Глава VI

О падежах и о предлогах, в той мере, в какой необходимо говорить о последних, чтобы изъяснить природу некоторых падежей

Если бы люди всегда рассматривали вещи отдельно одну от другой, то они придали бы именам только те два рода изменений, кото­рые были упомянуты выше: они могут из­меняться только по числам, а имена прила­гательные — еще и по родам. Но поскольку, вещи часто рассматриваются в самых разных отношениях друг с другом, необходимо было обозначить эти отношения. Для этого именам стали даваться еще различные окончания, названные падежами (cas) от латинского cadere 'падать', как если бы различные падежи одного слова были его различными " выпадениями" (chutes).

Н а самом деле из всех языков только греческий и латынь имеют падежи имея в полном смысле этого слова. Тем не менее, т. к. почти нет языков, которые не имели оы падежей в местоимениях, а также по той при­чине, что без падежей нельзя было бы в пол-нон мере понять связь слов в предложении, называемую конструкцией, необходимо знать, что такое падеж, прежде чем присту­пать к изучению любого языка. Поэтому мы постараемся сейчас объяснить вам падежи один за другим столь яспо, сколь нам это представляется возможным.

О номинативе, или именительном падеже

Исходная позиция (la simple position) име­ни называется номинативом, или име­нительным падежом (nominatif). Это не есть падеж в прямом смысле слова. Это лишь материал, из которого образуются па­дежи при помощи различных изменений, претерпеваемых первоначальным окончанием имени. Этот падеж используется в пред­ложении главным образом в роли субъекта и ставится перед глаголами: Dominus, regit me,

le Seigneur те conduit; Deus exaudit me, Dieu m'ecoute.

О вокативе, или звательном падеже

Когда мы называем человека, к которому обращаемся, или же предмет, которому ад­ресована наша речь, как если бы он был человеком, то это имя приобретает новое положение, которое часто обозначается соот­ветствующим окончанием, называемым вока­тивом или звательным падежом (vocatif). Так, из Dominus 'Господь' в номинативе образуется Domine 'Господи' в вокативе; из Antonius — Antoni. Но так как в подобных изменениях номинатива не было особой необ­ходимости, ибо в этом значении можно ис­пользовать сам номинатив, в различных язы­ках можно наблюдать следующее:

1. Окончания вокатива, отличного от окон­чания номинатива, во множественном числе не существует.

2. Даже в единственном числе вокатив в латинском языке имеет собственное, отличное от номинатива окончание только во втором склонении.

3. В греческом языке, где вокатив встреча­ется наиболее часто, вместо вокатива все же иногда используется номинатив. Это очень хорошо видно, например, в греческом пере­воде (version grecque) псалмов, откуда св. апостол Павел приводит цитату в „Послании к евреям" для доказательства божественного происхождения Иисуса Христа: Otjovog ой^ *o<hsos 'Престол Твой, Боже, [в век века]' (Евр., 1,8), где ясно, что <5 0-еос является номинативом, использованным в значении вокатива, ибо смысл фразы — не „Бог есть В аш престол", но „престол Твой. Боже. пребудет вечно".

4. И наконец, иногда мы соединяем в речи номинативы и вокативы: Domine. Deus meus, паю, meae vires, meя magna potentia solos. Об этом смотрите в „Nouvelle Methode Lat. (Re- marques sur los Pronoms)". Во французском и других новых языках этот падеж выражается в именах нарицательпых опущением артикля, свойственного им в но­минативе: le Seigneur est шоп esperance 'Господь — ты есть моя надежда'; Seigneur, vous etes mon esperance 'Господи, на тебя уповаю'.

О генитиве

Отношение одной вещи, принадлежащей другой любым из перечисленных ниже спосо­бов, заставило придать именам в языках, име­ющих падежи, новое окончание, которое было названо генитивом (genitif). При помощи этого окончания выражалось то об­щее отношение, которое может проявляться в частных случаях, каковыми могут быть сле­дующие отношения:

Целого к части: caput hominis 'голова че-ловека.

Части к целому: homo crassi capitis 'человек с большой головой'.

Субъекта к акциденции или атрибуту: color rosae 'цвет розы', misericordia Dei 'милосердие Господа'.

Акциденции к субъекту: ouer optimae indolis букв. ''ребенок наилучших способностей'.

Действенной причины к результату: opus Dei 'творение Бога'; oratio Ciceronis 'речь Цицерона'.

Результата к причине: creator roundi 'тво­рец мира'.

Конечной причины (cause filiate) к резуль­тату: potio sopor is букв, 'напиток сна' ['сонное зелье'].

Вещества к его компонентам: vas auri 'со­суд [из] золота'.

Объекта к движениям души: cogitatio belli 'план войны'; eon temp tus mortis 'презре­ние смерти'.

Владельца к вещи, которая принадлежит ему: pecus Meliboei 'скот Мелибея'; divi-lice Crcesi 'богатство Креза".

Имени собственного к нарицательному, или единичного к видовому: oppidum Lug-duni 'укрепление Лугдуна'.

Поскольку же среди указанных отношений есть и прямо противоположные, это иногда приводит к различным двусмысленностям,' Например, в обороте: vulnus Achillis генитив но смыслу заменяет собой субъект, и тогда он трактуется как страдательный оборот: 'рана, полученная Ахиллом'. Но этот оборот может быть истолкован и таким образом, что генитив обозначает причину, и тогда он трак­туется в активном смысле: 'рана, которую нанес Ахилл'. Так же, в следующем отрывке из Св. апостола Павла: certus sum quia neque mors, neque vita и т. д., poterit nos separare a charitate Dei in Christo Jesu, Domino nostro. Генитив Dei трактовался различными пере­водчиками но-разному, а именно в двух сле­дующих смыслах. Одни полагали, будто здесь г енитив обозначает отношение о б ъ е к та, и толковали ату выдержку так. Jолаго-даря любви, которую избранные несут Doiy в Иисусе Христе*. Другие же, полагая, что здесь представлено отношение суоъ-екта, толковали это место так: 'по милости, которую Бог ниспослал праведным через Иисуса Христа'¹.

Хотя в древнееврейском имена и вовсе не склоняются по падежам, тем не менее ука­занное отношение, выраженное генитивом, вызывает некоторые изменения в именах. Но способ^- изменения имен весьма отличен от такового в латыни и греческом, ибо вместо того, чтобы подвергать изменению управляе­мое имя, в древнееврейском изменяют имя, которое управляет.

Например: verbum falsitatis Tj?V "ЗД 'сло­во лжи", где изменяется не управляемое слово *iW falsitas, а управляющее слово чал меня­ется на *V$j verbum.

Что же касается всех новых языков, то в них для выражения генитива используется обычно частица, как, например, во француз­ском: Deus, Dieu; Dei, de Dieu.

Заметим, что одно из значений генитива, о котором уже было сказано, а именно что генитив служит для обозначения отношения имени собственного к имени нарицательному или, что то же самое, индивида к виду, гораз­до более обычно во французском языке неже­ли в латыни. Ведь известно, что в латыни имя нарицательное и имя собственное часто cтоят в одном надеже, каковому явлению дано название приложения (apposition): urbs Ro­ma 'город Рим', fluvius Sequana 'река Сек-вана', mons Parnassus 'гора Парнас'. Во фран­цузском же языке в подобных случаях мы имеем обыкновение ставить имя собствен­ное в генитиве: la ville de Rome, la riviere de Seine, le mont de Parnasse.

О дативе, или дательном падеже

Существует и иное отношение между ве-щами, а именно отношение вещи к пользе или, ущербу в отношении других вещей. Языки, имеющие падежи, располагают также и сло-вом для обозначения подобных отношений, называемых дативом. Это слово используется и для обозначения иных употреблений, ко­торые описать в отдельности почти невоз­можно: commodare Socrati, preter a Socrate 'давать в долг Сократу', utilis Reipublicae, utile a Republique 'полезный Республике', perniciosus Ecclesiae, pernicieux a l'Eglise 'опасный для Церкви'; promittere amico, pro-mettre a un ami 'обещать другу'; visum est Platoni, il a semble a Platon 'показалось Платону', affinis Regi, allie au Roi 'родствен­ник королю' и т.д.

Новые языки чаще всего обозначают этот падеж при помощи предлога, например а во французском языке, в чем можно было убе­диться на основании приведенных выше примеров.

Об аккузативе, или винительном падеже

Г лаголы, обозначающие действия, перехо­дящие па предметы, отличные от производи-теля действия, такие, как battre 'бить, гот-рге 'рвать', guerir 'лечить', hair 'ненавидеть, имеют предметом получателя действия, или подразумеваемый этим действием объект. Ибо если уж бьют, то бьют кого-либо или что-либо, если любят, то любят кого-либо или что-либо н т. д. Таким образом, глаголы эти требуют после себя имени, которое являлось бы объектом, лицом или вещью, на которые были бы направлены действия, обозначаемые глаголами. Это стало причиной того, что в языках, имеющих падежи, именам было дано новое окончание, называемое аккузати­вом (I'accusatif): amo Deum 'люблю Бога'; Caesar viclt Pompelum 'Цезарь победил Пом­пея'.

Во французском языке нет признаков, но которым можно было бы отличить этот падеж от номинатива. Но поскольку мы рас­полагаем слова в предложении почти всегда в их естественном порядке, номинатив можно отличить от аккузатива; обычно номинатив предшествует глаголу, аккузатив же следует за глаголом: le roi aime la reino 'король любит королеву', la reine aime le roi 'королева любит короля'.

Соответственно, le roi 'король' является номинативом в первом примере и аккуяативом во втором, a la reine 'королева' - наоборот.

Об аблативе, или отложительном падеже

Помимо описанных нами пяти падежей, в латыни имелся еще и шестой падеж, пред­назначенный не для того, чтобы самому по себе выражать некоторое специальное отно­шение, но для того, чтобы прилагаться к не­которым частицам, называемым предло­гами (prepositions). Потребность в этом' падеже вызвана была тем, что первых пяти падежей недоставало для обозначения всех отношений, которые могут иметь веннгмежду собой. В связи с указанной потребностью все языки стали прибегать к иному средству, состоящему в том, чтобы изобретать короткие слова, которые должны стоять перед именами и которые были в соответствии с этим назва­ны предлогами. Например, отношение двух вещей, одна из которых помещена вну­три другой, выражается в латыни посредст­вом in, а во французском с помощью dans: vinum est in dolio, le via est dans le muid 'вино в бочонке'. Однако в языках, имеющих па­дежи, предлоги ие могут прилагаться к исход­ной форме имени, т. е. к номинативу, но лишь к другим надежам. Хотя в латыни и случается, что предлог присоединяется к аккузативу (amor erga Deum 'любовь к Богу"), все же изобретен был особый па­деж — аблатив — для того, чтобы объеди­нить в нем несколько других падежей, от ко­торых он неотъемлем по смыслу. Напротив, аккузатив часто отличается но смыслу от аб­латива; так, аккузатив никогда не может со­провождаться предлогом после действитель­ного глагола или же перед инфинитивом.

Э тот падеж обычно не встречается во мно жественном числе, ибо он не имеет там собст венного окончания, отличного от окончания датива. Но поскольку считать, что, например, какой-то предлог управляет аблативом в единственном и дативом во множественном числе, оаначало бы нарушать аналогию, то предпочитают говорить, что и во множествен­ном числе есть аблатив, но только всегда сов­падающий с дативом.

Именно по этой причине полезно считать, что аблатив есть и у греческих имен, хотя он всегда совпадает с дативом. ибо тогда сохраняется сходство между греческим и ла­тынью, столь необходимое, если учитывать, что эти два языки обычно изучаются одно­временно.

И наконец, всякий раз, когда в нашем род­ном языке имя управляется предлогом, как в случаях: il a ete puni pour ses crimes 'он был наказан за свои преступления'; il a ete amene par violence 'on был приведен насильно'; il a passe par Rome 'он прошел через Рим'; il est sans crime 'on без вины'; il est alle chez son rapporteur 'он отправился к своему осве­домителю': il est mort avant son pere 'он умер раньше своего отца', мы можем считать, что имя стоит в аблативе, и это поможет нам объяснить многие трудности, касающиеся употребления местоимений.