Типологическая классификация языков - направление лингвистических исследований, возникшее в начале и развившееся во 2-й четверти 19 в. (первоначально в виде морфологической классификации языков), имеющее целью установить сходства и различия языков (языкового строя), которые коренятся в наиболее общих и наиболее важных свойствах языка и не зависят от их генетического родства. Т. к. я. оперирует классами языков, объединяемых по тем признакам, которые выбраны как отражающие наиболее значимые черты языковой структуры (например, способ соединения морфем). Система критериев Т. к. я., способствуя выявлению взаимоотношений между классами языков, указывает способы ориентации в их реальном многообразии. Определение места конкретного языка в Т. к. я. выявляет ряд его свойств, скрытых от исследователя при других лингвистических подходах. Наиболее известна морфологическая классификация языков, согласно которой языки распределяются посредством абстрактного понятия типа по следующим четырем классам: 1) изолирующие, или аморфные, например китайский язык, бамана, большинство языков Юго-Восточной Азии. Для них характерны отсутствие словоизменения, грамматическая значимость порядка слов, слабое противопоставление знаменательных и служебных слов; 2) агглютинативные, или агглютинирующие, например тюркские и банту языки. Для них характерны развитая система словообразовательной и словоизменительной аффиксации, отсутствие фонетически не обусловленного алломорфизма, единый тип склонения и спряжения, грамматическая однозначность аффиксов, отсутствие значимых чередований; 3) инкорпорирующие, или полисинтетические, например чукотско-камчатские, многие языки индейцев Северной Америки. Для них характерна возможность включения в состав глагола-сказуемого других членов предложения (чаще всего прямого дополнения), иногда с сопутствующим морфонологическим изменением основ (термин "полисинтетические языки" чаще обозначает языки, в которых глагол может согласоваться одновременно с несколькими членами предложения); 4) флективные языки, например славянские, балтийские. Для них характерны полифункциональность грамматических морфем, наличие фузии, фонетически не обусловленных изменений корня, большое число фонетически и семантически не мотивированных типов склонения и спряжения. Многие языки занимают промежуточное положение на шкале морфологической классификации, совмещая в себе признаки разных типов; например, языки Океании могут быть охарактеризованы как аморфно-агглютинативные.

В 20 в. широкое распространение получают синтаксические Т. к. я. (см. ниже); фонетические Т. к.и. распространены меньше (ср. противопоставление языков по признаку совпадения морфемных и слоговых границ, которое обычно связывают с противопоставлением изолирующих и неизолирующих языков).

Т. к. я. в своих истоках носила скорее дедуктивный характер, т. к. расчленяла систему объектов - все множество известных (или привлекаемых к рассмотрению) языков на типологические классы, постулируемые как идеализированная, обобщенная модель. Такой подход привел к тому, что теоретические разработки, сопровождавшие, как правило, создание каждой новой Т. к. я., составили особое направление общего языкознания - лингвистическую типологию, которая не ограничивается разработкой классификаций и даже отказывается иногда от классификационного принципа как такового (см., например, многие работы по фонетической типологии, некоторые направления эргативистики и др.) или же разрабатывает классификации замкнутых языковых подсистем (например, просодических: работы К. Л. Пайка, В. Б. Касевича и др.).

Первой научной Т. к. я. является классификация Ф. Шлегеля, который противопоставил флективные языки (имея в виду в основном индоевропейские) нефлективным, аффиксальным. Тем самым флексии и аффиксы были противопоставлены как 2 типа морфем, создающих грамматическую форму слова. Нефлективные языки оценивались им по степени их "эволюционной близости" к флективным и рассматривались как тот или иной этап на пути к флективному строю. Последний тип Ф. Шлегель объявил наиболее совершенным (идея оценки эстетического совершенства языка занимала в его концепции центральное место, что соответствовало и общепринятым филологическим воззрениям эпохи). А. В. Шлегель усовершенствовал классификацию Ф. Шлегеля, выделив языки "без грамматической структуры", в дальнейшем названные аморфными или изолирующими, что положило начало выделению еще одного параметра Т. к. я. - синтетизма и аналитизма. В. фон Гумбольдт, опираясь на классификацию Шлегелей, выделил 3 класса языков: изолирующие, агглютинирующие и флективные. В классе агглютинирующих выделяются языки со специфическим синтаксисом предложения - инкорпорирующие; тем самым в предмет рассмотрения Т. к. я. вводится также предложение. Гумбольдт отметил отсутствие "чистых"представителей того или иного типа языков, конституируемого как идеальная модель. В 60-х гг. 19 в. в трудах А. Шлейхера сохранены в основном все классы Т. к. я.; Шлейхер, как и его предшественники, видел в классах Т. к. я. исторические этапы развития языкового строя от изоляции к флексии, причем "новые" флективные языки, наследники древних индоевропейских, характеризовались как свидетельства деградации языкового строя. Шлейхер разделил языковые элементы на выражающие значение (корни) и выражающие отношение, причем последние он считал наиболее существенными для определения места языка в Т. к. я. и в каждом типологическом классе последовательно выделял синтетический и аналитический подтипы.

В конце 19 в. (в работах X. Штейнталя, М. Мюллера, Ф. Мистели, Ф. Н. Финка) Т. к. я. становится многомерной, учитывающей данные всех уровней языка, превращаясь, таким образом, из морфологической в общую грамматическую классификацию. Мюллер впервые привлекает морфонологические процессы в качестве критерия Т. к. я.; Мистели ввел в практику типологических исследований материал новых для лингвистики языков - америндских, аустроазиатских, африканских и др. Один из критериев Финка - массивность/фрагментарность структуры слова - отмечается на градуированной шкале, показывающей тем самым не столько наличие/отсутствие, сколько степень проявления признака.

В начале 20 в. задачи Т. к. я. по-прежнему привлекают внимание языковедов, однако ее недостатки - возможность немотивированного объединения исторически или логически не связанных признаков, обилие эмпирического материала, не подпадающего ни под один тип, зыбкость, а иногда и произвольность критериев и ограниченная объяснительная сила - заставляют критически пересмотреть основные принципы ее построения. Отметив недостатки существующей Т. к. я., Э. Сепир предпринял в 1921 попытку создания Т. к. я. нового типа - концептуальную, или функциональную. Взяв за основу Т. к. я. типы функционирования формально-грамматических элементов, Сепир выделяет 4 группы грамматических понятий: I - основные (корневые) конкретные понятия, II - деривационные (см. Деривация), III - конкретно-реляционные, или смешанно-реляционные (значение слова наряду с лексическим компонентом содержит и значение отношения), IV - чисто-реляционные (отношение выражается порядком слов, служебными словами и т. д.). В соответствии с названными группами языки делятся на чисто-реляционные (простые - группы I и IV , сложные - группы I, II, IV) и смешанно-реляционные (простые - группы I, III, сложные - группы I, II, III). Работу Сепира отличает системность подхода, ориентация на функциональный аспект типологизации, стремление охватить явления разных уровней языка, однако само понятие класса в ней оказалось нечетким, вследствие чего и группировка языков - неочевидной. Внедрение точных методов в лингвистические исследования повлекло за собой возникновение квантитативной типологии Дж. X. Гринберга, который, взяв за основу критерии Сепира и преобразовав их соответственно своим целям, предложил вычисление степени того или иного качества языковой структуры, проявляющегося в синтагматике.

Начиная с кон. 50-х гг. разработка Т. к. я. идет в целом по следующим направлениям: 1) уточнение и экспликация критериев, предложенных в традиционной морфологической классификации, выяснение их действительной взаимосвязи (гипотеза Б. А. Серебренникова о причинах устойчивости агглютинативного строя, работы С. Е. Яхонтова по формализации и уточнению понятий традиционной Т. к. я., исследование проблем соотношения изоляции и агглютинации у Н. В. Солнцевой, агглютинации и флексии - у В. М. Алпатова и другие работы советских исследователей); 2) разработка универсального грамматического метаязыка, с помощью которого достигается экспликация типологических свойств любого языкового материала ["структурная типология" в 50-60-е гг. 20 в.; для этого направления характерно сближение с теорией универсалий (см. Универсалии языковые) и характерологией (В. Скаличка и др.)], например работы Б. А. Успенского, А. Мартине, Т. Милевского и других исследователей; 3) разработка синтаксической Т. к. я., в т. ч. по типу нейтрального словопорядка (Гринберг, У. Ф. Леман н др.), по типу предикативной конструкции - номинативные (аккузативные), эргативные, активные языки, по иерархии синтаксических свойств актантов - языки с подлежащим, языки без подлежащего, или ролевые (А. Е. Кибрик, Р. Ван Валин и Дж. Э. Фоли, отчасти Ч. Филмор), топиковые языки, т. е. такие, в которых грамматический приоритет имеет не подлежащее, а тема (Ч. Н. Ли и С. Томпсон), языки с маркированием синтаксических связей в вершинном либо зависимом члене (Дж. Николс); 4) разработка цельносистемных Т. к. я. на основе какой-либо одной черты языковой структуры, которая признается ведущей (работы советских типологов 20-40-х гг., содержательно ориентированная типология в работах И. И. Мещанинова и Г. А. Климова), группирующая типологически релевантные признаки языков вокруг одного признака ("структурной доминанты"), например противопоставление субъекта - объекта в номинативных языках, агентива - фактитива в эргативных, активности - инактивности в активных языках и т. п.; сюда же можно отнести менее известные "доминантные" типологические теории, например типологию "понятийной доминации" А. Кейпелла.

 

Язык, являясь важнейшим средством человеческого общения, средством обмена мысля-

ми, представляет собой весьма гибкую и в то же время отлично организованную структуру.

Типологическая классификация языков всегда относительна и исторически изменчива ввиду

изменчивости самой структуры языка и ее теоретического осмысления.

Впервые на необходимость типологического исследования языков обратил внимание

немецкий ученый Фридрих Шлегель (1772–1829), который, заметив различия в структуре язы-

ков, выделил две их группы: языки с аффиксами (аффиксирующие языки) и языки флективные.

Август Шлегель (1767–1845) переработал классификационную систему своего брата и выделил

три класса языков: языки без грамматической структуры, языки аффиксирующие и языки флек-

тивные. Ему принадлежит также деление языков на более ранние – синтетические и более

поздние – аналитические.

Но истинным основоположником типологии языков как особого раздела языкознания следу-

ет считать немецкого лингвиста Вильгельма Гумбольдта (1767–1835), который разделил все из-

вестные ему языки на четыре типа: изолирующие, агглютинирующие, флективные и инкорпориру-

ющие языки. Исходя из своей концепции о языке, он отождествляет язык и психологию народа.

Биологическое направление в языкознании выделил Август Шлегель, который использовал

символы для обозначения компонентов структуры слова. Употребляя термин «типология»

С.Д. Кацнельсон пишет: «Сравнивать между собой языки, с моей точки зрения, следует прежде

всего не по изолированным признакам, а по отдельным микросистемам, по отдельным фрагмен-

там структуры языка» [1, с. 75]. Большая часть языковедов сходится на понимании типологии

в языкознании как учения о типах языков, которые изучаются путем сравнения или сопоставления.

Как считает В.Д. Аракин, «еще до настоящего времени не определился сам подход уче-

ных к тому, что следует считать типом языка, не установлены также и те критерии, которые

могли бы служить надежным основанием для определения того или иного типа языка» [2, с. 7].

Изучение этой проблемы прослеживается уже в работах видных европейских лингвистов. Аме-

риканский лингвист Э. Сепир (1884–1939), автор новой типологической классификации языков,

первым из типологов стал рассматривать материал языка не как произвольный набор различ-

ных элементов, а как систему с обязательным наличием трех критериев: техники объединения

морфем, степени синтеза, характера грамматических процессов.

Другое направление современной типологии, зародившееся еще в XIX в., развивалось

преимущественно лингвистами пражской школы и известно как характерологическое направле-

ние. Среди представителей характерологического направления следует назвать чешских уче-

ных В. Скаличку, В. Матезиуса, Э. Леви.

Одним из первых трудов отечественных ученых по типологии языковых систем стала из-

вестная книга Н.С. Трубецкого «Основы фонологии». Ему принадлежит также теория сродства

языков, под которым он понимал языковые группировки, так называемые «языковые союзы»,

характеризующиеся общностью лексического состава и инвентаря грамматических средств.

Выдающийся отечественный языковед, глава московской лингвистической школы акаде-

мик Ф.Ф. Фортунатов дополнил типологическую классификацию В. Гумбольдта, выделив флек-

тивно-агглютинативный тип.

Внимание ученых было вновь привлечено к проблемам типологии работой Р. Якобсона [3],

который отметил, что основой для типологии является система языка, под которой он понимает

морфологическую и фонологическую системы, законы структуры языка, взаимозависимость

его частей и языка в целом. Он отмечает, что анализ схождений и расхождений в истории род-

ственных языков может дать много полезных данных, необходимых для сравнительно-

исторического языкознания и, в частности, для проверки правильности проведенных реконструк-

ций. Ему принадлежит также идея об универсалиях, нашедшая отклик у языковедов.

Работа по сравнительной типологии английского и русского языков выдающегося отече-

ственного лингвиста ХХ в. В.Д. Аракина представлена собственной оригинальной типологиче-

ской концепцией, основанной на обширном фактологическом материале, где разрабатываются

фундаментальные понятия типологического анализа [4]. Системный подход к рассмотрению

языкового материала, опора на содержательную сторону рассматриваемых категорий, учет

функциональных особенностей сопоставляемых единиц, лежащих в основе типологической

концепции автора, отвечают запросам современной лингвистики.

Большой вклад в теорию типологии внесен трудами акад. И.И. Мещанинова, разработав-

шего синтаксическую типологию языков, складывающуюся из трех типов: языков пассивного,

эргативного и номинативного строев. Согласно этой классификации, интересующие нас в дан-

ной работе языки – русский и английский – относятся к языкам одного и того же строя – номина-

тивного. Как указал И.И. Мещанинов, «общими для всех языков оказываются не только отноше-

ния между словами в составе предложения, но и такие передаваемые в языке понятия,

как предметность и действие, как субъект, предикат, объект, атрибут с их модальными оттенка-

ми и т.д. Это общее для всех языков ложится в основу типологических сопоставлений именно

потому, что грамматическая форма его выявления на конкретном языковом материале не дает

единой схемы» [5, с. 5].

Первый монографический труд по типологии вышел в 1965 г. Это была книга Б.А. Успен-

ского «Структурная типология языков», которую автор определяет как «систематизацию, инвен-

таризацию явлений разных языков» по структурным признакам (то есть признакам, существен-

ным с точки зрения структуры данного языка) [6]. В основу своей типологии, которая ограничена

морфологическим уровнем, автор положил существующую в науке о языке систему понятий,

придав им структурный смысл, и данные традиционной морфологической классификации язы-

ков. Основной задачей структурной типологии, по мнению автора, является выявление изо-

морфных признаков. Тип языка определяется как специфика его структуры. Для типологических

исследований большое значение имеет теория детерминанты, или ведущей грамматической

тенденции языка, выдвинутая Г.П. Мельниковым. Исходя из своей концепции языка как адап-

тивной, или самонастраивающейся, системы, он показал наличие межуровневой и поуровневой

корреляции типологических свойств в системе соответствующих языков. В основу своей типо-

логии, которая ограничена морфологическим уровнем, автор положил существующую в науке

о языке систему понятий, придав им структурный смысл, и данные традиционной морфологиче-

ской классификации языков.

Теория контрастивного исследования, основные принципы типологического изучения

родственных и неродственных языков были сформулированы В.H. Ярцевой в монографии

«Контрастивная грамматика» [7].

Среди актуальных проблем типологического изучения языков, которые ставятся учеными

и требуют своего разрешения, следует отметить общие вопросы лингвистической типологии:

проблема определения языкового типа, взаимодействие семасиологического и ономасиологи-

ческого подходов в типологических исследованиях; критерии отбора единиц типологического

сопоставления; морфологическая структура слова, а также соотношение в системе данного

языка инвентарных (словарных) и конструктивных (конструирующихся в речи) единиц как важ-

ного типологического параметра.

В.Г. Гак предложил типологию видов схождений и расхождений, выявляющихся при сопо-

ставительном изучении языковых категорий по трем аспектам: структурному, семантическому

и функциональному. Наряду с вопросами комплексного сопоставительного анализа целостных

языковых систем рассматриваются приемы и методики сопоставительных исследований в обла-

сти отдельных языковых уровней, среди них: принципы сопоставительного исследования лексики

в родственных языках (В.П. Конецкая); типы пропозитивных значений (актантные, сирконстант-

ные, собственно признаковые, или предикатные) как параметры сопоставления языков на синтак-

сическом уровне (Е.С. Кубрякова); лингвостилистическое исследование синонимических рядов

и особенностей словопроизводства в разноструктурных языках (Э.М. Медникова) и др. Развитие

науки о языке заставляет ученых изменить подходы к проблеме изучения типологии языков,

что приводит к возникновению новых научных направлений в их исследовании.

Типологическая (морфологическая) классификация языков

Типологическая классификация языков возникла позднее попыток генеалогической классификации и исходила из иных предпосылок. Вопрос о «типе языка» возник впервые у романтиков. Романтизм — это было то идеологическое направление, которое на рубеже XVIII и XIX вв. должно было сформулировать идейные достижения буржуазных наций; для романтиков главным вопросом было определение национального самосознания. Романтизм — это не только литературное направление, но и мировоззрение, которое было свойственно представителям «новой» культуры и которое пришло на смену феодальному мировоззрению. Романтизм как культурно-идеологическое направление был очень противоречив. Наряду с тем, что именно романтизм выдвинул идею народности и идею историзма, это же направление в лице иных своих представителей призывало к возврату назад, к устарелому средневековью и к любованию «стариной». Именно романтики впервые поставили вопрос о «типе языка». Их мысль была такова: «дух народа» может проявляться в мифах, в искусстве, в литературе и в языке. Отсюда естественный вывод, что через язык можно познать «дух народа». Так возникла замечательная в своем роде книга вождя немецких романтиков Фридриха IIIлегеля (1772—1829) «О языке и мудрости индийцев» (1809). На основе сравнения языков, проделанного В.Джонзом, Фридрих Шлегель сопоставил санскрит с греческим, латинским, а также с языками тюркскими и пришел к выводу: 1) что все языки можно разделить на два типа: флективные и аффиксирующие, 2) что любой язык рождается и остается в том же типе и 3) что флективным языкам свойственно «богатство, прочность и долговечность», а аффиксирующим «с самого возникновения недостает живого развития», им свойственны «бедность, скудость и искусственность». Разделение языков на флективные и аффиксирующие Ф.Шлегель делал, исходя из наличия или отсутствия изменения корня. Он писал: «В индийском или греческом языках каждый корень является тем, что говорит его название, и подобен живому ростку; благодаря тому, что понятия отношений выражаются при помощи внутреннего изменения, дается свободное поприще для развития... Все же, что получилось таким образом от простого корня, сохраняет отпечаток родства, взаимно связано и поэтому сохраняется. Отсюда, с одной стороны, богатство, а с другой — прочность и долговечность этих языков». «...В языках, имеющих вместо флексии аффиксацию, корни совсем не таковы; их можно сравнить не с плодородным семенем, а лишь с грудой атомов... связь их часто механическая — путем внешнего присоединения. С самого их возникновения этим языкам недостает зародыша живого развития... и эти языки, безразлично — дикие или культурные, всегда тяжелы, спутываемы и часто особенно выделяются своим своенравно-произвольным, субъективно-странным и порочным характером». Ф.Шлегель с трудом признавал наличие аффиксов во флективных языках, а образование грамматических форм в этих языках истолковывал как внутреннюю флексию, желая этим подвести данный «идеальный тип языков» под формулу романтиков: «единство во многообразии». Уже для современников Ф.Шлегеля стало ясным, что в два типа все языки мира распределить нельзя. Куда же отнести, например, китайский язык, где нет ни внутренней флексии, ни регулярной аффиксации? Брат Ф.Шлегеля — Август-Вильгельм Шлегелъ (1767— 1845), приняв во внимание возражения Ф.Боппа и других языковедов, переработал типологическую классификацию языков своего брата («Заметки о провансальском языке и литературе», 1818) и определил три типа: 1) флективный, 2) аффиксирующий, 3) аморфный (что свойственно китайскому языку); причем во флективных языках он показал две возможности грамматического строя: синтетическую и аналитическую (См. гл. IV, § 56.) В чем же были правы братья Шлегели и в чем не правы? Безусловно правы они были в том, что тип языка следует выводить из его грамматического строя, а отнюдь не из лексики. В пределах доступных им языков братья Шлегели правильно отметили различие флективных, агглютинирующих и изолирующих языков. Однако объяснение структуры этих языков и их оценка никак не могут быть приняты. Во-первых, во флективных языках вовсе не вся грамматика сводится к внутренней флексии; во многих флективных языках в основе грамматики лежит аффиксация, а внутренняя флексия играет незначительную роль; во-вторых, языки типа китайского нельзя называть аморфными, так как языка вне формы быть - не может, но форма в языке проявляется по-разному (см. гл. IV, § 43); в-третьих, оценка языков братьями Шлегелями ведет к неправильной дискриминации одних языков за счет возвеличивания других; романтики не были расистами, но некоторые их рассуждения о языках и народах позднее были использованы расистами. Значительно глубже подошел к вопросу о типах языков Вильгельм фон Гумбольдт (1767—1835). Гумбольдт был романтиком-идеалистом, в филологии он был тем же, чем был в философии его современник Гегель, Не все положения Гумбольдта могут быть приняты, но его проникновенный ум и исключительная эрудированность в языках заставляют нас самым внимательным образом оценить этого крупнейшего философа- языковеда XIX в. Основные предпосылки В. Гумбольдта о языке могут быть сведены к следующим положениям: «Человек является человеком только благодаря языку»; «нет мыслей без языка, человеческое мышление становится возможным только благодаря языку»; язык — «соединительное звено между одним индивидуумом и другим, между отдельным индивидуумом и нацией, между настоящим и прошедшим»; «языки нельзя рассматривать как агрегаты слов, каждый из них есть известного рода система, по которой звук соединяется с мыслью», причем «каждый его отдельный элемент существует только благодаря другому, а все в целом обязано своим существованием единой всепроникающей силе». Особое внимание уделял Гумбольдт вопросу о форме в языке: форма — это «постоянное и единообразное в деятельности духа, претворяющей органический звук в выражение мысли», «...абсолютно в языке не может быть бесформенной материи», форма же — это «синтез в духовном единстве отдельных языковых элементов, в противоположность к ней рассматриваемых как материальное содержание». Гумбольдт различает внешнюю форму в языке (это звуковые, грамматические и этимологические формы) и внутреннюю форму, как единую всепроникающую силу, т. е. выражение «духа народа». В качестве основного критерия определения типа языка Гумбольдт берет тезис о «взаимном правильном и энергичном проникновении звуковой и идейной формы друг другом». Частные критерии определения языков Гумбольдт видел: 1) в выражении в языке отношений (передача реляционных значений; это было основным критерием и у Шлегелей); 2) в способах образования предложения (что показало особый тип инкорпорирующих языков) и 3) в звуковой форме (Гумбольдт В. О различии организмов человеческих языков и о влиянии этого различия на умственное развитие человечества / Пер. П. Билярского, 1859. См.: Звегинцев В. А. История языкознания XIX—XX веков в очерках и извлечениях. - З-е изд., доп. М.: Просвещение, 1964. Ч. 1. С. 85—104 (новое изд.: Гумбольдт В. фон. Избранные труды по языкознанию. М., 1984.)) Во флектирующих языках Гумбольдт видел не только «внутренние изменения» «чудесного корня», но и «прибавление извне» (Anleitung), т. е. аффиксацию, которая осуществляется иначе, чем в агглютинирующих языках (столетие спустя это отличие сформулировал Э. Сепир (см. гл. IV, § 46). Гумбольдт разъяснил, что китайский язык не аморфный, а изолирующий, т. е. грамматическая форма в нем проявляется иначе, чем в языках флективных и агглютинирующих: не изменением слов, а порядком слов и интонацией, тем самым данный тип является типично аналитическим языком. Кроме отмеченных братьями Шлегелями трех типов языков, Гумбольдт описал четвертый тип; наиболее принятый термин для этого типа — инкорпорирующий. Особенность этого типа языков (индейские в Америке, палеоазиатские в Азии) состоит в том, что предложение строится как сложное слово, т. е. неоформленные корни-слова агглютинируются в одно общее целое, которое будет и словом, и предложением. Части этого целого — и элементы слова, и члены предложения. Целое — это слово-предложение, где начало — подлежащее, конец — сказуемое, а в середину инкорпорируются (вставляются) дополнения со своими определениями и обстоятельствами. Гумбольдт разъяснял это на мексиканском примере: ninakakwa, где ni — «я», naka — «ед-» (т. е. «ем»), a kwa — объект, «мяс-». В русском языке получаются три оформленных грамматически слова я мяс-о ем, и, наоборот, такое цельнооформленное сочетание, как муравьед, не составляет предложения. Для того чтобы показать, как можно в данном типе языков «инкорпорировать», приведем еще один пример из чукотского языка: ты-ата-каа-нмы-ркын — «я жирных оленей убиваю», буквально: «я-жир-олень-убив-делай», где остов «корпуса»: ты-нмы-ркын, в который инкорпорируется каа — «олень» и его определение ата — «жир»; иного расположения чукотский язык не терпит, и все целое представляет собой слово-предложение, где соблюден и вышеуказанный порядок элементов. Внимание к этому типу языков позднее было утрачено. Так, крупнейший лингвист середины XIX в. Август Шлейхер вернулся к типологической классификации Шлегелей, только с новым обоснованием. Шлейхер был учеником Гегеля и уверовал, что все происходящее в жизни проходит три этапа — тезис, антитезис и синтез. Поэтому можно наметить три типа языков в трех периодах. Это догматическое и формальное толкование Гегеля сочеталось у Шлейхера с идеями натурализма, которые он почерпнул у Дарвина, и считал, что язык, как и любой организм, рождается, растет и умирает. Типологическая классификация Шлейхера не предусматривает инкорпорирующих языков, а указывает три типа в двух возможностях: синтетической и аналитической. Классификация Шлейхера может быть представлена в следующем виде (Для большей ясности используем «транскрипцию» этой схемы, сделанную О. Есперсеном):