В. А. БОСЕНКО-Всеобщая теория развития-1

роннего развития своих задатков, и, следовательно, только в коллективе возможна личная свобода” [18, с. 75].

Благодаря разделению труда происходит превращение личных сил (отношений) в силы вещественные. Выход в том, чтобы индивиды подчинили себе эти вещественные силы и уничтожили разделение труда, говорят Маркс к Энгельс. “Это не может быть осуществлено без коллективности” [18, с. 75]. И тогда человеческие силы и способности перестанут превращаться в вещные силы, которые закабаляют человека.

Итак, “только в коллективе возможна личная свобода. В существовавших до сих пор суррогатах коллективности – в государстве и т. д.

– личная свобода существовала только для индивидов, развившихся в рамках господствующего класса, и лишь постольку, поскольку они были индивидами этого класса. Мнимая коллективность, в которую объединялись до сих пор индивиды, всегда противопоставляла себя им как нечто самостоятельное... В условиях действительной коллективности индивиды обретают свободу в своей ассоциации и посредством ее” [18, с. 75], а не внешним объединением стоящей над ними формы “суррогата коллективности”*.

Коммунизм, переход к непосредственно общественному характеру труда, с ликвидацией разделения труда и переходом к перемене рода деятельности как способу жизнедеятельности индивида, обеспечивает снятие и исчезание претензии общественных отношений на некую самостоятельность, оторванную от индивидов и стоящую над ними. Он (общественный характер труда) начинает жить живой жизнью в самих индивидах, в их непосредственных коллективистских отношениях, заключенных в них самих. Т. е. индивид, доведенный до высшего обобществления (обобществившегося человечества) и ставший через коллективность совокупностью, наконец, действительно âñåõ общественных отношений, таким образом становится личностью. Не под- чиненная разделенному труду, делению труда и отделению общественных отношений в нечто самостоятельное, жизнь индивида не делится

*Устанавливая свое господство, правящая элита (как назвает себя правящая верхушка буржуазной власти) усиленно занимается поиском “объединяющей идеи”. На раскладках рыночных идеологических коробейников что угодно для души. Тут и т.н. “национально-патриотическая идея”, и религиозная (христианство и т.п.), идея государственности, правовая, “диктатура закона”, “права человека”. Но все это суррогатные формы внешние, превращенные формы, пустые заменители, фальсификат. Своего рода обручи, объединяющие внешние скрепы, стягивающие клепки бочки, удерживающие своим внешним давлением их в “единстве”.

дуалистически на личную жизнь и общественную (наряду с этим). (Общее же при разделении труда – все равно частичное, которое обобщено в своей частичности.) Преодолевается этот дуализм лишь с ликвидацией разделения труда и переходом к непосредственно общественному характеру труда. Формируется же последний, выковывается в условиях развитого уровня социализма и перехода к коммунизму.

Если спросить, “почему необходимо обращаться непосредственно к идеям Маркса более чем столетней давности?”, то ответ может быть таков: для того, чтобы решать насущные задачи сегодняшнего дня. И не только для решения проблемы объективного содержания категорий “отдельное” è “общее” и превращения их в категорию “отдельное-общее”, а для решения проблем реального социализма, когда эти проблемы становятся практическими задачами по переформированию общественной жизни на коллективистских началах нового высшего уровня непосредственно общественного характера труда. Что же касается “давности идей”, то можно сказать, что речь идет о тех идеях, для которых не бывает давности, которые носят стратеги- ческий характер и остаются до тех пор, пока не получат окончательного практического воплощения. На то они и идеи со всем вытекающим из этого философским смыслом и связи с практикой (идеи, выражающие всеобщее развитие всеобщей материи. Разве есть “срок давности и реализации” у закона превращения энергии? Или для определения материи)? Поэтому правильно поступает сегодня тот, кто, поставив перед собой вопрос: “что же такое социализм, коммунизм?”

– обращается за ответом прежде всего к трудам Маркса, Энгельса, Ленина, давших научное понимание этой сущности.

Коммунизм – это одна из всеобщих форм существования материи. И где, когда, в каких мирах вселенной материя в своем саморазвитии породит мыслящий дух и встанет такой же вопрос, ответ будет такой же. Ибо “развитие идет по Марксу” (Ленин). Закон, как считает Энгельс, выраженный в предельной всеобщности и по содержанию и по форме выступает как абсолютный закон Природы вообще.

*****

Это нелегкое дело – превращение частнособственнического “мое” в “наше”, в общее дело. В странах победившего социализма, после ликвидации частной собственности на очередь становится вопрос о преобразовании частнособственнического в человеке. Но именно это

сложное революционное дело не только по обобществлению, коллективизации, превращению в подлинно общее, коммунистическое средств производства, но и превращению членов общества в коммунистов (коммунаров), в коллективистов на основании непосредственно общественного характера труда и соответствующее коллективности формирование не менее общественного коллективистского сознания, поведения, ответственности каждого за все, новой дисциплины, самодисциплины на основании труда без нормы и вознаграждения предстоит осуществить*. И все это должно войти в содержание категории “общее”, вся эта практика – в полное ее определение.

Основанием для понятия высшей всеобщности в наши дни является целостность реального социализма и коллективные действия по ее практическому осуществлению, построению, наконец, новая формирующаяся общность людей развитого социалистического общества, опирающаяся на формирующийся, становящийся непосредственно общественный характер труда, и отличающаяся от всех предшествующих исторических общностей тем, что это и óæå не внешнее объединение старого типа (класс, государство, нация и т. п.), но и åùå не будущее, отличающееся от будущего (ставшего), бесклассового общества непосредственно общественного труда и на этом основании непосредственно коллективистской жизни свободных тружеников в свободной ассоциации. (А это уже не “общность”, а именно непосредственная коллективность

èсамодеятельность, когда “все умеют делать все” (Ленин).) Социализм, по Ленину, – “недоразвитый коммунизм”, это процесс становления,

превращения (отмирающие классы, отмирающее государство, нации

èт. д.). В такой процессионности и тенденции и следует его рассматривать и организовывать экономику, политику, воспитание.

Такая реальная предпосылка, тенденция превращения отдельного в общее в виде конкретного реально общественного движения в конкретной форме превращения индивидуалистичности в коллективность обеспечивает основание к появлению соответствующих понятий и

*Возможно, это самая трудная задача в ходе социалистической революции. Царя, неоднократно отмечал Ленин, сбросим за несколько дней, буржуазию – за несколько месяцев, мелкую буржуазию перевоспитаем за несколько лет, а чтобы изжить свою косность, пережитки, традиции, предрассудки, коренящиеся в порах быта, понадобятся десятилетия. Нельзя сбрасывать со счетов и то, что в условиях капиталистического окружения осуществляется постоянное внешнее воздействие по реанимации и гипертрофированию предрассудков, насаждению буржуазных вкусов и соблазнов.

принципов (принципа коллективизма* – для общественного движения и метода построения общественной организации всеобщего – для теории развития, метода развития).

Таким образом, непосредственно объективным основанием для категории всеобщего (идеального выражения общественных отношений) является отношение коллективности, доведенная до высшей развитости коллективность (коммунистическая), опирающаяся не только на обобществленную собственность, но и на непосредственно общественный характер труда (и доведенная до принципа, до коллективизма)**.

Реальное всеобщее должно доразвиться до формы реальной коллективности. А уже формой именно этой живой формы (обществен- но-деятельно-практической) выступает всеобщее сознание (общественное сознание) и индивидуальное общественное сознание. Реальная коллективность и выступает практическим интегратором, обобщителем в общее (общественное) понятия. Высшая коммунистическая коллективность в человеческих отношениях дает высшие всеобщие понятия. Здесь человек не только осознает себя всеобщим, но и чувствует (самосознание и самочувствование). “Мое всеобщее сознание лишь теоретическая форма того, живой формой чего является реальная коллективность, общественная сущность” [12, с. 118].

*Кстати, Р. Косолаповым [71] различаются понятия коллективизма и коллективности. И это имеет важное методологическое значение.

**Враг коллективизма – прежде всего товарное производство, товарообмен. К. Маркс показал, что капиталист оплачивает только отдельные рабочие силы как изолированные единицы. Производительная сила, вытекающая из объединения рабочих, не оплачивается, и общественный момент в труде остается за пределами интереса рабо- чего, остается внешней, безличной силой и даже чуждой рабочему, противостоящей каждому в отдельности. Общественность, коллективность труда присваивается капиталистом и, таким образом, превращается в средство эксплуатации рабочих, направленное против них. Все формы объединения выступают как внешние, ибо находятся вне их и их интереса. Лишь с прекращением товарного производства “прекращается борьба за отдельное существование” и осуществляется “полное свободное развитие” [24, с. 294]. В период такого революционного прекращения некоторое время еще сохраняются остатки товарного производства и обмена. Это уже совсем не то полнокровное товарное, что было, а подорванное в самой своей основе, – пережиток, “ослабленная культура”. Но было бы неверно не учитывать его антиколлективистское влияние в процессе воспитания коллективизма и формирования социалистических коллективов и ассоциаций. Отсюда же – постоянное воспроизводство т. н. материальной заинтересованности на индивидуалистической основе.

Занимает определенное место в этом процессе и такая форма общности, как интеграция социалистических стран – это более высокая ступень реальной общности, охватывающая диапазон от создания единой, нового типа экономики и до формирования единой новой культуры и всего способа общественной жизнедеятельности (а не просто внешнее сотрудничество). На этой интернационалистской, целостной, единой и в производительных силах, и в производственных отношениях основе станет формироваться нового типа чувство единства, общности, а также тот объективно реальный фон всей совокупности общественных отношений, который обеспечивает богатое содержание понятия общего высшего порядка.

Нельзя не обратить внимание на особую роль коллективности в обществе развитого социализма. Практическая организация новых ее форм в жизни людей социалистического общества на пути построения бесклассовых отношений может дать много и в отношении производительных сил общества, и в отношении содержательной, богатой знаниями и чувствами жизни индивидов. (К слову сказать, даже в обществе победившего социализма и построения бесклассового – организатором все новых форм коллективности должен являться прежде всего рабочий класс, обладающий живым трудом.)

Этим же самым осуществляется конкретно-историческое обеспе- чение объективным содержанием всеобщих понятий, которыми должны овладеть массы, чтобы с их помощью осуществлять продолжение развития в соответствии с исторической необходимостью во всей его внутренней противоречивости. (Разумеется, что это задача посложнее, чем интерпретация “корпускулярно-волнового дуализма”, кочующая из учебника в учебник.)

Ничего удивительного нет не только в том, что сознательная материалистическая диалектика, теория развития формируется на основании коммунизма, но и в том, что она могла появиться до построения коммунизма. Как возможно иметь дело с диалектикой до построения коммунизма, если она аналог, идеальное выражение общественных отношений этого типа, т. е. до того, как сформировался ее реальный базис в общественных отношениях?

Здесь нет особой проблемы, если исходить из того, что вообще все идеи (идеальный план) возникают не после того, как сформировалась, конституировалась та или иная форма общественного бытия, не в виде пассивного отражения ставшего, а как ответ на запрос истори-

ного бытия. По крайней мере, – с созреванием противоречия производительных сил и производственных отношений и с появлением потребности в революционном действии по разрешению этого противоречия, в революционном преобразовании. Например, становление социализма идет полным ходом уже в первые дни захвата власти пролетариатом в политической революции, социальная революция с ее целым рядом переходных и опосредствующих форм и борьбой укладов (кто – кого) еще только предстоит, но это уже социалистическая революция. Она идет, это ее процесс. Даже самые первые ее акции – это мероприятия по åå осуществлению, по решению åå социалистических задач и прекращению истории товарных отношений. Да и в самум ходе последней ситуация такова, по словам Ленина, что капитализм уже разгромлен, но не уничтожен, а социализм победил, но не построен*.

Подобная ситуация возможна и в отношении диалектики: когда она победила, но не сформирована. В какой-то период она может быть такой же становящейся, как и коммунизм.

Заметим только, что при безраздельном господстве коммунисти- ческого способа производства (доразвитого) происходит непосредственное постоянное производство и воспроизводство диалектики самим непосредственно общественным характером труда. (И это понятно, ибо такой способ производства способен воспроизводить не просто способ изменения вещей, а всеобщий способ развития.) Именно такой труд, заключенный в способе жизнедеятельности всех членов общества, постоянно требует и порождает у каждого диалектическую деятельность, диалектическое творческое действование и потребность в соответствующем способе мышления.

До сформирования коммунистического способа производства этого еще нет. Даже при социализме еще нет такого постоянного непосредственного воспроизводства диалектики, диалектического способа мышления. Здесь, с одной стороны, утвердившаяся общественная собственность на средства производства и все социалистические общественные отношения постоянно ставят диалектические задачи и требуют для их решения диалектического действия и мышления на каждом шагу и в производстве, и в науке, и т. д., а с другой – характер труда

*Т. е. типичная ситуация становления: единства бытия и небытия, когда это и óæå íå òî, ÷òî áûëî, è åùå не то, что будет. Не эклектическое соединение наличия того и другого, “элементов старого” и “элементов нового” такое состояние, а “ни то”, “ни другое”, особое состояние превращения (скачок).

отдельных (большинства) его членов еще частичный, разделенный, делающий человека частичным рабочим, непосредственным агентом частичного орудия труда и т. д., что вовсе не вызывает непосредственной потребности в действии диалектическом, в действовании (чаще всего механическим орудием) и в диалектическом способе мышления.

Конечно же, ручной труд, доля которого только в промышленности составляет 40%, вовсе не нуждается в диалектическом способе мышления (и внедрение в это дело диалектики выглядело бы карикатурно). Не вызывает в этом потребности и простая “механизированность” его. “Майна” – “вира” (“А – А”, “ИЛИ – ИЛИ”) в управлении краном не многим отличается в отношении способа мышления от “цоб – цабе” в управлении волами. А вот управление (в котором должен участвовать тот же крановщик) коллективом производителей, широкомасштабным хозяйством индустриального, социалистического (общественной собственности) предприятия (а не хозяйствование на подворье), политикой, государством, общественными отношениями в том или ином звене или масштабе и т. д. – это совсем иное дело. Не способствуют, мягко говоря, развитию потребности в диалектическом способе мышления остатки товарного производства и обмена*.

Характерно, что пока еще, как правило, овладение диалектикой (изу- чение ее) осуществляется не от практики и ее требований, не от действования по диалектическому типу, а от форм мышления (понятий, диалектических категорий, определений и т. п.), получаемых (и изу- чаемых) в готовом виде от науки о них (получается, от форм сознания о формах мышления). Другими словами, овладение диалектикой осуществляется чисто идеологическим путем, способом сверху, от движения понятия, от понятия движения к формам движения, от определений законов и категорий и их логических выражений к поискам примеров, т. е. в противоположность тому, каким должен быть материалистически-диалектический подход, метод в отличие от идеалистического диалектического метода.

Все это и следует учитывать при организации обучения масс диа-

* Не исчезло пока и домашнее хозяйство – отупляющее, забивающее, по словам Ленина. Пока существует прикованность женщины к кухне и детской, подчеркивал он, о коммунизме не может быть и речи. Не нужна здесь и диалектика. В четырех стенах домашнего обихода господствует совсем иная логика. Логика, которая так и называется: логика четырех стен домашнего обихода, рассудочная логика начальной школы, мелкой торговли.

Процесс деятельности каждого индивида к тому же должен быть построен так, чтобы в нем непременно содержался момент революционного (общественного) значения, и это кроме того, что труд должен быть, конечно же, общественно значимым, высочайшей производительности и т. д. (в будущем неразделенным, живым трудом, политехническим, всесторонним, обеспечивающим игру всех духовных и физических сил). Только такой момент обеспечивает потребность в творчестве, диалектических решениях. Нетрудно заметить, что это не просто просветительские или образовательные задачи по овладению философским знанием, а социальные, социально революционные. И, конечно же, не задачи совершенствования индивида, а скорее – задача превращения индивида в подлинно коллективную сущность и, таким образом, обеспечение важнейшего условия и предпосылки для освоения всеобщей диалектики.

Все это является объективным предоснованием и условием (практическим) овладения диалектикой каждым отдельным человеком. Иное дело, что для такого овладения необходимо освоить еще немало других вещей, в том числе и историю философии, и обширные знания о собственно формах мышления и т. п., но без указанного основания все это, при всей несомненной важности и значительности, остается неэффективным.

Индивид может знать все правила и положения, законы и категории диалектики, удерживать их в памяти и уметь воспроизводить словесно в любое время (до востребования), но все это не станет методом его познания, способом мышления, способом получения новых знаний, если не включен человек в соответствующий способ практического преобразования мира с позиций соответствующих общественных отношений. Понятия у него останутся лишь терминами, мышление – формальным.

С другой стороны, в постижении тех же общественных явлений он не сможет преодолеть эмпиризм и обречен на полное непонимание происходящего, которое будет представляться в виде хаотического нагромождения событий, столкновений, противоречий (в формальном, рассудочном понимании последних), противоречий, которых больше всего страшится (не понимает, не осваивает) рассудочное мышление. В общественной сфере, как ни в какой иной, укоренились эмпирические подходы, методы. Подлинных противоречий с таких позиций постигнуть невозможно, ибо они, как мы знаем, даются только теоретичес-