Путешествие Палласа на родину Салавата.

В следующий день, оставив Симской завод, продолжал я путь свой от Сима на восток к реке Юрьюзеню. За версту от завода переезжают первой маленькой оныя проток. Я ехал горою Джиггертау весьма изрядно соснами и березками укрытою. На высоких и матиорых соснах выделаны пчельники или борти, Башкирцам принадлежащие, хотя лес и причисляется к округу заводскому. Ибо Башкирцы, продавая лесистыя места на заложение заводов, выговаривают обыкновенно для себя право, чтобы борти выдалбливать, коих дерев и рубить не позволяется, так же звериную ловлю и продажу в множестве растущаго дикого хмелю. Никогда не видывал я в большем числе черных дятлов как здесь, которые ради пчел в сих местах обитают и гнездятся. Не много нам стояло упросить Башкирцов, чтоб они помощию каната и топора на самые высочайшие взлезли сосны, молодых дятлов из глубоких дуплов вытащили, и тем своему природному мщению удовлетворили – Взъехав на верх холма открылися глазам на юге высокия горы Уральскаго хребта, лежащия по сю сторону между источниками рек Сима, Катав и Юрьюзеня, а по ту сторону река Инзер. Между оных возвышается наибольше высокая гора Агешярдяк, на коей много еще лежало снегу; сверх оной видны вышшия, и часто до самой осени снегом покрытыя верьхушки горы Джигальги, которая в сей окрестности наивысочайшею почитается, а на конец является весьма отдаленное верьховье горы от Башкирцов Ямантау (злая гора) именуемой. На сих только высоких в южном урале горах, как сказывают, живут олени.

Проехав Джиггертау и некоторыя ельником обросшия урочища, достигли мы изрядной долины; в оной находится редкая березовая рощица и за восемь лет пред сим заведенная в двадцати верстах отсель на впадающей в Сим реке Яраль (Ераль) лежащая большая российская деревня, к Твердышевским железным заводам принадлежащая. В деревне выстроено до ста тридцати дворов, разположенных в четыре прямыя с перекресками и довольно широкия улицы кои для укрепления обнесены деревянным оплотом. Сказывают, что будут здесь строить и церьковь. Жители сея деревни употребляются при заводе для рубки дров и сжения уголья; но сверх того упражняются они в хлебопашестве, а особливо разводят много льну и пеньки, которые в здешнем почти неизчерпаемо тучном черноземе растут весьма высоко. Всякая пашня родит здесь очень хорошо, одна только пшеница, по причине окрестных холодных гор, не всякий год доспевает.

Как скоро на перемену свежия лошади из окололежащих Башкирских деревень Гулей и Шиганей волости Шайтан-кюдей (*) /О сем названии разсказывают Башкирцы басенку, будто предок сея волости нашел в пещере поблизу лежащия горы; дочь горнаго духа или чорта (шайтан), на ней женился и сие потомство с нею разплодил./ приведены быть могли, то я оставив здесь тяжелыя повозки отправился из деревни Ераль в Катавской железной завод, до коего летнею дорогою сорок одна, а зимою тридцать верст считают. Из долины въехали опять скоро в смешанной сосновой бор: Кустоватый трилиственник и разпушистая ветреница цвели во многом числе. Последние не имели на открытом поле другаго цвету кроме бледновиолетоваго, а в лесе видно было по большой части лиловой, так же белой, а иногда и желтой. Стезя наша продолжалась к югу. Уже в сумерки приехал я в Башкирскую деревню Миндеш, лежащую над ручьем Бирдеш, текущем в Юрьюзень. При захождении солнца, после бывших двух теплых дней, показались громовыя облака, которыя однакож в отдаленности действовали, и на закате солнца явились пурпуровые столбы. Ночью едучи изрядными то соснами, то березами, то травянистыми полянками, окруженными местами, проехал я деревню поколения Усман (*) / Башкирцы разделяют сами себя на некоторыя поколения, имеющая по горам и рекам свои пределы им по точности известныя. Каждое поколение имеет свое название, и разделяется опять по некоторым странам или обстоятельствам на общества, кои либо с прилагательным именем соединенное, поколения название или другия имена заимствуют. Разделения на поколения под Российскою державою оставлено, и для введения порядочнаго распоряжения над каждым поколением определен старшина, коему прочие сотники подчинены. Поколения, чрез которыя сотники я от Уфы до Исетской провинции ехал, по порядку так следуют: Кудей или Кезей, Айле, оба сии разделяются на двенадцать меньших родов, Куахан, Каратабын, Баратабын, и Катай. Владение каждого поколения нарицают они именем онаго; Айлезиир, Куахандзиирь и проч./ Трухмен Кюдей, коего земля до самаго Катава простирается. Различныя в сем околотке открытыя места обработаны Яральскими крестьянами или Башкирцами; из коих последние так много пашни засевают, что и на заводы продавать могут. Они уже не употребляют теперь крапивы (Кзирткан) для холста, но стараются о разводе пеньки. Лесистой луг, в коем деревня Усман при ручье Ирмяз в Юрьезень текущем лежит, окружен отвсюду горами, из коих самыя высочайшия на южно-восточной стороне в лево и впереди находятся. Башкирцы называли оные по ряду Ессятау, Урзаллатау, кои по ту сторону Юрьюзеня лежат, Чапатал и Ирмязатау. Почти на половине дороги до Катавскаго завода ехал я подле горы Чапатал, по которой в лесах росла Лиственница; и по тому месту, где река Сим из источников проистекает. Башкирцы жалуются, что здесь населена будет российская деревня: сие им по тому досадно, что луга около вершины реки лежащие, для паствы их скота и для покосу служат. От подошвы Чапатал на юговосток показалась длинная гора Туктан-Тау, на которой еще лежал снег, но и оную отдаленные верхушки горы Егалги или Джигалги гораздо превышали. На левой стороне позади Чапатала видны были между Катавы и Юрьюзеня лежащие Кашмартау и Сильятау, выше коих показывался верх отдаленной от Юрьюзеня к востоку стоящей горы Шюлгятау. Дорога продолжается чрез различные по лесу вырубленные просеки. Молодые отпрыски ростут очень худо, от части по причине оставленных пней, а от части по тому, что Башкирцы выжигая весной изсохшую траву, молодые дерева портят, и по сему то не весьма хорошая потомству представляется надежда в охранении изрядных Уральских лесов. – Не доезжая до завода версты за две, надлежит ехать вдоль по речке Катав, имеющей в некоторых местах каменистыя берега, а после чрез впадающей в оную ручей Кушегязе. И таким образом прибыл я уже по утру в Катавской или Катав Ивановской завод.

Завод сей из всех в Урале заведенных Твердышевских железных знатнейший и самой первой еще в 1757 году построенный. Лежит он на возвышенном месте при левом берегу реки Катавы. Место сие укрепляется с одной стороны прудом, позади коего не малая возвышается гора, а в низу плотины крутым берегом Катавы. На открытой стороне ограждено оно деревянным оплотом, изрядными наугольными раскатами и рогатками, чего для здешних обстоятельств и довольно. Число жилищ простирается до четырех сот семидесяти, которые однакож, по причине случающагося мало по малу разпространения неправильно разположены. Деревянная церьковь и изрядной деревянной господской дом директора Якова Твердышева, который управляет многочисленными двум его родственникам принадлежащими Оренбургскими заводами.

Нововыстроенной для хлеба амбар в половину из камня, а строение для сохранения казны все каменное и листовым железом накрыто. Теперь зачали уже и некоторые молотовыя строить из камня, и сказывают, что во всех заводах оные сделаны будут. Все оные лежат на низшем берегу Катавы. Плотина при заводе меряя по поверхности имеет сто тридцать пять, а при основании сто двадцать саженей длины, четырнадцать аршин высоты; толстота же или ширина начиная от 23х саженей при основании уменьшается до 15 к поверхности. Оная здесь, как и в Симском заводе, при основании поперег положенными бревнами укреплена а спуск выкладен булыжником. – Принадлежности завода суть две доменные о двух домнах в четыренадцать аршин с половиною, из коих одна всегда в запасе держится: четыре молотовые, в коих пятнадцать молотов, включая и якорную кузницу. При том есть и простая кузница, две обжигательныя печи к разогреванию полоснаго железа и деревянной для клади амбар. Лесопильная мельница стоит не много ниже на Катав. Пруд при заводе хотя и не велик, понеже река уское имеет падение, однакож чрез целой год в воде нет недостатка. Здесь выплавливают ежегодно до двух сот тысяч пуд чугуна, и оным довольствуют Усткатавские и Симские молотовые. Руда привозится на завод зимою уже обозженая из богатых рудников по ту сторону Юрьюзени за сорок верст в горе над ручьем Булан находящихся. Изо ста пуд руды выходит чугуну от пятидесяти, до пятидесяти пяти пуд и более. Из того вырабатывают здесь до осьмидесяти тысяч пуд полоснаго железа, а остальное отвозят в вышепомянутые молотовые; сии купно с здешнею и Юрьюзенскою молотовыми, из коих последняя собственной чугун доставляет, выработывают в год до двух сот тысяч пуд полоснаго железа, которое не последней доброты. Катав Ивановское железо отвозят саньми в Усть-Катавской завод построенной вновь при устье реки Катавы отсель верст за дватцать, где построены пильная мельница, три молотовые с горнами и до ста дватцати домов; весною же нагрузив на построенные там суда по шести тысяч пуд на каждое, и отворив на сих трех заводских прудах слюзы отправляют далее.

В Кашмартау за восемь верст отсюда ломают весьма хороший и крепкий пещаный камень, для обложения из нутри доменных сего завода. Известь к строению находится тут же подле бок. Ибо весь берег реки Катавы, и окрестные сея страны бугры состоят из крепкаго крупнаго, сераго известнаго слонца; коего толстые слои лежат с полуденною чертою параллельно и не больше пятьнадцати степеней к западу склоняются. Из таковаго известковаго камня более или меньше по отвесу лежащаго состоит Чапатал и весь хребет при Симе и Катаве находящийся.

В полдни поехал я чрез Катавскую плотину в Юрьюзенский завод. На другой стороне Катавы поблизу находятся ямы, из коих известковый для з……. достают камень и весьма прочную из того жгут известь. Дорога до Юрьюзеня продолжается, как и прежде изрядным красным лесом, за три версты от Катавы переезжают чрез небольшую речку Кундурухту, а после чрез маленькой ручей, которой летом пересыхает. Пред Юрьюзенским заводом осматривал я каменистые берега, кои по ту и по другую сторону выходят мысами, и состоят из тех же известковых гор. На оброслых мохом камнях цвели, кроме вышеобъявленных мною горных трав Венедиктова трава, двуцветный приворот и райская режуха; так же начал показываться здесь на западе невиданный, но отсель далее обильно растущий пятилистник.

Едва успели мы достигнуть заводу, как сильной наступил дождь с громом, которой мы до самого вечера пережидать принуждены были, и не прежде как следующаго утра опять в путь отправились. Юрьюзенский завод выстроен в 1758 году, и получил свое название от реки Юрьюзеня (или как Башкирцы выговаривают Джирьюзеня), которая при заводе запружена плотиною. Положение места очень приятно и много соответствует Катавскому. Заводския строения поставлены на низком левом берегу плотины; прочееж жилье числом до ста дватцати, каменная церьковь и заводская кантора, лежат на плоском бугре, окруженном с одной стороны прудом, которой почти на версту длиною простирается, с другой оплотом с бойницами. Сверх того построена ветреная мельница. Строения заводския суть: доменная такой же почти величины, как и Катавская, но не так скоро плавит; и в сутки не более дает сто осьмидесяти пуд чугуну; две молотовые, в коих пять молотов, и один плющильной молот для плющения жести, которую здесь лудят, а в Катавском из оной различную делают утварь. – Есть еще особливая якорная кузница, где делают большие молоты, два простыя кузнецкия горна и обжигальная печь, а сверх того хотят здесь и все прочия здания выстроить из кирпичу. На плотине, которая сто дватцать сажень длиною, тринадцать шириною и двенадцать аршин вышиною находится пильная мельница о двух рамах. Железную руду, которую здесь плавят, привозят из тех же рудников, из коих и в Катавской завод доставляют. Отсель до рудников считают зимнею дорогою тридцать пять верст, а летом дороги нет. Руда нарочито плавка; и для плаву извести кладут на сто пуд руды не более как четырнадцать или пятнадцать пуд. Камень для домны берут так же из Кашмартавских каменоломен не более осьми верст отстоящих.

Здесь и в Усть-Катаве строют плоскодонныя суда, Коломенками называемая, на коих Уральское железо отвозят по Юрьюзене в реку Уфу, по ней в Белую и наконец в Каму и Волгу. В обеих сих местах не более нагружают на каждое судно как шесть тысяч пуд, и с оным грузом идет оно в воде на один аршин глубиною. При всем том суда сии кроме весенной большой воды в другое время по сей быстротекущей и мелкой реке иттить былиб не в состоянии, если бы не вспомоществовало им отворение слюзов на запасных прудах здесь, Катав – Ивановском и Усть – Катавском заводах находящихся. Приплыв, как уже сказано, в Каратавлаул нагружают сии суда Симским железом полным восмитысячным грузом, с которым идут оне в воде на пять четвертей, и как река там нарочито велика, то суда везде имеют хороший ход; однако случается, что по причине быстрины и многих каменьев не всегда щастливо пройти удается, и не редко несколько из оных разбивает, как и в сем год случилось. Однакож по причине мелкости реки в таком случае, кроме времени и трудов ничего не теряют.

На разсвете поехал я от Юрьюзеня обратным путем в Орловку. Высокия горы, какие около Юрьюзенскаго завода видны суть: Кашмартау, Сильятау, Шюлгетау, Силтау. Мы ехали на север к горе Кашмартау болотистыми местами, также соснягом и березняком обросшими холмами, прибыли сперьва к ручью Уряшкейн в Катаву, при подошве помянутыя горы по желтому песку текущему. Вскоре потом приехали к ручью Кашмар, при коем видели остатки башкирской деревни жительми оставленной. Вся сия страна принадлежит к заводам и по ней довольно много вспаханных полей было. За ручьем Туйгендою не в дальнем перед Катавою расстоянии принуждены мы были пробираться самою негоднейшею дорогою между каменистыми буграми и ручьем Омать, покуда нашли способный чрез его переезд. Различные камни, по коим идет дорога состоят из мягкаго серозеленоватаго и серосмешеннаго стлонца, коего положение слоев к горизонту составляет угол почти на 50 градусов, и склонение свое имеет к западу. На сих местах цвели: каменной звездичек /Так как Гмелин во второй части Сибирскаго цветника в 73ем изображении его представил, так я и находил оный по всем почти солнопечным местам каменных гор./, Сибирской золотысячник, белые колокольчики, и Ирга деревцо, коего я по сухим каменным горам до сих пор ни где не видывал. Над ручьем Омат виден был опять известковый стланец стоячими слоями, и каменья густо обростали пластоватым многолиственным мохом; а сверх того цвели: каменный песочник, стенное перикати поле, северной щиток, сивая режуха, далее на восточных горах обыкновенная вшивая трава, гороховатой львинец, или сплюснутой полевой горох и другия многия горныя произрастения здесь в множестве находились.

Деревня Орловка, до ста дворов составляющая, лежит на левом берегу реки Катавы, чрез которую переезжают по мостому, и никакого другаго укрепления не имеет, кроме крутаго каменнаго хребта в Катаве примкнувшагося. Жители оной употребляются при заводах к рубке дров и зжению уголья. Отсюда до Катав Ивановскаго считают семнатцать, а до Усткатавскаго только шерсть верст. Хлебопашества здесь так же не оставляют, по колику заводская работа в том дозволяет. Я здесь очень долго дожидался свежих лошадей, кои пригнаны быть должны из лежащей по ту сторону Башкирской деревни, и по тому уже после полудни поздо приехал я в Миндешаул, куда места пойдут ровнее и перемежаются то березовыми рощицами, то полями. Я было намерен был осмотреть в близости сея деревни находящуюся славную пещеру и подземной ток реки Сима, что все, думал я, окончать еще сего дни; однако после бывшаго вчерась грому, хотя воздух сделался холодноватее; но по приезде нашем в деревню опять начался гром еще сильнее прежняго, и такой полил дождь, что я не мог отважиться ехать верхом, да и приближающийся вечер, конечно бы нам воспрепятствовал оную осмотреть порядочно.

Следующаго утра поехал я туда, не смотря, что маленький дождик еще продолжался и с лесу наше платье перемочило. Близ деревни переехали мы верьхами речку Бирдеш, а от онаго версты за четыре текущий в реку Сим ручей Танкюлль, при коем в первой раз увидели летния Башкирские юрты поколения Заскюдея. К коему принадлежит так же Миндеш, и кое всеми здешними окресностями владеет. Отсель поворотя несколько к югу вдоль по отлогой горе Иментау, переехали обратно ручей Танкюлль, и продолжали путь свой к немалой горе Биктау, коея у подошвы река (им извивается, и проехав уже верст с десять прибыли к оной, в длинную высокими каменными утесами окруженную и излучистую долину, которую с одной стороны Сим или Юссюм-тау, а с другой от впадающего в Сим ручья Ямазе, так прозванная гора Ямазе-таммаге-таш составляет. Сия последняя из обеих прочих самая высочайшая и примечательнейшая, делает дугу от двух до трех сот сажень окружностию, и в оной то находится та пространная пещера которую я после достопримечательнаго здесь реки Сима течения описывать буду.

Река Сим от источников своих досель уже верст тритцать протекши, и здесь гораздо усилившись, в полую воду возрастает в реку от десяти до пятнатцати сажень шириною, течет безпрестанно промеж гор от юга прямо к так называемой Уссюм-тау, которая на подобие небольшаго кряжа, из редка соснами и березами обросшаго, приходит сюда от востока. У оной река Сим, ударяясь с ужасным шумом об утес, более тритцати сажен вышиною вымыла, как кажется глубокою бездну, и скрывается под гору из известковаго камня состоящую, продолжая подземное свое течение более полуверсты. Летом и в нискую воду Сим другаго шоку кроме сквозь каменную гору не имеет; но теперь по причине высокой воды в подземной проход не вмещающейся, течет она другим истоком сажен десять шириною, и несколько аршин глубиною, с версту в сторону между Уссюмтаулом, и противолежащими утесами к той долине, в которой находится пещера. Прямо против отверстия сея пещеры на северной стороне Уссюмтау видны опять голые утесы, в низу которых протекающая сквозь гору река между отвалившимися и мхом обросшими кабанами журчит на подобие сильных ключей, и составляет нарочито глубокую речку от преждеупомянутаго в сторону идущаго истока сажен на семь разстоянием, который, как сказывают, летом высыхает, но речка протекая сажен шестьдесять или осьмдесять после небольшой излучины соединяется опять с истоком, а по том самая река Сим свое течение узкою лесистою долиною при Биктау к северу продолжает.протекши, и здесь гораздо усилившись.орую я после достопримечательнаго здесь реки Сима течения описывать буду.ностию, и в оной Четыре ключа, коими она из горы вытекает, и из оных верхний или восточный всех менше, второй в близости онаго всех сильнее; третий на несколько сажен оттуда, а четвертый сажен сорок пять ниже из под особливаго в в горе порогу.

От сих ключей к северу на другой стороне до шестидесяти сажен ширины, имеющей долины в объявленной горе Ямазеташ, от которой недалеко и ручей того же имени кончится, находится вход в пространную пещеру. Утес горы Ямазеташ, в отвесной вышине имеет от дватцати пяти до сорока сажен, и в том месте, где пещера, особливо очень высок, и по причине возле текущаго из реки Сима протока почти неприступен. Отверстие пещеры, к коему с великою трудностию по каменному берегу взлазят, вышиною от воды сажен на шесть, лежит к Ю.В, и на подобие вертепа высвожен. С начала пещера шириною до семнатцати сажен простирается и более четырех саженей вышиною, но вскоре становится очень узкою, так что от входу чрез шестьнатцать аршин она уже имеет ширины только 13 аршин, и от 6 до 8 ½ вышины. Таким образом продолжается она прямо 11 ½ сажен, имея пол довольно гладкий и ровный. В сем разстоянии камень покрыт селитрою, которая при входе смешивается с некоторым стропким, светлосерным моховатым веществом. – Семнадесять саженей от входу видна в сузившейся пещере из камней складенная стена, поддерживаемая обширными столпами, которая хотя по большей части уже развалилась, однакож ясно видеть было можно, что некогда здесь обитали люди, о чем после и более следов показалось; да и самые Башкирцы рассказывают, что они прежде во время своих противу России возмущений живши в сих местах обыкновенно жен и детей своих скрывали сюда для безопасности, и скот свой загоняли в тесныя, но травянистыя долины между гор сих находящиеся.

При сей стене проход в пещеру так суживается, что в вышину только 2 ¾, а в ширину 7 ½ аршин имеет, но после того вскоре разширяется сажени на две, и в средине вдоль по проходу находится разселина, которая идет в гору к верху. – Сажени за полпяты от стены имеется в правую сторону к Ю.З. проулок саженей двух ширины, но с начала так низок, что ползти в его надобно. Но три сажени от главнаго ходу он разширяется в пространную палату, коея большей поперечник от С.З. к Ю.В. более пяти сажен ширины от 3 до 4 ½ сажен, а вышины более сажени. К С.З. продолжается продолжается сия палата умаляющимся углом, которой обращаясь к западу делает кривизну к низу и кончится глубокою яминою, пред которою лежит большой кабан, и где мы нашли не только различных зверей кости, но и человеческие, в том числе маленькой головной череп. От сего же северозападнаго конца начинают показываться другие ровные и низкие погреба, в коих мы сыскали лошадиные и другие кости, так же и голову дикой серны. Вся сия пещера влажна и повсюду каплет вода, чрез что на южном ея конце родились маленькие сосулки или сталактиты.

От сего проулка уклоняется главный ход несколько в левую сторону, и продолжается к востоку до десяти сажен; но все уже и ниже, так что напоследок надобно ползти на коленях, пока достигнешь вышшаго места, где он разделяется на двое. Из сих, которой идет в лево к югу, подобен большой яме закоптелой, а сверх копоти по стенам везде оболокло волнистою каменною корою. С начала до пяти сажень по сему проходу можно идти прямо; тут к востоку походит низкой простенок, по которому только несколько сажень пройтить можно. Большой же проход влажен, каменист и суживается на два и полтара аршина. Мы ползли по нем до сорока пяти аршин опущаясь все несколько ниже, пока наконец оной весьма в глубь наклонился и полон воды стал так, что далее иттить было не можно. Сия вода осаждает на дно белую известковую землю, которая горною мукою называется. По измерении сея пещеры от входу до сего места нашлось более пятидесяти сажень.

Достойнейшая примечания часть пещеры начинается от разделения главнаго ходу в правую сторону или на север. Ето прямая, горизонтальная, высокая и сухая улица, коея пол покрыт глинистою землею, и в коей много барсучьих нор, а в побочных ямах множество костей находилось. Ширина прохода не везде ровна, но от пяти до шести аршин и более простирается; однако на конце, где он до двух сажень с половиною в ширину и в вышину имеет, кажется он становится пространнее всей длины 89 аршин. Неподалеку от начала сего ходу есть два места, одно в лево короткое, а другое в право длиннее, которые оба кончатся в глубь уклонившимись ущелинами, и так как и прочие сея пещеры проулки весьма закопчены дымом. При конце хода далее простирается большая разселина подымающаяся к верху в гору трещиною, в которую сажень на пять пробраться, а после далее еще шестом совать можно. Начало сея разселины шириною больше аршина, а видимая вышина будет сажени на три. – Окончание сего ходу разширяется на западной левой стороне пространным подземным залом, коего пол там где свод низок покрыт каменьем, а далее совершенно гладок, равен и землею насыпан. Ширина отверстия, от зала к ходу лежащего, так же и входа мало по малу разширяющагося пять сажень. От сего входу до противулежащаго спуску сводов намеряли мы 24 аршина, ширина гораздо более, но уменшается находящеюсь на северной стороне зала своды поддерживающею каменною кучею, имеющею в окружности 48 аршин. Около сей кучи продолжается широты до полтретьи, а вышина до двух саженей, имеющий обход весьма непвный и камнями наполненный, коего на северной стороне видна узкая яма и низкий ход, которым, как сказывают прежде ходили к другой пространной пещере, но теперь оной завалился. Где сей обход опять обращается к залу, там вместо обыкновенной своей от полторы до полтретьи сажени составляющей вышины простирается оной в верьх более четырех сажен; и уголь сего зала продолжается далее на лево к Югу ведущим ходом, которой с начала три, после две сажени, а наконец становится только несколько аршин шириною; за девять сажен с половиною кончится оный ямою и в глубь идущим скатом, где мы также опять нашли детские и звериные кости. От входу в пещеру до сего места 75 сажен. Воздух в сей довольно сухой пещере умеренно холоден, так как летом в погребе; свойство, которое я во всех пещерах известковых гор приметил; напротив того и в малейших глубизнах и ямах гипсовых и алавастровых гор обитает обыкновенно чувствительная стужа.

Снаружи по всему каменному утесу видны слои крепкаго известковаго камня, из коего весь здешний кряж состоит, и кои склоняются углом вниз от запада к востоку на 30 градусов. На сей и на других горах росли всякия травы весьма изобильно, а особливо украшали оныя изрядными своими желтыми цветами маленькой горошек или боб и икотная трава. Так же начинала цвесть здесь уже прежде упомянутая Башкирская капуста. Из мхов, которые особливо около объявленных новых реки реки Сима ключей, камни покрывают, заслуживают наиболее примечания выше фута растущий тонкостебловатый мох, а как тут же находится особливой величины множество моху кустоватаго; однако безпрестанно в своем естественном состоянии, то и можно было ясно приметить постоянность и различие в сих двух произрастениях. Напротив того также приметить можно, что на многих местах первый мох превращался в коленчатой мох, который ничем другим от онаго не разнствует, как одною только старостию, есть ли не хотеть его лучше признать за выродок.

Отсель поехал я обратно другим путем против прежняго, на котором переезжали два раза реку Сим, а после и речку Ямазе, в отдаленности на бугре Ямазе Карагай, ключи имеющую. В пять часов после полудни прибыли в Миндешаул, а в сумерках уже в деревню Ерали, где я свои тяжелыя оставлял повозки. Оныя отправил я следующаго утра в перед прямою дорогою чрез Шиганей-Аул за дватцать две версты к Юрьюзенскому перевозу под Башкирскою деревнею Каратавл; а оттоль далее в Мещерятскую деревню Ниссебаш, а сам поехал в сторону для осмотру находящихся к Ю.В. пещер, где Еральския ровныя места за пять верст опять прерываются гористыми березовыми рощицами. Между первых взгорьев нашли мы ручей Кулмяк, у него находится маленькая Башкирская деревушка из шести дворов, плотина и крупяная мельница, которую я здесь в первой раз, а после уже видал и чаще, строение сея имея нечто особливое и будучи точное Башкирцов изобретение заслуживает подробнейшаго здесь описания. Для облегчения трудности избирают они самые маленькие ручьи, которые запруживают плетнем из хворосту и засыпают землею, либо делают настоящую малую плотину из фашиннику. При плотине срубают оне на сваях стоящую небольшую избушку, по средине коей стоит сруб вместо стола; на нем лежат мельничные камни, кои никогда не бывают из камня, но только из крепкаго какого корня или дерева сделанные круги, в которые вбиты многие маленкие железные лезвяи без всякаго порядка, но однакож так, что все они длиною от средоточия к округу простираются. Исподний деревянный мелничный круг лежит на диске неподвижно, а верхний снимается; в движение приводятся осью мельничнаго колеса, которая сквозь средину исподняго круга проходит и железным крюком зацепляет за ямку на верхнем камне в середке выдолбленном. Ось делается обыкновенно из дерева: то есть самую нижнюю часть корня обрубают на подобие булавы кругло и толсто, так что по оной многие пологие, с одной стороны жолобоватые крылья или лопатки, как будто спицы у тележных колес, вделаны, что составляет у их водяное колесо. Под булавою вбит железной шкворень, посредством коего ось стоит в ручье на свае прямо и на оном вертится. Вода течет по деревянному жолобу из небольшаго на плотине прореза к одной стороне горизонтально лежащаго сего колеса, и низпадая на выдолбленную лопаток сторону поворачивает колесо, ось и наверху в мельнице находящийся верхний жорнов. Для остановления мельницы кладут долгий шест между лопаток; а другие делают жолоб подвижной, по чему отворотя его на сторону тоже самое производят. Зерна, из которых хотят делать крупу, или крупную муку, ссыпают так как и на обыкновенных мельницах в досччатой кузов, при котором в низу приделан маленький жолобок, соответствующий прямо средней дыре верхняго жорнова. Короб, в коем зерна содержатся, висит на поперечинах мельницы подвижно и при оном рычаг, достигающий одним концем до верхняго жорнова, от котораго производимое в нем трясение сообщается коробу, и тем семяна из его вытрясаются, когда Башкирцу вздумается мельницу на несколько времени остановить, или возпрепятствовать, чтоб зерен из короба более не сыпалось, то он отнимает только объявленный рычаг. Я сумневаюсь, может ли самый искуснейший художник изобресть простее оной водяную мельницу; из приложеннаго при сем рисунка можно оную еще яснее себе представить.

Отсюда отправился я в низ по речке Кулмяк, чрез соединяющийся с нею ручей Саракундус, желтый Бобр; а по том чрез речку Кускянде, которая сливаясь с преждеупомянутым ручьем впадает в Юрьюзень. Здесь взяв несколько провожатых из лежащей на левой стороне сея речки деревушки из несколька разсеянных дворов состоящей Шайтан-Аул поехал я обратно чрез Каскянде без дороги прямо к Востоку по горе из двух больших хребтов состоящей и редким березником оброщей, именуемой Саракундус тау. В долине между гривами сея горы лежащей находится из немногих дворов состоящая деревня Гулей-Аул, в которой живет начальник поколения Шайтан-кюдей; при деревне изтекает из порядочных ключей небольший ручеек, скривляющийся к северу, и за версту в сей же самой долине пропадает в болоте; однако не смотри на то течение его очень ясно: по чему вероятно, что он имеет подземный ход к Юрьюзеню, при том и летом никогда не высыхает. Переехав чрез второй хребет, следует третия грива высокая и вовсе каменная, позади которой Юрьюзень от Ю.З. и запада протекает к северу. По сей горе равно как и по всем близ лежащим по ту сторону Юрьюзеня, ростет множество сосен, и для того от живущих по сю сторону Башкирцев называется Карагай.* Сосну и вообще сосновый лес называют Башкирцы Карагай. Татарыж нарицают сосну Наряк.

Идрисовская пещера

На той же горе лежит маленькая деревушка Идресс, а в горе пещера, которую я осматривать вознамерился.

Гора на левом берегу Юрьюзеня представляет по ниже впадающаго в оную ручья Куликли, сажен почти на полтретьяста простирающийся непрерывный от 35 до 40 и более сажен вышиною каменный утес, в коем видны слои известковаго гору соделывающаго сланца, в весьма плоском положении, так что угол наклонения их к горизонту от востока к западу едва на дватцать градусов простирается. Оный утес вместе и с находящеюся в нем пещерою называют Башкирцы Киссяташ. При подошве его из отпадших камней и насыпавшагося на оные дрязгу, зделался уступ от шести до десяти сажен вышиною, которой заростши кустами, делает ныне речной берег. Также и в самом утесе имеется несколько порогов, на коих цвели: каменно желтой ястребинец, горный звездец и на приточных местах обыкновенная весьма кустоватая Богородская трава. В одном из таковых уступов находится пещера от ручья Куликли 60, от поверхности воды 30 сажен, на восточной части изгиба горою соделываемаго. Устье пещеры, как и вся гора, имеет весьма изрядный и разпещренный вид; она представляет большой и знатной грот к югозападу, шесть аршин шириною, а полшеста вышиною, которая однакож вскоре становится уже. В нутри сего двусаженной глубины свода находится вход во внутреннюю пещеру полтара аршина ширины, а два вышины. По праву сторону сквозь разселину пошла яма вдоль до четырех саженей к востоку, и при крутом спуске сея горы отворяется четыреаршинным широты и длины жерлом. Начало сея ямы не шире аршина, но после разпространяется она на полпята, и имеет тамо к наружности, на полдень еще два низкия, аршина два ширины и вышины, отверстия между коими разделение составляет один только узенький простенок.

Ход в пещеру идет на север; потолок в ей составляется из природнаго в горе на кось лежащаго мягкаго сланца, и в начале не выше двух аршин. Скоро по входе разширяется на право большою, а на лево маленькою разселиною, между углами коих четырнадцать аршин считается. Из правой разселины видно еще отверстие в камне на ружу. На сажень оттуда проход продолжается столь высок, как и прежде, так что в нем прямо стоять можно, но после по причине каменных слоев местами так суживается, что инде сажени три под высотою седми четвертей, а иногда и одного аршина ползсти надобно; однакож плоской сей проход аршин на пять простирающийся украшен в потолоке разными из разселин изсякшими зубчатыми и косастыми капельниками. На конец приходит опять обширный уступ аршина четыре в ширину и в человека вышиною, от котораго на кось проходит комната, длиною от права в лево четырнатцать аршин, шириною четыре аршина, а в лево не много менее; наибольшая же широта аршин восемь. На обоих концах к западу и востоку кончится сия комната угловатою разселиною из коея в левую или западную сторону на несколько сажен опуститься можно: но там уже далее ничего не видно. На против того входу несколько в право начинается другий проход плоской, неровный, часто более полуторы сажени шириною, весьма каменистой, к которому три сажени ползти, или сажен пол осьма очень наклонившись иттить должно. Сей проход очень крив и имеет много побочных ущельев, из коих мы не все разсматривали, а при конце онаго сыскалося узкое меж известных слоев накось в низ к западу идущее ущелье, которое весма закоптело сверх копоти покрыто капельниками и везде вода проступала; напротив того протчая часть пещеры вся была суха. Сей проход от полуторы до двух аршин, шириною и вышиною, довольно гладок и почти подобен человеческими руками зделанному в горе водоводу. В таком состоянии простирается оный слишком на пятьдесят аршин, а далее уже пройтить нельзя. При окончании в глубинах стоит вода, которая осадила на дно густую известковую жидь. Воздух в сем проходе несколько холодноват, но в протчей пещере мало чем от внешняго отличен, по тому что он недалеко от поверхности горы находится. Повсюду сыскивали мы много звериных костей, сажу, овечий кал и другие следы, которые доказывают, что некогда здесь люди жили.

Повыше реки Куликле над Юрьюзенью возходят чрзвычайно высокия каменныя горы, в коих в низу над берегом находится маленький ничего не значющий грот, а подале на высоком разселом и неудобприступном уступе высунувшейся горы отверстие в одну пещеру. Мы будучи неизучены в искустве Башкирцев вскинутыми в верьх и за отроги каменьев зацепленными веревками пробираться строптивым и опасным путем на высоту сих гор, принуждены были издали смотреть на пещеру и удивляться очень изрядному горы виду. Бывшие с нами Башкирцы и лазившие на верх сея горы выбирать сокольи гнезда уверяли нас, что пещера идет в гору, и недалеко на другой стороне, куда мы подойти не могли, кончится выходом.

По том осматривали мы другую пещеру или лучше сказать разселину в горе, которая с лишком во сте саженях в верх по речке Куликли в лесистом скате горы Карагай на ровном месте имеется. Отверстие ея подобно между камней открывшемуся мшистому источнику, сквозь которое одному человеку с камня на камень ступая как по ступеням на сажень в низ спуститься можно; после чего проход сей наклоняется в гору, и становится узок, так что далее пройтить не можно. Башкирцы однако объявляют, что сей проход проводил прежде в пространную пещеру, но умножившийся мох и напавшая земля ныне по большей части причиною, что к оной нет приступу. Они обыкновенно закрывают сие отверстие плоскими каменьми, чтоб скот в его не падал.

Обратный мой путь к Шайтан-аулу был тот же, что и прежде. Обитающие тут Башкирцы употребляют окрестныя поля с пользою, пашут много пашни и высевают от 40 до 50 пуд хлеба; но сего году, по причине бавшей прошлаго лета и в сей стране суши и не урожаю, сеяли они за недостатком семян почти только половину. Оне пашут Татарским плугом (Сабан) запрягая четыре или шесть лошадей. На новине сеют оне два года ячмень, два года овес, два года озимую рожь, и еще один или два года яровое, а после принимаются опять за новую степь. Пшеницы и гречухи они еще не знают.

Отсель поехал я по ту сторону речки Кускянде на север к Каратавлаулу, переезжал маленький в ту речку впадающий ручей Лемешьилга, и прибыл в сумерки через редкие сосновые и березовые перелески на Юрьюзень, чрез которую при объявленной деревушке перевозят паромом. Река здесь довольно широка и местами более полуторы сажени глубиною; по чему тут же за деревнею находится Твердышевская пристань, где от Юрьюзенскаго и Катавскаго заводов отпущенныя суда полный свой груз получают. Не останавливаясь долго, взял я в лежащей по ту сторону реки Каратавл-Аул свежих лошадей и поехал в Мещеряцкую деревню осьм верст от Юрьюзени находящуюся Залихаул или по речке, над которою оная стоит Ниссебаш именуемую, где меня протчие ожидали повозки.

Здешние Мещеряки, которые так как и есь протчие сего имени народы, отправляют в случае надобности козацкую службу, за осьмь лет пред сим переселились сюда из Ельдядской крепости, лежащей при реке Уфе, и живут на сих тучных полях при Юрьюзене между гор весьма изрядно; они платят Каратавл-Аулским Башкирцам, коим земля сия принадлежит, годовой платы от каждого двора дватцать пять копеек за столько земли сколько они могут или сколько хотят обработать, и за столько дров и лугов, сколько им надобно. На такой же ноге находятся и все прочия Татарския и другия деревни, которыя и по ныне на Башкирской живут земле. Земля здесь самый изряднейший чернозем, на котором всякой хлеб родится богато, и в унавоживании не имеет нужды. Здешние Мещеряки однако огораживают пахотные свои поля плетнем, а скот гоняют на паровое поле, что несколько и служит вместо умереннаго гобзования. Свежую степь вспахивают они Татарским плугом, в которой во время сухой погоды впрягают четыре или шесть лошадей; во времяж мокрой погоды довольна к тому и Российская соха, которая в прочем везде в употреблении. На таковых свежих полях сеют они в первые годы пеньку и полбу, кои весьма хорошо родятся, пшеницы же мало, по тому что ранние осенние морозы оную часто побивают. Полба и рожь приходят иногда самдесять, а иногда и сампятнатцать. За всем тем чрез десять или двенадцать лет они поле переменяют и свежие занимают места. Прошлаго году был великой неурожай. Иначе когда хлеб родится отвозят они оной с прибылью в окрестные железные заводы. В скотоводстве и пчелах также недостатку нет; сенокосы свои размножают они без трудности, и обыкновенно когда весною выжигают траву, то пламя, занимая посредственные перелески, оные искореняет. От охоты имеют они также прибыль. Хороших лисиц здесь много, куниц также немало. Я видел здесь особливое исскуство как ловить зимою тетеревей много; оно заслуживает быть упомянуто. По разным местам в редких березовых рощах, где водятся сии птицы. Втыкают в землю вилы, на которыя кладут поперечной шест, а к нему привязывают несколько хлебных снопов. А. в недалеком оттоль разстоянии делают из березоваго колья, вколачивая их в землю, одно подле другаго, некоторый род высокаго и в верху на локоть пространнаго кузова. В. При отверстии онаго вделывается из двух крест на крест положенных обручей вертушка, которая на оси своей вертится свободно, и обручи обернуты хлебенною соломою. Вертушка сия в устье короба не только свободно на оси обращается, но еще и место оставлено меж обручами и кольцем короба. Тетери садятся сперьва всегда на поперечном шесте, и перелетая к находящимся у обручей колосьям, не могут нигде больше сесть, как на загнутой их стороне, от обороту которых вдруг вниз тетеря падает в кузов головою, из котораго по причине узкаго его отверстия уже обратно выдраться никак не может. Случается, что кузов сей до половины бывает полон живыми тетерями, которыя одна за другою в его падают. Из приложеннаго рисунка, табл. вторая, можно сие яснее себе представить. Татара называют сию ловушку Мурдша, а Россияне, ради некоего с Татарскими овинами подобия, не весьма свойственно называют овинами.

Я не могу оставить Мещеряков, не объявив особливо о наряде их женщин, коим сие однем от Татар разнятся, имея в протчем один язык, одне обычаи и туже Мугаметанскую веру. Из представления на таблице третей можно оное понять лучше, нежели из пространнаго моего описания. Упомяну только, что усаживание шапки с переди маленькими сребряными деньгами и кораллами, такоеж как и Уфимских Татарок; но косынка от затылка свешенная и широкие рукава составляют главнейшую отменность.