19. Русская религиозная философия

Философия Л. Н. Толстого

Одно из центральных мест в русской философии занимает Лев Николаевич Толстой (1828—1910). На его философию оказали влияние взгляды Канта, Руссо, А. Шопенгауэра. Взгляды Толстого разделяли многие современники («толстовцы») и последователи. Сам Ганди считал его своим учителем.

В своей философии Толстой признает ценность моральной составляющей религии, но отрицает все богословские ее аспекты («истинная религия»). Цель познания видит в поиске человеком смысла жизни, чем и занимается в первую очередь любая религия. Отрицает любую власть, считает, что необходимо упразднение государства. Поскольку отрицает любые насильственные способы борьбы, то считает возможным избавиться от государства путем отказа каждого от выполнения им общественных и государственных обязанностей.

Философия Фёдора Подшивалова

Фёдор Подшива́лов — русский крепостной философ первой половины XIX века.

По рождению и всю жизнь этот человек был крепостным и неоднократно продавался одним хозяином другому. Многократно бывал избит и унижен, голодал. Работал на фабрике, затем стал высококлассным поваром-кондитером. В то же время, благодаря тому, что некоторые из хозяев Фёдора были офицерами армии и состоятельными аристократами, посетил вместе с ними Францию и Швейцарию. Много читал, хотя это и считалось серьёзным проступком, за которым следовали побои. В оригинале читал по-французски, сам научился работать с источниками. В конце жизни, когда о его идеях узнали, допрашивался политической полицией, проживал под надзором в монастыре.

Написал книгу «Новый свет и законы его» (написал менее чем за месяц, боясь умереть от болезни до окончания труда). Страстно выступал против крепостного права и христианства, в его понимании — жестокой религии подчинения и унижения. Возможно, был первым русским философом-атеистом.

«…Ведь тут тягость, кажется, небольшая, сказать, что не верую больше Христу и его святым, и матерям божиим и исполнить, что сказал. …» — писал Фёдор Подшивалов.

Философия всеединства В. С. Соловьёва

Современники называли Владимира Сергеевича Соловьёва (1853—1900) центральной фигурой русской философии. Он критиковал существующую до него философию за отвлеченность и не принимал таких крайних ее проявлений как эмпиризм и рационализм. Выдвигал идею положительного всеединства, в главе которого стоит Бог. Благо он видел как проявление воли, истину как проявление разума, красоту как проявление чувства. Весь материальный мир философ видел подконтрольным Ему, человек же в его философии выступал связующим звеном между Богом и природой, Им созданной, но не совершенной. До совершенства (вплоть до одухотворения) должен довести ее человек, в этом смысл его жизни (движение к Абсолюту). Поскольку человек занимает промежуточное положение между Богом и природой, его нравственная активность проявляется в любви к другому человеку, к природе и к Богу.

Рассматривая вопросы «общества и человека», он говорит, что личность и общество в целом − суть одно и то же, отличие лишь в масштабе. Видит в духовности стержень существования стабильного общества. Юридические законы этого обеспечить не в состоянии, они способны ограничить лишь самые явные проявления зла, в то время как для существования общества необходимо постоянное проявление со стороны всех его членов добра.

Федоров Николай Федорович

Н. Ф. Фёдоров был глубоко верующим человеком, участвовал в литургической жизни Церкви. В основе его жизненной позиции лежала заповедь преп. Сергия Радонежского: «Взирая на единство Святой Троицы, побеждать ненавистное разделение мира сего». В работах Фёдорова Святая Троица упоминается множество раз, именно в Троице он усматривал корень грядущего бессмертия человека. В социальном и психологическом плане образ Троицы был для него антитезой как западному индивидуализму, так и восточному растворению личности во всеобщем. В его жизни и трудах явлен синтез религии и науки. Религиозный публицист и философ Владимир Ильин считал Николая Фёдорова великим святым своего времени и сравнивал его с Серафимом Саровским.

Василий Васильевич Розанов

Розанов так писал о себе: «Я принадлежу к той породе „излагателя вечно себя“, которая в критике — как рыба на земле и даже на сковороде». И признавался: «Что бы я ни делал, что бы ни говорил и ни писал, прямо или в особенности косвенно, я говорил и думал, собственно, только о Боге: так что Он занял всего меня, без какого-либо остатка, в то же время как-то оставив мысль свободною и энергичною в отношении других тем». Таким образом, Розанов говорил о себе, — не забывая Бога.

Розанов считал, что вся остальная религия стала индивидуальной, личным же стало христианство. Делом каждого человека стало выбирать, то есть осуществлять свободу, но не веры в смысле качества и конфессии — этот вопрос решен 2000 лет назад, но в значении качества укорененности человека в общей вере. Розанов убежден, что этот процесс воцерковления не может проходить механически, через пассивное приятие таинства святого крещения. Должна быть активная вера, должны быть дела веры, и здесь рождается убежденность, что человек не обязан мириться с тем, что он не понимает чего-то в реальном процессе жизнедеятельности, что все касающееся его жизни приобретает качество религиозности. По Розанову отношение к Богу и к Церкви определяется совестью. Совесть различает в человеке субъективное и объективное, индивидуальное и личное, существенное, главное и второстепенное. Он пишет: «Нужно различать в споре о совести две стороны: 1) отношение ее к Богу; 2) отношение ее к Церкви. Бог по учению христианскому есть Личный бесконечный дух. Каждый с первого же взгляда поймет, что отношение к Лицу несколько иное, чем к порядку вещей, к системе вещей. Никто решительно не скажет, что и Церковь лична: напротив, лицо в ней, напр. всякого иерарха, глубоко покоряется некоторому завещанному и общему порядку».

Сергей Николаевич Булгаков

Вопрос о православии богословия Булгакова

Обвинения Булгакова в ереси и неправославии озвучиваются некоторыми современными богословами и высказываются в печати. Например, в православном энциклопедическом словаре под названием «Букварь» краткая справка о С. Н. Булгакове завершается следующей фразой: «В его философских воззрениях, однако, усматривается несколько (а именно 16) личных мнений, не приемлемых Церковью» (Букварь. Наука, философия, религия. Под редакцией архимандрита Никона (Иванова) и протоиерея Николая Лихоманова. — М., 2001. — Т. I. — С. 444.).

Обвинения в адрес о. Сергия нередко обосновывают ссылками на работу В. Н. Лосского «Спор о Софии» и на Указ патриаршего Местоблюстителя митрополита Сергия (Страгородского) от 7 сентября 1935 года № 1651. Указ строго осуждал софиологическое учение Булгакова: «оно нередко изменяет догматы православной веры»; и рекомендовал всем верным чадам Церкви отвергать это учение, «опасное для духовной жизни»[2][3]. Правда, непонятно, что «верным чадам» при этом делать: дело в том, что в вероучительном смысле слово патриарха (в отличие от католического Папы) означает не более, чем слово одного отдельно взятого христианина; и, таким образом, законную силу в этом указе имеет только административная сторона. А она привела к репрессиям против о. Сергия.

Сергий Булгаков попытался опровергнуть эти обвинения: в октябре он передал подробную докладную записку митрополиту Евлогию. Подробную критику Записки дал Владимир Лосский.