“Подлинная человечность”
Даже если мы все сегодня единодушно проголосуем за “альтернативную цивилизацию”, доведем до конца разработку конструкции электронного комбайна, включим на полную мощь технологии энерго- и ресурсосбережения, форсируем процессы деиндустриализации и деурбанизации, - все равно на всем протяжении ХХ1 века будут ощутимо давать себя знать инерционные процессы, набравшие силу в ХХ столетии. Никакими решениями невозможно разом приостановить рост населения - так же, как невозможно разом остановить взлетающий самолет. Даже если всем до единого землянам принять добровольное решение ограничиться одним или двумя детьми, все равно уже родились сотни миллионов будущих женихов и невест, которые по меньшей мере в полтора раза увеличат народонаселение мира. Следовательно, останутся миллиарды голодающих, в том числе сотни миллионов, мучительно умирающих, как и сегодня, голодной смертью. Останутся массовая антисанитария и антигигиена, тяжкий физический труд, неграмотность, вопиющая социальная несправедливость, до пережитков феодальных и рабовладельческих отношений включительно, национальные междоусобицы и “малые войны” (ведь “большая война” делает беспредметными всякие разговоры о какой бы то ни было цивилизации, в том числе и “альтернативной”.)
Словом, всю проблематику “альтернативной цивилизации” надо рассматривать в органической увязке с реальным прогнозным фоном грядущего века, в котором при любых нововведениях будет очень немало инерционно-традиционного от века истекающего. Однако если мы увлечемся анализом многосложности грядущего, (22/23) то рискуем оказаться в положении сороканожки, которая никак не решится, с какой ноги ходить. Поэтому абстрагируемся от многосложности и ограничимся только одной плоскостью, но зато в нашем плане самой важной. Такой плоскостью представляется “передний край” мирового научно-технического прогресса )так называемые передовые мировые стандарты), к которому будет постепенно подтягиваться все остальное, хотя и сам он не может не претерпевать существенных изменений.
По одному из определяющих параметров - структуре занятости - это передний край выглядит следующим образом:
• 2 - 3 % от общего числа занятых (фермеры) оказываются в состоянии в условиях комплексной автоматизации и компьютеризации сельского хозяйства полностью обеспечить страну продовольствием (для сравнения: у нас этим занимаются - причем известно, как именно - 20% работающих.) Прогнозно рассчитано, что комплексная компьютеризация сельского хозяйства в рамках существующей (неальтернативной) цивилизации на протяжении следующих 10 - 20 лет позволит сократить эту удельную долю примерно вдвое-втрое, т. е. ориентировочно до 1% занятых;
• 15 - 20% (в добывающей и обрабатывающей промышленности) оказываются в состоянии в условиях комплексной механизации, автоматизации и начинающейся компьютеризации промышленности и строительства полностью обеспечивать страну промтоварами, жильем, дорогами и всеми необходимыми средствами производства - от станков до автомашин и самолетов (для сравнения: у нас этим занимается в промышленности и строительстве до 60% занятых). Комплексная автоматизация и тем более компьютеризация промышленности и строительства в том же временном диапазоне позволяют сократить эту процентную долю в 3 - 4 раза, т. е. ориентировочно до 5% занятых;
• львиная доля занятых при освобождении рабочих мест в сельском хозяйстве, промышленности и строительстве идет в сферу обслуживания (в самом широком смысле, т. е. не только в “общепит”, коммунальное хозяйство и торговлю, но также в транспорт и вязь, здравоохранение и народное образование). Теперь там на “переднем крае” накопилось намного более половины занятых. Однако именно здесь даже в самых развитых странах преобладает в лучшем случае простой механизированный труд, а то и просто ручной, физический труд.
В качестве примера можно взять образцовый западный универсам - вершину НТП в сфере обслуживания. Машины подкатывают контейнеры с продукцией на склад или прямо на стеллажи, откуда покупатели вручную разбирают их на тележки и через кассы катят к багажникам своих автомашин. Сравните это с заводом-автоматом или комплексно автоматизированной фермой. Разница огромная, скрывающая столь же огромный потенциал комплексной механизации-автоматизации- компьютеризации на путях торговой каталогизации и машинной доставки товаров по каталогам непосредственно потребителям. Прогнозные прикидки показывают, что таким путем можно сократить процентную долю занятых собственно в сфере обслуживания едва ли не на порядок с 50 - 60 до 5 - 6 % (для сравнения: у нас в “широкой” сфере обслуживания, включая сферу государственного управления, примерно 20% занятых, т. е. вдвое-втрое меньше, чем в развитых странах, а при общеизвестном качестве их работы (23/24) это еще более усугубляет ущербное состояние нашей сферы обслуживания).
Особого разговора заслуживают сферы здравоохранения и народного образования.
Первая вполне поддается комплексной механизации, автоматизации и компьютеризации, но с одной существенной оговоркой. Можно представить себе поликлинику-автомат, мало того, уже существуют лечебные учреждения, где системы датчиков вводят в компьютер необходимые данные о состоянии больного, на основании которых машина ставит диагноз, выдает рекомендации по лечению и теоретически может даже проводить в автоматическом режиме различные процедуры лечения. Но практически - точнее, психологически - мы потребуем уточнения машинного диагноза самим лечащим врачом, которому - и только ему! - доверим назначение процедур и контроль над ними. Между тем, врач не сможет работать эффективно без среднего и низшего персонала. Кроме того, никакой компьютер не сможет заменить семейного врача (один врач на несколько сотен семей). Так что с “ручным трудом” в здравоохранении при любом развитии механизации-автоматизации-компьютеризации этой отрасли общественного производства дело обстоит очень сложно.
Народное образование по самому характеру поддается даже частичной - не говоря уже о комплексной - механизации-автоматизации-компьютеризации в несравненно меньшей степени, чем здравоохранение. Да, может быть сильно развито учебное кино и ТВ, так что, скажем, объяснять уроки с экрана могут самые выдающиеся учителя страны. Может быть сильно развита обучающая и экзаменующая электроника, вообще компьютеризация процесса обучения, способная сохранить уйму времени учителю для индивидуального подхода к каждому учащемуся, особенно отстающему или, напротив, одаренному. Но поскольку процесс обучения в образовании органически связан с процессами воспитания, без “живого” учителя тут никак не обойтись, причем учителя, как и в здравоохранении, должны подстраховывать различные “ассистенты”, а у самого учителя должно быть достаточно времени для самообразования и поддержания высокого уровня общей культуры.
Еще одна значительная процентная доля работающих занята в государственных, кредитно-финансовых и т. п. органах организационного обеспечения общественного производства. Однако демилитаризация может снять здесь разом несколько процентов, оптимизация работы служб по охране общественного порядка тоже способна дать более высокий эффект при меньшем количестве людей. Немалую толику может дать упразднение синекур. Но главное - комплексная механизация, автоматизация и компьютеризация конторской работы, способная на порядок снизить численность клерков. В общем итоге процентную долю занятых можно таким путем вывести приблизительно на уровень трех предыдущих отраслей общественного производства, т. е. грубо ориентировочно примерно до 5%.
Подытоживаем: сельское хозяйство, промышленность, строительство - 5-6%, “широкая” сфера обслуживания - 5-6% и “организационное обеспечение” - 5-6%. Итого 15-18% или в более общем виде 15-20% занятых, которые будут обеспечивать общество необходимыми товарами и услугами. (24/25) То есть тем, чем сегодня занимается до 80% работающих. Полный переворот! (Поэтому и называется революцией.)
Возникает вопрос: что делать с остальными 80%? Конечно, их можно досрочно выводить на пенсию - скажем, с сорока или даже с тридцати лет. Но горький опыт показывает, что такой путь - верная массовая деморализация и деградация общества. “Общество досуга” - тупиковый путь.
Более конструктивно сокращение рабочего года. На Западе уже сейчас развертывается переход от 40-часов пятидневки к 35-часовой четырехдневке. Начинает дебатироваться вопрос о переход к 30-32-часовой “трехсполовиной дневке”, что сделает возможным на каждом рабочем месте занять двоих.
Теоретически таким путем можно занять троих, четверых, пятерых (увеличением летнего и зимнего отпусков до 1-2 месяцев) и даже шестерых-семерых (один-два рабочих и пять-шесть выходных в неделю). Но тут есть психологический предел: если, образно говоря/, ходить на работу раз в месяц или раз в год, то можно так дисквалифироваться и деморализоваться, что уже речи быть не может о работнике, достойном этого звания.
Подчеркиваем: для полноты человеческой жизни человеку обязательно надо хоть день-другой в неделю приобщиться к общественно-полезному трду, почувствовать себя частицей творящего человечества. И эту понятную социальную потребность надо постараться возможно полнее удовлетворять даже там, где социальная защищенность позволит высвободить значительное число людей без ущерба для их уровня жизни, а высокая производительность труда - без ущерба для общественного производства.
При всем том нормативные прогнозные разработки показывают, что и для 80% “высвобожденных” комплексной механизацией-автоматизацией-компьютеризацией при надлежащей социальной организации их общественно-полезного труда может найтись немало работы - возможно, даже больше, чем окажется в наличии рабочих рук, что послужит стимулом дальнейшего - практически бесконечного - развития общественного производства и на этой основе общества в целом. Это очень важно подчеркнуть, потому что именно здесь наиболее ярко проявляется подлинная человечность “альтернативной цивилизации”, напрочь исключающая массовую безработицу при любом уровне развития комплексной механизации- автоматизации- компьютеризации общественного производства.
Обратим внимание прежде всего на сферу семьи и народного образования и вспомним, как здесь обстоит дело и ка могло бы обстоять в оптимуме.
Во избежание недоразумений укажем, что увеличивать в несколько раз педагогический корпус неразумно и даже гибельно для пользы дела. Конечно, по 30 человек в детсадовской группе и до 50 в школьном классе - это дикость (точнее, вынужденная убогость). Педагогика и психология подсказывают нам оптимальное среднее число воспитуемых и обучаемых на одного воспитателя-учителя. Это знаменитая формула 7+_ 2, показывающая, что ниже пяти и выше десяти мы значительно удаляемся от оптимума. От тридцатки и полусотни до десятки - резерв наращивания педагогических кадров огромный, в несколько раз. Но на этом пути встречается множество пределов: от экономических (“экономика не позволяет” и долго еще не позволит) (25/26) до психологических (педагогические таланты, как и всякие таланты, сравнительно редки, а подпускать к детям бесталанных - себе дороже). Поэтому если собственно педагогический корпус и будет (должен!) расти, то постепенно, очень умеренными масштабами и темпами, постоянно считаясь с “органическими пределами” своего роста.
Однако, как уже говорилось, чтобы педагог работал с полной отдачей, с индивидуальным подходом к ребенку, ему необходимо несколько (до десятка-полутора и более) помощников-ассистентов. Это могут быть дежурные родители в яслях-детсаде, пришедшие на смену исчезающим на глазах “нянечкам”, естественно, с оплатой своего труда, а также ассистенты - тоже в основном родители - по внеклассным занятиям школьников (игры, прогулки, экскурсии, репетиторство с отстающими, просто столь недостающее нашим детям общение со взрослыми, трудовые занятия и т. п.).
Все это обойдется обществу в огромное количество специально выделенных для данной цели рабочих человеко-дней: по некоторым оценкам, от четверти до трети в балансе рабочего времени общества - столько, сколько занимает сегодня промышленность в развитых странах мира. Однако огромная цена с лихвой окупается тройным социальным эффектом: во-первых, резко сокращается катастрофический “разрыв поколений”; во-вторых, значительно ослабляется угроза массовой безработицы; в-третьих, оптимально “трудоустраивается” значительное число людей, склонных посвятить жизнь делу воспитания подрастающего поколения, но не в качестве профессионального педагога.
На наш взгляд, массовый “переток” взрослых в сферу народного образования может и должен явиться наиболее яркой, наиболее показательной чертой “альтернативной” цивилизации, резко отличающей ее от существующей.
Аналогичное положение складывается в сфере здравоохранения. Здесь также нецелесообразно наращивать численность профессионального медперсонала сверх известных оптимальных пределов (напомним, что число врачей у нас в расчете на тысячу населения почти вдвое превышает ту же величину в США, но каждый врач “пролечивает” за год вдвое меньшее число больных, а качество медобслуживания лучше не сравнивать). Но слабое место всей глобальной системы здравоохранения, не исключая и нашей страны, - его низшее звено: сиделки, “нянечки”, санитарки и т. п. Даже в самых роскошных зарубежных госпиталях нет практической возможности обеспечить каждому больному при необходимости круглосуточное дежурство не просто заботливой сиделки, а сердечного человека, который мог бы, как говорится, внести успокоение в душу больного. Этот пробел стремилась восполнить высоко чтимая всеми мать Тереза, создавшая “Орден милосердия”. А теперь вообразите себе такой орден глобальных масштабов, члены которого добровольно посвящали бы несколько часов своего рабочего времени в неделю заботам о больных не только в больницах, но и на дому, помощи по хозяйству всем недужным, просто сердечному соучастию в горестях любого человека, на которого в одиночестве свалились жизненные проблемы. Сколько потребуется членов такого ордена, чтобы позаботиться о каждом страждущем на Земле? Наверное, меньше, чем “ассистентов” преподавателя, о которых упоминалось выше, но все же (26/27) астрономическое количество, по некоторым подсчетам, выразиться грубо приблизительной величиной 15% и выше баланса рабочего времени общества. Здесь и подлинная человечность как одна из ведущих характеристик “альтернативной цивилизации”, выступает, пожалуй, наиболее ярко: полнейший бескорыстный альтруизм.
Наконец, остается проблема спасения земной флоры и фауны, которая за последние десятилетия, можно сказать, “пошла вразнос”, и даже если в перспективе ближайших десятилетий человечеству вдруг удастся более или менее безболезненно перейти к “альтернативной цивилизации”, то все равно мы успеем довести земную поверхность до катастрофического состояния. Основной объем работы по реставрации, спасению гибнущей природной Среды, понятно, падет на долю механики, автоматики, электроники, так как рукам человека с бедствием в таких масштабах не совладать. Но очень многие явления разгромленного нами мира растений и особенно мира животных, наших “братьев меньших”, бездушной технике не поддаются. Здесь нужны миллионы, может быть, даже десятки и сотни миллионов заботливых рук ежедневно. В пересчете на баланс рабочего времени общества это составляет все ту же величину порядка 15 процентов.
Подведем итоги. Оказывается, абстрактно-возвышенное понятие “человечность” имеет конкретно-приземленное выражение в виде количества человеко-часов или человеко-дней, которые надо истратить, чтобы это понятие из идеального превратилось в материальное. “Подлинная человечность” тем более требует огромного удельного веса в балансе рабочего времени общества. Зато оптимально решается проблема занятости при любом уровне комплексной механизации-автоматизации-компьютеризации производства. Это и есть зримое выражение “альтернативности цивилизации” вообще и “подлинной человечности” в особенности.