12. Сказание о «Мамаевом побоище» и «Задонщина»: общая характеристика.

О Куликовской битве рассказывает ряд источников. Сражение на Дону упоминается

в некоторых документальных материалах конца XIV — XV в., но описание самой

битвы сохранилось только в нарративных памятниках XV-XVII столетий. В науке эти

памятники принято объединять в одно целое и называть памятниками Куликовского

цикла. Тем не менее их несколько условно можно разделить на три группы. К первой

должны быть отнесены летописные повествования о битве. Редкий русский летописный

свод не содержит рассказа о Донском побоище, а списков таких сводов насчитывается

несколько сотен. Вторую группу составляет «Задонщина» — произведение о победе

над Мамаем, написанное в подражание «Слову о полку Игореве». В настоящее время

известно шесть списков «Задонщины», но два из них заключают в себе небольшие

фрагменты памятника. Наконец, третью группу образует «Сказание о Мамаевом

побоище» — наиболее обстоятельное описание сражения русских ратей с полчищами

Мамая, но описание, до сих пор порождающее сомнения в точности и достоверности

содержащихся в нем деталей. Сказание известно в 10 различных редакциях, оно сохранилось более чем в 150 списках, и все же по сей день остается наименее изученным из

памятников Куликовского цикла.

Самым популярным произведением из цикла древнерусских литературных

памятников, посвященных Куликовской битве, было «Сказание о Мамаевом побоище». Созданное в начале XVI в. на основе «Задонщины» и других источников, «Сказание»

впоследствии неоднократно редактировалось, пополнялось новыми сюжетами,

видоизменялось под пером многочисленных редакторов и переписчиков.

«Задонщина» — древнейшее из дошедших до нас поэтических произведений

Куликовского цикла. В качестве источников в ней использованы «Слово о полку Иго-

реве» и более раннее поэтическое сочинение на тему о Куликовской битве, которое

связывается с именем Софония Рязанца.

Существующие списки «Задонщины» делятся на две редакции — Краткую и

Пространную, которые восходят к общему протографу, имевшему вид Пространной

редакции. Краткая редакция известна в одном списке Кирилло-Белозерского

монастыря, переписанном Ефросином — известным книгописцем, деятельность которого

протекала в 70-90-х гг. XV в. С достаточным основанием можно считать, что Краткая

редакция «Задонщины» была создана самим Ефросином.

13. Внутренняя и внешняя политика Василия I. Слияние княжеств Владимирского и Московского.

Правление Василия I естественно распадается на два периода. Первый завершается на рубеже нового, пятнадцатого столетия. Второй охватывает оставшееся время. Василий Дмитриевич правил дольше своего отца и жил дольше его. На счету князя Василия I не было громких ратных побед, не заметно и крупных преобразований. Но именно ему принадлежат почин в присоединении крупного государственного образования Северо-Восточной Руси к Московскому княжеству и первый опыт в этом многотрудном, как оказалось, деле.

Первыми, естественными актами нового московского государя стали докончания с удельными князьями московского дома — князем Владимиром Андреевичем Серпуховским (одним из героев Куликовской битвы) и родным братом Юрием, удел которого был образован в соответствии с волей Дмитрия Донского. Не вдаваясь в детали, подчеркнем лишь два момента. Василий закрепил нормы взаимоотношений великого и удельных князей московского дома, выработанные еще его отцом (они, с одной стороны, закрепляли бесспорное политическое, военное и государственное первенство великого князя, а с другой — своеобразной коллективностью владений в Москве и ее округе обеспечивали единство действий с другими княжествами). С уделами младших братьев (Андрея и Петра) он явно не торопился с их реальным выделением по причине их малолетства.

Лето 1391 г . — время первого крупного похода Тимура на Золотую Орду. В июне этого года в районе Самарской Луки его армия разгромила силы Тохтамыша. Именно этот момент и использовал князь Василий Дмитриевич: он выкупил у явно нуждавшегося в средствах хана ярлыки на Нижегородско-Суздальское великое княжество, а также на Муром и Тарусу.

Середина 90-х годов — критическое время в Восточной Европе. Весной 1395 г . начался роковой для Золотой Орды поход огромной армии Тимура. Разгромив в ожесточенном двухдневном бою на берегу Терека силы Тохтамыша (середина апреля 1395 г .), войска завоевателя принялись методически грабить и уничтожать золотоордынские города.

Погром, учиненный железным хромцом, таил непосредственную опасность для Руси. Всю вторую половину лета 1395 г . князь Василий Дмитриевич простоял с войском на берегу Оки, и только известие об уходе Тимура после погрома Ельца внесло успокоение в атмосферу тревожного ожидания горожан в Москве и других городах.

Другие тревоги, ясно обрисовавшиеся в том же 1395 г ., — возросшая активность восточной политики Витовта. Выразилось это в захвате Смоленска (обманом). Хотя московские князья не были в союзнических отношениях со смоленскими, угроза заключалась в самом факте приближения литовской границы. С присоединением Смоленского княжения к Литве последняя на длительном пространстве граничила теперь с Москвой. Это соседство (несмотря на, казалось бы, ближайшее родство) породило всего через четыре года едва не самую грозную опасность для Московского княжества. Постоянно напряженными и часто враждебными были в эти годы отношения Москвы с Новгородом. В них вообще далеко не все ясно. Ликвидация Владимирского великого княжения вроде бы должна была усилить позиции в Новгороде московского князя. Он теперь безальтернативно занимал новгородский стол. На деле ситуация была обратной. Именно последнее десятилетие XIV в. — время окончательного оформления самостоятельных государственно-политических институтов в Новгороде. Это период постоянных конфликтов московских и новгородских властей почти в любой сфере контактов. 1393 год ознаменовался прямыми военными столкновениями: сила и удача оказались на стороне Москвы.

Так завершился — в целом удачно — первый этап правления Василия I.

Второй период княжения Василия I начался относительно мирно, закончился же он тяжкими годами эпидемии чумы. Те же главные ориентиры внешней политики, те же соперники и почти те же союзники. Первый в это время критический момент в отношениях с Литвой наступил вскоре после окончательного присоединения к ней Смоленского княжества (1404). Эпизод со Смоленском ярко выявил оборонительную и более слабую позицию Москвы по сравнению с Вильно.

Однако, когда в 1406 г . литовские отряды без объявления войны напали на псковские крепости, московский князь вмешался в конфликт. В Псков и Новгород были направлены крупные силы во главе с младшими братьями московского великого князя, вспыхнула открытая русско-литовская война.

Причины ее понятны. Псков и Новгород не просто давно и прочно входили в орбиту московских приоритетов: утрата московского влияния в них грозила крахом лидирующей роли Москвы вообще.

Эта сутуация закончилась тем, что Витовта вынудили к мирным переговорам внутренние распри и надвигавшаяся война с Тевтонским орденом.

Декабрь 1408 г . надолго врезался в память русских людей. По свирепости и четкости грабежа, количеству жертв, размерам полона, масштабам разорения набег Едигея сравним только с наиболее тяжкими нашествиями ордынцев XIII в. Появившись внезапно под стенами Москвы в конце ноября или самом начале декабря 1408 г ., в необычное для ордынских набегов время, войска Едигея всего лишь за три недели сожгли главные города и крепости Московского княжества, Нижегородского края, разграбили население главных волостей, едва не настигли спешно покинувшего Москву великого князя. Расположившись в селе Коломенском под Москвой, Едигей направил основные силы в загоны и одновременно послал распоряжение тверскому великому князю с приказанием доставить под стены Москвы пушки, тюфяки, самострелы. Князь Иван Михайлович выбрал здравую тактику проволочек, выступив в поход, но «увернувшись» с полпути (за что поплатилось население тверской Клинской волости, разоренной в отместку ордынцами). Как бы то ни было, Москва устояла. Получив откуп в три тысячи рублей, ордынцы повернули домой, попутно разоряя местности.