Эволюция процесса в Римском праве (легисакционный, формулярный, экстраординарный)

Гражданский процесс в течение почти всего периода республики носил название легисакционного, от латинских слов «per legis actiones». Эти слова означают, что исковые претензии можно было заявить лишь словами закона. Соблюдение всех формальностей процесса было очень строгим. Но со временем жизнь усложнилась, и нередко возникали такие обстоятельства, которые трудно было подвести под точные формулировки закона, особенно если иметь в виду и ответчика, которые зачастую не были юридически образованными людьми. Поэтому возникла другая процедура судебного процесса, которая получила название «формулярный процесс».

Претензии истца и возражения ответчика в этом случае заявлялись без каких-либо формальностей, зато по окончании стадии «in inre» претор вручал истцу записку (формулу) в которой излагались (уже строгим юридическим языком) все основные обстоятельства дела. Эта записка предназначалась судье, который вел дело в стадии «in indicio».

В формуле назначался судья; важнейшей частью формулы была интенция – определение содержания претензий истца; указывалось, при каких обстоятельствах судья мог бы удовлетворить иск (или, наоборот, отказать в иске) и т.д. На основании формулы судья рассматривал дело и принимал окончательное решение.

В эпоху поздней империи возник экстраординарный судебный процесс. Он назывался так потому, что был действительно необычен для практики римского суда. Ибо, после исчезновения выборов судей, судебные функции стали выполнять назначенные сверху государственные чиновники: в Риме и Константинополе префекты города, в провинциях – правители провинций. Иногда судебные функции осуществляли и сами императоры. Рассмотрение дел утратило публичный характер: оно проходило лишь в присутствии сторон или особо почетных лиц. Исчезло деление процесса на две стадии (in inre, in indicie). Возникло и такое новшество как возможность обжаловать решение судьи более низкой инстанции судейскому чиновнику более высокой инстанции, вплоть до императора.

Колонны и пекулий

Развитие колоната во II в. особенно ясно можно проследить в императорских поместьях (сальтусах). Они существовали главным образом в провинциях. Крупные императорские владения образовались, с одной стороны, благодаря экономическим причинам (концентрации земли), с другой же стороны и преимущественно — в силу политических моментов. Конфискации эпохи террористического режима заложили основу огромных земельных богатств римских принцепсов. Эта основа в дальнейшем была расширена путем покупки» дарения, наследования, освоения новых земель и т. д. Императоры проводили здесь сознательную политику укрепления своей хозяйственной мощи и независимости. К эпохе Антонинов императорский домен по лучил стройную организацию путем издания особых уставов (leges), которыми определялся порядок управления сальтусами и внутренние отношения лиц, находившихся на их территории.

Группы императорских .имений объединялись в особые округа. В административном отношении они были совершенно независимы от муниципиев. Во главе каждого округа стоял прокуратор, а каждый сальтус сдавался на откуп главному съемщику (кондуктору). Последний либо обрабатывал землю сам, руками, своих. рабов, либо сдавал ее в аренду колонам (субаренда). Чаще всего встречалась комбинация той и другой формы. Отношения между кондуктором и колонами регламентировались уставом. Как правило, колон должен был уплачивать от 1/4 до 1/3 урожая и, кроме. того, отрабатывать по 6 дней в году в пользу съемщика или владельца земли.

Документы конца II в. говорят об ухудшении положения колонов в императорских сальтусах. Такова, например, .жалоба колонов Бурунитанского сальтуса императору Коммоду (180 — 192 гг.). Колоны слезно жалуются на притеснения кондуктора, который нарушает устав, произвольно увеличивает платежи и отработки, прибегает к насилиям и т. п.

Проживавшие в императорских и частновладельческих имениях колоны во II в. юридически были еще свободны. По окончании срока аренды (обычно пятилетней) они могли оставить поместье. Но эта возможность в большинстве случаев являлась призрачной. Фактически колоны были связаны недоимками и долгами и до их уплаты не могли прекращать аренды. Их зависимость от собственника земли или от кондуктора увеличивалась еще тем обстоятельством, что в большинстве случаев у мелких арендаторов не было своего инвентаря и рабочего скота, и они принуждены были брать это у хозяев. Таким образом, фактически колоны оказывались прикрепленными к поместью, делались его неотъемлемой частью. Если имение переходило к другому собственнику, оно передавалось вместе с инвентарем, рабами и долгами колонов.

Некоторое улучшение положения рабов в эпоху империи проявлялось также в росте пекулия и вольноотпущенничества. «Пекулием» (peculium — от pecus (скот)) в Риме называли то имущество, которое глава семьи (pater familias) условно передавал в собственность лицам, находившимся под его властью: сыновьям, вольноотпущенникам или рабам. Во времена республики рабовладельцы, особенно из сенаторского сословия, широко использовали право пекулия для организации разного рода предприятий: торговых, ремесленных и др. Зависимые лица вели эти предприятия самостоятельно, уплачивая господину определенный «оброк».

Пекулий был выгоден в первую очередь рабовладельцам, так как давал им возможность, избавившись от непосредственных хозяйственных забот и переложив их на плечи вольноотпущенников и рабов, стимулировать труд последних, расширять свое хозяйство и поднимать его доходность. Но пекулий представлял известные выгоды и рабам, так как давал им некоторую относительную самостоятельность. Рабы с помощью пекулия могли сделать личные сбережения и, выкупившись у своего господина, перейти в сословие вольноотпущенников.

При империи практика пекулия получила широкое развитие в связи с начавшимся кризисом рабовладения. Наряду с колонатом расширение пекулия являлось попыткой поднять рабовладельческое хозяйство на более высокую ступень. На правах пекулия рабам передаются теперь преимущественно земельные участки. Таким образом, рабы, посаженные на землю и переведенные на «оброк», превращаются «как бы в колонов» (псевдоколоны).