СОДЕРЖАНИЕ

 

§1.   Концепция Вирджинии Сатир	2
Положение 1: Влияние родительской семьи на человека	2
Положение 2: Семья как система	3
Положение 3: Низкая самооценка	5
Положение 4: Потенциал целостной личности	6
Положение 5: Процессуальный подход	7
Положение 6: Процесс изменений	12
§ 2. Психотерапевтический процесс по методике Сатир	14
1. Начальная стадия	15
2. Промежуточная стадия	17
3.  Заключительная стадия	22
Литература	26

         Вирджиния Сатир внесла большой вклад в развитие пси­хотерапии: она стояла у истоков семейной психотерапии, оказала сильнейшее влияние на сам психотерапевтический процесс, привнеся сюда новые техники, и способствовала установлению мира на Земле, используя в масштабе между­народных отношений психотерапевтические техники для работы в семье.

 

 

*  *  *

 

§1. Концепция Вирджинии Сатир

Отправным пунктом для своей концепции Сатир избрала влияние старших в семье и чувство отверженности. Все учение Сатир можно свести к шести основным идеям:

1.Семья, в которой мы выросли, во многом определяет наше поведение и установки.

2.Семья — это система, а потому она стремится к равно­весию, для поддержания которого порой в ход идет навязывание ролей членам семьи, система запретов или нереальные ожидания (в этом случае потребности членов семьи вступают в конфликт друг с другом, и нарушения обеспечены).     

3.Нарушения в системе семьи порождают низкую самооценку и защитное поведение, так как человек все равно будет стремиться повысить самооценку и оберегать ее от нападок извне.

4. В каждом человеке достаточно сил для личностного  роста и здоровой активной жизни.    

5.Всегда есть возможности для личностного роста, но  психотерапевтическую работу нужно проводить на уровне  «процессов», а не «содержания».

6.Процесс изменений захватывает всего человека и включает несколько стадий.

А теперь обо всём более подробно.

 

Положение 1: Влияние родительской семьи на человека

 

Семья, в которой мы выросли, во многом определяет   наше поведение и установки.

Сатир замечала, что на протяжении многих веков семья была крайне иерархичной по своей сути, это порождало не­равенство, узурпацию власти, дисгармонию в отношениях, конформизм и сводило на нет понятие уникальности чело­века как личности. В системах с жесткой иерархией:

1)кто-то один захватывает всю власть и навязывает един­ственно правильный способ «как жить», который все обяза­ны брать за образец;

2)в трудный момент нужно найти человека, которого можно обвинить во всех грехах;

3)перемены недопустимы.

Подобная система и в грош не ставит неповторимую ин­дивидуальность человека с его оттенками темперамента, та­лантами, интересами, мыслями, чувствами и потребностями. При таком положении дел теряется индивидуальность, по­тому что все члены системы, и «правитель» в том числе, дол­жны принести частичку самобытности в жертву системе.

Сатир указывала, что в системах, где отношения строят­ся на безоговорочном доминировании одного человека и пол­ном подчинении остальных или же когда налицо превосход­ство кого-то одного над другими, неизбежна узурпация вла­сти, что может повлечь за собой нарушения системы. В этом случае совершенно не важно хорошие отношения между людьми или плохие. К примеру, отношения между мужем и женой, родителем и ребенком, врачом и пациентом, учите­лем и учеником могут быть вполне теплыми и, тем не менее, порождать узурпацию власти, если предполагается, что кто-то важнее всех остальных. Ребенок, делающий первые шаги в неизвестном для него мире, конечно же, слабее своих роди­телей, а потому он очень болезненно реагирует на то, когда другие считают его слабым. Особенно если родители просто не знают, как дать ребенку понять, что они уважают его чув­ства, желания и мнения.

Жестко иерархичная система абсолютно не считается с индивидуальными различиями и уникальностью человека. Члены этой системы не вольны искренне выражать свои чув­ства, но, чтобы не стать изгоями, обязаны подчиняться авторитетам.

В жестко иерархической системе причинно-следственные связи строго прямолинейны, у каждого события есть только одна причина. Так, ребенок в семье подчас становится при­чиной якобы всех семейных неурядиц.

Другая отличительная черта жестко иерархичных си­стем — неприятие перемен. Перемены здесь недопустимы, считается, что они таят в себе скрытую угрозу и могут на­влечь большие неприятности. Система опирается на посту­лат, что единственный путь обеспечить себе безопасность — это всячески поддерживать существующий порядок, избегая любых перемен и сопротивляясь им. А поскольку в семьях, где подрастают дети, перемены неизбежны, родители посто­янно сталкиваются с необходимостью как-то реагировать на эти перемены; пугаясь же их, родители делаются все более властными и суровыми.

 

Положение 2: Семья как система

 

Семья — это система. Как всякая система, она стремится к равновесию, ради поддержания которого навязываются роли, насаждаются запреты, появля­ются нереалистичные ожидания; в этом случае потребности отдельных членов семьи не удовлетво­ряются и, наконец, система дает сбой.

Семья — это система, неизменно стремящаяся к равнове­сию и плотно держащая человека в своих тисках; впервые Сатир осознала это в 1951 г., проводя психотерапевтические сеансы с молодой женщиной, которую считали больной ши­зофренией. Пока сеансы проводились один на один с паци­енткой, дело шло на поправку, но как только Сатир привлек­ла к психотерапии мать девушки, все достижения пошли пра­хом, то же самое случилось, когда она пригласила отца. Но по-настоящему Сатир поняла механизм внутреннего взаимо­действия этой семьи лишь тогда, когда появился последний ее член — брат. Когда все были в сборе, стало очевидным, что родители возвели сына в ранг божества, в то время как дочь превратилась в «мальчика для битья».

Опыт, полученный Сатир при работе с этой семьей, по­служил базой для развития концепции о том, что семья — это система, новое целостное образование, а не просто сумма от­дельных ее составляющих, нужды которой могут всецело подавлять нужды отдельного ее члена.

Сатир убедилась, что рассогласованные семейные систе­мы поддерживают внутреннее равновесие с помощью навя­занных ролей, запретов и жестких правил, непререкаемых законов и нереалистичных ожиданий.

 

Навязанные роли

 

Сатир изложила свою концепцию навязанных патологи­ческих ролей в книге «Психотерапия в семье» (1983), где взя­ла в качестве примера семью из трех человек, члены которой были разобщены и относились друг к другу с опаской и не­доверием. Родители видели в ребенке лишь возможность удовлетворения своих личных потребностей, вменяя ему в обязанность быть то «своим парнем», то «союзником мамы», то «союзником папы», «курьером» или «миротворцем». В результате дети, заклейменные «скверными, больными или сумасшедшими», нередко и ведут себя соответственно. Са­тир считает, что в этом случае они берут на себя роль «иден­тифицированного пациента» — ИП:

«В некоторых семьях ребенок с самого рождения ста­новится ИП, в других же семьях эта роль передается от старших детей. Возможны случаи совмещения этой долж­ности с братом или сестрой.

1.В некоторых семьях иногда все мальчики (или де­вочки) один за другим или все сразу играют роль ИП.

2.В других семьях, как только ребенок достигает под­росткового возраста, он становится ИП.

3.Возможен вариант, когда двое, трое и более детей принимают на себя роль ИП и выполняют ее сообща или по очереди. Или же один берет на себя часть этой роли, а другой ребенок — остальное».

        Человек, играющий роль «идентифицированного пациен­та», чувствует себя двояко: он одновременно бессилен и все­могущ, поскольку амплитуда этой роли довольно широка: от властителя до ничтожества. Родители, твердящие, что ребе­нок ведет себя «скверно, странно, ненормально», всякий раз подпитывают низкую самооценку и чувство ничтожности у ребенка. В результате потребности ИП загоняются внутрь, он не доверяет окружающим и, парадоксальная вещь, в то же вре­мя крайне чувствителен к тому, что о нем думают другие.

 

Запреты и жесткие правила

 

Запреты порой держат в тисках всю семью; когда явно, а когда исподволь этот незримый свод законов диктует, что надо думать, чувствовать и как поступать. В семьях с жест­кой иерархией во главу угла ставятся такие постулаты: «кто-то должен быть главным», «различия губительны», «должен быть козел отпущения», «нельзя допустить перемен». К тому же свод этих неписаных законов идет рука об руку с посту­латом «дурно смотреть, слушать, чувствовать, желать, спра­шивать, говорить об этом». Сатир полагала, что запреты, ущемляющие самовыражение, больнее всего ударяют по са­мооценке и активности человека.

 «В некоторых семьях не одобряют и всячески избега­ют проявлений гнева. В других семьях позволительно по­казывать свое раздражение в одних случаях и не позво­лительно в других; или же сцены ярости допускаются в общении между определенными людьми, но запрещены для остальных. Наконец, есть и такие семьи, жизнь в ко­торых напоминает постоянно бурлящий котел. В семьях, где не принято проявлять нежность, дети относятся к по­сторонним озлобленно. И все же потребность в общении столь велика, что если ее не удается удовлетворить "по-хорошему", то она перерождается в озлобленность и за­диристость».

Иногда Сатир называет эти правила «внутренним долгом» или же «жизненно важными убеждениями», говоря, что по­рой мы, сами того не замечая, следуем им, стремясь заслу­жить одобрение семьи и боясь стать никому ненужными из­гоями; разрушение этих правил для нас смерти подобно.

 

Нереалистичные ожидания

 

Сатир считала, что наряду с запретами и навязанными ролями нереалистичные ожидания служат для поддержания хрупкого равновесия в семье с нарушенной системой. В кни­ге «Психотерапия в семье» Сатир всесторонне осветила этот вопрос. Она считает, что нереалистичные ожидания супру­гов сводятся в основном к тому, что один из супругов ждет, что другой:

—станет для него родителем и исполнит все его желания;

—будет бередить его детские страхи и переживания;

—мечтает о том же, что и он сам;

—вселит в него веру в себя и уважение к своей личности;

—дополнит то, чего ему катастрофически не хватает;

—будет тем существом, которое он будет обвинять в сво­их же собственных грехах.

Как полагает Сатир, в отношениях «родитель — ребенок» при нереалистичных ожиданиях со стороны родителя он ждет, что ребенок:

—позволит родителю гордиться собой, достигнув чего-нибудь стоящего;

—желает того же, что и родитель, и стремится к этому;

—будет признателен за то, что родитель делает для него;

—хочет поступать во всем так же, как родитель;

—будет заботиться о своем родителе;

—положит конец супружеским ссорам.

Порой родители ждут от ребенка невыполнимого, просто не имея понятия, на что способен ребенок в таком возрасте. Или же наоборот, наивно полагают, что тот будет оставаться на одной стадии развития до бесконечности. Часто ребенок становится объектом нереалистичных ожиданий, которые по своей сути являются проекциями проблем родителя. Он на­деляет ребенка качествами какого-то третьего лица и ждет от него соответствующего поведения.

В заключение можно сказать, что разлаженность се­мейной системы зиждется на нереалистичных ожиданиях, о которых говорилось выше; запретах, повелевающих стро­го-настрого молчать обо всем, что бы ни происходило в се­мье; и, наконец, навязанных ролях, тех, что делают ребенка средством решения супружеских конфликтов.

 

Положение 3: Низкая самооценка

 

Сбои в семейной системе порождают низкую самооценку и защитное поведение, так как в человеке заложена потребность отстаивать свою самооценку и держать оборону от нападок извне.

Сатир выделяет четыре типа защитного поведения, кото­рые она называет «позы обороны» — заискивание, обвине­ние, сверхрасчетливость, сбивание с толку:

«Когда мы заискиваем, то принижаем чувство соб­ственного достоинства, позволяем другим командовать нами и постоянно поддакиваем. Заискивание часто скрывается под маской предупредительности, безусловно, ува­жаемого качества в ряде культур. Но заискивание это от­нюдь не предупредительность. Заискивая, мы приносим в жертву чувство собственного достоинства. Мы превра­щаем в ничто наше самоуважение, всячески давая понять, что мы мелки и ничтожны. С готовностью беря на себя ответственность за все беды и напасти, порой мы рьяно доказываем свою вину, приводя море доводов.

Позиция обвинения — это полная противоположность заискиванию. Огульное обвинение — это искаженное от­ражение общественных норм, гласящих: никогда не давай себя в обиду, не позволяй садиться себе на шею, не позволяй другим задобрить тебя. Главное — не быть "слабым".  В целях самозащиты мы обвиняем кого угодно, только не себя. Осуждая, мы не считаемся ни с кем.

Человек, избравший сверхрасчетливую манеру обще­ния, мучает и себя и других. Сверхрасчетливость означа­ет жизнь по четкой схеме, в мире сухих цифр и сухой ло­гики. Мы начинаем панически боятся проявлений эмоций у себя или других людей. Такое поведение отражает об­щественные постулаты, о том, что зрелый человек не дол­жен быть трогательным, нежным или слишком эмоциональным.

Четвертый способ защитить себя — сбивать с толку дурачиться и поднимать все на смех. Такая поза — полная противоположность сверхрасчетливости. Человек, на чью долю выпала подобная роль, постоянно суетится. На самом деле, это всего лишь трюк, чтобы отвлечь внимание  от обсуждаемого вопроса. Они меняют мнение, как перчатки, и хватаются одновременно за тысячу дел».

Сатир замечала, что люди нередко меняют тактики или перебирают их одну за другой. К примеру, человек начинает  заискивания, затем пускает в ход осуждение и напоследок делается педантом. Сатир, однако, подчеркивала, что обычно у  человека есть своя излюбленная техника.

 

Положение 4: Потенциал целостной личности

 

Каждый человек имеет достаточный потенциал для личностного роста и полноценной жизни.

Сатир отталкивалась от тезиса, что каждый человек име­ет достаточный потенциал для здорового и полноценного существования. Этот потенциал включает в себя:

—способность к духовному развитию;

—воображение и вдохновение;

—чувства и ощущения;

—мышление;

—способностью к усвоению нового и изменению себя;

—эмоции;

—способность к экспрессии;

—сочувствие;

—внутреннюю целостность;

—интуицию;

—способность рассуждать разумно;

—природную мудрость;

—способность принимать себя и окружающих, уважать их;

—способность не терять надежду;

—способность к оценке;

—оптимизм;

—чувство привязанности;

—дар любви и возможность быть любимым;

—способность к созиданию и творчеству;

—способность отвечать за свои действия, проявление своих чувств, поведение и брать   на себя обязательства;

—способность к сотрудничеству;

—способность признавать и исправлять ошибки;

—способность доверять;

—способность принимать решение и приводить их в ис­полнение;

—вера в свое будущее;                            

—способность стремиться и достигать;

—способность просить о помощи;

—мужество совершать поступки.

Мы можем мысленно нарисовать себе «я» человека и его способности примерно так, как это сделано на рисунке:

 

Философия Сатир о скрытых ресурсах человека заключена в следующем ее высказывании: «Я твердо убеждена, что каждый человек способен к личностному росту, нужно толь­ко научить его использовать его собственный потенциал. Вот основная цель психотерапии».

Такие составляющие внутреннего потенциала «я», как лидерство, сочувствие, дальновидность и вера в будущее, выделены Швар­цем в книге «Внутренние системы семьи», ко­торая существенно дополняет представления Сатир о природе «я» и системном характере взаимоотношений интрапсихических субличностей, или частей «я».

 

Положение 5: Процессуальный подход

 

В каждом человеке заложена способность к личностному росту, просто психотерапию по его стимуляции нужно проводить на уровне процессов, а не содержания.

Считается, что главная задача процессуальной психоте­рапии Сатир — личностный рост, поскольку она сама неред­ко повторяла, что в каждом человеке заложен потенциал для этого роста, а психотерапия способна лишь стимулировать его. Сатир сравнивала человека с семечком, в сердцевине которого таится зародыш будущего растения, но для буйно­го роста ему сперва нужно накопить сил, чтобы суметь про­драться сквозь заросли сорняка.

Чтобы избавиться от «сорняков» — дезадаптивных убеж­дений и форм поведения, — психотерапевт должен в первую очередь улавливать психические состояния, процессы чело­века, а не замыкаться на заявленной им проблеме. Как гово­рила Сатир, «проблема сама по себе не является проблемой; проблема в том, как человек справляется с нею».

Содержание — это простое описание проблемы, набор фактов, событий в рамках конкретной ситуации, процесс же обнажает скрытые механизмы системы. Проще говоря, мы можем сказать, что содержание — это «какова» ситуация в целом, а процесс — это «что» ее запускает, «как» работает ее скрытый механизм. Сатир полагала, что это должен усвоить каждый, кто взял на себя труд помогать людям отыскать в себе силы для личного совершенствования, кто хочет постичь суть процессуальной психотерапии, чтобы использовать ее возможности в своей работе. Сами процессы всегда одни и те же, просто формаих проявления разнится в зависимости от ситуации.

Серьезный вклад в разработку методов Сатир внесли Банмен, Гербер и Гомори, разработавшие шесть уровней психо­терапевтической работы, которые Сатир использовала в сво­ей психотерапии для вмешательства в процесс и его транс­формации. Эти шесть уровней таковы: печаль, ожидания, восприятие, чувства, преодоление трудностей и поведение.

Вмешательство в процесс может быть внешним и внут­ренним: внутреннее включает психотерапевтическую рабо­ту с личностью, «я» человека, его потенциалом, разрушение блоков для высвобождения ресурсов человека; внешнее по­могает ослабить нарушения поведения или системы (напри­мер, семьи).

 

Психотерапевтическая работа с «я»

 

Сатир начинала как психотерапевт именно с работы на уровне «я». Она помогала своим пациентам стать сильнее, прийти в согласие с собой и выработать адекватную само­оценку.

Психотерапия включает выявление внутреннего челове­ческого потенциала, но для этого прежде всего необходимо установить тесный контакт и предельно доверительные от­ношения с пациентом. Вирджиния Сатир говорит:

«Свою психотерапевтическую практику я начала бо­лее 35 лет назад. А так как я была женщиной и мои тре­нинга не носили серьезного медицинского характера, ко мне стекались всевозможные "отказники", настоящие ду­шевные калеки, алкоголики, психопаты, словом, те, на кого остальные психотерапевты махнули рукой. Но в процес­се тренингов многие из них преображались до неузнавае­мости. Мысленно возвращаясь в то далекое время, я ду­маю, что происходило это от того, что я старалась общать­ся с ними с той искренностью, на которую только была способна, с каждым днем привязываясь к ним все боль­ше. Я никогда не задавалась вопросом, насколько они пси­хически полноценны; единственное, чего я хотела, это достучаться до их сердца. Это было самым главным для меня. Моя сила была в личной искренности, которую я подкрепляла психотерапевтическим методом "моделиро­вания ситуаций".

Мне казалось, будто я пробиралась в самую суть, серд­цевину каждого человека, где мне открывалась драгоцен­ная сияющая душа, томящаяся в черной башне запретов и отверженности. Я делала все возможное, чтобы человек увидел эти скрытые от глаз сокровища, и тогда мы вместе с ним превращали черную башню в прозрачную светлую ткань и растворяли ворота вновь открытым возможнос­тям. Я уверена, для того чтобы начать серьезные внутрен­ние изменения, сперва нужно разглядеть суть человека и установить с ним доверительные отношения. После это­го нам будет уже гораздо легче высвободить его внутрен­нюю энергию, которая поможет ему обрести психическое здоровье».

Надежда — вот вторая мощная сила, на которую опира­лась Сатир, стремясь внести изменения. Она обычно начи­нала свои тренинги с вопроса к своим подопечным: надеют­ся ли они обрести счастье, поскольку знала, что именно в надежде черпаем мы свои силы. Сатир также старалась ак­тивизировать способность людей дышать, полагая, что ды­хание — важный человеческий ресурс. По ее мнению, с по­мощью дыхания мы можем получить доступ к  нашим чув­ствам и основным нервным центрам. Она считала важным пробудить и такие внутренние ресурсы, как способность идти на риск, быть бесстрашным, мудрым уметь сделать выбор и выразить себя.

Сатир помогала людям достичь самовыражения, разделяя вместе с ними их чувства, ожидания и затаенные желания:

«Потребность любить себя, других и быть любимым — первоочередная для человека. От того, насколько эта по­требность была удовлетворена или не удовлетворена в дет­стве, зависит дальнейшее развитие эмоциональной сферы человека. В период детства и юности существует настоль­ко сильное искушение поиграть с собственным "я", приме­ряя разные маски, что можно запросто запутаться в них и отстать в развитии».  Она ни на минуту не сомневалась в важности этих основных потребностей. Сатир излечивала сво­им внимательным отношением к потребностям пациентов, внимательно слушая каждого и пытаясь его понять.

 

Освобождение «я»

В случае, когда все богатство личностного потенциала заблокировано запретами, навязанными ролями и нереаль­ными ожиданиями, Сатир призывает психотерапевтов раз­двинуть эти блоки, в первую очередь воздействуя на когни­тивный уровень.

 

Ослабление внутренних запретов.

Для ослабления внут­ренних запретов человека просили взглянуть на свои основ­ные жизненные принципы под совершенно иным, новым уг­лом зрения и привести их в соответствие с потребностями сегодняшнего дня. С этой целью Сатир пользовалась самы­ми различными приемами, одни из которых задействовали правое, другие — левое полушарие мозга. К примеру, для жен­щины, чьим основным жизненным принципом было: «В пер­вую очередь я должна думать о детях», — могла задать такую задачку ее левому полушарию: сформулировать по-новому это правило, оставив место для компромисса: «Я вправе опре­делять степень важности своих семейных обязанностей; ино­гда главными для меня будут являться потребности детей, а иногда я подумаю и о своих желаниях». В другой раз Сатир оставляла в покое левое, и задавала работу правому полуша­рию клиентки, поведав ей историю о женщине, которая вы  подняла все прихоти своих детей.

Сатир отыскивала и разрушала правила и убеждения, ко­торые лежали в основе искажения мышления и нарушения в поведении, вроде тех, что служат оплотом жесткой иерархи­ческой системы. Она противопоставляла постулату «кто-то один должен быть главным» идею о всеобщем равенстве всех людей, разъясняя, что общественное положение не является  мерилом человеческой ценности. Она доказывала, что люди ощущают себя по-настоящему равными, когда они охвачены одной эмоцией, потому что на уровне чувств между нами нет различий. Разрушая запреты видеть, говорить, чувствовать, желать чего-то или рисковать, Сатир давала возможность людям испытать радость видеть, чувствовать и говорить вслух о том, что они видят и чувствуют, стремиться к желае­мому и рисковать.

 

Коррекция навязанных ролей.

 

 Выработку способов ухо­да от навязанных ролей и правил Сатир считала важной час­тью психотерапевтического процесса. Часто ей приходилось серьезно изменять и внутренние убеждения, те, что неизмен­но сопутствовали навязанным ролям. Если дочь брала на себя роль «заместителя супруги» по отношению к своему отцу, то Сатир в этом случае старалась выбить из ее головы идею о том, что «она всегда должна быть подле отца». В ситуации, когда ребенок в семье становился козлом отпущения, Сатир помогала разобраться родителям между собой, не втягивая в конфликт ребенка.

Коррекция нереалистичных ожиданий.

 

 Сатир старалась избавить людей от нереальных и порой нелепых ожиданий относительно родителей, детей и даже самих себя. Психоте­рапевтическая работа в этом случае могла выражаться в слу­чайных, полушутливых замечаниях, или же принимать фор­му предельно серьезной беседы; единственное, что было не­изменно, — это уважение к каждому человеку. Что же касается индивидов, кто без малейших на то оснований воз­лагает на родителей исполнение всех заветных желаний, то в данном случае их следует заставить отказаться от бесплот­ных надежд и оплакивания своей судьбы и стимулировать их на поиски новых ресурсов, которые дадут возможность осуществить сокровенные мечты.

     В работе с парами Сатир пыталась выявлять тайные не­высказанные ожидания супругов относительно друг друга, зная, что именно с подобных ожиданий начинается немало конфликтов. Но особенно внимательно она относилась к слу­чаям, когда родители ожидают от своих чад невозможного, поскольку знала, как тяжело детям быть заложниками амби­ций своих родителей.     

 

Расширение перспектив.

 

 Сатир поняла, что довольно ча­сто, когда все надежды идут прахом и человек пытается най­ти опору в жестких правилах, принимая на себя роли, навя­занные другими, и продолжая тешить себя несбыточными мечтами, он только загоняет себя в угол, отказываясь от воз­можных перспектив. Ситуация осложняется тем, что часто люди наивно полагают, будто их восприятие — это всего лишь результат отражения окружающей обстановки, но никак не  внутреннего состояния. Как полагала Сатир, первоочередная задача психотерапевта — дать людям осознать простой факт,  что их восприятие во многом зависит от внутрипсихических процессов, а не является исключительно продуктом отражения внешних событий.

    Осознавая необходимость помочь людям раскрывать не вые перспективы решения проблем, Сатир организует серии групповых тренингов, которые сами участники окрестили «Перестройка семьи». Эти тренинга позволяли человеку вернуться к определенным семейным неурядицам и попытаться посмотреть на них с новых позиций, с тем чтобы избавиться от старых травм.

 

Модернизация чувств.

Восприятие определяет чувства. А поскольку наше восприятие в значительной мере опреде­ляется нашим прошлым, то и чувства порой во многом обу­словлены им же. Сатир была твердо убеждена, что для осво­бождения «я» необходимо перенести эмоции, корни которых уходят в прошлое, в контекст настоящего. Проделав это, уда­ется высвободить огромный запас энергии, которая после этого начинает медленно и плавно циркулировать в челове­ке. Сатир просто и ясно объяснила данный принцип действия: «эмоции — это наша сущность».

Ярким примером влияния прошлого на наши чувства яв­ляется случай с одним из клиентов, который был страшно зол на свою жену, совершенно равнодушную, по его словам, к сексу, тогда как он крайне его желал. Тщательно исследуя его прошлое, Сатир обнаружила, что его мать умерла, когда тот был еще ребенком, и он в силу своего развития решил, что мать его попросту бросила. Столь тяжкие испытания, посеяли в нем убеждение, что «никому он не нужен» и «ни­кто его не будет любить». Поразмыслив над этим случаем, Сатир пришла к выводу, что в целях оздоровления сексуаль­ных взаимоотношений между супругами необходимо внести изменения в систему убеждений супруга, чтобы помочь ему избавиться от эмоциональной фиксации на прошлом.

Сатир с легкостью обнаруживала запреты на чувства. К примеру, человек, считающий, что гнев — это плохо, раз­гневавшись по какой-то причине, будет после этого испыты­вать угрызения совести; а тот, кто считает постыдным чего-то бояться, будет не на шутку сконфужен, уличив себя в по­добном чувстве. Вообще, гнев прочно связан с предыдущим опытом человека, поскольку это производная, вторичная эмоция, и в действительности она служит защитой для легко ранимых чувств и тайных желаний.

Сатир помогала людям разбираться в своих чувствах, при­нимать их, дорожить ими и учиться их выражать. Но она не ограничивалась этим, справедливо полагая, что по-настоящему здоровая личность отвечает за свои чувства и умеет  управлять ими.

 

Обучение новым формам поведения.

Итак, мы рассмотрели, как Сатир, используя методы внут­реннего вмешательства, помогала человеку высвободить его потенциал. Теперь мы рассмотрим, каким образом она осу­ществляла внешнее вмешательство, начиная его на уровне поведения.

Часто Сатир предлагала людям проделать упражнения, формирующие новые способы взаимодействия с окружаю­щими, и в особенности тем, у кого произошло закрепление защитных стилей поведения, таких как заискивание, обви­нение, сверхрасчетливость и сбивание с толку. Например, тому, кто привык заискивать, она велела в жесткой форме потребовать чего-нибудь от своего партнера по тренингу, а того, чьим коньком было обвинение, она просила догадать­ся, что в данный момент чувствует его партнер; сверхрасчет­ливого побуждала поделиться своими чувствами с другими, сбивающему с толку ставилась задача тщательно наблюдать за стилем взаимодействия в семье, а затем подробно расска­зать об этом.

Изменение системы.

Нередко Сатир осуществляла внешнее вмешательство на уровне системы.

Она часто сама придумывала упражнения, которые помо­гали людям на практике изучить «работу» семейной систе­мы. В одном из таких упражнений не последнюю роль игра­ла веревка. Сатир веревками привязывала членов семьи друг к другу, затем им предлагалось разыграть какую-нибудь не­большую сценку, чтобы каждый физически прочувствовал, как система «тянет за собой». К примеру, она просила мать и отца дергать за веревки, как будто они ругаются, и делать это до тех пор, пока дети силой не подтаскивались к этой паре. Затем она предельно подробно расспрашивала каждого, не­смотря порой на всплеск негативных эмоций, что он вынес нового из полученного опыта.

Другой метод, который Сатир использовала для системного вмешательства, — это техника «Живые скульптуры». Суть его заключалась в том, что Сатир расставляла группу людей в позы — «скульптуры», в соответствии с тем, какую позицию занимал каждый из них в процессе общения друг с  другом. Затем она подробно расспрашивала каждого, что он испытывал, будучи одной из скульптур. После этого она при­глашала всех «создать новые скульптуры», избрав себе бо­лее предпочтительную позу.                         

После того как она выясняла у каждого, каково ему было  стоять в гротескной позе и что он чувствовали при этом, Сатир просила человека попытаться дать самому себе спокойный уравновешенный ответ, а затем обучала естественному и гармоничному общению с окружающими.

 

Положение 6: Процесс изменений

Процесс изменений для всех одинаков и включает  несколько стадий.                  

Годами наблюдая за тем, как меняются ее пациенты, Сатир пришла к выводу, что процесс изменений подразделяет­ся на несколько стадий. Первую стадию она определила как «статус кво»: человек осознает необходимость перемен, но позиция «пусть остается все как есть, потому что так привычней  побеждает стремление к переменам.

Сатир полагала, что вторая стадия наступает, когда некий «чужеродный элемент» извне попадает внутрь системы  и нарушает ее баланс. Таким элементом может быть новый  член семьи, смерть, тюремное заключение, развод, уход од­ного или нескольких членов из семьи или даже классный руководитель, который сообщает родителям о безобразном поведении их ребенка. С приходом чужеродного элемента наступает третья стадия, названная Сатир «хаос», потому что для людей и вправду наступает настоящий хаос, они чувству­ют, как почва уходит из под ног, они растерянны, напуганы и не знают, что им делать. Но, как утверждала Сатир, именно на этой стадии появляется возможность сделать что-то по-новому и хоть сколько-нибудь изменить систему.

Сатир определяет четвертую стадию как «новые возмож­ности», потому что для людей наступает время, когда они, освободившись от груза прошлого, открыты для новых сти­лей мышления и поведения. Последнюю стадию Сатир на­зывает «практика», место для отработки «новых возможно­стей» с целью их закрепления. На рисунке  показано, как при­мерно выглядит процесс изменений.

 

Сатир считала важным и нужным использование стадий, составляющих процесс изменения, для повышения личност­ной самооценки и конгруэнтности. Высокая самооценка вид­на по уровню энергии в человеке, его выражению лица, позе, которую он принимает, его настроению, осанке и поведению.

Серьезные изменения ведут к повышению конгруэнтнос­ти. В начале своей психотерапевтической деятельности Са­тир определяла конгруэнтность как способность быть в со­гласии с собственными чувствами, принимать их, понимать и управлять ими. Однако, по мере того как ее познание во­проса углублялось, она добавляла к этому определению та­кие важные моменты, как целостность, внутренняя твердость, гармония с собой и, наконец, связь с «всепроникающей жиз­ненной силой, которая творит, поддерживает и дает рост че­ловеку и всему живому на Земле».

Наглядно процесс трансформации изображен ниже:

Рождение.        Зажатость «Я».        Освобождение «Я».     Восстановленное «Я»