8. Особенности композиции

В ≪Гамлете≫ сюжет поэтому не строится на деянии — в начале действия (≪Лир≫, ≪Макбет≫), в середине (≪Кориолан≫), либо и в начале и в конце (≪Отелло≫) — на трагическом поступке. Главный поступок героя в датской трагедии (месть) лишь заключает—

притом неожиданно для него самого — сюжет о трагическом положении человека, который с самого начала предчувствует истину, понимает свой мир и слишком рано (с конца первого

акта) убедился, что ≪вещая душа≫ его не обманывалась. В шекспировском театре Гамлет — первое (и по времени и по значению) законченно трагическое сознание, причем в отличие от других трагедий — с самого начала действия. Действие в ≪Гамлете≫ не подготавливает поступок и не развертывается как последствия поступка (в ≪Отелло≫ и то и другое), а показывает, почему так долго не было поступка, почему герой колебался, медлил, терзаясь своей медлительностью. Для умирающего Гамлета поэтому так важно, чтобы то, что знают зрители, ≪безмолвно созерцавшие игру≫, стало известным миру и потомству,— что он и завещает единственному своему другу. ≪Гамлет≫ — трагедия знания жизни.

Фабула ≪Гамлета≫ (вместе с предысторией) в шекспировской переработке начинается и кончается поединком. В контрасте двух поединков, неизвестном древнему сказанию \ оттеняется отличие трагедийного настоящего от эпического прошлого. Единоборство старого Гамлета с Фортинбрасом, о котором нам рассказывают в первом акте,— светлый, наивно ≪естественный≫, исторический глубокий фон для мрачного поединка пятого акта, для единоборства Гамлета с придворным миром, для всего сюжета о ≪цивилизованном≫ коварстве, который начинается подозрениями героя, что ≪тут не все чисто, какая-то бесчестная игра≫ (дословный перевод, I, 2), и до конца развивается как история ≪противоестественных деяний... смертей, подстроенных коварством≫ (V, 2). В этом контрасте, в этом, как сказано, хронологическом смещении, совмещении в одном сюжете далеких по времени ситуаций выступает ≪время≫ Гамлета и движение времени, ход истории.