возникли, только когда были предприняты попытки обосновать свободу прессы как основополагающее право при введении ограничений на его применение с указанием конкретных институционных форм, в которых оно находит свое наилучшее выражение и обеспечено защитой в конкретных обществах. Как противодействие авторитаризму и чистое выражение либертарианства теория свободной прессы всегда воспринималась неоднозначно. Она рассматривалась как выражение противодействия колониализму (сначала в американских колониях), как полезный выпускной клапан для недовольства; как аргумент за свободу религии; как аргумент в защиту свободы религии; как мера противодействия злоупотреблениям власти; как самоцель; как средство достижения истины; как составной компонент коммерческой свободы; как практическая неизбежность. Центральным здесь всегда было утверждение, что свободное и публичное выражение — лучший способ достижения правды и выявления ошибок. Свободная пресса всегда рассматривалась как необходимый компонент свободного, рационально организованного и управляемого общества. Ближе всего к истине, отмечает Бэран, можно приблизиться только в результате состязательности альтернативных точек зрения, а «прогресс» общества зависит от выбора «правильного» решения (см. 2, р. 113). Достоинство свободной прессы в том, что она стремится к выражению альтернативных позиций. Истина, благоденствие и свобода должны идти вместе, и контроль за прессой в итоге ведет только к утверждению иррациональных норм и отношений, и нередко к репрессивным действиям, даже если какое-то короткое время он кажется оправданным. Свободная пресса, похоже, не нуждается ни в каких особых аргументах, помимо простой ссылки на статью американской конституции, в которой говорится, что «Конгресс не должен принимать никаких законов… посягающих на свободу слова или прессы». Иначе говоря, это просто абсолютное право гражданина. В действительности принцип свободы прессы реализовывался не столь прямолинейно.

Вопрос, является ли это самоцелью, средством достижения цели или абсолютным правом, так и не был никогда решен, и есть те, кто со времен Милтона доказывают, что, если свободой злоупотребляют до такой степени, что она начинает угрожать добродетели и власти государства, ее можно ограничить. По мнению Пула, «Ни одна страна не станет безразлично терпеть свободу прессы, которая используется, чтобы расколоть страну и открыть шлюзы критики в адрес свободно избранного правительства, которое ее возглавляет» (см. 11).

В обществах, где узаконена свобода прессы, прежде всего, дилемма решалась так: пресса освобождалась от предварительной цензуры и за все последствия своей деятельности, выражающиеся в нарушении прав человека и правомерных требований общества, она должна отвечать в соответствии с законом. Абсолютное право свободы публиковать часто отступало перед правом на защиту (репутации, собственности, частной жизни и морального развития) индивидов, групп и меньшинств и соображениями безопасности и даже достоинства государства. Принцип свободы прессы не может, однако, выступать в качестве некоего абсолюта. Здесь требуются решения, предполагающие знание конкретной ситуации. Так, в США во времена «великой депрессии» правительство Франклина Делано Рузвельта ввело запрет на все радиотрансляции, которые так или иначе могли провоцировать рост агрессивности в американском обществе. Очевидно, нечто подобное следовало бы ввести и в отношении российских телепрограмм и рекламных роликов (для противодействия разжиганию агрессивных начал и с точки зрения соблюдения моральных заповедей).

Серьезные осложнения возникали в связи с институциональными формами воплощения свободы прессы. Во многих контекстах свобода прессы часто отождествлялась с правами на собственность и стала означать право владеть и пользоваться средствами публикации без ограничений или вмешательства со стороны правительства. Главным аргументом в пользу этой точки зрения, помимо утверждения, что свобода в целом означает свободу от правительства, стал перенос аналогии «свободного рынка идей» на подлинно свободный рынок, на котором коммуникация — товар, который производится и продается.

Свобода издавать, соответственно, рассматривается как право на собственность, которое будет защищать имеющееся разнообразие, и выражается свободными потребителями, обращающимися на рынок со своими запросами. Таким образом, свобода прессы отождествляется с частной собственностью на медиа и свободой от вмешательства в рынок.

Это утверждение Маккуэйл считает сомнительным не только из-за монопольных тенденций в прессе и других СМК. Масштаб посторонних финансовых интересов в прессе многим видится возможным источником посягательств на свободу выражения, как и любое действие правительства. Более того, в современных условиях представление о том, что частная собственность гарантирует индивиду реальную возможность, а также право на публикацию, кажется абсурдным (см. 1, р. 115).

Либертарианская теория прессы часто ассоциируется с доктриной «свободного потока информации, которая в советское время подвергалась острой критике (см. 12) за то, что предполагала организацию международного теле- и радиовещания, распространение периодических изданий, книг, кинофильмов, видеозаписей, компакт-дисков, кассет и так далее, по всему миру. Фактически это — почти то, что сейчас воспринимается как нечто само собой разумеющееся практически повсюду благодаря новым коммуникационным технологиям.

9) Родоначальниками просветительской журналистики на Западе по праву считаются англичане Джозеф Аддисон и Ричард Стил – журналисты, писатели, политики, издатели журналов "Болтун" (1709-17110, "Зритель" (1711-1712), "Опекун" (1713). Их деятельность в этих изданиях привела к принципиальному пересмотру представлений как о содержательной стороне периодической печати, так и о её общественной роли.

Особенно интересна для анализа структурно-содержательная модель, представленная журналом "Зритель". Стержнем номеров являлись проблемные эссе, посвященные нравам в свете и за его пределами, торговле и бирже, образованию и досугу, женскому и церковному вопросам…. Авторы представили здесь целую галерею образов-масок: помещик, торговец, судейский, военный, священник, светский щёголь и т.д.

От лица любой из этих масок они могли высказываться о волновавших их вопросах общественной жизни, заявляя при этом о своём политическом нейтралитете. Принципиальным было не высказывать "пристрастия ни к одной из партий", находясь в "равном удалении" от соперничающих станов.

Примечательна поставленная журналистами цель: "бороться со злом, а не отдельными лицами и бичевать порок, не задевая людей". Этой гуманной установке подчинена и сатирическая типизация: Зритель, персонаж-медиатор, обещал никогда не описывать "дурного человека, который не был бы похож по меньшей мере на тысячу ему подобных".

Примечательным был и сам способ ведения критики, избранный журналом. Критика должна была увещевать мягко и ненавязчиво, убеждать, а не карать. "Разумными и достойными занятиями" Зритель желал "усмирять враждующие партии, смягчать завистливого, охладить гневного, избавить кого-либо от закоренелого предрассудка", заботясь одновременно о том, чтобы "назидание было приятным, а развлечение – полезным". Поэтому-то журнал предлагал себя шутливо как уместную добавку к "утреннему чаю", как "неотъемлемую часть чаепития".

Другой чертой идеологии журнала как издания именно новой эпохи, эпохи Просвещения, стало обращение к тому аспекту человеческой жизни, который доселе к области высокой словесности никак не мог быть приближен. Это – торгово-коммерческие отношения. Обретение благосостояния, личное обогащение особенно приветствовалось, даже поэтизировалось, если было связано с принесением пользы другим.

В частности, подчёркивалось, что торговля интенсифицирует процессы коммуникации в обществе. Здесь в ход шёл традиционный для просветителя "естественный" аргумент, что "сама природа положила законом жизни зависеть друг от друга", когда "уроженцы разных мест связаны общими интересами". Поэтому, "нет в обществе более полезных людей, чем торговцы", полагал Зритель, поскольку они "связывают человечество взаимным обменом благ, распределяют дары природы, дают работу бедным, силу – богатым".

Поэтизация буржуазных торгово-коммерческих отношений станет более привычной именно с подачи Аддисона и Стиля, и даже за пределами Англии. Это видно, например, в журналистике Бенджамина Франклина, находившегося под их непосредственным влиянием. Другой же английский писатель, современник Аддисона и Стила, Даниель Дефо, несколько позже в своих романах выведет целую плеяду героев, для которых обретение денег и прочих материальных благ станет постоянным источником удовольствия.

Однако искренние восторги Молль Фленферс, благодарившей Бога за увеличивающийся стараниями любовников капитал, а также дебетно-кредитные расчёты достижений и грехов Робинзона с Всевышним, несомненно, предвосхищены аддисоновским бизнесменом Эндрю Фрипортом, сводившим баланс "в виде счёта между небесами и душою".

Несомненно, эссеистика Аддисона и Стила, полюбившаяся отечественному читателю уже в XVIII веке, будучи воспринята сегодня, даёт возможность по-иному взглянуть на некоторые явления современного капитализирующегося общества. Не заслоняя серьёзности последних, она позволит оценить их не только в строго социально-критическом аспекте, но и с долей юмора, идущей от "естественного" здравого смысла.

10 )Основные тенденции развития журналистики Германии. История цензуры 1609 г. считается годом рождения европейской газетной периодики. Место появления первых газет — Германия. Газета появилась в январе 1609 г. в городе Страсбурге, и в ней были помещены новости из Кельна, Антверпена, Рима, Венеции, Вены и Праги. Издавал страсбургский еженедельник типограф Иоганн КаролюС. В том же 1609г. в Аугсбурге появилась "Avisa Relation oder Zeitung" — другая еженедельная газета, которую издавал Лука Шульте. Проникшее в немецкую печать итальянское слово "avviso" свидетельствует о генетической связи между первыми немецкими еженедельными газетами и их венецианскими прообразами. Формат немецких изданий и форма подачи новостей также напоминают венецианские avvisi.

Развитие и распространение мировой печати началось с Германии, где житель Майнца Иоганн Гутенберг в 1450 г. изобрел ти­пографский станок и напечатал на нем латинскую Библию. Много лет спустя в 1609 г. были отпечата­ны первые немецкие еженедельные издания «Сообще­ние» и «Объявление», а первая ежедневная газета «Лейпцигская газета» вышла в 1661 г.

В течение нескольких последующих лет подобные еженедельные издания распространились по всей Европе. Много лет спустя в 1609 г. в Страсбурге и Вольфенбютеле были отпечата­ны первые немецкие еженедельные издания «Реляцион» («Сообще­ние») и «Авизо» («Объявление»), а первая ежедневная газета «Ляпцигер цайтунг» («Лейпцигская газета») вышла в 1661 г.

14) Печать и власть во Франции 17-18 вв.

Франции 17 в. - страна абсолютной монархии. Публицистика того времени принадлежит государству. Основная концепция печати - авторитарная. Она заключается в том, что государственная власть осуществляет полный контроль над производством печатной продукции, а именно за её идеологической направленностью. В странах Европы она сформировалась в эпоху абсолютизма. Монархия и церковь сделали печать инструментом управления народом. Ни одна книга, ни одна газета не могла быть напечатана без согласия властей. Примером этого может послужить французская “Ля Газетт” Теофраста Ренодо. Для кардинала Ришелье и Людовика XIII газета была средством проведения в жизнь их политической программы. Издатель мог публиковать только то, что было выгодно для правительства. Все материалы в газете делались по заказу, или, по крайней мере, с разрешения короля и кардинала. Ришелье по сути был её верховным редактором. “Газетт” во всём была подвластна ему и Его Величеству. Любые оппозиционные издания были запрещены. Цензура отслеживала крамольные сочинения, угрожающие авторитету монарха и церкви. За XVII - XVIII вв. правительство издало множество законов, ограничивающих печатное слово. В стране действовало большое число учреждений светской и духовной власти, призванных уничтожать неугодные произведения. Нарушители преследовались и жестоко наказывались, вплоть до применения смертной казни. Всё это тормозило развитие печати во Франции. Так продолжалось до начала Великой французской революции, когда она наконец, хоть на какое-то время, получила желанную свободу.

Особенности развития цензуры во Франции.

Развитие цензуры во Фр. связано с появлением книгопечатания. При Людовике11 (1461-1483) появилось книгопечат. При следующ. Короле Люд.12 цензуры практически не было. Более того, 8 апр. 1513 года, король высказывается о благе “ которое принесло нашему королевству искусство печатания…”. Люд.12 освободил всех типографщиков и книготорговцев от 30.000 ливров подати( налогов) и разреш. свободн. Обращение книг.

Следующ. король Франциск 1 ( 1515-1547). При нем появилась цензура. Это связано с тем, что в это время обострились отношения между католиками и гугенотами(протестантами) и Ф 1, будучи католикам, ввел борьбу с протестант. литер. При Ф1 цензуру осуществлял Парижский Университет. В 1521 г. Ф1 распорядился сжигать все сочинения, содерж. еретич.мысли. 15 янв. 1534 г. Ф1 распорядился закрыть все типографии и под угрозой смертной казни ничего не печатать, но вскоре под давлением парламента он восстановил право печатать книги, но все должно было подвергаться строгой предварительной цензуре- все это было оговорено в распоряжении 1542 года.

Генрих 2 ( 1547-1559) - тоже убежденный католик. В 1547 году он издал патент, обязывающий предъявлять все книги для предвар. цензуры теологическому( богословскому?)факультету Париж. Университета, обязывающий на кажд издании выставлять имя автора и типографщика, воспрещались тайные типографии. Кажд типографщик обязан был иметь два каталога книг: с запрещенной литературой(чего нельзя печатать) и с разрешенной литературой(что можно печатать). Кроме того за покупку запрещенной книги смертная казнь угрожала не только продавцу или типографщику, но и покупателю.

Карл 9 (1560-1574)- царствовал во время разгара войны между католиками и протестантами. Продолжал преследование печати. В 1560 году- запрет печати книг по астрологии. 17 янв 1561 - указ по которому за продажу запрещенных книг первый раз бичевали, второй- вешали. К тому же по этому указу бумага , на котор. печатали произведения, должна была быть очень хорошая и шрифт не слишком выбитым.

Генрих 3 ( 1570-1589)- безвольный монарх, находился во власти матери Екатерины Медичи. В это время был популярен и влиятелен католик -радикал Г.Гиз. Что же касается книгопечатания, то это было время памфлетов, наводнивших Париж. Был убит фанатиком Ш.Клеманом

Генрих 4 - король - протестант( в душе), чтобы короноваться вынужден был принять католичество. Создатель исторического Нантского эдикта(1592?), провозглашавшего веротерпимость, мир между католиками и протестантами. Был наиболее разумный государь, возможно поживи он еще немного, цензура была бы отменена, но его убил фанатик Равальяк.

Людовик 13 ( 1610-1643) - находился под влиянием кардинала ришелье. Именно в его царствование появляется первая газета Ренодота см. билет №34, подготовленный СС( Сергеем Смирновым). 1618г - регламент для книготорговцев и книгопечатания( Reglement sur la librarie et l’ imprimerie de 9 juillet). Никто не мог иметь более одной типографии, печатать без ошибок на хорошей бумаге, нельзя печатать за границей. 19 янв.1626г - эдикт, объясняющий необходимость смертной казни и тд. Люд.13 обязал канцлеров и хранителей гос. печати осуществлять предварительный просмотрю. Наблюдение за точным исполнением закона было возложено на специальный синдикат, сост из одного синдика и 4 его помощников, менявшихся каждые 2 года.

Людовик 14 ( 1643-1715). 7 сент. эдикт об обязательной детальной предварительной цензуре + определение кварталов, где должны были жить типографщики и книготорговцы + разрешалось иметь только одного подмастерья ( обязательно француза, хорошо образованного, знающего несколько языков). 1686г - очередной эдикт, ужесточающий положение печати, но это не помогло. Франция была наводнена листовками, высмеивающими короля и его двор. Это было связано с несколько распутной жизнью монарха, что ни день, то любовница и тд.

Людовик 15 ( 1715-1774)- создатель первого цензурного кодекса от 28 февр1723 года. По нему, книго-типографский комплекс часть университетской корпорации. Никакая книга не может быть напечатана без разрешения лейт. полиции и цензора. У типографий не должно быть задних выходов, двери должны быть всегда открыты для ревизий. За преступление в печати- смертная казнь. Большие суммы взымались за золотую печать на привилегии и за разрешение, без которых издать книгу было нельзя.

Людовик 16 ( 1774-1793) - своим указом цензура от университетов передавалась 20 синдикальным камерам. Причем по-прежнему не отменялась предварительная цензура, чтобы печатать надо было иметь привилегии, которые стоили очень дорого причем их цена зависела от хранителя печати.