§ 2. Эпоха бронзы. Первые металлурги, земледельцы и скотоводы на Земле Кузнецкой

Следующий этап в древней истории Кузнецкого края связан с освоением человеком металла и его внедрением в сферу производства. Этот период на территории Западной Сибири озна­менован появлением такой формы хозяйственной деятельности, как скотоводство. Что касается земледелия, то археологи распо­лагают только косвенными данными. Поэтому можно пока лишь предполагать существование земледелия у народов эпохи раннего металла Земли кузнецкой. Переход к освоению нового материа­ла для изготовления орудий, как и новых форм хозяйственной деятельности, был сложным и неоднозначным. Наш край имеет разные ландшафты — тайгу, горно-таежные долины, лесостепь, высокогорную лесотундру. Не все они благоприятны для земледе­лия и скотоводства. Вместе с тем некоторые из них стимулировали сохранение привычных для жизни людей охоты, рыболовства и собирательства. Неслучайно первые свидетельства скотоводства и земледелия были обнаружены в памятниках лесостепи (Кузнец­кая котловина и северные предгорья Кузнецкого Алатау).

В переходное время от эпохи камня к бронзовому веку (энеолиту). В конце IV — начале III тысячелетия до нашей эры на территории южных районов Сибири появились племена, которые знали и ис­пользовали медь. Это были первые скотоводы на сибирской земле. Но в этот исторический период в пределах Кузнецко-Салаирской ландшафтной области особо заметных изменений не произошло. По-прежнему основным материалом для изготовления орудий труда и предметов быта оставались камень и кость. Не изменилась и техника их производства. Но заметно уменьшилось количество орудий, которые делали на ножевидной пластине. Наконец, на принадлежность к переходному времени указывает хроноло­гия памятников (средина III тысячелетия до н. э.), когда на со­предельных территориях — в горах Алтая и степях современной Хакасии — обитали племена, использовавшие медь.

Большую часть Кузнецко-Салаирской ландшафтной области занимали племена, составлявшие единое целое с племенами лесо­степных районов Алтая. Это был один древний народ, освоивший обширные пространства от Алтайских гор до Кузнецкого Алатау. В настоящее время на территории Кузнецкого края исследован самый крупный поселок этого народа. Он был расположен на бере­гу озера Танай, которое прижалось к Салаирскому кряжу. Вдоль берега было построено 38 жилищ, которые имели круглую, кони­ческую форму. Видимо, делали их из жердей, сверху покрывая корой и шкурами животных. Освещалось и отапливалось такое жилище очагом, расположенным почти в центре. В некоторых жилищах вокруг очага были сделаны земляные нары. Дальше от воды находилось шесть хозяйственных построек. В них хранили пищевые запасы, каменное и костяное сырье для изготовления орудий и бытовых вещей, шкуры, рыболовные снасти, деревянные предметы (весла, лыжи и др.). Недалеко от этого поселка, через ложок, находилось еще восемь жилищ, которые расположены в один ряд. Возможно, они образовывали другой поселок этого же народа, в котором поживало не более 40—50 человек.

Поселки на берегу озера создали охотники и рыболовы. В тайге они добывали медведя, лося, марала, а в лесостепи — косулю. Ко­суля была главным объектом охоты, из водоплавающих животных преимущественно добывали бобра. Нередко добычей охотников становились волк, лисица, сурок и другие более мелкие животные. Часто человек охотился на водоплавающую, болотную (утка, гусь, цапля, баклайи др.) и боровую (глухарь, тетерев, рябчикУптицу. Здесь же на территории поселка шкуры диких животных обраба­тывали скребками, затем разминали и сушили. Из подготовленных шкур шили верхнюю одежду, подстилки на нары, пологи на вход в жилище, а также сумки, пояса и другие изделия. Эту картину позволяют восстановить находки, сделанные при раскопках. Среди находок по количеству первое место занимают каменные скребки. Охотничьего оружия меньше, что вполне естественно. Особенно мало наконечников стрел. Кроме лука со стрелами охотник был вооружен дротиками и копьем, кинжалом и ножом. Вполне веро­ятно, что он брал с собой топор. Об охоте на птиц свидетельствуют найденные в жилищах их трубчатые кости, из которых сделаны игольники.

Значительное место в жизни людей этих поселков занимала рыбная ловля. Очень много ловили карася. Этот вид рыб в озере Танай является основным до сих пор. Скорее всего, его добывали сетями. Но иногда использовали удочки. На поселении археологи нашли вырезанный из кости рыболовный крючок, а также стер­женьки составных крючков. Среди рыболовных снастей очень много острог, которые практически не отличаются от аналогичных неолитических изделий. Острогами лучили более крупную рыбу, например, щуку. Пойманную рыбу тут, же употребляли в пищу или подготавливали к длительному хранению. Возможно, в хозяйстве использовали рыбьи шкуры и чешую. Многие так называемые хозяйственные ямы в жилищах были сплошь забиты рыбьей чешуей. Специалисты установили, что рыба была довольно крупной: карась до 45 сантиметров, а щука более 1 метра.

История материальной культуры была бы неполной, если ос­тановиться только на охотничьем и рыболовном инвентаре. Мир вещей энеолитического человека был разнообразным, но очень практичным. Он сохранял традицию неолита. Человеку требова­лись инструменты для работы по дереву, и на поселениях мы ви­дим большое количество каменных шлифованных топоров, тесел, долот. Для более тонких работ требовались ножи. На поселении найдены различные по форме и по назначению ножи. Одни были необходимы для разделки туши животного, другие — для обра­ботки и разделки рыбы, третьи — для работы по дереву и т.д. Для переработки продуктов собирательства использовали терки в виде плит песчаника, песты, в качестве которых применяли речные гальки с плоской поверхностью на одном конце.

Наряду с каменными предметами было много изделий из кос­ти и рога. Это различные острия, проколки, подвески, которые служили украшениями. Иногда просто брали обломок кости и им обрабатывали кожу, поверхность сосуда (лощение) или разминали растительные волокна (например крапивы). И таких костей со сле­дами их использования очень много. Среди костяных предметов энеолитического времени Кузнецкого края представляют интерес роговой молоток и изделия в виде двузубой вилки. Такие «вилки» пока нигде больше не известны. Специалисты считают, что ими теребили растительные волокна перед тем как скручивать нить (первая ткань была из нитей растительного происхождения).

Здесь же на территории поселков изготавливали посуду. В тщательно перемешанную глину добавляли песок. Затем вновь перемешивали, добиваясь однородной массы. Из нее делали ленты, соединяя их, формировали сосуд. После этого всю поверхность заглаживали. На внешней поверхности специальным инструмен­том (орнаментиром) наносили орнамент. Затем сосуд обжигали. Это делали в костре. Все сосуды остродонные, объемом от 0,2 до 10 и более литров. Удивителен орнамент на этих сосудах. Он нанесен зубчатым орнаментиром (гребенчатый штамп), который перемещали, как бы шагая. Пояса оттисков расположены гори­зонтально, диагонально, вертикально, в виде зигзага. Иногда было сочетание всех этих видов. В некоторых случаях на поверхность сосуда острым предметом наносили сетку. Трудно определить, какое смысловое содержание имел такой орнамент. Ближе к дешифровке предметы искусства энеолитического времени. Пока они найдены в Зауралье и в памятниках нашей области. Это миниатюрное, но вместе с тем реалистичное изображение головки птицы на конце острого костяного стержня, который тонким резцом украшен заштрихованными треугольниками (напоминают конические жилища) и чешуйчатым орнаментом. Навершие другого стержня представлено скульптурным изобра­жением головы человека. В коллекции известны изображения головы медведя и лося. Интересно, что лось изображен очень условно. То, что мастер вырезал голову, неслучайно. В пред­ставлениях многих народов — охотников и рыболовов — голова являлась вместилищем души. Несомненно, в мировоззрении народа нашли воплощение образы, которые делали возможным его существование.

На севере, в предгорьях Кузнецкого Алатау и Мариинской лесо­степи, обитали другие племена, с иной материальной культурой. Есть основания считать, что они были связаны единством с мно­гочисленными группами населения, освоившего значительные пространства тайги и частично лесостепи между реками Обь и Ир­тыш, Обь и Енисей. Это население вело относительно подвижный образ жизни. Археологи пока мало знают о нем. Известно, что их отличает своеобразная орнаментация посуды. Ее украшали чередующимися поясами оттисков короткого гребенчатого штампа с рядами крупных ямок.

Вторая половина III — начало II тысячелетия до н. э. являлись периодом ранней бронзы. Древние общества Сибири в освоении раннего металла сделали заметный шаг вперед. Они перешли к про­изводству орудий из бронзы, изготовлению их литейным способом в специальных формах. К сожалению, этот исторический период на большей территории Сибири, в том числе и в Кузнецком крае, до сих пор остается слабо изученным. Раскопки, проведенные археологами в Горной Шории на реке Мрассу, у поселка Мун­дыбаш, на реке Томи в окрестностях г. Новокузнецка, на севере Кузбасса и в Кузнецкой котловине, позволяют утверждать, что практически вся ландшафтная область была освоена в этот период. Вероятно, здесь обитали представители двух народов, которые ак­тивно, но мирно контактировали в центральных районах области (Кузнецкая котловина). Один из них занимал преимущественно Горную Шорию, а другой — большую часть территории от север­ных предгорий Кузнецкого Алатау до котловины. Историю этих племен можно восстановить только по материалам стоянок. А они имели временный или сезонный характер, что свидетельствует о подвижном образе жизни людей.

Первую, назовем условно, горношорскую группу населения характеризуют высокие сосуды баночной формы с непропорци­онально маленьким плоским дном. Венчик таких сосудов имеет волнообразный край, так как на нем пальцами сделаны ритмичные защипы. Интересен орнамент. Его наносили ногтем. Такие оттиски образуют горизонтальные, диагональные или вертикальные ряды. Иногда они чередуются с волнообразными линиями. Дно таких сосудов также орнаментировано.

Вторую группу населения отличает своеобразная посуда. Она более толстая и, на первый взгляд, грубая, чем посуда горношор­ского населения. Вся поверхность ее (внутри и снаружи) как бы рябая. Это получилось в результате того, что после формовки со­суда его выколачивали рубчатой колотушкой, особенно уплотняя места слепки лент. Такой орнамент археологи называют «псевдо­текстильным». Именно с этим населением связаны первые сведения о плавке металла, несомненно, бронзы. На одном из поселений в окрестностях г. Новокузнецка вместе с сосудами была найдена керамическая льячка. Интересно то, что при ее изготовлении также была использована рубчатая колотушка.

Происхождение горношорской группы населения установить пока не удается. Можно предполагать, что она была немногочис­ленная и локализовалась в горно-таежных районах. Керамика второй группы населения имела более широкое распространение, вплоть до Иртыша на западе. Возможно, она имела отношение к объединению племен, занимавших обширные пространства как в лесостепи, так и в южных районах тайги. Достоверно можно говорить о том, что эта группа составляла единство с населением лесостепи Верхней Оби.

Первую половину II тысячелетия до н. э. составлял период развитой (средней) бронзы. Большую часть Кузнецкого края, преимущественно его лесостепи, занимали племена нового на­селения. В его формировании приняли участие группы европео­идного населения Передней Азии. Но основу составляли народы предшествующего времени, обитавшие в лесостепи Верхней Оби и на сопредельных территориях. Хорошо известно, что новое на­селение заняло не только Кузнецкую котловину, но и прибрежные районы Оби вплоть до впадения в нее реки Томи.

Это были скотоводы, охотники, рыболовы и собиратели. Они разводили лошадей и крупный рогатый скот. Но этот вид хозяй­ственной деятельности не удовлетворял потребности общества в мясной пище. Поэтому рацион питания пополняли добытая дичь, рыба и продукты собирательства. Некоторые специалисты предполагают, что этот народ знал земледелие. Более определенно можно говорить о том, что они были прекрасными металлургами и литейщиками. Практически на всех поселениях, а в пределах Кузнецкой котловины это кратковременные стоянки, найдены обломки литейных форм, которые делали как из глины так и из камня. Только на поселении Самусь IV, которое расположе­но в низовьях реки Томи, их найдено более 400. К этому следует добавить несколько десятков тиглей, льячек и других предметов бронзолитейного производства. В сложносоставных литейных формах отливали преимущественно своеобразный тип кельтов. Все они обязательно имеют рельефный орнамент в виде заштрихован­ных треугольников или цепочки ромбов. Декор придавал кельтам особый вид. Близкие им бронзовые кельты найдены в устье реки Тарсьмы, у поселка Мундыбаш на реке Кондоме. Меньше мастера отливали наконечников копий. Это были оригинальные изделия.

Наконечник имел длинную втулку, широкое, тонкое перо в виде листа. Но была еще одна деталь. У основания пера были сделаны три зубца. Не случайно такие наконечники археологи назвали вильчатыми. Один аналогичный наконечник копья найден на реке Ине в Ленинск-Кузнецком районе. В производстве этих мастеров были также ножи-кинжалы.

Возникновение поселка литейщиков было возможно тогда, когда рост потребности в металлических предметах и развитие технологии металлургического производства привели к ремес­ленной специализации. В условиях первобытного общества она нашла отражение в металлургии и металлообработке. Это был сложный цикл от добычи руды и ее переработки к плавке метал­ла — изготовлению литейных форм и отливке изделий с последу­ющей их обработкой. Медь поступала из районов Рудного Алтая и Горной Шории, а источниками олова были реки Кия, Яя, Урюп, Золотой Китат.

Этот народ славился не только литейщиками, но и гончарами. Конечно, посуду изготавливали только для собственных нужд. Но она отличалась точными пропорциями и разнообразием форм. Среди посуды наиболее распространенными были баночные фор­мы и горшки. Удивительный орнамент на этих сосудах. Кроме простых композиций из прямых или волнистых линий, известен декор в виде взаимопроникающих геометрических фигур и ант­ропоморфных изображений. Так, на сосуде из стоянки у поселка Школьный несколько безголовых фигур украшают его венчик. Все сосуды имеют плоское дно, и оно обязательно орнаментиро­вано. Декор на дне сосудов, вероятно, связан с представлениями о космосе и таких небесных светилах, как солнце и луна. Все это сохраняло верования предшествующего времени, свойственные охотникам и рыболовам. О том же свидетельствуют каменная фи­гурка медведя и на Томских писаницах — вышлифованные изоб­ражения лосей. Наряду с ними утверждаются новые, в частности, культ предка — культ героя-человека. Не случайно в памятниках находят скульптурные изображения человека. Видимо, к этому культу имели отношение личины на петроглифах реки Томи, прочерченные антропоморфные изображения, лодки и фигура оленя-солнца с сияющей головой.

Изучая историю племен развитой бронзы, нельзя не обратить внимание на тот факт, что наряду с великолепными образцами предметов бронзолитейного производства по-прежнему сохра­нялись предметы, изготовленные из камня, кости и рога. Это наконечники стрел, топоры, тесла, скребки и др. Являлись ли отлитые из бронзы наконечники копий, кельты и ножи-кинжалы атрибутами военного дела? Дело в том, что предметы такого типа получили широкое распространение от Балканского полуострова до Забайкалья. Такой спрос на одинаковые предметы мог быть продиктован возросшей военной угрозой. Особенно грозным оружием были копья. Надо отметить, что с этого хронологичес­кого рубежа первобытные общества вступили на военный путь развития.

Северные предгорья Кузнецкого Алатау и Мариинская лесостепь были мало освоены в это время. Сюда эпизодически проникали группы населения из районов Среднего Енисея. Это был народ, создавший удивительную культуру. Достаточно напомнить о ка­менных изваяниях, о гравировках на каменных плитах и мега­литических сооружениях. На стоянке, расположенной на берегу реки Дудет около села Тамбар, они оставили «след» только в виде фрагментов керамической посуды, украшенной оттисками крупной лопаточки. Среди фрагментов уникальной находкой были обломки ритуального светильника, орнаментированного арочным узором. Возможно, с этим населением связан комплекс плоскодонной по­суды на реке Кие, около села Чумай. В целом рассматриваемые районы, видимо, были «нейтральной» территорией, на которой происходил обмен, устанавливались определенные отношения между разными народами, в частности, литейщиками. Иногда на эту территорию проникали родовые общины из северных рай­онов западносибирской тайги.

В середине II тысячелетия до н. э. обширные просторы степи и лесостепи от Южного Урала до Среднего Енисея заняли пасту­хи-скотоводы андроновской культуры. Андроновцы уничтожили достаточно развитые культуры на этом пространстве. Специалис­ты считают, что этот народ относился к индо-иранской языковой группе. Андроновские памятники достаточно хорошо изучены археологами, в том числе и на территории Кузнецкого края. При­чем андроновцы заняли все благоприятные для их хозяйственной деятельности районы. Доказано, что на востоке они вели достаточно подвижный образ жизни, перемещаясь на кибитках, которые мог­ли служить им и жилищем. Но в некоторых случаях, скорее всего зимой, андроновское население возводило временные деревянные сооружения, в которых содержали также скот.

Основным занятием андроновских племен было разведение крупного рогатого скота. Хотя в стаде были также овцы, но в не­большом" количестве. О других занятиях судить очень трудно. Вряд ли надо исключать охоту и рыболовство, но они занимали незначительное место в экономике древнего населения. Поселения не дают достаточной информации обо всех сферах жизнедеятель­ности, как и погребальные памятники.

Больше у нас знаний о погребальном обряде андроновских пас­тухов-скотоводов. Археологи провели их раскопки как на севере Кемеровской области (могильники Михайловка, Б-Пичугино), так и в Кузнецкой котловине (Урский, Юрман, Танай-1 и 12, Васьково). Прежде чем приступить к захоронению умершего, сооружали круглую или прямоугольную ограду из вертикально поставленных каменных плит. Если поблизости камня не было, то каким-то другим способом обозначали площадь для захоронения (борозда, ров, ямки и т.д.). Таким образом человек отделял мир живых от мира мертвых. В центре этого пространства выкапыва­ли глубокую яму прямоугольной формы, на дне которой делали сооружение в виде сруба из хвойных пород деревьев. В процессе погребения умершего укладывали в скорченном положении на ле­вом боку, головой на юг или юго-запад. Здесь же около головы ему ставили пищу в керамических сосудах и клали куски мяса жертвенного животного — барана или коровы. Орудия труда и оружие ритуалом запрещалось класть в могилу. Интересно, что допускалась другая форма обряда погребения. В этом случае умершего сжигали (кремация) на костре в специальном месте, а затем пепел хоронили в могиле. Все остальное было, как и при обряде ингумации. После погребения деревянное сооружение закрывали плахами, покрывали сверху берестой ставило столб так, чтобы его можно было видеть на поверхности, и яму засыпали. Затем сооружали курган. Мы привели подробное изложение обряда погребения андроновцев Кузнецкой котловины потому, что он удивительно совпадает с обрядом, описанным в древнеиндийских и древнеиранских письменных трактатах «Авеста» и «Ригведа». А обряд кремации следует заветам древнейшей мировой рели­гии — зороастризму.

Эти совпадения не случайные. Они свидетельствуют о том, что это население мигрировало в районы Сибири. Возможно, из северных просторов Южной Азии, а возможно, истоки их были связаны с Передней Азией. Достоверно установлено, что это были европеоиды.

О материальной культуре андроновцев судить очень трудно. Основу коллекций археологов составляют керамические сосуды, которые разделяют на бытовые и ритуальные. Бытовая посуда обычно баночной формы с простым орнаментом, выполненным гребенчатым или гладким штампом. Такими приемами наносили чаще всего горизонтальный или вертикальный узор, напомина­ющий елочку. Посуда из погребений имеет более нарядный вид, особенно та, которую ставили в могилы мужчин. Это высокие или средних размеров горшки, украшенные геометрическим и ковровым (меандровым) узором. Причем на каждой части сосуда присущий только ей орнамент. Поражает точность геометрических фигур и ювелирное совпадение композиции. Из других предметов извест­ны в основном украшения: бронзовые бусы, браслеты, кольца. Очень редко в могилу мужчине клали кинжал, подчеркивая его необычное социальное положение.

Время существования андроновцев связано с разложением пер­вобытнообщинных отношений. Сложной была у них социальная организация. Чтобы занять огромную территорию и уничтожить достаточно развитые объединения, нужно было обладать мощной организацией. В обществе андроновцев заметно усилилось соци­альное неравенство. Особое значение стали иметь главы большой семьи, старейшины родовых общин и вожди племен. Эти посты находились в руках мужчин.

Андроновцы оставили заметный след в древней истории Сибири. Во-первых, они изменили ход историко-культурного развития. Во-вторых, вызвали изменения у народов таежной зоны. Это нашло отражение в сохранении и продолжении андроновской традиции, прежде всего в культуре. Частично андроновцы влились в состав новых народов, которые вышли на историческую арену огромной страны, название которой Сибирь. Эти процессы не обошли сто­роной и территорию Кузнецкого края.

В период поздней бронзы (в XII—X веках до н. э.) на террито­рии Кузнецкой котловины андроновцев сменило новое население, которое сформировалось при их участии. Это были скотоводы и охотники. Не случайно их поселения располагались в местах, богатых дичью, но в то же время рядом с землями, которые можно использовать для выпаса скота. Есть основания полагать, что они также занимались земледелием и рыболовством. Такое многоот­раслевое хозяйство, сочетавшее в равных долях присваивающие и производящие формы, было возможно только при оседлом образе жизни. Один из таких поселков Танай-4 был полностью исследован археологами на территории Кузнецкой котловины.

Что представлял собой поселок эпохи поздней бронзы? Девять домов были построены в один ряд. Причем располагались они близко друг к другу, как бы образуя почти сплошную стену. Внутри, между домами и берегом озера, была обширная площадь, на которой в теплое время года проходила основная жизнь жите­лей поселка. Здесь иногда содержали скот, обрабатывали шкуры, сушили сети и чистили рыбу. Здесь же месили глину и делали посуду, а затем ее обжигали, дробили руду и плавили бронзу. Под навесами сохли пучки лекарственных трав. На площади, но особенно в жилищах, соблюдали чистоту. Пол в них регулярно чистили, а мусор и отходы выбрасывали под берег или уносили за рядом расположенный лог. На площади были поставлены два небольших производственных сооружения, в которых отливали бронзовые предметы. На месте этих сооружений остались разби­тые тигли, льячки, обломки литейных форм и другие предметы бронзолитейного производства.

B зимнee время и ненастные дни жизнь поселка перемещалась в жилища. В них же содержали скот. Среди домов большими размерами выделялось одно сооружение. Это было место, где проходили обряды и религиозные церемонии, характерные для первобытности. В других домах жили люди. Все дома наземные, прямоугольной формы, с узким коридорообразным входом. Стены сложены из бревен, из них же сделана крыша в виде усеченной пирамиды, которую покрывали дерном. Дом был большим — пло­щадь его достигала свыше 100 квадратных метров. Внутри между столбов, поддерживающих кровлю, были очаги в виде обычных костров, а вдоль стен располагались хозяйственные ямы, стояли керамические сосуды. Люди занимали вторую половину жилища, на первой находились домашние животные (коровы, овцы, лошади). В таком поселке проживало около восьмидесяти человек.

Рядом с поселком находилось место, где хоронили умерших сородичей. Первоначально обычно делали прямоугольную ка­менную ограду из вертикально вкопанных плит. В центре выка­пывали неглубокую яму, в которую укладывали умершего в скор­ченном положении на левом боку и ставили ему керамические сосуды — от одного до трех. Хоронили в одежде с украшениями, которые носил человек при жизни. Могилы детей делали рядом или на отдельном кладбище.

Особую страницу в истории этого народа занимает его ма­териальная культура. Немного предметов сохранилось до на­стоящего времени. К тому же существовал запрет помещать орудия труда и оружие с умершим человеком. Но известно, что значительную часть их они делали из бронзы, используя для сплава не только олово, но и сурьму или мышьяк. Из бронзы отливали ножи с широким лезвием, топоры-кельты, долота и другие необходимые в жизни предметы. Больше нам известно украшений из металла. Обычно они принадлежали женщинам.

Уши украшали крупными кольцами, а на руки надевали кольца и браслеты. Но самыми красивыми были нагрудники, состоявшие из нескольких низок бронзовых бус, иногда они чередовались с каменными и керамическими бусами. Кроме украшений, из­вестны находки игрушек, которые были положены в могилы детей. Их роль выполняли шлифованные астрагалы, резцы и подъязычная кость коровы.

Народ этого исторического периода изготавливал очень хороше­го качества посуду. Она была плоскодонная и имела форму банки или горшка. Но особый смысл был заключен в орнаменте, который наносили на поверхность сосудов. Орнамент на баночных сосудах отличается от орнамента на горшках. На первых он представлен однообразными поясами сетки или оттисков гребенки, чередую­щихся с рядами ямок, на вторых — это сложная геометрическая композиция.

На заключительном этапе (X-VII века до н. э.) эпохи поздней бронзы на всей территории современной Кемеровской области по­является культура, создателями которой были новые племена. Этот народ занимал обширные пространства от Среднего Прииртышья до Кузнецкого Алатау. Основные археологические памятники: городище на реке Люскус, поселение Усть-Каменка, могильники Журавлево-4, Пьяново, Титове

Новое население строило поселения по берегам рек с обширной пойменной долиной, богатой сочным травостоем и плодородными почвами, на высоких и крутых местах сооружали укрепления (го­родища) от военных набегов. Это были земледельцы и скотоводы. Археологи условно их называют ирменцами. С их историей связан рост численности населения и значительный темп развития, какого не было в предшествующее время. Занятие земледелием диктовало людям оседлый образ жизни. Поэтому они создавали поселки, со­стоявшие из нескольких домов (от 4 до 15). Дома строили большие по площади — от 100 до 250 квадратных метров, так как в зимнее время скот находился в жилище вместе с людьми. Соответственно необходимо было заготавливать корм животным на длительный период. На корм шла солома с посевов после уборки урожая, а ирменцы возделывали пшеницу и ячмень. Но приходилось также заготавливать сено. Весной, когда появлялась первая трава, скот выгоняли на пастбища. Причем иногда его отгоняли достаточно далеко от поселка. Поэтому приходилось обустраивать временную стоянку. В стаде преобладал крупный рогатый скот и лошади, намного меньше было овец и коз.

Подготовка земли под посев, пастьба скота, вероятно, уборка урожая — все это составляло занятие мужчины. Хотя он также находил время для охоты рыбной ловли. Женщины занимались переработкой продуктов земледелия, в частности, на каменных зернотерках или ручных мельницах из зерна получали муку. Они готовили пищу, обрабатывали шерсть, пряли и ткали, шили одежду, изготавливали керамическую посуду. Главенство мужчины как в хозяйственной, так и общественной жизни было бесспорным. Если в предшествующие периоды все взрослое население принимало участие в народном собрании, то с этого времени оно, вероятно, состояло только из мужчин. Из их среды избирали старейшин ро­довых общин и вождей племен, а также военных предводителей. Война становится одним из жизненно важных явлений в ирменском обществе. Военные столкновения происходили как внутри собственно ирменского общества, так и за пределами территории его обитания. Но нередко они устанавливали мирные отношения со своими соседями, особенно на востоке, через которых шла поставка металлургического сырья для производства бронзовых изделий.

Можно предположить, что еще в эпоху развитой бронзы произошло формирование профессиональных групп металлур­гов-литейщиков. Высокая потребность в металлических издели­ях — украшениях, орудиях труда, оружии, утвари — в поздней бронзе привела к дальнейшему развитию специализированного ремесленного производства. Выделяются центры металлообра­ботки. Часть изделий, видимо, шла на обмен. Не случайно отдель­ные металлические предметы ирменцев обнаружены в степях Казахстана. Очевидно, что отношения между племенами этих двух народов были достаточно стабильные. В среду обитания ирменского населения также попадали вещи в результате обмена. Известны находки своеобразных кинжалов, которые могли по­пасть на территорию Кузнецкой котловины только из Поволжья. Но самая удивительная находка — это кинжал с поселения Люскус, который был изготовлен племенами, обитавшими в районах реки Дунай (точнее, территория Венгрии). Но более активные обменные, отношения были с населением эпохи поздней бронзы Среднего Енисея. На территории Кузбасса найдено большое ко­личество ножей среднеенисейского населения. Интересно то, что в результате этих отношений у ирменцев возникла потребность подражать своим восточным соседям. Они стали делать некото­рые украшения, копируя образцы, которые были типичными для населения районов Среднего Енисея.

Материальная и духовная культура — это особая и яркая стра­ница в истории населения эпохи поздней бронзы Кузнецко-Сала-ирской области. Великолепные мастера-литейщики.изготавли-вали разнообразные предметы из бронзы: орудия труда, оружие, украшения и т.д. Из кости и рога делали гребни для обработки шерсти, предметы конской упряжи, орудия для выделки кожи. Ткань ирменцы производили из шерстяных нитей, используя примитивный станок. Ирменцы были великолепными гончарами. Ручным способом они лепили горшки с круглым и плоским дном, большие корчаги для хранения сыпучих и жидких продуктов, миски. Но особый колорит керамической посуде придавал орна­мент. Ее украшали заштрихованные треугольники, комбинации которых создавали сложный узор. Их дополняли пояса сетки, ленты зигзагов и другие мотивы. Орнамент гончары наносили острым предметом перед обжигом сосуда.

О духовной культуре свидетельствуют материалы погребений. Ирменцы не копали могилу, а хоронили умершего соплеменника на поверхности земли. Предварительно, место для погребений они ограничивали рвом или оградой и вместо могилы делали прямоугольное сооружение из дерна или дерева. Умершего в него укладывали в скорченном положении на правом боку, головой обя­зательно на юг или юго-запад. Мужчинам в могилу обычно клали

нож, женщинам ставили сосуд, но с ними еще были украшения (бусы, кольца, перстни, браслеты). Мужчинам-воинам ставили камень-обелиск. После похорон здесь же совершали поминальную тризну. Какое-то время сородичи приходили на место захоронения, совершая обряды и приношения душам умерших. Затем из дерна сооружали курган. В представлениях ирменцев лесостепь была миром живых, а тайга — нижним миром.

Северо-восточные районы Кузбасса были зоной контакта ирмен­цев с соседними племенами. Не случайно сюда проникали группы населения из лесостепи Красноярского края. На берегу Дудетского водохранилища, около села Тамбар, у них был крупный поселок. Здесь они жили в больших наземных жилищах, плавили металл и отливали бронзовые предметы, разводили крупный рогатый скот, часто занимались охотой, преимущественно добывая косулю. Ско­рее всего, в нем осуществлялся обмен между разными народами. Кроме ирменцев, в поселок приходили люди из северных таежных районов обменивать продукты тайги и пушнину на металл.

С эпохой поздней бронзы заканчивается одна из увлекательных страниц древней истории. На смену ей приходит новая эпоха, свя­занная с появлением и широким распространением железа.