I.2.5. Истинность научного знания

Истинность — относительно новая ценность, сформировавшаяся в постклассической науке, заместившая наиболее фундаментальную ценность классической науки — истину. Один из источников концепции истины как внеположной миру вечной вневременной сущности, служащей образцом для несовершенных (неистинных) объектов мира, — философская система Платона. Такое представление в неоплатоновской версии было инкорпорировано в теологические концепции христианства, а с сохранением некоторых важных черт — в философские и научные системы Нового времени. Представление о том, что истина, как и мир, внеположна по отношению к концептуальным системам, “является наследием эпохи, когда мир рассматривался как творение существа, обладающего своим собственным языком” [Рорти, 1996, с. 24].

Представление о данности истины извне характерно даже для рационалистических философских систем Нового времени, так, Р.Декарт утверждал: “... мы не можем дать никакого логического определения, помогающего познать природу истины”, “если кто от природы не знает, что есть истина, у него нет никаких способов это узнать” [Декарт, 1989 в, с. 604].

Особенности понимания истины в классической науке проясняет метафора природы как “книги”, “чтение” которой обеспечивает решение основной задачи науки, как она понималась в тот период — познание истины. Эта метафора предполагает, что познаваемым явлениям, событиям атрибутированы объективные (независимые от исследователя) смыслы, или какие-либо обобщения (например законы природы), которые требуется лишь выявить — “познать”. Такой подход находится в соответствии с логикой индуктивного метода познания и поиском подтверждения правильности понимания выявленного обобщения, и строго противоречит гипотетико-дедуктивному методу, суть которого состоит в выдвижении альтернативных обобщений (гипотез), проецируемых на изучаемую действительность, и опровержения некоторых альтернатив.

Важно, что метафора познания как “чтения книги природы” предполагает существование единственной абсолютно правильной концепции, представляющей истину.

Самые разнообразные определения этого понятия, включая и представление об относительной истине, неизбежно связаны с представлением о конвергентном движении к единой, унитарной, самотождественной истине. Такое представление находится в строгом противоречии с принципами эволюции и наблюдаемым развитием концептуальных систем: дифференциацией научных школ, парадигм, увеличением количества различимых религиозных культов, многообразия культур. Идеал классической науки предписывал стремление к истине и предсказывал возможность конвергенции различных направлений в состояние истины на основе представления о кумулятивном характере развития научного знания ¹, приближения его к истине (см. [Кун, 1977]). (СНОСКА: ¹ Это понятие раскрывается в подразделе «Сопоставление представлений об исследовательских программах, парадигмах….»)

Одна из важнейших черт перехода от классической к постклассической науке состоит в радикальном отказе от представления об истине как окончательной и бесспорной теории. Так, Л.Больцман в 1899 г. пришел к следующему представлению: “В принципе, мыслима возможность появления двух совершенно различных теорий, причем обе одинаково просты и одинаково хорошо согласуются с явлениями: хотя эти теории полностью различны, обе они оказываются одинаково правильными. Утверждение, будто только одна теория является единственно правильной, выражает лишь наше субъективное убеждение, что не может быть другой теории, которая была бы столь же проста и давала бы столь же хорошо согласующуюся картину” (цит. по [Романовская, 1996, с. 231]). Важно, что эта позиция не является выражением конвенциализма (см. подразд. простота) или релятивизма*, поскольку эквивалентность теорий устанавливается в соответствии со строгими логическими и эмпирическими критериями.

Очевидно, что строгий выбор между эквивалентными теориями не может быть осуществлен на основании подтверждения одной из них. В постклассической науке логика поиска подтверждений заменена или дополнена поиском опровержения концепций, применением фальсификационных процедур (см. подразд. I.3.1). Последовательное проведение этой методологии привело к формированию в XX веке позиции фаллибилизма*, согласно которой теории не просто бывают ошибочными, они всегда потенциально ошибочны, поэтому задача исследователя состоит в том, чтобы как можно раньше и точнее определить ошибку в построениях (см. [Печенкин, 1996]).

В современной постклассической науке философская категория истины замещается логической категорией истинности. Для анализа истинности разработан специальный аппарат. Например, сформулированы понятия “фактическая истинность” (истинность предложения, обусловленная содержанием предложения), “логическая истинность” (истинность предложения, обусловленная его формально-логической структурой и принятыми при его рассмотрении законами логики) и др. В исследовательской практике складываются конкретно-научные методы контроля некоторых характеристик знания, связанных с истинностью, в первую очередь — различных видов валидности*. История развития научного знания показывает, что другие критерии истинности знания, например, “практика”, не обладают эффективностью. Так, тепловые машины были построены и достигли высокой степени совершенства на основании представлений о теплороде, представлений, которые были отброшены под давлением не практики, а поиска логически непротиворечивого теоретического описания тепловых явлений.

Заметим, что в отличие от истинности (логической и фактической) соответствие научного знания истине не поддается контролю.

Особенный статус истины в современной науке отмечен Х.Позером: “хотя истина... понимается как ценность, .. понятие истины... функционирует не прямо в качестве регулятивной идеи; в большей степени речь идет об обязательстве следовать в рамках науки признанным методологическим правилам.” [Позер, 1996, с. 104]