6.Не нашла

7.Не нашла

8. В последней четверти XVIII в. в русской литературе формируется новое художественное направление - просветительский реализм. Элементы реализма давали о себе знать в творчестве Новикова, Крылова, отчасти Державина; наиболее же ярко это новое литературное течение воплотилось в драматургии Д.И.Фонвизина (1744-1792). Просветительский реализм-явление двойственное. Как реалист, писатель XVIII в. он стремился воссоздать жизнь в образах, соответствующих самой жизни, достичь синтеза индивидуальных черт с типическими и закономерными в обрисовке персонажей, проникнуть в сущность жизненных явлений. Как просветитель - оценить созданные им картины окружающей действительности с точки зрения некого абстрактного (просветительского) идеала. Главным критерием этого идеала является разум. Человеческий характер в произведениях просветителей строится либо как воплощение разумного, естественного начала, либо как носитель таких черт, которые свидетельствуют о его испорченности - т.е. об отсутствии естественной природы. Поступки героя объясняются не только социальными обстоятельствами, но и разумом. Вот почему в произведениях представителей просветительского реализма ярко обрисованные, «живые» сатирические типы соседствуют со схематическими образами «разумных» людей, которые чаще всего являются рупорами излюбленных идей писателя.

Однако ярчайший дар Фонвизина–сатирика–писателя острого, язвительного, с языком, режущим как бритва - словно затмевает, отодвигает в тень его же просветительские иллюзии и надежды, воплощенные в положительных образах комедий «Бригадир» и «Недоросль».

По справедливому замечанию современника, «Бригадир» (между 1766 и 1769 гг.) - «первая комедия о наших нравах», нравах целого сословия, русского дворянства. В «Бригадире» Фонвизин высмеял невежество, взяточничество, ханжество, слепую «галломанию» русского дворянства 2-ой пол. XVIII в. Процесс формирования своих «отрицательных» персонажей (Бригадир, Советник, Советница, Иванушка). Фонвизин не показывает, но объясняет различное поведение действующих лиц то биографическими обстоятельствами, то воспитанием. Тема воспитания звучит в комедии очень серьезно; не менее ярко заявлена в комедии тема «Глупости» - она объединяет героев в не меньшей степени, чем их сословная принадлежность к дворянству. В основе комедии - любовная интрига, но амурные похождения героев выглядят в изображении Фонвизина как пародия на настоящую любовь. Драматург часто ставит своих героев в смешное положение, которое особенно ярко демонстрирует полное несоответствие их поведения здравому смыслу и моральной норме. Фонвизин пользуется приемом комического саморазоблачения персонажей: то, что кажется им умом, выступает перед зрителями как грубое своекорыстное, невежество, элементарная безнравственность. Отрицательным героям пьесы противопоставлены «разумные» - Добролюбов и Софья, выступающие в качестве выразителей излюбленных мыслей автора. Фонвизин в соответствии с законами жанра дает пьесе счастливую развязку. Предоставив зрителю возможность вдоволь посмеяться над убожеством своих героев, драматург не оставляет надежды на исправление нравов дворянства в целом: «Правда и то, что всему причиной воспитание», - произносит в финале Добролюбов. Эта сентенция заключает в себе идейный смысл комедии, ее нравственный урок.

 

В «Недоросле» смех Фонвизина становится гораздо более горьким. Как и раньше, в центре внимания Фонвизина находится дворянство, но не само по себе, а в тесной связи с крепостным сословием, которым оно управляет, и верховной властью, представляющей страну в целом.

Вот почему Гоголь назвал «Недоросль» истинно «общественной комедией», поставив ее в один ряд с «Горем от ума» Грибоедова: в этих пьесах, по словам сатирика XIX в., «раны и болезни нашего общества, тяжелые злоупотребления внутренние ... выставлены в очевидности потрясающей».

По сюжету и названию «Недоросль» - пьеса о том, как дурно и неправильно обучали молодого дворянина, вырастив его «недорослем». Но у Фонвизина речь идет не об ученье, а о «воспитании» в самом широком смысле этого слова. Сценически Митрофан - лицо второстепенное, но история его воспитания объясняет, откуда берется страшный мир Скотининых и Простаковых, что следует изменить, дабы рабство преодолеть нравственным воспитанием «скотские» пороки человеческой натуры. «Вот злонравия достойные плоды!» - говорит фонвизинский идеальный герой Правдин, указывая на Простакову, лишенную по постановлению правительства помещичьих прав, на Простакову, от которой отрекается ее собственный сын. Ситуация в финале не столько комическая, сколько трагическая. Может быть, потому, что сам драматург уже не верит, что воспитанием можно переделать людей, подобных Скотининым и Простаковым.

Рисуя в доме Простаковой яркие картины злоупотребления крепостников своей властью, показывая развращающее воздействие рабства как на господ, так и на рабов, Фонвизин подчеркивает, что эти картины являются только частным случаем более серьезных конфликтов.

В «Недоросле» Фонвизин, как и в «Бригадире» противопоставляет миру зла мир разума, мир естественных чувств, воплощенных в идеальных персонажах своей пьесы - Стародуме, Правдине, Софье, Милоне. Стародум практически является alter ego, «вторым я» Фонвизина. И устами Стародума Фонвизин утверждает, что в столице Российской империи царит такое же самолюбие и рабство, что в усадьбе Простаковых. А на вопрос Правдина о возможном изменении нравов двора Стародум отвечает: «Мой друг! Ошибаешься. Тщетно звать врача к больному неисцелимому. Тут врач не поможет, разве что сам заразится». Фонвизин сохраняет надежду только на доброе начало души человека, на разумное воспитание, на силу совести. «Имей сердце, имей душу и будешь человек во всякое время», - говорит Стародум Софье.

И «Недоросль», и «Бригадир» создавались в рамках классицизма, однако реалистические тенденции в обеих комедиях (особенно в «Недоросле» вели к преодолению условностей классического комедийного жанра. Новаторство Фонвизина-драматурга сказалось прежде всего в более сложном понимании характера. Герои Фонвизина статичны, они уходят со сцены такими же, какими появились. Однако в живой ткани произведений их поступки приобретали не свойственную драматургии классицизма многозначность. Бригадирша из первой комедии Фонвизина глупа, жадна, зла, но внезапно в ее образе появляются черты, которые могли не только рассмешить зрителя, но и вызвать его сочувствие. В «Недоросле» образы Скотинина, Вральмана, Кутейкина заострены до карикатуры, образы же Простаковой и Еремеевны, отличаются большой внутренней сложностью. Фонвизин индивидуализирует язык персонажей, особенно в «Недоросле», давая им не только социально-бытовую, но и психологическую характеристику.

9.

10. Ранний этап становления русского классицизма связан с творческой деятельностью трех крупнейших поэтов-современников 1740-1760-х гг. и В.К. Тредиаковского (1703 - 1769) , М.В. Ломоносова (1711 - 1765) и А.П. Сумарокова (1717 - 1777). Закладывая основы классицизма, они практически создавали фундамент национальной литературы. Им приходилось одновременно решать несколько сложнейших задач: создать новый литературный язык, который соответствовал бы требованиям новой светской литературы, новые жанры и дать им теоретическое обоснование. Необходимо было реформировать систему русского стихосложения - тем более, что ведущими жанрами классицизма являлись жанры поэтические.

Если французский теоретик классицизма Н. Буало, создавая свой трактат «Поэтическое искусство», опирался на блестящие достижения французской литературы, то у наших теоретиков подобной литературной традиции не было. Им приходилось выступать одновременно и теоретиками, и практиками нового литературного направления. Главенствующее положение в это время занимали вопросы стихосложения и выработки норм литературного языка. Истина рождалась в споре - далеко не всегда корректном. Многочисленные критические статьи трех теоретиков классицизма были насыщены резкой полемикой, упреками, обвинениями противников в незнании законов логики и грамматики, в нарушении норм естественного словоупотребления, в пренебрежении к звучанию стиха.

Реформа русского стихосложения была проведена в работах «Новый и краткий способ к сложению российских стихов» (1735) В.К. Тредиаковского и в «Письме о правилах российского стихотворчества» (1739) М.В. Ломоносова. Суть ее заключалась в замене силлабики, свойственной барочной поэзии XVII в., на силлабо-тонику. Оба филолога исходили из одного и того же положения: силлабо-тоническая система, основанная на чередовании ударных и неударных слогов в строке, более соответствует самому духу русского языка, так как ему свойственно свободное, а не фиксированное ударение.

Реформа Тредиаковского носила половинчатый характер. Ломоносов довел ее до конца, опираясь на трактат своего предшественника и в то же время полемизируя с ним. Особенно плодотворной оказалась мысль Ломоносова о главенствующей роли ямба среди всех стихотворных размеров (Тредиаковский подобную роль закреплял за хореем). Впоследствии справедливость мнения Ломоносова подтвердила вся поэтическая практика русских писателей XVIII-XX вв. К «Письму...» Ломоносов приложил свою оду «На взятие Хоти на», написанную четырехстопным ямбом. Именно с этой оды, по мнению Белинского, и началась история новой русской литературы: «Ломоносов был ее отцом и пестуном, он был ее Петром Великим». Большое значение для формирования эстетики классицизма имели созданное Ломоносовым учение о трех «штилях» и разработанная на основе этого учения теория литературных жанров (работа «О пользе книг церковных в российском языке», 1758 г.). Опираясь на античную традицию, Ломоносов делит художественные произведения на три стилистические группы: высокие, средние и низкие; это деление он обосновывает лингвистически, связывая его с «тремя родами речений» (т.е. слово) в русском языке.

Высоким стилем, пишет Ломоносов, должны сочиняться героические поэмы, оды, трагедии; в основе высокого стиля лежат церковнославянизмы и «речения славенороссийские» - т.е. славянские слова, общеупотребительные и в русском языке, имеющие нейтральную стилистическую окраску («рука», «слава», «бы»). Средний стиль «приличен» драме, посланию, сатире, он пользуется «славенороссийскими речениями» и словами живого русского языка, которых нет в церковнославянском. Наконец, «низким штилем» пишутся комедии, эпиграммы, лирические песни, эпистолярные жанры. Низкий стиль пользуется исключительно живым русским языком, с возможным употреблением просторечия.