3.3. Графические методы анализа структуры аргументации

Преимущество графических методов перед традиционными логическими, рассмотренными выше, состоит не только в том, что они наглядно показывают отношения между различными элементами структуры аргументации, но и раскрывают множество других методов, которые обычно применяются в гуманитарной и практической деятельности, но редко обсуждаются в логике. Таким образом, они ориентируют на поиски таких нетрадиционных моделей аргументации, которые оказываются более адекватными для анализа множества конкретных ситуаций. Основное же достоинство графических методов заключается в том, что они ориентируют на то, чтобы выбранная структура или форма рассуждения и обоснования аргументации соответствовала ее целям. В принципе все современные теоретики аргументации считают, что новая модель ее должна иметь более сложный характер, учитывать отношения не только между посылками и заключением рассуждения, но и взаимосвязи между различными другими суждениями, как это делается, например, в юриспруденции. Ясно, что юридическую модель, на которую ссылаются в качестве образца, нельзя просто перенести на другие формы аргументанции, но, она, по крайней мере, поможет сделать некоторые обобщения и тем самым способствовать поиску более адекватной модели рациональной аргументации.

Среди различных методов и схем графического анализа наибольшего внимания заслуживает схема, предложенная С.Тулмином. Другие попытки, сделанные в этом направлении, напоминают скорее графические иллюстрации рассуждений, которые не так трудно понять и в обычном, словесном выражении. Правда, в ряде случаев сложного рассуждения даже такие иллюстрации дают возможность яснее представить логические связи между посылками и заключением аргументации, а также самими посылками. Именно такой характер имеют структурные диаграммы, предложенные У.Гренанном, в которых зависимость между посылками и заключением показана стрелками, а оценочные символы дают возможность судить, в какой мере заключение аргументации обосновано посылками [7, с. 38–47].

Переходя к обсуждению схемы анализа аргументации С.Тулмина, как наиболее удачной по признанию ряда исследователей [9, с. 76–77], необходимо сделать два существенных замечания.

Во–первых, его анализ сознательно направлен на аргументацию, которая обосновывается и подтверждается эмпирическими данными и конкретными фактами. Это дает возможность понять, как происходит аргументация в наиболее типичных ситуациях общественно–политической жизни, в праве, морали, педагогике и других гуманитарных областях, а также в повседневной практической жизни. С другой стороны, при этом остаются в тени формы аргументации, используемые в исследовательской деятельности в науке и философии, которые чаще опираются не на конкретные факты, а обобщения, законы и теории.

Во–вторых, понятие вероятности, к которому апеллирует Тулмин, представляет собой, по его мнению, модальный оператор, посредством которого категорическое суждение превращается в осторожное. Так, суждения “завтра будет дождь” и “вероятно, завтра будет дождь” с такой точки зрения имеют одинаковое содержание, но форма их выражения неодинакова. Первое суждение звучит категорически, второе — предусмотрительно, осторожно [8, с. 13]. Хотя слово “вероятно” действительно может употребляться в такой манере, но последняя не имеет, как мы видели, ничего общего с теми интерпретациями вероятности, которые фигурируют в логике и научном познании.

Во всякой аргументации, пишет Тулмин, мы различаем, с одной стороны, утверждения или заключения (conclusion), которые стремимся установить, обращаясь в качестве обоснования к фактам или данным (data). Кроме того, для перехода от данных D к заключению C, необходимо иметь определенное основание, разрешающее, или гарантирующее, или допускающее этот переход (warrant), оно обозначается символом W. Такое основание может быть правилом, рецептом, рекомендацией, юридической нормой, законом государства, правительственным декретом, правилом логики, принципом или законом науки и т.п. Для иллюстрации обратимся к простому примеру. Пусть установлен факт нарушения правил уличного движения транспортным средством, превысившим скорость разрешенного движения или даже выехавшим на красный сигнал светофора. Этот факт фиксируется автоинспекцией и передается на рассмотрение комиссии или же решается на месте инспектором. Чем же при этом они руководствуются? Какие доводы выдвигают против нарушителя и как обосновывают свои действия? Во–первых, перечисляются все факты, свидетельствующие о нарушении правил уличного движения; во–вторых, они ссылаются на те юридические законы, которые устанавливают меру наказания за нарушение этих правил. Этот самый элементарный пример аргументации содержит три основных компонента всякой аргументации: данные, основание, разрешающее переход от данных к заключению, и само заключение. Графически связь между данными и заключением можно изобразить горизонтальной стрелкой, направленной от данных к заключению C, которая символизирует, что заключение подтверждается данными. Основание, разрешающее переход от данных к заключению, изображается перпендикуляром, опущенным на горизонтальную стрелку.

Эта схема допускает дальнейшее усложнение в тех случаях, когда приходится указывать квалификатор Q к заключению C, характеризующий степень возможности заключения C при существующих данных и основании, разрешающем переход от основания и данных к заключению. В одних случаях заключение имеет необходимый, в других – лишь вероятный характер. Можно сказать и иначе: при соответствующих данных основание позволяет сделать безусловный, обязательный переход от них к заключению. С такими случаями мы встречаемся, когда речь идет о связи причины со следствием, основанием и следствием условного умозаключения при истинности основания, а также, конечно, аргументами и тезисом доказательства. В других формах аргументации, опирающихся в качестве оснований на нормы, правила и законоположения юридического и иного характера, необходимый характер заключения или решения определяется именно соответствующими нормативными документами, в чем мы могли убедиться на примере нарушения правил уличного движения.

Следует особо отметить, что в человеческих поступках и действиях необходимость того или иного решения определяется самими людьми, обществом или избранным им законодательной и исполнительной властью. Требования соблюдения норм морали, права, законов гражданского демократического общества как раз и служат теми основаниями, с помощью которых обычно аргументируются соответствующие действия и решения административных властей. В зависимости от различия норм права и государственных законов по–разному выглядят основанные на них заключения. Обратимся к конкретному примеру. Как известно, по законодательству России и некоторых других государств СНГ, ребенок, родившийся на их территории, считается гражданином этих государств, если его родители не являются иностранцами. С другой стороны, в некоторых прибалтийских государствах такой ребенок не считается их гражданином, если его родители не принадлежат к коренной национальности, хотя и проживали на их территории десятки лет и раньше считались их гражданами. Таким образом, один и тот же факт может аргументироваться по–разному в зависимости от того основания, с помощью которого происходит переход от факта или данных к заключению или решению. В одном случае основание (закон) разрешает считать ребенка гражданином страны, в другом – запрещает. То же самое можно сказать о других нормах и законах юридического и гражданского характера, которые входят в уголовные и гражданские кодексы различных государств. Уточнения и ограничения к применению основания, разрешающего переход от данных к заключению, выражаются с одной стороны, посредством квалификатора Q, а с другой — условиями исключения или опровержения R. Таким исключением в нашем примере было условие, чтобы родители ребенка не были иностранцами. Поэтому первоначальная схема аргументации должна быть дополнена новыми компонентами, и в итоге она приобретает такую форму.

Руководствуясь этой схемой, мы можем ясно представить себе структуру аргументации и в более сложных случаях, где в качестве основания для перехода к заключению служат разнообразные логические законы, принципы и правила. Когда мы обращаемся к аргументации, опирающейся на эмпирические исследования в опытных науках или при принятии решений в практической деятельности, то схема аргументации еще больше усложняется. Действительно, в этом случае приходится анализировать факты, с помощью которых устанавливаются или открываются новые основания для перехода от имеющихся данных к заключению. В таком случае факты играют двойную роль. С одной стороны, они служат данными, подтверждающими заключение, а с другой стороны, ранее исследованные факты позволили ученым открыть новые научные законы, принципы и методы, которые впоследствии послужили основанием для перехода от имеющихся данных, в том числе вновь обнаруженных фактов, к соответствующему заключению.

Нетрудно убедиться, что дедуктивные рассуждения и основанная на них аргументация укладывается в приведенную выше схему, если в качестве данных будут рассматриваться не только факты и эмпирические результаты, но и обобщения теоретического характера (законы, принципы, теории). Основанием же для перехода от посылок к заключению будут точно сформулированные логические правила вывода.

Преимущество такого представления дедуктивной аргументации состоит в том, что ее структура наглядно отображает логические связи между различными компонентами аргументации, ничего это нельзя обнаружить, например, в традиционном представлении силлогизма в виде трех суждений, в котором сверху записываются посылки, а внизу под чертой заключение.

Аргументация, опирающаяся на индуктивные обобщения и другие формы недедуктивной аргументации, изображается более сложной схемой, в которой кроме данных и заключения, а также основания, обязательно фигурируют квалификатор Q, который характеризует возможность или вероятность заключения C как степени подтверждения его данными D. Поскольку эта степень зависит с одной стороны от наличных фактов, а с другой — от принятого основания, например, норм и критериев индукции, аналогии или статистики, то здесь обязательно присутствует ориентированный на эти нормы квалификатор. Хотя в основании подобной аргументации отсутствуют универсальные правила вывода, как в дедуктивном умозаключении, тем не менее, в каждой области исследования существуют определенные нормы или стандарты, обосновывающие возможность перехода от фактов к соответствующему заключению. Оправдание таких норм достигается посредством эффективности результатов аргументации. А это означает, что обоснованно аргументировать в такой области можно лишь, зная конкретное ее содержание, владея соответствующим материалом.

В качестве иллюстрации могут быть рассмотрены индуктивные методы установления причинной зависимости между явлениями, где в каждом методе ясно выделено основание, которое разрешает переход от данных к заключению. Так, наблюдая возникновение радуги после дождя, при образовании водяной пыли у водопадов и т.п., мы убеждаемся, что во всех этих случаях происходит прохождение света через прозрачную среду, следствием чего и служит образование радуги. Основанием для такого заключения служит индуктивный метод сходства.

Очевидно, что индуктивный метод сходства не раскрывает причину возникновения радуги на уровне сущности, а только показывает внешнюю, непосредственную связь между двумя явлениями. Если продолжить исследование дальше, то следовало бы выделить причинные зависимости первого уровня (наблюдения) и второго уровня (теоретического объяснения).

Литература

Цит. по кн.: Новые идеи в математике. М., 1914. См. также: Bochenskki I.M. Formal logik. Freiburg Munchen, 1956.

См.: Гильберт. Проблемы обоснования математики // Основания геометрии. М., 1948.

Perelman Ch. The New Rhetoric and the Humanities. Dordrecht, 1979.

Брутян Г.А. Аргументация. Ереван, 1984.

Perelman Ch. The Idea of Justice and the Problem of Argument. 1965.

Chaffee J. Thinkingk criticaly. Boston, 1985.

Grennan W. Argument Evalution. N.Y., 1984.

Кайберг Г. Вероятность и индуктивная логика. М., 1978.

Rieke R., Sillars M. Argumentation and the decision making process. N.Y., 1975.

Toulmin St. The Uses of Argument. Cambridge, 1958.