I.3. Критерии демаркации научного и других форм знания

Вопрос о специфичности научного познания и его отличии от других практик и традиций познания формулируется как “проблема демаркации”, т.е. разграничения научного и ненаучного знания [Поппер, 1983]. Эта проблема до настоящего времени продолжает оставаться дискуссионной (см. [Александров, Максимова, 1997а]). Одни варианты решения проблемы демаркации оказали влияние на развитие современной исследовательской практики, другие демонстрируют важные черты научного познания, необходимые для понимания организации исследования.

I.3.1. Фальсифицируемость как предполагаемый критерий демаркации

Одна из наиболее известных попыток построить критерий демаркации была предпринята К. Поппером: научное высказывание (в отличие от ненаучного) может быть фальсифицировано, т.е. обоснованно опровергнуто. Научное высказывание должно быть не только доказано; для него должно быть определено “непустое множество потенциальных фальсификаторов”, т.е. утверждений, логически несовместимых с фальсифицируемым. С этой точки зрения ненаучная теория не может быть опровергнута, а научная должна быть потенциально опровержима. Фальсификация может считаться состоявшейся только в том случае, если надежно установлен “воспроизводимый эффект, опровергающий теорию” [Поппер, 1983, с. 115]. Опровержение, как и подтверждение, должно строиться в соответствии со всеми научными нормами и ценностями (см. разд. I.2), т.е. быть обобщенным, надежным (воспроизводимым), непротиворечивым и т.д. Фальсификацию следует отличать от выявления каких-либо несогласованностей, которые могут быть устранены коррекцией теоретического построения и не опровергают его [Лакатос, 1995].

Очевидно, что критерий фальсифицируемости предписывает авторам не только готовность к риску проверки и допущение опровержимости теории, но и эксплицитную формулировку предполагаемого способа опровержения концепции. К. Поппер предложил критерий фальсифицируемости как способ избежать трудности логического обоснования индукции. Действительно, сколь угодно много полученных подтверждений не гарантируют неподтверждения при последующих проверках. В этом отношении критерий фальсифицируемости более надежен, чем критерий подтверждаемости.

Критерий фальсифицируемости направлен на выявление не только уязвимых пунктов в теоретических конструкциях, но и альтернативных концепций и тем самым ориентирует на проведение совершенно конкретных исследований, предопределяя направление развития парадигмы.

Следует различать развитый фальсификационизм и его ранние формы, такие как догматический фальсификационизм (см. подробно в [Лакатос, 1995]), который (1) признает приоритет эмпирических составляющих исследования над теоретическими: “теоретик предполагает, экспериментатор - во имя Природы - располагает” [Лакатос, 1995, с. 17]; (2) отвергает теории исключительно на основе эмпирических опровержений и требует непосредственного отказа от теории при столкновении с опровергающим фактом; (3) рассматривает фальсификацию как результат противоборства определенной концепции и эмпирического результата, который может привести к отказу от этой концепции. Именно для этого варианта фальсификационизма характерно неправомерное упрощенное представление, что факт способен опровергнуть теорию, и это упрощение традиционно используется для критики и отвержения самой идеи фальсификационизма.

С позиции развитого фальсификационизма (1) исследование, факт, сама процедура фальсификации представляет собой единство теории и эмпирии (см. подразд. Факт); (2) для отвержения теории на основе фальсификации необходимо соблюдение всех нормативов выполнения исследования, включая критерий воспроизведения результатов (см. разд. Ценности); (3) в процедуру фальсификации включены как минимум две теории, фальсификация - не способ устранения теории, а прием выбора между альтернативными концепциями (см. подразд. Исследование, Гипотеза).

Критерий фальсификации действительно эффективен и принимается во внимание - в тех случаях, когда выполнены все нормативы доказательства фальсифицированности концепции. Так, принятие второго начала термодинамики, несмотря на то, что это, строго говоря, не закон, а эмпирическая закономерность, фальсифицировала все множество концепций, предполагающих осуществимость “вечного двигателя”.

Важно заметить, что в рамках любого теоретического построения, парадигмы существуют положения, которые не доступны фальсификации в рамках данной теории, ими являются, например, аксиомы и постулаты. Это доказывается знаменитыми теоремами К.Гёделя, первая из которых (теорема о неполноте) утверждает, что любая формальная система неполна, т.е. содержит утверждения, истинность или ложность которых невозможно доказать в терминах самой системы; эта теорема была им доказана для систем, содержащих арифметику, однако позже область применимости этой теоремы была расширена. Вторая теорема Гёделя говорит о невозможности выявления непротиворечивости формальной системы средствами самой системы. Заметим, что эти ограничения не отменяют потенциальной опровержимости таких конструкций при включении данной теории в более общую теоретическую систему (см. [Клайн, 1984, Клини, 1957]).

Принятие критерия фальсифицируемости логически несовместимо с пониманием истины как ценности классической науки (см. подразд. ), поскольку этот критерий связан с фундаментальным положением о принципиальной погрешимости любого результата научного исследования, центральным положением фаллибилизма*. Следует отличать фаллибилистское значение критерия фальсифицируемости от скептицизма. Скептики отрицают саму возможность существования обоснованного знания. Скептицизм не видит различий между научным, религиозным, обыденным знанием, мистическим опытом и любыми другими формами знания. В этом отношении к скептицизму близка точка зрения П.Фейерабенда [1986].

Сформулировав принцип фальсификации, К.Поппер дал логическое обоснование нормам, зародившимся еще в исследовательской практике классического периода развития науки. Познавательные логические приемы, близкие по смыслу к критерию фальсификации применялись и до его эксплицитной формулировки К.Поппером. Сама логика выявления каузальных связей в исследовании изначально строилась как последовательное отвержение предполагаемых факторов/причин. Так, И.Кеплер пришел к представлению об эллиптичности орбит планет в результате отбрасывания трех других гипотетических кривых (а всего – четырех гипотез из пяти) (см. раздел ГИПОТЕЗА). В.И.Вернадский отмечал, что “неверные звенья нашего научного мировоззрения входили в него, пока не была доказана их невозможность..” (выделено В.И.В) [Вернадский, 1981, с. 43]. Ч.С.Пирс (1839-1914) философ, математик и физик, задолго до К.Поппера пришел к заключению, что “самая лучшая гипотеза, то есть наиболее привлекательная для исследователя, - это та, которую легче всего опровергнуть, если она ложна” (цит. по: [Фримен, Сколимовский, 2000, с. 271]). Фальсификационистские суждения при оценке собственной концепции высказывал А.Эйнштейн: «Привлекательной стороной этой теории является ее логическая завершенность. Если какой-либо ее вывод окажется неверным, то она должна быть отброшена; какая-либо модификация ее, не нарушающая всей структуры, представляется невозможной» [Собр. в 4-х томах, т. 1, 680. (проверить цитату, указать год написания)]. Заметим, что это высказывание соответствует ранним формам фальсификационизма – «догматическим». Принцип фальсификации прошел длительный и сложный путь развития - от его стихийного применения в практике исследований к “догматическому” фальсификационизму (см. [Лакатос, 1995]), и далее - к современным его формам.

Мы полагаем, что критерий фальсифицируемости не изобретен К.Поппером, а открыт им как общая черта разнообразных практик. Именно устранение, а не коррекция альтернативных решений (“гипотез”) является основным приемом селекционной работы в животноводстве и растениеводстве; в судопроизводстве коррекция гипотез, предложенных обвинением и защитой, не допускается, для их изменения требуется организация нового процесса и т.п. Важно, что критерий фальсифицируемости находится в соответствии с принципом эволюции (см. разд. II.2) [Александров, Максимова, 1997а].

Таким образом, применение принципа фальсификации, является необходимым признаком научного знания, но его недостаточно для разделения научного и других форм знания: фальсификация является эффективным приемом отбора предположений в различных областях практики и именно поэтому не обеспечивает адекватного решения проблемы демаркации.