Часть 2. Вторая мировая война

нутых (или почти не затронутых) стремлением к независимости, вся остальная часть империи была озабочена главным вопросом -о характере связи между ней и Францией в будущем, о том, уце-леет ли эта связь, и об облике метрополии, о сохранении верности которой идет речь. Если в Африке южнее Сахары эта тема ощу-щалась лишь отдаленно, то она приобретала, напротив, ключевое значение для территорий, имевших выход к Средиземноморью. В Тунисе, Марокко, Сирии и Ливане, где традиционные полити-ческие силы выжили благодаря либо соглашениям о протектора-те, либо соглашениям о мандатах, проходили весьма сложные процессы. Выявилась одна тенденция - к солидарности с Виши с тем, чтобы оказаться под защитой от последствий войны, кото-рую Испания, союзница «оси» могла начать из Испанского Ма-рокко. Противоположная тенденция, в особенности в Сирии и в Ливане, где влияние движения Сопротивления во главе с Шар-лем де Голлем стало преобладающим начиная с 1941 г., - к пре-вращению колоний в реальную отправную точку для возрожде-ния Франции. А это могло произойти только если подаст пример Алжир, где многочисленное французское население могло бы возглавить и мобилизовать силы, достаточные для восстания. На-конец, и, прежде всего, слабость, продемонстрированная Фран-цией, стала своего рода поводом к размышлениям и действиям для всех движений за независимость, в течение десятилетий су-ществовавших на этих территориях, и ожидавших случая для того, чтобы выступить против Парижа, или открыто или с целью ведения переговоров относительно своей будущей независимости с правительством, ослабленным поражением.

Таким образом, начиная с конца июня 1940 г. территория французских колоний раньше, чем территория метрополии, стала театром все более острого столкновения между имевшимися там течениями. Отсюда - то значение, которое каждая борющаяся сторона придавала как отношениям с Виши, так и отношениям с голлистским сопротивлением, а также возникновению антиколо-ниальных движений.

Относительная умеренность, которой Гитлер руководствовал-ся при формулировании статей перемирия с Францией, красно-речиво выражала осознание немцами глобального значения пора-жения Франции. Она свидетельствовала о том, что в Берлине предполагали использовать в качестве рычага остатки амбиций и расположенность к сотрудничеству новых (и старых) француз­ских правителей, которые, впрочем, представляли мнение авто­ритарных и профашистских кругов французского политического мира, для распространения успеха, достигнутого в Европе, за пределы континента и превращения французской колониальной

Глава 5. Первый этап Второй мировой войны

365

системы в базу для военно-морских операций гораздо более ши­рокого масштаба.

В период, последовавший сразу же за подписанием соглаше­ния о перемирии, правительство Виши пребывало в глубоком по­трясении от военного поражения. Следовательно, было нереаль­но ожидать от него выработки краткосрочных планов действий, которые выходили бы за пределы сиюминутных мер в отношении кризисной ситуации. Эта затруднительная ситуация не могла быть преодолена до конца с помощью любой политической ини-фиативы, предполагавшей принадлежность к той системе, в кото­рой господствовала Германия. Действительно, такие предложения базировались на понимании роли Франции в Европе, глубоко противоречившем всей исторической традиции страны. Иными словами, стратегия реконструкции Франции, не имевшая в каче­стве исходного постулата французское первенство в Европе, на­столько противоречила французской культуре и истории, что созда­вала концептуальные и психологические ограничители, делавшие невозможным серьезное рассмотрение подобных концепций. Од­нако обстоятельства заставили французов из Виши и из «Свобод­ной Франции» (сгруппировавшихся в Лондоне под руководством генерала де Голля) пойти по мучительному пути выстраивания отношений как с недавними победителями, так и со старыми со­юзниками, пути, целиком направленному на то, чтобы минимизи­ровать ущерб и попытаться найти выход из создавшейся ситуации.

Отправной точкой для всех рассуждений была оценка, не от­личающаяся от той, что Муссолини вынужден был сделать отно­сительно судьбы Италии. Если исходить из того, что немцы уже выиграли войну, что поражение Британии неизбежно или по край­ней мере невозможно возвращение английских вооруженных сил в Европу то, таким образом, немыслимо построение европейской системы международных отношений, не основанное на превос­ходстве Германии. Если же отдавать себе отчет в том, что победа Германии невозможна, то поэтому, для защиты чести и полити­ческого будущего Франции, необходимо оказывать сопротивле­ние до последнего, сотрудничать с англичанами во всех возмож­ных ситуациях, препятствовать немцам в распространении их контроля вне зон, оккупированных по условиям перемирия, в расширении их влияния на другие зоны в южной Франции и в колониях, которые могли бы предоставить германским вооружен­ным силам новые базы для военных действий в Атлантическом океане, Центральном и Восточном Средиземноморье.

С самого начала немногие французы, отказываясь признать поражение и бежать за пределы метрополии, еще питали какие-то

366