Глава II. Временное равновесие спроса и предложения

Простейший случай баланса, или равновесия, между желанием и усилием мы наблюдаем, когда человек удовлетворяет одно из своих желаний собственным непосредственным трудом. Когда мальчик собирает черную смородину, чтобы самому ее съесть, сам труд по ее сбору является, вероятно, на время приятным, и еще в течение некоторого отрезка времени удовольствие от этой еды более чем достаточно для вознаграждения работы по собиранию ягоды. Но после того, как он съел ее довольно много, желание продолжать ее есть уменьшается, а сама работа по собиранию начинает вызывать скуку, которая фактически может отражать ощущение не усталости, а однообразия. Равновесие достигается тогда, когда наконец его тяга к играм и нежелание продолжать собирать ягоды уравновешивают его желание есть. Удовлетворение, которое он может получить от собирания ягоды, достигло своего максимума, ибо вплоть до этого момента каждое новое усилие по сбору ягоды увеличивало, а не уменьшало удовольствие от указанного процесса, после же этого момента всякие дальнейшие усилия по ее собиранию уже сокращают, а не увеличивают такое удовольствие.

Перейдем поэтому к торговым сделкам, повседневно встречающимся в современной жизни; возьмем в качестве иллюстрации зерновой рынок в расположенном в сельском районе городке и предположим для простоты, что все зерно на этом рынке одинакового качества. Количество, предлагаемое каждым фермером или другим продавцом к продаже по любой цене, обусловлено его собственной потребностью в наличных деньгах и его оценкой настоящей и будущей конъюнктуры на рынке, с которым он связан. Существуют цены, на которые ни один продавец не согласится, и цены, по которым никто из них не откажется продавать. Имеются другие, промежуточные цены, на которые многие или все продавцы согласятся при продаже больших или малых количеств зерна. Каждый пытается угадать конъюнктуру рынка и поступать соответственно. Допустим, что фактически на рынке имеется не более 600 квартеров зерна, владельцы которого готовы взять за него цену 35 шилл. за квартер, но что владельцы еще одной сотни квартеров соблазнились бы ценой 36 шилл., а владельцы еще 300 квартеров — ценой 37 шилл. Предположим также, что цена 37 шилл. привлечет покупателей только на 600 квартеров, тогда как еще 100 квартеров может быть продано лишь по цене 36 шилл., а еще 200 квартеров — по цене 35 шилл. Разумеется, те, кто действительно готов лучше согласиться на 36 шилл., чем покинуть рынок, не продав зерно, сразу не покажут, что согласны на эту цену. Равным образом и покупатели будут жаться и делать вид, что они менее, чем в действительности, стремятся купить зерно. В результате цена может, подобно маятнику, колебаться туда и сюда по мере того, как то продавцы, то покупатели будут брать верх, "рядясь и торгуясь" на рынке. Таким образом, имеются некоторые основания назвать цену 36 шилл. подлинно равновесной ценой, поскольку, если бы ее установили с самого начала и придерживались до конца, она бы точно уравняла спрос и предложение (т.е. количество, которое покупатели готовы купить по этой цене, точно равнялось бы количеству, которое продавцы согласны продать по этой цене) и поскольку каждый торговец, обладающий глубоким знанием конъюнктуры рынка, рассчитывает на установление именно такой цены. Когда такой торговец замечает, что цена значительно отклоняется от уровня 36 шилл., он ожидает скорого изменения и этим своим предвидением способствует скорейшему наступлению такого изменения.

Теория купли и продажи поэтому намного усложняется, когда мы принимаем в расчет предельную полезность количества как денег, так и самого товара. Практическое значение этого соображения не очень велико. Но в Приложении F проводится различие между бартерными сделками и сделками, в которых одна сторона в каждом обмене выступает в форме всеобщей покупательной способности. При бартере имеющееся у двух людей количество обмениваемых предметов должно строго соответствовать их индивидуальным потребностям. Если это количество у одного из них слишком велико, оно не принесет ему большой пользы. Если это количество слишком мало, для него может возникнуть трудность при подыскании человека, который бы удовлетворительно обеспечил его тем, в чем он нуждается, а сам в свою очередь нуждался бы в тех конкретных вещах, которыми располагает первый. Но всякий обладающий запасом всеобщей покупательной способности может приобрести любой предмет, какой пожелает, как только встретит человека, имеющего в изобилии этот предмет; ему не нужно рыскать вокруг, пока он не столкнется с "вдвойне подходящим" лицом, которое одновременно может дать ему то, что ему необходимое нуждаться в том, что сам он может дать этому лицу. В результате всякий, особенно профессиональный торговец в состоянии получить в свое распоряжение большую сумму денег и совершать поэтому значительные закупки не исчерпывая всей этой суммы или существенно не изменяя предельной стоимости своих денег.