Натурфилософия  филодоксия философия

┌────────────┼───────────────┐

«первая философия»  метафизика  метанаука

┌──────────┼───────────┐

логика + онтология + теология

Вторая:

философия

┌─────┼───────┐

филодоксия  натурфилософия наука о науке

┌─────┼───┐

просто «первая»  метафизика

┌─────┼───┐

просто Вольфа метанаука

┌─────┼──────┐

диамат эпистемология теоретическая

┌─────┼────┐

1  2  3

Филодоксия не наука. Ее можно назвать и диалектикой, как порой делал Аристотель [12.1.123]. Затем философией назвали науку, поскольку ее считали мудростью, разумом и т.п. [там же, с. 102 136 и др.]. Впоследствии философией стали называть не любую науку, а только науку об основаниях науки [там же, с. 125]. У Сократа и Платона она свелась к методологии познания – науке о мышлении, диалектическом методе. В форме «первой философии» Аристотеля она уже включала все рациональные основания науки, в том числе и математику, и логику (диалектику) и онтологию. Но все это было в единстве (синкретически). «Мудрость есть наука о началах» [там же, с. 272]. Начала математики должна исследовать первая философия [там же, с. 278]. Так как наука философа исследует сущее как таковое [там же, с. 276]. В последующем ее стали называть метафизикой в широком смысле слова и относили к ней логику, онтологию, психологию и др. Высшей формы такая метафизика достигла у Вольфа. Ее неадекватность потребностям науки привела к ее отрицанию Кантом и требованию разработки новой ее формы, которую назовем метанаукой. На этой основе возник диамат как форма метанауки, а сейчас такую функцию отчасти выполняет эпистемология (синергетика). И общепринятое мнение – нужно нечто новое, что назовем теоретической философией или метанаукой. Она также не может не быть динамичной и многообразной. Уже существуют ее гипотезы и данная работа – одна из них.

Натурфилософия фактически не была философией. Так называли науку с древних греков до ХIХ века [330.389]. Она представляла собой множество конкретных наук в форме учений. Это была совокупность частных, разнохарактерных наук [181.21.316]. Образно это можно показать так:

Эта концепция исходит из отождествления философии и науки. Науку считали философией, и философия была наукой. Затем обособилась философия как особая наука. И философия все более становилась основанием науки. И хотя этому процессу 2500 лет, но он не завершен.

Пережитки натурфилософии сохраняются по настоящее время в форме частных форм философии: философия истории, философия техники, философия хозяйства, философия экономики, философия денег и т.п. Специальные исследования философии техники, философии экономики убедили в том, что нет ничего специфичного в этих формах философии. Их рациональные зерна составляют содержание общих теорий данных объектов.

Название философией какого-либо конкретного исследования представляет собой простую подмену понятий.

Филодоксия. Данное понятие известно с древних греков. Имеются категоричные суждения по ее поводу у Канта, но современные философы не «наступают на эту свою мозоль».

Любомудрие первоначально сводилось к умению говорить, чему учила риторика. Овладев приемами красноречия, риторы (ораторы) не становились философами. Они оказывались филодоксами – любителями мнений. Филодоксия состоит в высказывании необоснованных положений, т.е. мнений. Философия – поиск путей к истине. Философия спрашивает: «Что есть истина?» [181.1.101].

И. Кант отмечал фактическое превращение философии в филодоксию [123.3.35]. «Виртуоз ума или, как его называет Сократ, – филодокс …» [123.8.279]. Об этом пишут и современные философы: «Платон нашел и имя для любителя «Мнения»: философу он противопоставляет филодокса» [305.181].

Перефразируя Канта, философы остаются «виртуозами ума» [там же, с. 298] или «болтунами» [там же, с. 292] вместо того, чтобы быть законодателями теоретической науки при познании объектов. Для этого они сами должны осмыслить «достоинство философии» или «ее абсолютную ценность» [там же, с. 291].

Филодоксы стремятся, по И. Канту, только к тому, чтобы вообще сбросить оковы науки и превратить труд в игру, достоверность – в мнение, а философию – в филодоксию [см. 123.3.35].

С древности филодоксия является спутницей философии, и в наше время она стала главным ее врагом.

философия

филодоксия

Филодоксы не способны философствовать, не читают книг философов. Они возводят в абсолют свою неспособность применять диалектику, философию вообще. Они обычно используют свои философские степени и звания для того, чтобы с их помощью обеспечить себе любую карьеру вне философии. Филодоксия мафиозна – держится на личных связях в противоположность принципу – «Платон мне друг, но истина дороже».

Голословные утверждения филодоксов убедительны только некомпетентным людям, а поэтому их труды не вызывают интереса общественности, не привлекают к себе внимания. Поскольку филодоксия рядится в одежду философии, то философия и теряет престиж.

Филодоксия отражает также тот факт, что диалектика не стала нормой мышления, средством понимания всех объектов, а также, что не решены замыслы классиков философии по этому вопросу.

Филодоксичность философии была причиной трех форм ее вырождения:

┌── схоластика

┌─┴── эклектика

┌─┴──── софистика

Софистика – филодоксия, ориентированная на обучение мышлению. Софисты использовали приемы риторики, а также разрабатывали и свои приемы речи. Такие приемы рассуждения называют с тех пор софизмами. В целом, софистика просуществовала около половины тысячи лет. Не следует отрицать положительного вклада софистики в философию. Тем не менее, практика подтвердила недостаточность софизмов, в результате произошло вырождение этой формы философии. С тех пор софистика – факт вырождения попытки превратить философию в средство развития ума людей, их способности говорить, мыслить и т.п. И хотя ранее ее бичевали в качестве негативного философского явления, тем не менее, полтысячи лет ее существования свидетельствуют не просто о заблуждении, а о рациональном ее зерне.

В борьбе с софистикой происходило становление настоящей философии по мере ее разработки как основания научного познания. Решающий вклад в этот процесс внес Аристотель разработкой приемов мышления как содержания философствования, и принципов научного познания. Данные его труды назвали впоследствии логикой, метафизикой. Начальное состояние логики и метафизики не могло быть монистичным. Многообразие мнений свидетельствует о недостаточности существующих подходов в метафизике. Признавая рациональное у них, следовало выявить его и свести воедино в качестве более продуктивной философии. Так возникла эклектика.

Эклектика – попытки синтеза новой формы философии объединением достоинств разных философских школ. В начале нашей эры не получилось создания новой формы философии, а поэтому слово «эклектика» приобрело негативное значение. И сейчас порой данное слово используют плодотворно и не без основания в исходном значении слова, т.е. «объединение» рациональных идей противостоящих концепций. Такой факт имеется в учебнике менеджмента США.

Метафизическая философия, несомненно, была рациональной. Особенно ее элементы – логика и диалектика, воспринимавшиеся обычно как содержание философствования. И многие мыслители отстаивали необходимость обучения людей в школах умению философствовать, т.е. применять эти науки при познании ее объектов. В результате возникла школьная практика обучения молодых людей философии, метафизике, логике, диалектике. При этом многообразны соотнесения содержания этих слов.

Схоластика – третье вырождение филодоксии. Она существовала тысячу лет с V века новой эры. Ее суть – обучение в школах философствованию, т.е. умению мыслить. Но это было всего лишь средством для теологии (смотри лекции по философии Гегеля). Главным ее содержанием считали логику или диалектику. Тогда обычно эти слова были синонимами. Дискредитация данной функции философии произошла потому, что она не стала теорией, а поэтому обучение ей было малопродуктивным процессом. В связи с этим в средние века отринули (отбросили) данную практику обучения философии. Одновременно начался поиск новой ее формы. Последнему процессу примерно полтысячи лет. Многие выдающиеся мыслители внесли свой вклад в решение этой проблемы. Тем не менее, философия не стала нормой обыденной жизни, как, скажем, произошло с математикой. И историю этого поиска рассмотрим далее. Ограниченность достигнутых результатов усиливало негативное отношение к философии и укрепляло позиции филодоксов

Ограниченность современной филодоксии. Филодоксия – предшественница философии, сосуществующая с ней всю ее историю. И сегодня она «правит бал». Видимо, к ней можно применить в полной мере выражение «философское шарлатанство» [181.3.16]. К ней можно отнести и положение ХIХ века о том, что «чистые теоретики встречаются обычно в стане реакции». А поэтому надо специально остановиться на ее специфике. Большинство современных философских идей следует считать филодоксией.

Специфика филодоксии:

• рвет преемственность с классической философией;

• не понимает служебного значения философии для науки;

• отказывается от функции быть основанием науки;

• отстаивает ненужность философии обществу;

• не считает философию наукой;

• филодоксы сами изобретают себе проблемы, а не работают над общепризнанными проблемами [перифраз, см. 204, с. 185];

• отрицает положение о том, что «философия – наука наук».

Филодоксия отрицает существующий с древности принцип «философия – наука наук». Тем не менее, в этом суть философии. Следует восстановить эту терминологию, сведя ее содержание к тому, что философия – основание науки, которое определяет науку, или меганауку. Отказ от такой оценки философии как науки наук рвет преемственность, нарушает кумулятивность, эволюционность подхода, а без них не может быть и ее истинности. Философия – наука, и ее специфика состоит в том, что она служит средством или основанием для других наук. В этом смысле она является наукой наук. Другой вопрос, что философия не стала наукой наук и тем более не стала теоретической философией. Давно популярны лозунги:

«Обойдемся без…

┌──────┼───────┐

философии  философов филодоксии»

А.И. Герцен аргументировал присказкой о роли друзей: «Генрих IV говаривал: «Лишь бы провидение меня защитило от друзей, а с врагами я сам справлюсь»…» [71.1.85]. Присказка как нельзя лучше подходит к осознанию главной болезни философии – многие ее профессионалы стали ее «друзьями», которые фактически убили ее, превратив в филодоксию. И проблема не в том, что они не могут, а в том, что они считают себя носителями истины в последней инстанции и препятствуют развитию философии. Главная болезнь некоторых профессиональных философов – полузнание, что опаснее незнания. Не понимая истинной сути философии, они не могут быть экспертами философии, на что они претендуют.

Признаком филодоксов является то, что они не читают трудов даже друг друга, не считая неизвестных им исследователей. И это свидетельствует об истинности следующей идеи Дж. Локка: «Отвергать заранее мнения других людей, не ознакомившись с ними, – это значит не доказывать темноту последних, а только самому впадать в слепоту» [169.2.207].

Филодоксия стала средством жизни полузнаек, хотя и добившихся взаимного признания. Филодоксы самодостаточны и не обременены грузом преемственности с великими людьми прошлого и наукой. Они хотят быть авторитарным лидером общества, не давая взамен ему ничего. Им не нужны правила обработки сведений, общее понимание действительности и т.п. Они считают, что они никому ничем не обязаны (а общество им обязано) и свободны в своих мнениях. Высказываемые ими мысли имеют негативное значение хотя бы тем, что отнимают время на знакомство с их идеями. И чем авторитетнее они, тем обоснованнее принцип многих ученых «Обойдемся без философии».

Если оценивать в целом современную философию страны, то главное в ней не то, что она дает, а то, чего она не дает. Многие философы рвут преемственность с собственно философией. Они присоединяются к ретроградной форме псевдофилософии – филодоксии, считая ее «высшим достижением мировой философии». И если конкретных философов это устраивает, то общество нет. В таком случае наука остается без адекватного основания, т.е. без философской методологии, гносеологии, онтологии. Вне этого не построить системы науки – меганауки и не превратить ее в идеологию.

Вероятно, следует написать системно о филодоксии. Ограничимся только приведением некоторых идей ее представителей с тем, чтобы осмыслить ее суть.

«Конечно, у каждого человека свой способ мышления». [326.6]. Если признать данное положение, то философия не нужна вообще. Аналогично и следующее положение: «… И только лишь в ХIХ веке начинают становиться все более и более популярными мнения о том, что подлинная наука и философия не имеют между собой ничего общего» [160.38].

Конкретизируем важнейшие направления филодоксии в новейшее время:

┌── российская

┌─┴── советская

┌─┴──── русская

┌─┴────── западная

Западная филодоксия формируется в ХIХ веке как антипод диалектической философии. В связи с этим она вынуждена отвергать практически всю классическую философию, начиная с Аристотеля. Показательны в этом плане многие мнения признанного её представителя – Б. Рассела. Он заложил главные признаки западной философии, прежде всего идеологический нарратив, как средство монопольной претензии на истину в последней инстанции. Не являясь философом, т.е. не разрабатывая ее как систему или теорию, он раскрывает ее историю как основание претензии на абсолютную истину. Его история написана по законам «чтива» и проявляет надменность почти ко всем великим философам, которым естественно «ничто человеческое не чуждо». Акцент на черных пятнах великих философов – идеологическое средство увести от главного вклада их в интеллектуальный прогресс общества. Его не интересует эвристическое могущество философии, а она для него – средство самоутверждения. Например, он считал логику Аристотеля «тупиком в развитии логики, за которым последовало более двух тысяч лет застоя» [242.216]. Тем самым, он отбросил самое главное в философии. Или когда он не понимал сути категорий (а это норма для филодоксов) или считал ложным почти все учение Гегеля [там же, с. 667], а систему Маркса эклектикой [там же, с. 588], то все это фактически 100% филодоксии, с которой бессмысленно спорить. Филодоксы не слушают других, а «свинец разуму» по Бэкону им ни к чему.

Разработка главных проблем философствования как высшей формы исследований во всех науках, философского основания науки вообще все более отталкивала многих авторов от философии, превращая их в филодоксов. Особенно проявилась эта ее тенденция по отношению к идеям Гегеля. Шопенгауэр [319.39] полагал, что в гегелевской философии ¾ чистейшей бессмыслицы и ¼ нелепых выдумок. Тем самым он отбросил ее. И западная наука именно так оценивает философию Гегеля. Об этом хорошо сказано у Р. Рорти.

А.И. Герцен писал: «Философия Гегеля – алгебра революции …» [71.2.195]. Именно этот факт стал главной причиной отрицания Западом диалектики и Гегеля вообще. И неудивительны следствия такой науки – вместо движения вперед, она топчется на месте, и стала камнем преткновения для науки всего мира.

Филодоксизация философии ускорилась после Маркса. И причиной было то, что Маркс указал на конец буржуазной науки ввиду отрицания ею диалектики: «В своем рациональном виде диалектика внушает буржуазии и ее доктринерам - идеологам лишь злобу и ужас, так как в позитивное понимание существующего она включает в то же время понимание его отрицания, его необходимой гибели …» [181.23.22]. В результате произошла смерть буржуазной общественной науки, которая превратилась в апологетику. Апологетический характер буржуазной науки [см. 181.23.552] нагляднее всего проявляется в экономической науке. Против такой оценки выступили много именитостей, но, тем не менее, она истинна, что, в частности, проявляется в росте антинауки и т.п.

Боясь диалектики как идеологии преодоления капитализма, его апологеты развивают многообразные течения философии, которые сменяются калейдоскопично в результате взаимной борьбы. Часто они принимают благозвучные названия, содержание которых не соответствует им.

Р. Рорти – ведущий философ США ХХ века. Он раскрыл истину западной философии, дав нелицеприятную, но истинную оценку ее главного идеологического оружия – нарратива (дословно – повествование).

Среди современных философов США Р. Рорти занимает особое место. Его книга переведена на русский язык, как и ряд его статей. Институт философии РАН записал в свой отчет за 1998 год исследование философии Р. Рорти. Его позиция не выражает всего содержания философии США, а только ту ее ветвь, которая все более становится идеологией западнизма, американизма.

Мнение Р. Рорти важно как свидетельство господствующей парадигмы в философии. Используем его идеи для того, чтобы показать истинное состояние, проблемы и тенденции развития философии. Р. Рорти прав во многих оценках, прежде всего в том, что:

• Платон мечтал о совершенном знании [250.37];

• известной Рорти философии «пришел конец» [249.291];

• возможна новая форма философии, которая будет прагматичной [там же, с. 291];

• философия фактически сводится к эпистемологии – философия как эпистемология [см. там же, с.101], «эпистемология, или ее наследник, представляют собой центр философии...» [там же, с. 289], «сердцем» философии служит «теория познания»» [там же, с. 97];

• нет «философского метода» или «философской техники» [там же, с. 291];

• эпистемология как первая философия [там же, с. 98, 102, 125 и др.].

Интересен и ряд называемых им аспектов американской философии:

• ориентация философов США на «успех любой ценой»;

• философия в США не пользуется признанием [там же, с.111];

• философов США не учат иностранным языкам и это залог их бесполезности [250.110];

• запрещение («непоощрение») изучать труды Гегеля, а поэтому он остается «невидимым» в США [там же, с.112];

• изоляционизм англоязычной философии:

«... Современная англоязычная философия представляет собой самодостаточный остров, который не поддерживает связей с внешним миром, на нем обитает много умных людей, но с другими культурами он никаких отношений не поддерживает» [там же, с. 132].

Позиция Р. Рорти в последнем абзаце его книги изложена метафорически и требует «перевода» на язык здравомыслия. Ее можно представить следующим образом: «Философия нас не интересует сама по себе. Но мы понимаем, что ее нельзя игнорировать, поскольку в ней кроется то, что убьет монополию Запада на грабеж мирового сообщества. Поэтому мы и «повествуем» – пишем работы по философии с тем, чтобы обеспечить нам идеологическое господство в мире. Безразлично как называть наши разглагольствования, назовем их «повествованием» (выражение Рорти, а в философской литературе неоднократно встречал без перевода это английское слово русскими буквами – нарратив), главное, чтобы Запад имел право диктовать свои условия миру, так как он это делает сейчас».

Воспринимая философию как практическое орудие борьбы за лучшее состояние всего общества, следует ее теоретизировать. Для этого общество должно сделать философию инструментом спасения мира, а для этого освоить диалектику как «острейшее оружие и лучшее орудие труда», сделать науку объединяющей общество идеологией прогресса. Именно в этом – достоинство философии.

Интересно его положение о будущей замене эпистемологии герменевтикой.

Рорти провозглашает смерть философии ввиду того, что она, по его мнению, не состоялась. И он во многом прав в оценке современной философии. Тем не менее, он ошибается в оценке действительной философии. Философия не сводится полностью к филодоксии и плодотворна даже в таком виде.

Западный уклон по Хакену. «…Существует ярко выраженный уклон Восток – Запад в распределении научного внимания. В таких случаях, как Россия и Япония, замечаются и используются не только собственные результаты, но также и все те, которые получены западнее этих стран, т.е. в Европе и в США. В Европе воспринимаются и используются, надо сказать, к сожалению, только те результаты, которые достигнуты в США, частично также в Европе. И, наконец, ученые в США принимают во внимание только свои собственные результаты. Можно встретить и в США обвинение в адрес ученых, живущих на Западном побережье, разумеется, это делается cum grano salis, что они используют только свои результаты. Это, возможно, несколько преувеличенная картина» «… В США сложилось особая культура науки и поведения ученого, когда каждый, грубо говоря, набивает себе цену. Каждый отдельный ученый постоянно должен рекламировать свои достижения с тем, чтобы бороться за финансовую поддержку» [262.53].

Итак, «авторы Востока» читают труды авторов, расположенных западнее, а западные не читают трудов восточных по отношению к ним авторов. Поэтому «восточным авторам» не следует надеяться на признании западниками их подхода: «западники» просто не компетентны в данном вопросе по причине идеологической зашоренности, снобизма.

В целом, можно утверждать, что западные философы:

• не знают прошлых идей ввиду рыночного отказа

от преемственности;

• не читают работ других исследователей (отсутствует эрудиция);

• не овладели логикой и диалектикой из-за страха перед ними;

• подвержены мистике;

• стремятся не к истине, а к выгоде;

• не отдают всех сил исследованиям, а предпочитают

удовольствие досуга;

• не работают на пределе человеческих возможностей…

«Русская филодоксия». Все что называют «русской философией» на рубеже ХIХ и ХХ веков не было философией. В начале ХХ века А.Ф. Лосев указал на ее мистичность. Теология была довлеющим элементом русской философии. Благозвучие ее призывов было бесплодным из-за расхождения с интересами противоборствующих общественных сил. Её идеи сейчас стали аргументами самоутверждения филодоксии.

«Все ошибки революции – царство разума – и ее последователей … в философском невежестве» [117]. Однако суть философского невежества в понимании А.А. Фета является всего лишь филодоксией, что можно проиллюстрировать следующими его мнениями. «Необходимость философии при известном развитии народной жизни. Опыт указывает, что большинство людей и целые народы и государства живут и процветают в полном неведении философской и всякой иной науки…. Итак, отсутствие философской науки в большинстве случаев совершенно безвредно. На что философия пахарю, кузнецу и вообще профессору, пока он не берется за отвлеченные выводы из изучаемых фактов» [там же].

Нужна ли философия (диалектика) на кухне? Эта и ряд аналогичных постановок проблемы является всего лишь излюбленной филодоксами попыткой эмоциональной дискредитации философии. Ранее отрицательный ответ на такой вопрос был истинным, а сейчас – ложен. И пахарю, и кузнецу и повару (см. Похлебкин) диалектика (философия) нужна как средство профессионализма в третьем тысячелетии. Но не это главное. Жизнь в третьем тысячелетии возможна только в меру использования философии как средства овладения теоретической наукой. Каждый простой человек может выжить только на основе адекватного знания рынка и жизни вообще, что невозможно без философии и, тем самым, без теоретической науки.

Советская филодоксия возникла в результате иных причин и в качестве средства «добрых намерений, мостивших дорогу в ад».

С Древнего Египта известно положение Пта Готеп - «слово – самая трудная работа». Но слова субъективны и могут быть ошибочными. И тогда они теряют свое идеологическое значение для общества. И сейчас порой пишут: «Слово имеется, надо чтобы его услышали …». В противовес последнему мнению можно утверждать, что слово, которое не слышит народ, – абракадабра. Всему этому противостоит подход Сократа, выраженный им рефреном строки стихотворения: «Не верно было слово это …» [227.1.151]. Его смысл такой же как и последнего наставления Сократа в «Федоне» – меньше думайте о Сократе и т.п., а стремитесь к истине. И может оказаться, что ваши слова ошибочны…

В советской философии, остающейся вершиной философской мысли, было много неверных слов. Одним из них было отношение к диалектике.

«Научное жульничество». Советская философия придерживалась ряда философских аксиом, филодоксичных по существу. Некоторые факты приведены ниже. Они были написаны тогда, когда диалектика провозглашалась ядром официальной идеологии государства.

«Разве не издевательством над диалектикой является стремление превратить ее в некую универсальную отмычку, наличие которой (в виде одного-двух общих положений) дает возможность открывать любые тайники и двери любых областей знаний.

… Одно дело – применение диалектического метода в политической экономии, другое дело – его применение в математике, физике …

Показать беспартийным, как вести доменный процесс на основе марксизма-ленинизма или как писать картины или строить дома на основе материалистической диалектики, мы не можем. И тот, кто берется за это, тот шарлатан» [270, выделено мной – ВАГ].

«Натуралисты разочаровываются в философии и бранят ее именно потому, что рассчитывают получить от нее совсем не то, что она может дать.

В этом повинна и сама философия – больше всего гегелевская, которая провозглашала себя повелительницей других наук, а свои предписания – обязательными руководствами. Однако следовать заранее приготовленным диалектическим схемам – значит поступать догматически, а вовсе не диалектически, совершать насилие над действительностью, которое независимо от личных побуждений всегда оборачивается научным жульничеством» [58.134-135, выделено мной – ВАГ].

«Диалектика как методология не является простой системой общих формальных правил познания, применимых в неизменном виде к любой области науки» [289.26].

«Можно, по-видимому, утверждать, что развитие частных форм и приемов познавательной деятельности не подчиняется никаким общим и необходимым предписаниям и что поэтому бессмысленно говорить о законах развития одних частных форм знания в другие» [91.223].

«Диалектика (да и философия вообще) не предписывает ученому каких-либо конкретных решений» [там же, с.96].

«Однако было бы неправильно полагать, что диалектико-материалистический метод состоит из стандартных приемов, одинаково применимых к исследованию всех явлений действительности» [8.162-163]. Далее: «Однако диалектику как метод научного познания нельзя рассматривать в виде какой-то универсальной отмычки, такого ключа, с помощью которого и без особого труда, без усилий можно определить путь к любому конкретному научному открытию. Между тем в нашей философской литературе встречались попытки рассматривать диалектический материализм именно как всеобщий способ решения любого конкретного познавательного процесса».

Российская философия. Филодоксный задел советского периода расцвел пышным букетом в постсоветский период. В журнале «Вопросы философии» нет практически философии. Аналогично на РФК практически нет философии. Только несколько докладов можно считать философскими по проблематике. И все это происходит потому, что сохраняется традиция отказа от поиска истины.

Из множества некомпетентных оценок Маркса в постсоветский период приведу только одну: «Но роль Маркса в развитии политической экономии как науки, оказалась роковой. … Его единственной целью было доказательство эксплуататорской сущности капитализма и обоснования необходимости и неизбежности замены капиталистического строя социалистическим» [35.3].

Рост антинаучности на рубеже тысячелетий. Антинаука на рубеже второго и третьего тысячелетий стала ударной силой зла. Главная причина – не сила антинауки, а слабость науки.

В конце ХХ века антинаука сводится к пережевыванию «великих успехов» всех предшествующих филодоксов. В ней нет практически ничего оригинального. И она не делится дихотомно на восток-запад или по странам. Порой, философия и филодоксия уживаются мирно в воззрениях одного и того же исследователя, чему хорошим примером может быть судьба аналитической философии.

«Аналитическая философия» приобрела авторитет. Ее историю уже писали неоднократно, но это не повышает значимости ее идей. Превосходное ее обозначение (имя) не подтверждается содержанием ее идей – «король гол». Приходит на память самооценка философских усилий Сороса – по его мнению, в его труде самое лучшее было название («Бремя сознания»). В. В. Целищев [308.177] призывает к переводу большого числа работ данной школы для того, чтобы приобщиться к ней. В связи с этим следует иметь в виду, что на русский язык больше всего переведено трудов прошлых и современных философских школ. И не следует этим ограничиваться. Но и не нужна другая крайность – провозглашать необходимость перевода всех трудов западных философов. Оценки же этой философской школы современности Р. Рорти и особенно Патнэма более рациональны. Х. Патнэм писал: «Я вижу проблему аналитической философии в том, что она пуста» [221].

Современные философемы. Современные филодоксы пытаются присвоить себе право изрекать «истины в последней инстанции», а поэтому их идеологический монополизм опасен. Нужно выработать адекватный иммунитет против их безосновательных притязаний.

Считая себя носителями абсолютных истин, будучи некомпетентными в идеях других – не читая их из «принципиальных» соображений и т.п., они «изрекают идеи», которые не имеют никакого отношения к истине. Их, в принципе, лучше не знать. Другой вопрос, что исследователям следует знать работы всех «писателей».

Перестав стремиться к истине, западные исследователи, главным образом гуманитарии, переняли древнее теократическое отношение к идеям. Они дискредитировали предшествовавшие идеи, вне зависимости от их рациональности. «Настрой западного менталитета» хорошо показан А. А. Зиновьевым. Западные исследователи не признают научных истин, если они высказываются представителями трудящихся. Последовательные представители данной идеологии умалчивают обо всех идеях прошлого, которые ведут к научному обоснованию общественной жизни. Они препятствуют изучению философии Канта и Гегеля и т.п. Нечто аналогичное, но с иным подходом, было в советской науке, что и привело к ее гибели. Обскурантизм остается нормой, при том более жесткой. Обскуранты отказываются от любого диалога. Только интенсивное развитие науки породит опасность для них отстать, и только тогда обстоятельства вынудят их принять интеллектуальные инновации.

Истинность, теоретичность идей

Западный уклон

Закон сохранения указывает на то, что существуют все имевшие ранее формы философии. И философия нашей страны не отличается от состояния философии в других странах: безбрежный плюрализм, бесплодность, непрагматизм и т.п. В ней существуют и островки настоящей философии, и истинные высказывания у самых больших ее «друзей» и т.п. У нее имеются и достоинства, и недостатки.

Актуальные проблемы современной философии:

• синергетика;

• кладизм;

• эпистемология;

• обучения философствованию.

Философия – развивающееся явление. При этом сохраняются и исторически исходные ее формы. Общим для многих, если не для всех форм философии, считалось то, что она служит средством (каноном, органоном, инструментом и т.п.) повышения качества науки. Уяснив эту тенденцию философии, надо пойти далее и превратить ее в оружие борьбы за выживание общества.

Философия общества, философия истории, философия техники и т. п. не являются философией вообще. Нет частных форм философии, а имеется единая универсальная наука о науке как основание развития всех остальных наук.

Важен принцип исследователей всех наук – «Не ждать милостыни от философов», а решать философские проблемы своих исследований, развивать, прежде всего, свой интеллект. «Однако в настоящее время единого понимания данного термина (интеллекта – ВАГ) не существует» [238.484]. Вне философского наследия данной проблемы не решить.

Могущество или ценность истины определяются тем, что она есть кристаллизованный социально-трудовой опыт; чем большая сумма этого опыта в ней сконцентрирована и чем стройнее сведена к единству, организована, тем больше практическая сила истины [см. 34.105].

«Революция в способах мышления» [И. Кант: 123.1.15] или интеллектуальная революция только и может быть исходным общественного прогресса.

Первоочередная проблема – овладеть могуществом мышления с помощью философии. И это может быть только частичным. Вторая задача – понять науку о науке. Иначе надо понять науку как феномен общественной жизни и ее роль в качестве идеологии. Но это лишь разные аспекты метанауки как основания научного познания.

Синергетика приобрела популярность, стала модным методологическим подходом. Ее считают версией метанауки. В то же время сохраняются противоположные ее оценки. На Третьем РФК звучала такая идея: «Итак, на сегодняшний день синергетический подход – это не научный метода, а методологическая религия» [С.И. Гришунин: 335.1.113].

Пока нет общепризнанного ее содержания. Распространенные ее трактовки вряд ли станут нормой. Но имеется потребность в том, чтобы придать ей специфическое значение – найти ей ее собственную значимость и включить в меганауку.

Общая оценка синергетики предполагает альтернативный выбор – это профанация или давно ожидаемое явление? Сейчас ее часто оценивают как профанацию. Синергетику считают примером лженауки [см. 35.28].

Синергетика возникла в результате игнорирования западными философами диалектики. И феномен западного уклона по Хакену, и мысль Рорти об отказе от Гегеля, и другие свидетельствуют о том, что западные ученые некомпетентны в теории развития. Они движутся к диалектике, как теории развития. Ведь и существующая диалектика (как теория развития) недостаточна для объяснения объектов. В синергетике имеются некоторые аспекты, которые упущены в диалектике. В частности, проблема неустойчивых процессов, в которых процесс может идти и назад, вырождаться, происходит дегенерация, деградация и т.п.

Западные ученые не разделяют в целом диалектики и метафизики. Взамен они вынуждены создавать свои версии аналогичных оснований наук. На это и претендует синергетика. Во многом она сводиться к замене слов диалектики, скажем словом «бифуркация» называют скачок и т.п. Тем самым ее позитивное значение во многом состоит в том, что является диалектикой. Но рациональнее не заменять, а дополнить диалектику, осмыслив ее недостаточность.

Трактовка диалектики была всегда относительной. Таковой она была и у основоположников ее. Еще более она стала относительной у последователей. Тем не менее, в этой ее версии были положения, которые затем стали основой синергетики. Диалектика объясняет развитие, обособляя его от других форм изменений. Законы диалектики дают главные характеристики развития вообще. Сосредоточив внимание на этом аспекте развития, диалектика недостаточно акцентировала другие его аспекты.

В трудах авторов по диалектике многообразны положения, которые стали основой синергетического подхода, например, «…Представлять себе всемирную историю идущей гладко и аккуратно вперед, без гигантских иногда скачков назад, недиалектично, ненаучно, теоретически неверно» [161.30.6].

Диалектики не считали процесс общественного развития устойчивым, стабильным, стационарным, линейным и необратимым. Об этом можно судить по множеству их положений о «зигзагах истории» [181. 13. 497]. В частности, следующие: «Доделывать, переделывать, начинать с начала придется нам еще не раз» [161.44.224].

Теория революции предполагает особое значение определенных этапов развития, когда вчера было рано, а завтра будет поздно. Она предполагает не только движение вперед, но и движение назад. В связи с этим важно умение выбрать эти этапы и адекватность деятельности в них и т.п. Диалектика учитывала также и особое значение творческой деятельности людей, проявляющееся в адекватном познании обстоятельств, в значении субъективных и объективных процессов, ставших содержанием рефлексивных процессов по Соросу.

Накопленные элементы, принципы, приемы и т.п. диалектического мышления следует представить в качестве универсального метода познания всех наук.

Диалектика

Синергетика

Синергетика – акцент на роль случайности, нестабильности (нестационарности) процессов и т.п. что очень важно при анализе конкретных процессов.

«Эффект бабочки» – в условиях неустойчивого состояния объекта небольшое усилие становится началом больших процессов. В обществе это происходит в виду рефлексивности его процессов.

Попытка создания такой синергетики имеет значение, но она требует особого объяснения.

Кладизм – норма современной биологии, факт практического применения диалектики. «... Теория развития, которая в систематическом виде впервые была разработана и обоснована Дарвином» [181.20.512]. Особое значение имеет наглядный способ представления систем. С ними следует знакомиться на основе специальных работ [см.154]. Подробнее смотри далее.

Эпистемология. С ХIХ века западная идеология стремится победить своих конкурентов. Особенно это проявилось на Бостонском конгрессе философии. Монополия на истину – нонсенс, и только обскуранты на ее основе убивают иные подходы к науке и тем самым препятствуют ее прогрессу.

Западная идеология усиленно навязывает остальному миру свое мнение (идеологию) по всем вопросам. Не вовлекаясь в такой спор, осмыслим следующее. Они занялись словотворчеством, подменой слов, соответственно понятий. В противоположность названию теории познания гносеологией или методологией они назвали ее эпистемологией.

“Слухи о смерти эпистемологии” – так названа статья в словаре по эпистемологии Данси и Соса [329]. Эти слухи связывают, прежде всего, с деятельностью Рорти. Они не безосновательны. Эпистемология не прагматична. Имеется много фактов, которые аргументируют эту ее оценку. Она не учит познанию. В частности, это можно осознать с помощью статьи турецкого философа в журнале «Вопросы философии» 1999 года [113]. Об этом можно почитать и у Рорти [249].

Критика эпистемологии не отрицает ее важности. Исходя из важности системы наук о познании, не следует ее отбрасывать. Стандартная ее проблематика важна на определенной стадии овладения познанием. Ее место в системе наук о познании может быть определено как специализированное, фундаментальное объяснение некоторых вопросов для специалистов.

“Эра эпистемологически ориентированной философии” (выражение из словаря Данси и Соса) возникла вместе с философией, была главным ее содержанием в течение всей ее истории и является единственным оправданием философии вообще.

Недостатки эпистемологии:

- отрицание преемственности, некумулятивный

характер ее содержания;

• игнорирование «Востока» в соответствии с эффектом

западного уклона Хакена и т.д.

Господствующая парадигма эпистемологии России представлена работами В.С. Степина и В.А. Лекторского [160; 268], которые:

• отрицают универсальный характер

эпистемологии в пользу частных ее форм;

• объясняют ее применительно к физике.

Их парадигма не может быть предметом изучения даже аспирантами всех наук (не говоря уже о студентах). Она предполагает обширные знания науки, чего нет у аспирантов. В их трудах имеются и рациональные зерна, например следующее положение: «Проблематика знания и познания, таким образом, не только не снимается с повестки дня, но становится центральной для понимания современного общества и человека» [160.6].

Проблемы обучения философствованию. В печати высказано много идей о практике обучения философии. В частности, декан философского факультета МГУ В.В. Миронов оптимистически оценивает ее, называя такие факты, которые свидетельствуют о не достижении цели. Например, «Сами по себе эти знания не учат людей философии, а лишь тому, что понимали под философией другие люди. В результате обучения человек не научается философствовать, а лишь приобретает положительные знания о ней». При обучении философии нефилософов «нет ничего зазорного в том, что философия вообще может преподаваться как некая популярная история» [297]. Оценивая данную идею, следует иметь в виду то, что И. Кант выступил против отождествления философии и ее истории [123.4.6], аналогично Гегель писал о том, что в таком случае предмет философии «захирел и исчез» [65.1.81], а Виндельбанд считал слабостью и упадком подмену философии ее историей и т.д. [см. 47.339].

Н.Н. Пахомов и В.М. Розин дали истинный, но убийственный обзор существующей практики философского образования. Они адекватно поставили проблему:

• «… необходим переход к иной, современной, учитывающей проблемы и перспективы российского общества культуре преподавания философии.

• … задача состоит в реинтеграции философии в интеллектуальную жизнь страны на принципиально новой основе …

• … как способствовать тому, чтобы студент … учился мыслить (возможно, это главное чему должна учить философия)…» [231. 214].

Философия призвана обеспечить развитие интеллекта с детства и в течение всей жизни. Для этого надо обеспечить овладение:

- категориями на основе словаря и СУБД;

• технологией понимания качества объекта, т.е. умением строить сориты, кладограммы и т.п.;

• уверовать в могущество диалектического мышления с помощью знакомства с тем, как она работает при изучении наук;

• осмыслить теорию как высшую форму науки;

• осмыслить науку как идеологию прогресса общества.

Начальная стадия развития философии завершается в начале третьего тысячелетия. Начинается эра философии как прагматичной силы общества. На ее основе возникнет новая форма науки, которая только и станет идеологией прогресса.

«Идеология философии». Такое выражение может быть рациональным в смысле парадигмы, концепции и т.п. В конечном счете, все великие философы разрабатывали свою идеологию философии. Они внесли свой вклад в это дело. Философия становится мирской, а мир философским. Иначе, мир не выживет и, тем более, не будет его прогресса.

Философия – это не то, что пишется в современных учебниках, а все духовное наследие за всю ее историю. При оценке философии все это надо учесть для определения сущности философии, и ее места в жизни общества. Важно учесть тот факт, что многие современные философы порвали преемственность со своими предшественниками. И дело вкуса, кому верить – им или их предшественникам.

Различные лозунги о необходимости нового мышления следует понимать как свидетельства того, что общество осознает недостаточность существующей философии. Но фактически речь идет не о новом мышлении, а об овладении диалектическим мышлением. Технология диалектической логики создана великими философами, но обществом не осмыслена.

Потребности – фундаментальное свойство любой формы жизни. Они – мотив всех форм поведения людей. Они определяют и то, что называют филодоксией. Если можно без философии решать проблемы, то она не нужна для жизни. И фактически без нее обходятся многие люди сейчас. Ею занято много людей по необходимости. И только мизерная доля людей питает к ней пристрастие как к «таинственной незнакомке».

Духовное наследие великих философов – единственная надежда на выживание общества. Философия внесла существенный вклад в общественный прогресс, но главная ее миссия впереди – обеспечить выживание общества в третьем тысячелетии. Без философии Россия не выживет в качестве суверенного государства, и тогда возникнет угроза гибели всему обществу. ХХ век заложил основы для решения проблемы россиянами. Удастся ли это – другой вопрос.

Бесплодность филодоксующей философии для общества оправдывает ее игнорирование прагматиками.

Теоретичность

истинность

Господство филодоксии требует спасения философии, а поэтому необходимо использовать все ее духовное богатство. Это не по силам одиночке. Индивиды могут только указать направления решения проблемы.

Преодоление филодоксии началось одновременно с ее появлением. И здесь истинен подход А. Герцена – невозможность провести четких граней между формами объекта. Порой трудно определить к чему относится конкретное высказывание автора – к философии или к филодоксии.

Признаки философии:

• прагматизм;

• признание ее наукой;

• преемственность с ее классиками;

• динамизм, развитие, кумулятивизм;

• относительность;

• творческий характер ее представителей;

• философия – орудие истины.

Началом собственно философии можно считать становление сократизма – «любовь к истине более чем к себе». «Первой основой философского исследования является смелый свободный дух» [181.40.92]. Другим проявлением философизма Сократа и Платона было то, что они разрабатывали азы технологии мышления.

Аристотель в большей мере философ в виду не только создания интеллектуального исчисления рассудочности, названной впоследствии логикой, но и разработки проблем знания (гносеологии), идеи «первой философии» как универсальной онтологии.

Метафизика начала формироваться во времена древних греков и представляла учение, стоящее над частными науками. Это был зачаток общих (фундаментальных) наук, а также тех наук, которые составляли основание частных наук (прежде всего, учение о диалектике и логике).

Разработка фундаментальных (общих) знаний  фактор (средство) синтеза обыденного знания об объекте. В результате возникла метафизика как всеобщее знание о действительности. Метафизика выполняла мировоззренческую функцию в науке, служила средством интеграции частных наук; была единством многих учений, значение которых было разным. В ее рамках была не только логика как важный элемент методологических оснований науки, но и универсальная онтология  самое общее понимание действительности. Такое учение весьма важно и сейчас, оно должно быть элементом философии или особой науки. Ее элементом была теология.

В средние века значительно усовершенствовались частные науки на основе эмпирического, прежде всего экспериментального, подхода в познании. Они стали главным средством накопления («собирания») фактов. Философы осознали проблему создания «упорядочивающих» наук, которые не могли не быть общими учениями о разных аспектах природы. Такую науку и попытался создать Гегель. Эта попытка решить проблему на основе натурфилософского подхода. Энгельс адекватно оценил ее [181.21.303] и показал невозможность решить проблему на основе такого подхода. Не может один ученый решить этой проблемы, и философия не может быть средством ее решения. Последующее развитие подтвердило обоснованность этой критики Гегеля. И сегодня сохраняются такие попытки в виде разработки философии техники, философии любви, философии экономики и т.п.

Наука пошла иным путем. Каждая прежняя наука (физика, химия, биология и т.п.) фактически превратилась в систему соответствующих наук, среди которых выделяются общие теории, разрабатываемые представителями этих наук. Скажем, экономика уже давно не является единственной наукой. И уже давно обособляется среди экономических наук общая теория экономики (политэкономия), которая призвана интегрировать все экономические науки. В меру выполнения общей теорией экономики этой функции комплекс экономических наук превращается в систему экономических наук. Аналогично должны быть общие теории во всех науках.

Отвергнув диалектику и не упоминая о ней, представители «экономикс» порой диалектически объясняют экономические явления. Особенно это проявляется при трактовке организационных форм хозяйствования. Обычно их располагают эволюционно и показывают достоинства и недостатки каждой из них. Такое объяснение легко доработать для дидактически выдержанного диалектического объяснения.

Имеется много фактов теоретического объяснения объектов на основе диалектики. Самыми последовательными из них являются систематика животных и химических элементов. Поучительны и частные случаи такого объяснения объектов, например, в книге “Экономика каменного века” [257]. Любопытной из них можно считать общую теорию питания В.В. Похлебкина «Поваренное искусство» [230]. Считая необходимым новый научный подход к проблемам приготовления пищи, он иллюстрирует его возможности на основе древних принципов диалектического мышления – от простого к сложному или ступенчатого анализа:

харчи – еда – кушанье – яства.

С Аристотеля метафизика была основанием науки, которое следует считать плодотворным для своего времени. Ко времени Вольфа метафизика стала единством ряда наук. И против такой метафизики выступил Кант. Такая метафизика стала недостаточным основанием науки. Но ее прямое отбрасывание было движением вспять – привело к превращению философии в филодоксию.

Философия в собственном смысле слова может быть только теоретической наукой, понимаемой монистично, и прагматичным (практичным) средством развития умения мыслить, адекватного объяснения науки.

Теперь философия не «должна стоять над прочими науками» [181.20. 25]. Данное положение Ф. Энгельса ошибочно. Философия как наука о науке должна детерминировать высшую форму науки – теоретическую науку.

Философия

┌──────────┼───────────┐

не наука  учение  теория науки

(филодоксия)

Давно осознана проблема необходимости превращения философии в науку и, более того, в теорию науки (метанауку) или в метатеорию (теорию теорий).

Метанаука – теоретическая философия. Неадекватность метафизики новому времени привела к ее отрицанию. Основной удар метафизике нанес Кант, который не отрицал позитивного значения этих элементов философии, а ставил проблему качественного их развития. Гегель попытался пойти далее по всем этим направлениям. Его интеллектуальное основание науки  диалектика, а онтологическое  энциклопедия философских наук.

Наукоучение порой (например, Гуссерль) считают логикой. Наукоучение  наука о науке, или, по-другому, это наука об эрудиции, а логика – наука о мышлении. Она «параллельна» математике. Нужна более общая наука по сравнению с логикой и математикой – интеллектика как наука об интеллекте. А для того, чтобы охватить науку об эрудиции, нужно наукоучение и ее высшая форма – метанаука:

наукоучение  науковедение  метанаука.

Философы «приватизировали философию» и в результате возникло ее современное состояние – сколько философов, столько и философий, что означает ее убийство как науки или превращение в филодоксию. Такая философия не нужна науке, и представителям последней надо побеспокоиться о спасении философии ее теоретизацией. При этом надо опираться на все предшествующие поиски в данном направлении. В таком случае следует осознать необходимость перехода к метанауке как третьей, теоретической форме философии.

Метанауку следует считать современной, новой, истинной формой теоретической философии. Она относительна и всегда останется таковой. Постановка ее проблемы имеется уже у древних греков и прослеживается в течение всей истории общества. На ее основе происходит становление системы наук (меганауки) в отличие от НКМ.

Метанаука призвана объяснить науку  ее сущность, эволюцию, формы и т.п. Она должна обеспечить качественный скачок науки, назревший в Древней Греции – ее переход к теории. В связи с этим главной становится проблема разработки оснований теоретизации науки.

Для становления системы наук необходимо адекватное основание науки. Таким основанием должна быть гносеология  теория знаний, которая указывает строение знаний. Основанием последней может быть только методология, которая детерминирует и свою собственную трактовку, и трактовку гносеологии, а также всех прикладных наук. Философия становится наукой об основаниях теоретической науки.

Метанаука может быть разной. В простом случае она не только дает общее понимание науки, но и включает и методологию, и гносеологию. Но уже сейчас следует попытаться представить основание науки как систему конкретных наук, субординированных между собой тем или иным образом.

Закон развития  сохранение исходных форм бытия объектов. В соответствии с ним в третьем тысячелетии будет многообразие форм философии. Будут существовать все ранее возникшие философские школы. Они сохранятся как в исходных, так и в превращенных их формах. Следует исходить из этого факта и действовать соответственно. Бессмысленно бороться против тех ее форм, которые потеряли свое значение. Рациональнее отстаивать ту ее форму, которой придерживаешься. Главная же форма философии будет такая, которая возникла вместе с ней в качестве одного из ее элементов (ядра) и была все время. Ее можно называть по-разному. Более того, она будет представлена не одной учебной дисциплиной, а системой. Ее объектом будет наука, закономерности ее развития и т.п. как основание науки. Основание науки должно стать средством восхождения ее на высший уровень развития  теории и превращения ее в идеологию общества. Философия  основа реформирования науки, превращения ее в доступное орудие жизни людей. Она должна сделать науку легкой, доступной людям.

Знание

┌───┴────┐

мира  знаний (философия)

┌───┴────┐

онтология  эпистемология

┌───┴────┐

их структуры  их метода

(гносеология) (методология)

Действительность, мир, природу и т.п. познают науки. Исходной и сегодня базовой формой знания мира являются знания природы, в том числе и живой природы  жизни вообще, общественной в частности. Становление общественной жизни привело к возникновению сознания, знаний. Знание возникло вместе с обществом, и все более является идеологией общественной жизни. В связи с этим все большее значение приобретает изучение самих знаний. Оно существовало уже в античном мире, более или менее известном сейчас по письменным источникам. Знания как объект познания сложнее знаний природы. Знания познают на основе рефлексии  мышления о мышлении. Однако до настоящего времени само мышление оказывается “темным пятном действительности”, а поэтому и нет адекватной науки о знаниях (идеологии). И эта трудность была осознана в древности и привела к осознанию проблемы методов познания и роли собственно интеллекта в отличие от эрудиции. И сейчас это – важная проблема. Если общество не овладеет могуществом мышления, интеллекта в собственном смысле слова, то оно не выживет. Поэтому главная проблема современной науки в обществе  выяснение сути интеллекта и путей овладения могуществом мышления. Только это позволит преодолеть камень преткновения  господство тех, у кого “амуниция” максимально не соответствует амбициям.

Амбиция

Амуниция

Модные философские подходы не являются заблуждением, а всего лишь гипертрофированием определенных аспектов познания и знания. Это относится к системности, проблемности и т.п. Поэтому их нельзя просто отбросить. Но каждый из них сам по себе не продуктивен или даже имеет отрицательное значение – искажает процесс познания.

«Краеугольные камни теоретической философии»:

«Власть философии» [181.20. 525] есть «власть мышления» [65.1.111].

Философствование предполагает постижение природы мышления [см. 227.1.180]. И только это делает человека философом.

Философия призвана постигать то, «как приобретается способность мышления» [227.1.16].

Лжефилософы как убийцы философии [см. Платон. Государство, 495с].

«Наука наук» [227.1.370] «ведает делами других наук» и именно такая наука должна дать прочное основание наукам. Эта наука о рассудительности [там же, с. 369] «Рассудительность – это наука о науке» [там же, с. 362]. Рассудительность достигает разумения, [там же, с. 21]. Рассудительность, разумение и т.п. средство постижения истины [там же]

Диалектика выступает как «метод для отыскания новых результатов» [181. 20 138].

«…Самую главную и главенствующую науку, которой все другие науки, словно рабыни, не смеют прекословить, следовало бы называть мудростью» [12.1.102].

«… Должна быть наука, исследующая первые начала и причины …» [там же, с. 69 и 70].

«Таким образом, все другие науки более необходимы, нежели она, но лучше – нет ни одной» [Аристотель, Метаф. 1, 2, 983а, 10-11].

«Эта наука не тождественна ни одной из так называемых частных наук» [Аристотель, Метаф. VI. 1, 1003а, 22-23 с. 119].

«Есть некоторая наука, исследующая сущее как таковое, а также то, что ему присуще само по себе …» [12.1. 119-120].

«Так как диалектика направляется к познанию и исследованию, то она-то указывает метод для познания принципов всех наук» [Аристотель, Топика, кн. 1, гл. 3 10b].

«… Мы пришли к познанию этого лицемерия благодаря развитию философии и так как мы ведем борьбу на научной основе, то сущность этого лицемерия не является для нас столь загадочной и непонятой…» [181.1.591].

«…Возвращение к диалектике как высшей форме мышления» [181.20.19].

Предметом первой философии мы назвали общие для всех наук аксиомы [40.1.209]. Для него логика – наука наук [там же, с. 144]. «…Науки, изучающие мышление, безусловно, являются ключом ко всем остальным» [там же, с. 279] …Эти науки являются науками наук.

«…Необходимо допустить одну всеобщую науку, которая была бы как бы матерью остальных наук … Эту науку мы назовем «первой философией», или же «мудростью»…» [там же, с. 210]

«…Философия, которая есть не что иное, как истинное познание вещей, стала считаться непригодной или неспособной вращаться в благовоспитанном обществе и принимать участие в приличном разговоре. Пустые и бессмысленные формы выражения и злоупотребления языком так долго сходили за таинства науки и трудные или неуместные слова, мало или вообще ничего не значащие, за давностью употребления имеют ошибочно столько права считаться глубокой ученостью или вершиной мышления, что нелегко будет убедить говорящих эти слова или слушающих их, что они только прикрывают невежество и являются помехой истинному знанию» [169.1. 85-86].

«Споры неуместны там, где мы расходимся в началах, в самых понятиях и даже в формах доказательства» [40.2.17].

Без философского обоснования общественная наука погибнет [см. 161. 45. 29-30].

Фактически революционная диалектика стала побрякушкой [161. 33, 45-46] или диалектической фантасмагорией [181.27.403].

«…Диалектике нередко приходится довольно долго дожидаться истории» [180.20.430].

По Гегелю философия есть наука о мышлении [см. 161.29.250].

Культура мысли [65.1.72].

Могущество разума (мышления) [там же, с. 83].

Мизология = ненависть к науке [см. там же, с.429].

Следует познакомиться с инструментом раньше, чем предпринимать работу, которая должна быть выполнена посредством него [65.1.94].

Метод наук заранее определен [65.1.84].

«Философы были или просто зарабатывающими на жизнь школьными учителями, или же шутами на жалованье у богатых кутил. Многие были даже рабами» [181.19.311].

Диалектика философии в ее исторически данных формах [181. 20.369].

«По Э. Гуссерлю именно философы должны взять на себя ответственность за весь проект человеческого познания» [168.76].