Глава 7. Совпадения между научными

представлениями и библейской

картиной процесса творения

Проведенный выше анализ представлений о человеке и природе показывает, что атеистическая наука априорно при­вносит материализм в интерпретацию фактических данных. Теисты, разумеется, тоже, осуществляя интерпретацию фак­тов, привносят в нее свою априорную веру в Творца. Самое поразительное здесь то, что научные данные, которые мы рассматривали выше, обнаруживают значительные совпаде­ния с библейской картиной процесса творения. Это может удивить тех, кого всегда учили, что эта картина безнадежно упрощенная. Адресуем читателя к тем моментам совпадения между библейской картиной мира, с одной стороны, и со­временной физикой и космологией — с другой, о которых мы говорили в Разделе 3.7. Конечно, библейское описание интересующего нас предмета изложено общедоступным язы­ком, но было бы ошибкой полагать, что от этого оно стано­вится менее глубоким. Верно обратное.

Прежде всего, как мы могли убедиться (см. Раздел 4.6), в Библии, впрочем, как и в разных научных дисциплинах, ана­лизируется происхождение информации. Согласно Библии, информация и энергия восходят к разумной деятельности Слова, Которое есть Бог. Однако вопреки ожиданиям, в Кни­ге Бытие описывается не внезапное и однократное событие, совершающееся в первоначальном акте творения, а после­довательность таких актов. В тексте Библии мы несколько раз читаем: "И сказал Бог". И далее следует описание оче­редного шага в процессе творения. Так, согласно библейс­кому свидетельству, происходит не одно, а последователь­ность событий, связанных со введением (input) информации, имеющих место в течение определенного периода времени

196

197

до тех пор, пока процесс творения не заканчивается и пока не сообщается, что Бог предался отдыху от дел творения.

Сложность, с которой сталкиваются многие образован­ные люди, читая это описание творения, заключается в том, что, если читать его поверхностно, то может сложиться впе­чатление, что мир был создан за шесть земных дней, за кото­рыми последовал день покоя. Но это не обязательно было так. Тщательный анализ показывает, что этот библейский текст чрезвычайно сложен. Так, слово "день" имеет четыре разных значения во фрагменте Быт. 1:1 — 2: 4.

1. Шесть дней, в течение которых происходит творение, имеют утро и вечер и потому в соответствии с обычными древнееврейскими представлениями должны обозначать дни, состоящие из 24 часов (хотя многие толкователи в додарвиновские и последарвиновские времена полагали, что эти временные промежутки означают неопределенные пери­оды времени).

2. Во фразе "И назвал Бог свет днем" слово "день" обо­значает световой день, то есть примерно 12 часов (то есть период, меньший, чем 24 часа).

3. Отсутствие повторяющейся фразы "Ибыл вечер и было утро" при описании седьмого дня при том, что она присут­ствует при описании остальных шести дней, говорит о том, что седьмой "день" не имеет конца. Бог завершил процесс творения и не собирается его возобновлять.

4. В Быт. 2:4 слово "день" (древнеевр.-yom) (в Синодаль­ном переводе здесь используется слово "время"), видимо, описывает весь процесс творения.

Этих замечаний достаточно, чтобы сделать заключение о том, что мы имеем дело со сложным текстом. Но, вероятно, самое интересное здесь то, что древнееврейский определен­ный артикль используется только при назывании шестого и седьмого дней, что обозначает их особое значение: на шес­той день был создан человек, а седьмой день Бог посвятил отдыху. Отсутствие определенного артикля у названий ос­тальных пяти дней оставляет открытой возможность того,

что эти дни были отделены друг от друга перерывами нео­пределенной длительности, предоставленными для развития потенциала актов творения. Иначе говоря, из этого текста можно сделать вывод, что шесть дней были обычными дня­ми, но не днями земной недели. Это были дни творения, от­меченные введением (input) информации и энергии, кото­рым затем предоставлялось время для развития их потен­циала вплоть до следующего этапа.

Очевидно, что если это так, то такая картина соответству­ет данным палеонтологии, говорящим, что характерные осо­бенности живых организмов появляются внезапно, на новых уровнях формирования сложности, за которыми следует пе­риод стазиса. Именно такая модель может быть построена, если понимать библейские описания принятым нами способом.

Далее. Последовательность актов творения после дня отдыха служит для того, чтобы подчеркнуть, что сотворение Богом Вселенной и жизни не являются тождественными Его промыслительной поддержке творения во время развития им своих потенциальных возможностей. Отсюда следует существенная разница между наукой о функционировании Вселенной и наукой о ее происхождении. Она особенно на­глядна, когда мы обращаемся к рассмотрению различия меж­ду творческим введением (input) информации и энергии в дни творения и временем стазиса между этими днями. По­скольку логическим следствием из того факта, что необхо­димо дополнительное привнесение информации для пере­хода от стадии (или дня) п к стадии п + 1, является то, что если вы попытаетесь объяснить стадию п + 1 в терминах физики или химии стадии п, то потерпите неудачу. Говоря другими словами, действие микроэволюционных процессов на стадии п может вполне привести ко множеству измене­ний, но никогда не приведет к более высокому уровню слож­ности, наблюдаемому на стадии п + 1. Для этого необходимо новое привнесение информации и энергии.

Последний этап — это творение человеческой жизни, и здесь различие между возникновением и распространени-

198

199

ем человечества подчеркивается христианским апостолом Павлом в его обращении к греческим философам города Афин: "От одной крови Он [Бог] произвел весь род чело­веческий..." (Деян. 17: 26). Следовательно, творение перво­го человека не тождественно последующему творению всего рода человеческого. Полезно рассмотреть, что предполага­ет последнее как с позиций науки, так и с позиций теоло­гии.

1. Элемент случайности (по крайней мере, с нашей точ­ки зрения) — мутации в генетическом материале человека.

2. Изменчивость ограничена определенными рамками. Она не приводит к возникновению совершенно других ви­дов живых существ.

3. При этом Бог не остается в стороне и продолжает на­блюдать за происходящими процессами (Исх. 4: 11).

Пункты (1) и (2) можно проиллюстрировать на простом примере из физики. Возьмем пневматическую шину. Воздух внутри шины состоит из молекул, находящихся в постоян­ном движении, сопровождающемся всякого рода непредска­зуемыми явлениями на квантовом уровне. Но все эти слу­чайные процессы протекают в системе, ограниченной по­крышками шины.

Библейское описание помогает нам также понять, в чем несостоятельность материалистических теорий. Если биб­лейское описание верно, то можно ли ожидать успеха, ис­следуя природу с точки зрения теории, утверждающей, что вся история жизни, начиная с добиотического уровня и кон­чая человеком, является единым развивающимся целым?

Такая теория, как показывает проведенный нами анализ, или не способна объяснить происхождение (новых уровней) сложности и/или она не работает без незаметного протас­кивания разумного начала. Сугубо механистические объяс­нения являются как по своей идее, так и по своей реализа­ции неадекватными. Таким образом, оказывается, что биб­лейское описание находит себе подтверждение в научных от­крытиях.

Ряд ученых, таких как Докинз и Деннетт, утверждает, что бессмысленно вводить идею Бога как объяснение слож­ной организации по той простой причине, что Бог, если Он существует, является, по определению, более сложной сущ­ностью, чем все другое, а пытаться объяснять одно слож­ное явление через еще более сложное не имеет смысла. Но это утверждение абсурдно. Прежде всего, здесь имеет мес­то смешение категорий движущей силы (деятеля — agent) и механизма, о котором мы говорили в Разделе 2, Б.1. По­нравится ли вам аргументация, согласно которой апелля­ция к существованию Генри Форда для объяснения про­исхождения автомобиля ни к чему не приводит, посколь­ку Генри Форд, по определению, гораздо сложнее, нежели автомобиль? Или, скажем, аргументация, что апелляция к внеземному разуму для объяснения содержания информа­ции, полученной с помощью радиотелескопа, смешна, по­скольку такой внеземной разум, будет, по определению, гораздо более сложен, чем полученное сообщение? Или мысль о том, что постулирование наличия автора для объяснения книги является абсурдным, поскольку автор "сложнее", чем книга? Невозможно принимать подобные аргументы всерьез. Они компрометируют базовое допуще­ние материалистической философии о недопустимости объяснений в терминах деятеля {agent).

В заключение следует сказать, что в случае привержен­ности материалистическому мировоззрению единственным вариантом объяснения природы может служить та или иная форма химической или биологической эволюции, с какими бы проблемами она ни сталкивалась. Но если выйти за гра­ницы этого мировоззрения, то можно увидеть, что до сих пор наилучшим объяснением сложной биологической организа­ции является представление о том, что она восходит к ра­зумному замыслу, и что биологическая микроэволюция представляет собой прекрасное, но в свете идеи разумного начала сложной организации сравнительно тривиальное объяснение изменчивости в определенных границах. Мик-

200

201

роэволюция оказывается заложенной Творцом способнос­тью биологических систем приспосабливаться к различным условиям окружения, существующим на огромном земном шаре. По мере углубления эмпирических исследований сложной организации живых систем мы все более укрепля­емся в осознании того, что нам, людям, предназначено жить в этом мире. Тезис о "слепом часовщике" ложен. Как гово­рит Майкл Дентон: "В конечном итоге, дарвиновская тео­рия эволюции не более чем великий космогонический миф двадцатого века"¹.

Мы, люди, — результат целеполагающей надприродной деятельности Творца, который предусмотрел наше появле­ние в этом мире.

А если это так, то в чем же состоит смысл человеческой жизни? К этому вопросу мы и обратимся в следующей час­ти настоящей книги.

ПРИМЕЧАНИЯ

1 Denton М. Evolution — a Theory in Crisis. N. Y.: Adlcr and Adlcr, 1986. P. 358.

ЧАСТЬ 3

ЧЕЛОВЕЧЕСКОЕ ПОВЕДЕНИЕ

Глава 8. Ценность человеческой жизни

•

Глава 9. Человеческая свобода и опасность непонимания ее ценности

Глава 10. Природа нравственности и ее основания

Глава 11. Сравнительный анализ этических систем

Глава 12. Предназначение человека и его власть над природой