4.8. Будет ли все это продолжаться?

Низкому уровню наказаний в описанных архетипах социального госу-

дарства угрожают несколько сил. Некоторые из них носят общий харак-

тер. Они связаны с воздействием индустриализации, с рынком рабочей

силы и национальными конфликтами. Мы рассмотрим их в следующих

главах. Однако некоторые факторы определяются изменениями инсти-

тута исправительного законодательства или тесно с ними связаны. Ими

мы сейчас и займемся.

Первое, что я хочу отметить, это жесткое давление, которое испы-

тывает духовное сообщество людей, ответственных за исправительную

политику этих стран. 1968 год, студенческие волнения привели к неко-

торым демократическим изменениям. Они привлекли бóльшее внимание

к правам людей, принадлежащих к слабым и уязвимым социальным груп-

пам. Но в то же самое время это привело к усилению давления на всех

уровнях исправительной системы. В русле общей демократизации практи-

ческие работники системы создают собственные профессиональные сою-

зы и группы давления, действующие против политической власти. Со-

трудники исправительных учреждений в Норвегии заблокировали намере-

ние размещать по два человека в камере

1

, но они лоббируют открытие но-

вых тюрем. Организации, работающие в полицейском аппарате, также

стремятся к экспансии. Сто лет назад они были безгласными орудиями в

руках политиков. Сейчас условия улучшились и, в то же самое время,

ухудшились.

Интернационализация обуславливает дополнительное давление на

систему исполнения наказаний. Космополиты были активны и в преж-

ние времена. Имена Ломброзо и Ферри из Италии, а позднее фон Литцта

из Германии часто звучали в дебатах в странах Скандинавии. Как пока-

зали Нок (Nauke, 1982) и Радзинович (Radzinovicz, 1991), цели, сформу-

лированные Международной ассоциацией уголовной полиции

(International Association of Criminal Policy), и, в особенности, идеи фон

Литцта содержали в зародыше то, что после 1933 г. произошло в Герма-

нии. Степень воздействия этих идей на страны Скандинавии неясна.

Общее снижение показателя количества заключенных закончилось на

1

Важность борьбы за претворение в жизнь правила «каждому заключенно-

му – отдельная камера» видна по описаниям ситуации в Англии (Стерн, Stern

1989, р. 6):

В 1966 году лорд Маунтбаттен сказал: «Необходимо информировать обще-

ственность о том, что до сих пор тысячи заключенных живут по трое в камерах,

которые строили еще в XIX веке на одного человека». Прошло двадцать с лиш-

ним лет, но положение дел почти не изменилось. В тех же самых камерах, кото-

рые были рассчитаны на одного заключенного, 5 000 человек живут по трое и

почти 14 000 – по двое.56 БОРЬБА С ПРЕСТУПНОСТЬЮ КАК ИНДУСТРИЯ

границе века. Оно завершилось бы и без влияния извне. Главным итогом

разного рода международных контактов было введение нескольких ви-

дов так называемых «специальных мер» в рамках принудительного ле-

чения или образования, а также больших сроков интернирования для

лиц, считающихся неисправимыми. На то, чтобы избавиться от боль-

шинства этих нововведений, ушла бóльшая часть века.

Сейчас интернационализация двинулась вниз, на уровень практиче-

ских работников исправительной системы, надзорной службы и поли-

ции. Все чаще эти работники ссылаются на своих собратьев по профес-

сии за границей, заводят связи с группами содействия в больших странах с

высоким уровнем преступности, получают информацию о том, чтó мир «в

действительности» собой представляет, и могут гораздо легче игнориро-

вать критику «теоретиков», которые, как они считают, живут отвлеченной

жизнью в своих башнях из слоновой кости.

Дополнительное давление на моральные критерии, удерживающие

количество заключенных на низком уровне, оказывает проникновение

идеологии менеджмента в государственные органы. Старый персонал

видит себя в роли государственных служащих, деятельность которых в

основном подчинена множеству установлений. Достаточно часто они

карикатурно изображаются тонущими в грудах документов, работаю-

щими медленно, но верно. При ориентации на менеджмент больший вес

приобретают упрощенные цели – повышение производительности и по-

лучение конкретных результатов.

То, что Фили (Feeley, 1991b) называет, обращая особое внимание на

управление большим количеством людей, «новой пенологией», имеет

место и в случае с бюрократической системой в Скандинавии. Но еще

раз повторяю: это не главная тема. В Скандинавии, да и вообще в За-

падной Европе в последнее время все чаще раздаются популистские

призывы к закону и порядку. Тема преступности все чаще поднимается

СМИ и политиками. Такое впечатление, что возрождается класс госу-

дарственных служащих, стоящих на независимых и объективных пози-

циях. Начальники английских тюрем выступили с протестом против но-

вовведений в их епархии. В Норвегии высшие чиновники тюремного ве-

домства объясняют политикам, что увеличением количества тюрем и за-

ключенных проблему не решить. Полиция пытается успокоить общество

и требует взвешенного подхода к проблемам, существующим во всех

современных государствах.

Идеология менеджмента насаждается и в университетах. Начиная

сверху, университетская администрация требует планирования, эффектив-

ности и отчетов о полученных результатах. А снизу студенты требуют по-

лезных знаний, то есть знаний, которые их будущие хозяева – менеджеры

от государства или бизнеса – будут требовать с них. Это означает, что ПОЧЕМУ ЗАКЛЮЧЕННЫХ ТАК МАЛО 57

идет давление на прежние университетские стандарты, предполагавшие

развитие критического мышления. Студенты больше интересуются полу-

чением ответов на вопросы, возникающие при решении административ-

ных проблем, чем критическими вопросами, которые только усложняют

жизнь ответственных администраторов. Таким образом, размывается мо-

ральное влияние тех, кто задает вопросы.

С другой стороны, во многих университетах по-прежнему есть уче-

ные, критикующие нынешнее положение дел. В Великобритании защит-

ником движения за сокращение количства заключенных (редукционист-

ская программа) выступает Рутерфорд (Rutherford, 1984). Важным пунк-

том этой программы является предложение о сокращении до 50% вмести-

мости тюрем:

Цель – добиться к началу девяностых годов сокращения количества

заключенных не до 52 000, как планируется Министерством внут-

ренних дел, а до 22 000, то есть не до 110 человек на 100 000 жите-

лей, а примерно до 35.

Недоверие к тюрьмам высказывается и в книге Матиесена «Тюрьма

под судом» (1990). В ней анализируются и опровергаются доводы в

пользу тюремного заключения и предлагаются альтернативные меры.

Книги Рутерфорда и Матиесена, да и не только они, являют собой при-

меры культурного подхода, до сих пор распространенного в Западной

Европе.

Наиболее радикальную альтернативу уголовному праву пропаганди-

рует в своих работах Люк Халсман из Роттердама. Его деятельность

направлена главным образом на то, чтобы попытаться вывести некото-

рые деяния из области уголовного права в область гражданского. Он

видит в уголовном праве не решение проблемы, а собственно социаль-

ную проблему. И, соответственно, целью он считает не ограничение

применения тюремного заключения, а отмену уголовного права в целом.

Вот как сказал об этом другой голландец, Виллем да Хаан (1991):

Аболиционизм (так часто называют эту философскую традицию. –

Н.К.) основывается на нравственном убеждении в том, что жизнь

общества не следует (да это, собственно, и невозможно) регулиро-

вать уголовным правом, и поэтому роль уголовно-правовой системы

должна быть сведена до минимума (с. 203).

... Мы не отрицаем того, что происходят всевозможные печальные

события, более или менее серьезные беспорядки, конфликты, столк-

новения, которые в той или иной степени влекут за собой страдания,

зло, разрушение. К этим беспорядкам следует относиться со всей се-

рьезностью, но нельзя видеть в них преступления и ни в коем случае

не следует разбираться с ними, опираясь на уголовное право (с. 208).58 БОРЬБА С ПРЕСТУПНОСТЬЮ КАК ИНДУСТРИЯ

Лично я считаю, что есть предел и пределам. Если будут уничтоже-

ны исправительные учреждения, скорее всего, возрастет количество

альтернативных – например, психиатрических больниц, или будут при-

меняться иные, на первый взгляд милосердные меры, но на деле они

оказываются гораздо более жестокими, чем те, которые предлагает нам

нынешнее уголовное право. Я придерживаюсь минималистической по-

зиции: я ратую за то, чтобы заключенных было как можно меньше, но

отрицаю аболиционизм. Впрочем, этот спор – все равно что предосте-

режение о возможности потопа в Сахаре. Главная наша проблема – как

сократить рост количества заключенных. К ней мы и обратимся. ПОЧЕМУ ЗАКЛЮЧЕННЫХ ТТАК МНОГО? 59