Новая Ставка фюрера?

 

Планом, который мы в эти месяцы вновь и вновь критиковали, являлась постройка новой, более обширной Ставки фюрера в Силезии (район Вальденбурга). Ее территория должна была включать замок Фюрстенштайн, находившийся во владении князя Плесского. Гитлер настоял на своем указании и приказал продолжить ее строительство силами узников концлагерей под руководством Шпеера. В течение года я дважды посетил этот объект, и у меня сложилось впечатление, что до окончания его постройки мне не дожить. Я попытался убедить Шпеера, чтобы тот повлиял на фюрера с целью приостановить эту стройку. Он счел это невозможным. Дорогостоящие работы велись еще некоторое время, хотя каждая тонна бетона и стали была настоятельно необходима в каких‑то других местах.

Свое 55‑летие Гитлер отпраздновал в «Бергхофе». У него не было настроения торжественно отмечать этот юбилей, а потому до полуденного обсуждения обстановки он принял поздравления своих домочадцев. В обеденном зале были выставлены подарки, в частности, от Гофмана, Евы Браун и других лиц. Фюрер нашел время спокойно осмотреть их и был очень общителен. Но увидев входящего в виллу генерала Цейтцлера, сразу же направился в холл для разговора о военных делах. Прибыли также, чтобы передать поздравления от вермахта, Геринг и Дениц.

 

Гибель Хубе

 

Следующим посетителем был генерал Хубе, которому несколькими днями ранее удалось вывести свою 1‑ю танковую армию из окружения в районе Черновиц и в боевом строю вернуть ее на немецкую линию обороны. Гитлер, выразив генералу особую признательность, пожаловал ему бриллианты и дубовые листья к Рыцарскому кресту, а также произвел его в генерал‑полковники. Он долго беседовал с Хубе, попросив подробно доложить о положении на фронте. В те дни фюрер даже раздумывал, не назначить ли Хубе главнокомандующим сухопутных войск. Шмундт очень советовал ему сделать это, но Гитлер назначение отложил.

Когда Хубе поздним вечером прощался с Гитлером, я обратил внимание фюрера на то, что генерал хотел еще затемно вылететь в Берлин на самолете курьерской эскадрильи ОКХ; разрешение на это мог дать только он один. По просьбе Хубе фюрер согласился и велел мне позаботиться об особых приготовлениях к вылету. Я выполнил приказание и считал, что сделал все необходимое для обеспечения надежного взлета. Каков же был мой ужас, когда я по телефону узнал, что в темноте, еще до наступления рассвета, самолет Хубе рухнул на землю. Генерал‑полковник погиб, летевший вместе с ним посол Хевель довольно сильно пострадал.

Мне пришлось доложить Гитлеру о тяжкой потере. Он воспринял это так же, как два года назад гибель министра Тодта, – спокойно и почти молча. Через несколько дней в парадном зале замка Клезхайм состоялась государственная траурная церемония, фюрер принял в ней участие. Похороны, на которые я прилетел, произошли на другой день в Берлине на Кладбище инвалидов. Я знал Хубе с 1930 г., все эти годы поддерживал с ним контакт и теперь тоже очень переживал смерть этого выдающегося человека.