Драматургия Геббеля
Выходец из социальных низов (сын каменщика и прачки) Кристиан Фридрих Геббель (1813-1863), благодаря своему незаурядному дарованию и упорному труду, ценой многих лишений, едва перешагнув порог третьего десятилетия своей жизни, становится одной из самых значительных фигур в немецкой литературе. Уроки романтиков (в частности, Уланда) органично вошли в идейно-эстетическое сознание Геббеля, творчество которого, как и многих его собратьев по перу, стало одним из звеньев на пути развития литературного процесса Германии. Там, где у Геббеля явственно складываются принципы реализма, они, как правило, соседствуют с романтической поэтикой или вырастают из нее. Но в целом Геббель - художник второй половины века - заметно менее связан с традициями [105] романтизма, нежели большинство его ближайших предшественников.
Геббель вступает в литературу как одаренный самобытный драматург в начале 40-х годов, в годы общественного подъема, предшествовавшего революции. К этому времени стала очевидной полная несостоятельность основных позиций идейно-эстетической и философской программы романтиков - надежда на переустройство мира силами одной гениальной личности или по меньшей мере преобразование отвергаемой ими действительности (тоже неизвестно какими путями) в некую эстетическую утопию (ранние романтики); столь же призрачной утопией оказалась и патриархально-общинная народность гейдельбержцев. И тогда стало казаться, что романтический идеал полностью себя исчерпал, а с ним исчерпало себя и «изящное искусство», основной составной частью которого полагали поэзию. Теперь ей противопоставляется проза, преимущественно публицистическая, а от литературы требуется не художественность, а актуальность и злободневность.
Публицистическая злободневность равно была чужда и Геббелю-поэту, и Геббелю-драматургу, что, однако, совсем не означает, что он творил в полном отрыве от жизни, от современной действительности. Напротив, и для Геббеля революция 1848 г., как и для большинства немецких писателей того времени, явилась важным рубежом в его идейно-эстетическом развитии. В творчестве Геббеля сказалось как дыхание «предмарта», так и атмосфера послереволюционного торжества феодально-юнкерской реакции. Соответственно этому и творчество его делится на два периода. В первый, до 1848 г., были созданы пьесы «Юдифь», «Геновева», «Алмаз» (комедия), «Мария Магдалина», «Трагедия в Сицилии» и «Юлия»; во второй - «Ирод и Мариамна», «Рубин» (комедия), «Микеланджело», «Агнеса Бернауэр», «Гиг и его кольцо», трилогия «Нибелунги» и «Деметриус» (не закончена).
Большинство драм Геббеля разрабатывают исторические и историко-мифологические сюжеты. Поэтому многие раздумья Геббеля-теоретика направлены на постижение сути исторического процесса и исторической драмы. Трагедия, полагает Геббель, является не только вершиной искусства, но и вершиной историографии, поскольку она призвана изображать жизнь в высшем напряжении, раскрывающем ее противоречия и глубинные процессы, которые, в свою очередь, и определяют рельефность и значимость характеров персонажей. Историю Геббель изображал в драме в ее двух основных аспектах - в статике, как «бытие», и в исторической перспективе, как «становление-долженствование». Геббель-художник великолепен и ярок в изображении конкретно-исторического реального фона в своих драмах, в раскрытии сиюминутной взаимосвязи ситуаций и характеров. Но он метафизичен в истолковании истории как процесса, ибо развитие истории для него лишь смена идей, а общественный процесс он уподобляет законам развития природы. Принимая революцию как историческую необходимость в разрешении противоречий исторического развития, Геббель вместе с тем отрицал возможность и целесообразность новых форм [107] общественных отношений, возможность социального прогресса вообще. Убежденность в благотворности твердых незыблемых устоев для индивидуума и общества приводит Геббеля к принятию идеи объединения Германии сверху, под эгидой послереволюционной бисмарковской Пруссии, что, впрочем, отнюдь не делало из него апологета буржуазно-юнкерского общественного уклада, многие частные стороны которого он подвергал резкой критике, хотя и выраженной в иносказательной форме.
В историко-мифологических драмах Геббеля раскрываются широкие исторические и жизненные горизонты, речь в них идет о столкновении цивилизаций («Гиг и его кольцо»), («Ирод и Мариамна»), об антитезе язычества и христианства, о гибели патриархального родового строя («Нибелунги»). И здесь, как и в дореволюционных драмах, с различными интонациями и акцентами Геббель утверждает гуманистическую идею суверенных прав отдельной человеческой личности. Филигранный психологический рисунок в раскрытии характеров, психологическая острота конфликтных ситуаций соседствует с тщательно выписанным конкретно-историческим фоном.
В трилогии «Нибелунги» (1861) - «Роговой Зигфрид», «Смерть Зигфрида», «Месть Кримгильды» - Геббель, как и многие его предшественники, обращается к древнегерманскому эпосу. В выборе этого материала сказалось характерное для идеологической атмосферы Германии 50-х годов увлечение национальным прошлым. Но неизбежные в подобном случае элементы модернизации, равно как и конкретно-исторические проблемы средневековья, осмысляются Геббелем в больших философско-психологических обобщениях. Так или иначе уже современники видели в трилогии призыв к объединению Германии на основах христианской религии и общегерманской государственности, т. е. по сути своей бисмарковскую идею. Во всяком случае, торжество христианства в столкновении с отживающими институтами и представлениями родоплеменного строя является генеральной идеей трилогии, воплощенной с большой художественной убедительностью. Однако в композиционной стройности, в глубине и полноте разработки основных образов, в динамике развития сюжета и ситуаций эта трилогия заметно уступает большинству предшествующих драм Геббеля.
Геббель написал свою трилогию “Нибелунги” в период с 1855 по 1860 гг. Сначала на суд театральной публики были представлены пролог “Роговой Зигфрид” и трагедия “Смерть Зигфрида”, затем в этом же 1861 г. трилогия была поставлена в театре полностью, включая трагедию “Месть Кримхильды”. Опубликована трилогия в 1862 г.
Монументальность тетралогии Вагнера и трилогии Геббеля, без сомнения, обусловлена выбранным материалом, величественно-эпическим по своей природе. Однако различия в понимании мира, разные взгляды на соотношение искусства и действительности, эпического и эстетического начал обусловили специфику использования сюжета и интерпретации мифологических сказаний.
Уже в самое понятие “нибелунги” Геббель и Вагнер вкладывают каждый свое содержание. Геббель, следуя “Песни о Нибелунгах”, называет нибелунгами народ, подвластный Зигфриду, королю Нидерландов. У Вагнера, основывающегося на сказаниях “Старшей Эдды”, нибелунги — отвратительные карлики, владеющие проклятым кладом.
Размышляя о современности и истории, Геббель склоняется к мысли, что историю вершит индивид, личность. Однако борьба личности за свои права, по Геббелю, не просто бесполезна, но безнравственна, поскольку каждое действие рождает противодействие, зло рождает зло, насилие вызывает насилие. Поэтому, считает драматург, каждое выступление против институтов общества не столько расшатывает, сколько укрепляет их. Свою задачу художника Геббель видит в изображении высокого нравственного начала, носителем которого является человек, представляющий человечество. “От очищения отдельного человека как-то зависит судьба всего человечества”, — писал Геббель. Но человек неотделим от общества, от истории: “По сути река истории впадает в душу индивида, равно как и в ней же берет свой исток” 5.
Создавая “Нибелунгов”, Геббель предпринял попытку не просто раскрыть психологию героев, мотивацию их поступков, но и показать категорию зла, причем с позиций не столько социальных, сколько нравственных. Этой задаче подчинена геббелевская интерпретация различных элементов сюжета о нибелунгах. Следуя требованиям драматургического жанра, Геббель, естественно, опустил многокрасочные описания средневекового быта героев, столь характерные для “Песни о Нибелунгах”. Состязание Брюнхильды с рыцарями из Вормса заменяется в трагедии сценой пророчеств Брюнхильды, способствующей раскрытию характера героини. Дальнейшая судьба Брюнхильды после смерти Зигфрида намечена автором трилогии лишь отдельными упоминаниями, но их достаточно, чтобы понять, что причина ссоры Брюнхильды и Кримхильды кроется не в сословной спеси, а в любви королевы Исландии к Зигфриду.
Вражда между Кримхильдой и братьями, бургундами и гуннами разгорается, на наш взгляд, не из-за клада и не из-за власти, которую дает клад. Геббель подчеркивает, что зло, взрастившее месть Кримхильды, заключалось в подлом убийстве Зигфрида, совершенном Хагеном из зависти. Слова Зигфрида перед смертью — “Для вас нет больше благородства, чести и славы — все с собою я унес” 6 — воплощаются в финале трилогии и подтверждают мысль о том, что в основе геббелевской трагедии лежит нравственное начало.
Истинный смысл основного конфликта трилогии “Нибелунги” заключается в душевных переживаниях героев. В центре — образ Кримхильды, мягкой, нежной, любящей, которая после убийства мужа превращается в фурию, жаждущую мщения. Всепоглощающее стремление отомстить ненавистному Хагену заслоняет все чувства героини, вплоть до самых сокровенных — любви к братьям, матери, ребенку. Первые две части трилогии становятся своеобразной прелюдией к третьей, самой объемной — “Месть Кримхильды”. Геббель в “Нибелунгах” делал акцент на психологическом моменте. Мифологическая основа давала, по мысли писателя, модель такого характера, который возможен и в современности, подтверждала, что сам человек, как ни меняется его окружение, по натуре своей и судьбе всегда остается одним и тем же.
Образы трилогии Геббеля воспринимаются как сублимированное воплощение определенных типов характера. В силу символической обобщенности такие характеры представляются возможными в любую эпоху. Подобному восприятию характеров трагедии способствует и смешение времен в трилогии. Линия, связанная с Брюнхильдой, восходит к правремени, хотя героиня Геббеля и приняла крещение. Линия Кримхильды и Зигфрида ассоциируется с эпохой рыцарства, а линия Этцеля относится ко времени великого переселения народов. Все три временных плана объединяются в трагедии в один, как бы свидетельствуя: изменчивое время уходит, а человек в своей сущности остается неизменным.Геббель, утверждавший, что при обращении к мифологическим сюжетам художник должен на девять десятых отречься от своей (т.е. современной) культуры, все же одну десятую проецирует на современность, убеждая, что человек не должен противопоставлять себя миру, если не хочет, чтобы его маленькое право превратилось в большую неправоту. Именно так ведет себя Кримхильда, потому трагичен финал трилогии Геббеля “Нибелунги”.
И наконец в грандиозной трилогии «Нибелунги» (1862), в которой гениальность Хеббеля выражена ярче всего, — опять сталкиваются два враждебных мира: язычество и христианство. Характернейшее художественное свойство драм Хеббеля — это перенесение диалектики мирового процесса на характеры героев: каждое действующее лицо, каждая речь и каждая сцена развиваются в тезисах и антитезисах, чтобы иллюстрировать противоречие между субъектом и объектом, индивидуумом и обществом. Драмы насыщены напряженными моментами и внутренними противоречиями, сцены с их логической необходимостью действуют угнетающе.