Пролетариат снг в конце хх века (Вместо послесловия)

Весьма расхожим сегодня убеждением многих политиков и обывателей бывших советских республик является мнение о том, что пролетариата у нас нет, что понятия "классовая борьба", "классовый подход", "классовые позиции" существовали лишь в далеком прошлом, а в наше время вся нация или все общество имеет некие общенациональные интересы, ради которых и бедные, и богатые должны в равной степени чем-то жертвовать.

Посмотрим, из кого же состоит российское общество сегодня. По данным Госкомстата РФ, в 1995 г. из общего числа занятых в экономике (без учета безработных) 89,5% составляли лица, работавшие по найму.

При чем большая часть из них уже работала на негосударственных предприятиях и организациях (частной и смешанной форм собственности), на долю госсектора приходилось 37,6% занятого населения.²⁹⁴ К концу 90-х гг. его доля, очевидно, еще более сократится.

Однако, далеко не все работающие по найму могут быть определены как пролетариат. Прежде всего из него следует исключить бюрократию: руководители составляют 9% работающих по найму. Значительная часть из них-то, что раньше называлось номенклатура, - представляет из себя по сути государственную буржуазию, которая в различных законных (оклады, премии, льготы, оплачиваемые государством машины, дачи, поездки и т.д.) и незаконных (взятки, приписки, хищения, махинации и т.п.) формах присваивает себе создаваемую чужим трудом прибавочную стоимость. Хотя нижняя прослойка руководителей и приближается по своему положению к особо обученной рабочей силе²⁹⁵, но свои корпоративные интересы сейчас она гораздо четче ощущает с правящим классом,чем с пролетариями, и "по долгу службы" всячески противодействует организованной борьбе последних. То же самое относится и к части высокооплачиваемых специалистов, которые могут в какой-то степени компенсировать выпадение из господствующего класса нижних слоев руководителей. Вместе они едва ли составят 10-15% работающих по найму.

Кроме того следует учитывать произошедшие за годы в реформ изменения в структуре занятости населения и определенное деклассирование пролетариата. Прежде всего кризис в промышленности вызвал отток части рабочей силы в сельское хозяйство. Если в 1990 г. в сельском и лесном хозяйстве Российской Федерации было занято лишь 13,2%, то в 1997 г. уже около 20%.²⁹⁶ На Украине доля занятых в аграрном секторе возросла с 19,7% в 1990 до 22,5% в 1995 г.²⁹⁷ При чем в самом сельском хозяйстве качественно изменилась система оплаты труда: если в конце 80-х средняя заработная плата в сельском хозяйстве была лишь на 12% меньше, чем в промышленности, а доход от личного подсобного хозяйства составлял лишь около 1/4 совокупного дохода колхозников,²⁹⁸ то в 1997 г. в России среднемесячная зарплата работников сельского хозяйства была уже в 2,8 раза ниже, чем в промышленности и на 6% меньше прожиточного минимума.²⁹⁹ Если же исключить высокооплачиваемых руководителей сельхоз. предприятий (а разница в оплате 10% наиболее высокооплачиваемых работников и 10% наименее низкооплачиваемых составила в сельском хозяйстве в 1997 г. 20 раз), то зарплата основной массы колхозников вряд ли превысит и половину прожиточного минимума. Очевидно, что основную долю доходов они сегодня получают не от работы по найму (в КСП и т.п.), а от своего личного подсобного хозяйства и продажи его продуктов на рынке. Именно личные подсобные хозяйства производят сегодня в России 91,3% картофеля и 76,4% овощей.³⁰⁰

Как видим, налицо не только прогрессирующая аграризиция экономики, но и частичный возврат к натуральной системе оплаты труда. У нас, к сожалению, нет данных об имущественном и социальном расслоении современного российского (или украинского) крестьянства, однако, думаю, не ошибемся, если 3/4 его или 15% занятых в российской экономике отнесем к той категории сельского пролетариата, которую В.И. Ленин в конце прошлого века определял как сельский работник с наделом.³⁰¹

Процессы деклассирования охватили и значительную часть промышленного пролетариата. В условиях многомесячных задержек заработной платы и падения ее реального уровня многие из тех, кто числился рабочими и служащими, жили не столько за счет работы по найму, сколько за счет разного рода мелкой торговли, продажи изделий, изготовленных членами семьи, оказания разнообразных услуг и т.п. По данным Института социально-экономических проблем народонаселения (ИСЭПН) РАН, в 1995г. предпринимательский доход разного рода получали 30 - 35% семей.³⁰² Однако, из общего числа занятых в экономике работающие не по найму, т.е. лица, самостоятельно обеспечивающие себя работой (работодатели, лица, работающие на индивидуальной основе, неоплачиваемые семейные работники) составляли в 1995 г., по данным Госкомстата РФ, лишь 10,5%.³⁰³ Поскольку в эти 10,5% вошли и семейные работники, то доля семей лиц не наемного труда в 1996 г. даже с учетом определенного роста их числа вряд ли превысит 10%. Следовательно, остальные 20 - 25% занятого населения получали доходы от работы по найму, и от индивидуальной предпринимательской деятельности и могут быть отнесены к разряду полупролетариев. При чем следует отметить, что доходы многих из тех, кто вынужден был заниматься мелкой торговлей, едва обеспечивал им простое воспроизводство, а их уровень жизни, как и уровень жизни пролетариев с наделом, зачастую бывает ниже, чем у лиц, работающих только по найму.

Очевидно также, что стабилизация экономики, восстановление работы промышленности и дальнейшее развитие капитализма обусловит вытеснение мелких торговцев с рынка и возврат большей части из них в ряды пролетариата. Некоторые данные говорят о том, что этот процесс уже начался: на фоне продолжающегося в последние годы как в России, так и на Украине сокращения числа малых предприятий³⁰⁴ большинство крупных и средних предприятий России в 1997 г. впервые после периода экономического спада увеличили объем производства.³⁰⁵

Резкое несогласие с высказанными здесь тезисами выразил А. Гачикус:

Во-первых. Разве можно изменения в структуре занятости назвать «деклассированием»? Объявлять эти изменения, связанные с переходом капитализма в новую стадию – стадию непроизводительности, когда на смену доминирования промышленного сектора в экономике приходит третичный сектор – сфера услуг, изменения по сути прогрессивные (ибо переход капитализма в стадию непроизводительности, загнивание – это тоже развитие, тоже прогресс)– это значит воскрешать старый народнический хлам.

Во-вторых. Как раз этого перехода Здоров и не заметил и говорит глупости об «аграризации экономики». Постоянное снижение доли аграрного сектора, обусловленное растущим разделением труда и отделением от сельского хозяйства всё новых и новых отраслей – это объективный процесс при капитализме, о чём писали ещё Маркси Ленин, и никакая «аграризация» в принципе невозможна, т.к. объективный исторический процесс вспять не может поворачиваться. Т. о., Здоров, вслед за народниками и зюгановцами, изображает, что реформы 1990-х гг. в Россииявляются откатом назад в развитии, и не замечает огромного прогресса – роста непроизводительного сектора.³⁰⁶

Во-первых, с каких это пор союз «И» в русском языке стал для господина Гачикуса однозначен союзу «ИЛИ»? Если я пишу о «произошедшем за годы реформ изменения в структуре занятости населения и определённом деклассировании пролетариата» в 90-е годы ХХ века, то это означает два разных явления, хотя и связанных друг с другом, но далеко не однозначных. И своим риторическим вопросом: «Разве можно изменения в структуре занятости назвать «деклассированием»?» - господин Гачикус просто приписывает своему оппоненту чьи-то взгляды, совершая подлог и нечего более.

Во-вторых по поводу «глупостей об аграризации». Наш новоявленный гуру от марксизма вещает: «никакая «аграризация» в принципе невозможна, т.к. объективный исторический процесс вспять не может поворачиваться.» Очевидно, исторический процесс представляется Гачикусу как прямая восходящая линия, без каких-либо извилин и отклонений. Реальность очень далека от подобных розовых иллюзий. Возьмем Россию 1917-1920 гг. Война, революция, интервенция, блокада империалистических держав отбросили промышленность России по выплавке стали и чугуна к эпохе Екатерины 2-й. Численность промышленных рабочих России сократилась с 3,6 млн. человек в 1917 г. до 1,5 млн. чел. в 1921 г. , то есть более чем в два раза. Значительная часть этих бывших рабочих, спасаясь от голода и холода, переехала в село³⁰⁷. Хрестоматийный пример в литературе – образ старшего брата Павла Корчагина Артема в романе Н. Островского «Как закалялась сталь». Быть может, г-н Гачикус будет утверждать, что в 1917-1921 гг. сокращение рабочего класса также произошло за счет увеличения третичного сектора, сферы услуг и т.п.?

В-третьих, Гучикус почему-то не заметил, что данные о росте числа занятых в сельском хозяйстве, в России и в Украине в первой половине 1990-х годов взяты из официальных статистических публикаций, достоверность которых в данном случае никем не опровергнута. Так, в России доля занятых в сельском и лесном хозяйстве в 1990 г. составляла 13,2 % всех занятых в экономике, а в 1995 г. – 15,7 %, в Украине соответственно 19,7 % и 22,5 % (См. сноски 291-292).

Эти данные отражают реальные процессы в экономике, связанные с экономическим кризисом, разрушением промышленного комплекса бывшего СССР в ходе включения его в мировую экономику. Закрытость советской экономики, ее относительная оторванность от мирового рынка и военизированный характер обусловили экономический крах сталинской империи. Поражение и вывод советских войск из Афганистана в феврале 1989 г. показали слабость империи. Это послужило толчком к распаду советского блока, который стал разваливаться как карточный домик. Народные восстания в Чехии, Венгрии, ГДР, Польше и прочих сателлитах СССР свергают просоветских марионеток. Эти страны заявляют о выходе из Организации Варшавского договора и Совета экономической взаимопомощи. Навязанные Кремлем экономические связи, не отвечающие потребностям развития экономики этих стран, были разорваны. Бывшие страны СЭВ перестали поставлять в СССР продукцию по заниженным ценам и покупать товары из СССР по ценам установленным Москвой.

Включение в мировую экономику вызвало перестройку промышленности. Не выдержавшие конкуренции с дешевыми западными товарами предприятия закрываются. Лишенный государственных вливаний, разваливается огромный монстр советского ВПК, поглощавший ранее до половины всего валового национального продукта. Развитие капитализма требует создания новых отраслей и технологической перестройки старых. С конца 90-х годов, когда закончился переход от государственного капитализма к частному и приватизация государственной собственности, начался выход из кризиса, доля занятых в аграрном секторе вновь стала сокращаться, а население городов расти. В России доля занятых в аграрном секторе к 2002 г. сократилась до 12,1 %³⁰⁸. Украина, как более аграрная и менее индустриально развитая страна,пережила кризис 90-х острее. Здесь и в 2002 г. в сельском и лесном хозяйстве работало 25,2 % всего занятого населения.³⁰⁹ Но и Украина в первое пятилетие ХХІ в. показывает сокращение доли занятых в аграрном секторе: в 2003 г. в нем было занято 19,5 %, а в 2004 г. – 22, 2 % экономически активного населения (незначительные колебания могут быть связаны с репрезентативностью выборочного обследования и методикой подсчета)³¹⁰.

Среди работающих по найму в 1995 г. преобладали рабочие, хотя их доля продолжает сокращаться (с 64,6% в 1992 г. до 61,5% в 1995), в то время как доля специалистов и служащих возрастает.³¹¹ Эти изменения связаны, очевидно, не только с процессами экономического спада и освобождения рабочей силы из сферы материального производства (доля занятых в промышленности, строительстве и на транспорте в России сократилась с 48,5% в 1990 г. до 41,7% в 1995), но и с происходящим во всем мире вытеснением физического труда интеллектуальным.³¹² Безусловно прогрессивным явлением является рост занятых в сфере услуг и непроизводительном секторе в целом. Доля занятых в сфере рыночных услуг в России возросла с 16,7 % в 1990 г. до 26,6 % в 2002 г., а в сфере нерыночных услуг – с 25, 4 % в 1990 до 29,3 % в 2002 г.³¹³

Тот факт, что в экономике развитых стран сокращается доля собственно промышленных рабочих, еще не означает сокращения доли пролетариата, то есть рядовых наемных работников. Почему, рабочего токаря или слесаря мы считаем производителем прибавочной стоимости, а работающего по найму парикмахера или посудомойку из Макдональдса – нет? В развитых странах услугами парикмахерских и кафе-баров пользуются большинство рабочих, а не только буржуазия, как думают наши сталинисты. Увеличение занятых в сфере услуг происходит во всем мире. И это не означает увеличение прислуги буржуазии. Это означает сокращение сферы домашнего хозяйства, вытеснение патриархального докапиталистического уклада современным буржуазным.

Об этом писал еще в 1919 г. бывший пролетарский революционер Ленин:

«женщина продолжает оставаться еще домашней рабыней, несмотря на все освободительные законы, ибо ее давит, душит, отупляет, принижает мелкое домашнее хозяйство, приковывая ее к кухне и к детской, расхищая ее труд работою до дикости непроизводительною, мелочною, изнервничающею, отупляющею, забивающею. Настоящее освобождение женщины, настоящий коммунизм начнется только там и тогда, где и когда начнется массовая борьба (руководимая владеющим государственной властью пролетариатом) против этого мелкого домашнего хозяйства, или вернее, массовая перестройка его в крупное социалистическое хозяйство».³¹⁴

И далее великий буржуазный революционер Ленин справедливо указывает, что общественные столовые, детские сады и ясли и подобные учреждения («ростки коммунизма») созданы как и вообще все материальные предпосылки коммунизма крупным капитализмом.

Во времена Ленина они оставались еще редкостью, спекулятивно-торгашескими предприятиями. Сегодня во всем мире сфера услуг по числу занятых обгоняет промышленность. Это нормальный процесс развития капитализма.

К какому классу относится основная масса специалистов (инженеров, учителей, врачей и т.п.)? Основная функция специалистов - обработка, создание и передача информации. Информация - особый вид движения материи - обладает такой же стоимостью и такой же потребительской ценностью как и все другие товары. Если в древности и в средние века информация и знания были привилегией господствующего класса, а интеллигенция его придворной обслугой, то в наш век научно-технический прогресс делает информацию предметом массового потребления и важнейшей производительной силой, а само производство и передача информации приобретают массовый, серийный характер и подчиняются тем же законам капитализма, что и производство остальных товаров. В чем собственно состоит труд преподавателя, как не в передаче ученикам определенной, накопленной человечеством за тысячи лет и систематизированной информации (во-первых, о своем предмете, во-вторых, о нормах поведения в своем обществе)? Почему, к примеру, докера, занятого перемещением грузов, мы можем считать пролетарием, а учителя, передающего информацию и создающего так называемый человеческий капитал, нет? Вопрос состоит в том, какую часть доходов данного лица составляют доходы от работы по найму, а какую – “левые” доходы (от подработок, поборов и т.д.) Конечно, мы должны исключить из числа пролетариев частных учителей, частных врачей точно также как лиц, занятых частным ремонтом или кустарными промыслами. Но если основной доход специалиста, инженера, учителя и т.п. составляет доход от работы по найму (заработная плата) на определенного постоянного работодателя (“фабрику просвещения”), то по своему положению он ни чем не отличается от пролетария.

Социальный состав современного российского общества помогают уточнить данные об имущественном расслоении населения. По официальным данным Госкомстата РФ, в 1997 г. 39,7% населения России получали доход менее 600 тыс. руб. (100 долл.), а 27,4% - от 600 до 1200 тыс. руб. в месяц на человека.³¹⁵ Однако, в обследования Госкомстата, как правило, не попадают ни социальное дно, ни социальная верхушка общества. Более точны в этом отношении данные ИСЭПН РАН:

Таблица 7.

Текущие денежные доходы населения России в 1996 г.

Слои	Доля в населении, %	Доходы: долл. в месяц на человека
Богатые	3-5	свыше 3000
Состоятельные	15	3000-1000
"Середина"	20	1000-100
Малообеспеченные	20	100-50
Бедные	40	менее 50

Источник: Римашевская Н.М. Социальные последствия. С.60.

Как пишет директор ИСЭПН РАН Н.М. Римашевская, "поляризация доходов привела к тому, что как бы возникли "две России", расходящиеся в разные стороны социальные ветви. Они резко отличаются поведением, предпочтениями, ориентациями. Возникли даже два потребительских рынка, существенно отличающихся не только ценами, но и набором потребительских благ."³¹⁶

Вряд ли к началу ХХІ века ситуация в этом отношении сильно изменилась. В списке 188 миллиардеров Европы, составленном британским журналом “Eurobusiness” в начале 2003 г. (в евро), из бывших советских республик представлены только девять россиян и два украинца. В России это: М. Ходорковский – 8 млрд. (ЮКОС), Р. Абрамович – 3,3 млрд. (“Сибнефть), М. Фридман – 2,6 млрд. (“Альфа-групп”), Р. Вяхирев – 1,8 млрд. (Газпром), В. Потанин – 1,74 млрд. (“Интрерос”), В. Алекперов – 1,7 млрд. (Лукойл), В. Богданов - 1,45млрд. (“Сургутнефть), В.Черномырдин – 1,35 млрд. (Газпром) и О. Дерипаска – 1,3 млрд. (“Русский алюминий”). В Украине: Ренат Ахметов – 1,7 млрд. (Индустриальный союз Донбасса) и Виктор Пинчук – 1,3 млрд. (“Интерпайп”)³¹⁷. По уровню концентрации капитала Россия уже опережает США. К началу 2004 г., по данным журнала «Форбс», совокупное состояние 36 российских миллиардеров составило 110 млрд. долл. – это примерно 24 % российского ВВП. Для сравнения в США в это же время насчитывалось 277 миллиардеров, их совокупное состояние – 651 млрд. долл., но это лишь 6 % ВВП США³¹⁸. В то же время около половины населения России живет на доходы менее 2 долл. США в день. А по подсчетам Министерства образования РФ, в 2001 г. в стране было около 2 миллионов беспризорных детей³¹⁹.

Итак, на верхнем полюсе российского общества находятся лица не наемного труда, чиновники, высокооплачиваемые специалисты - вместе около 20 - 25%. Эти оценки подтверждают и данные Госкомстат РФ: на каждые 100 семей в России в 1997 г. приходился 31 автомобиль.³²⁰ С учетом того, что некоторые семьи имеют по несколько машин доля семей владельцев автомашин вряд ли превысит 25%. Свободные от текущих расходов деньги имели в 1996 г. 21% домохозяйств.³²¹

Из этих 20 - 25%, очевидно, не менее 5% составляет крупная буржуазия (частная и государственная). На долю этих 5%в 1996 г. приходилось 70% всех сбережений (без корпоративных счетов), в том числе 58,8% сбережений находится в руках 2% сверхбогатых.³²² Сходные процессы мы наблюдаем и на Украине: по данным, просочившимся в прессу, 505 украинских семей владеют капиталами в иностранных банках на общую сумму в 40 млрд. долл.³²³

На нижнем полюсе - собственно пролетарии, т.е. не руководящие работники, получающие основной доход от продажи своей рабочей силы (совокупности своих умственных и физических способностей к созданию материальных благ и услуг). По данным обследования, проведенного в октябре 1996 г. Госкомстатом РФ, среди текущих денежных доходов населения России зарплата составляла 67,4%.³²⁴ По нашим расчетам, если вычесть из экономически активного населения лиц не наемного труда, руководителей и верхнюю прослойку специалистов, крестьян и получающих предпринимательские доходы, то собственно пролетарии составят 35-40%. На Украине, к примеру, по данным обследования, проведенного в 1997 г. центром "Социальный мониторинг" и Украинским институтом социальных исследований, заработок по основному месту работы в качестве основного источника доходов назвали 38% опрошенных.³²⁵ Если добавить сюда безработных (9-10 % трудоспособного населения как в России, так и на Украине)³²⁶ и значительную часть пенсионеров (пролетариев, которые уже не могут работать), то к пролетарским слоям общества относится большая часть населения.

Таблица 8.

Социальная структура российского общества 1990-х годов.

Крупная буржуазия	5%
"Средние слои"(мелкая буржуазия, руководители, высокооплачиваемые специалисты)	20%
Полупролетарии города	20-25%
Крестьянство (пролетарии с наделом)	15%
Пролетарии города	35-40%

Говоря об уровне развития современного пролетариата СНГ, следует прежде всего отметить, что сегодня почти все пролетарии имеют среднее, а многие и высшее образование. Тем не менее, сейчас, как и в начале века можно встретить все три типа пролетариев, выделенные в свое время В.И. Лениным³²⁷: от наименее развитых, которых система наемного рабства отупляет настолько, что весь смысл своего существования (жизнью это назвать трудно) они видят в стакане сивухи, заменяющей им все виды культуры и духовности, до наиболее передовых, сохраняющих тягу к знаниям и осознающим противоположность своих интересов с интересами капитала и необходимость свержения его господства. Именно на таких должна ориентироваться в первую очередь пролетарская партия, повышая уровень их классового сознания, а не опускаясь до уровня наиболее отсталых слоев рабочего класса.

Переход к рыночной экономике и частновладельческому капитализму означал резкое увеличение нормы эксплуатации и, соответственно, ухудшение положения пролетарских масс. Недостаток в денежных капиталах правящий класс восполнил в начале 90-х гг. за счет беззастенчивого ограбления непосредственных производителей: спровоцированные бюрократией экономический кризис и гиперинфляция обесценили сбережения рядовых граждан, в то время как неограниченный доступ к государственным средствам и многомесячные задержки заработной платы позволили чиновникам и их родне сколотить сказочные состояния. Постепенно уходят в прошлое завоевания Великого Октября: бесплатное медицинское обслуживание, бесплатное образование, 8-часовой рабочий день.

Реальная заработная плата в России сократилась с 1990 по 1995 г. почти в 2,5 раза. В 1997 она составляла лишь 47,8% от уровня 1990 г. При чем соотношение между 10% наиболее высокооплачиваемых и 10% наименее низкооплачиваемых составило в 1997 г. в целом по стране 23,5 раза. На Украине в 1997 г. реальная заработная плата составляла лишь 34,7% от уровня 1990г. ³²⁸ Потребление мяса в среднем на душу населения в России сократилось с 70 кг в 1990 г. до 53 в 1995, молока и молокопродуктов с 378 до 249 кг, рыбы и рыбопродуктов с 15 до 9 кг.³²⁹ На Украине среднее потребление мяса сократилось почти в два раза (с 68 кг в 1990 до 37,1 кг в 1996), молока и молокопродуктов на 1/3 (с 373 кг до 230 кг), рыбы - в 4 раза (с 17,5 кг до 4,3 кг).³³⁰

Усиление эксплуатации естественно сопровождалось и ухудшением условий труда. Каждый пятый (21,2%) занятый в российской промышленности работает в условиях, вредных или опасных для его здоровья. На Украине в таких условиях работает 22,8 % всего занятого населения.³³¹

Если в конце 80-х рядовая советская семья могла без особого напряжения выписывать две-три газеты или журнала, то теперь 2/3 населения не имеет возможности выписать и одну газету. Резкое повышение цен на печатную продукцию в целом с одной стороны и падение реальных доходов населения с другой обусловили сокращение выпуска книг и брошюр на душу населения в России более чем в 4 раза (с 10,47 экз. в 1990 г. до 2,63 экз. в 1997 г.)³³², на Украине - более чем в 3 раза (с 3,28 экз. в 1990 г. до 1,02 экз. в 1996)³³³. При чем в то время как многие издательства испытывают трудности со сбытом книг³³⁴, четверть всех школьников вынуждена пользоваться одним учебником на несколько человек.³³⁵

Наряду с низведением стипендий в вузах до чисто символического уровня (10 – 15% от прожиточного минимума) и введением платного обучения, введением платы за пользование библиотеками и разрушением централизованной системы распространения печатной продукции - все это делает информацию, образование и знания все менее доступными пролетарским слоям общества.

Катастрофическое падение уровня потребления и ухудшение условий жизни трудовых масс обусловило и ослабление их иммунитета: ослабленный организм легко поддается заболеваниям, а это в условиях развала системы государственного здравоохранения создает благоприятные условия для всплеска инфекционных заболеваний и прогрессирующего роста смертности. Так, заболеваемость туберкулезом в России возросла почти в два раза (с 34,2 на 100000 человек населения в 1990 г. до 67,2 в 1996), дифтерией - в 25 раз (соответственно с 0,8 до 24,1 случаев на 100000 населения), сифилисом - более чем в 30 раз.³³⁶ Смертность от туберкулеза возросла с 1990 по 1995 г. почти в два раза (с 7,9 до 15,4 на 100 тысяч населения), смертность от инфекционных и паразитарных болезней в 1,7 раза (с 12,1 до 20,7), от причин, связанных с употреблением алкоголя, - более чем в 3 раза (с 18,2 до 57,7 случаев на 100 тысяч человек населения).³³⁷

В результате общая смертность в трудоспособном возрасте в Российской Федерации увеличилась к середине 90-х годов почти вдвое (с 44,2 а 10 тыс. человек в 1988 г. до 84,2 в 1994 г.),³³⁸ а средняя продолжительность жизни сократилась более чем на 5 лет (с 69,6 в 1989 г. до 64,0 в 1994). Хотя к 1997 г. средняя продолжительность жизни в России и возросла до 66,9 лет, но она все еще остается на 2,7 года меньше, чем в 1989 г.³³⁹

Еще в XIX в. многими европейскими врачами, статистиками и демографами было установлено, что уровень заболеваемости и смертности в каждой социальной группе находится в обратной зависимости от уровня ее социально-экономического положения (которое и определяет в конечном счете условия труда, качество питания, жилищных условий, ухода за детьми, доступность образования и медицинского обслуживания и т.д.)³⁴⁰ Проблема социального неравенства перед смертью-этой, по словам польского демографа В. Куля, самой большой классовой привилегии, - в Советском Союзе практически не исследовалась. В постсоветской России такие исследования стали появляться лишь в последнее время. Хотя они пока далеки от совершенства, но они полностью подтверждают эту зависимость.³⁴¹

В этой связи представляют интерес дореволюционные данные по столице бывшей Российской империи Санкт-Петербургу. Так, выдающийся русский демограф С.А. Новосельский использовал для изучения социальной дифференциации смертности топографический метод: он разделил все население города на семь групп участков в зависимости от степени материального благосостояния и рассчитал коэффициенты смертности для каждой из них.(см. табл.9).

Исследование детской смертности в семьях петербургских рабочих, проведенное в 1912 г. городским отделением Русского общества охранения народного здравия, также выявило четкую обратную связь между уровнем материального достатка и грамотности родителей с одной стороны и уровнем детской смертности с другой.

Таблица 9.

Социальные различия в смертности населения Санкт-Петербурга

за 1909-1912 г. по группам участков.

Характеристики	Группы участков
	1-я	2-я	3-я	4-я	5-я	6-я	7-я
Средняя годовая квартплата, руб.	933	745	536	430	358	213	190
Среднее число жителей на одну комнату	1,50	1,57	2,06	2,26	2,64	2,91	3,30
Процент неграмотных в возрасте старше 6 лет	15,7	16,4	17,8	22,0	24,7	29,6	35,1
Число умерших на 1000 человек населения в год	12,6	14,3	18,3	19,9	21,9	24,5	27,2
Число умерших в возрасте до 1 года на 100 родившихся	10,7	11,5	14,7	16,8	19,1	21,9	26,3

Источник: Новосельский С.А. Влияние экономических условий на частоту отдельных причин смерти // Его же. Вопросы демографической и санитарной статистики. Избр. работы. - М.,1958. - С.77-79.

Таблица 10.

Детская смертность в рабочих семьях Санкт-Петербурга в 1912 г.

Заработок отца, руб. в месяц	Умерло в возрасте до 1 года на 100 родившихся
более 50	11,5
от 31 до 50	19,1
от 21 до 30	24,4
до 20	28,4

Источник: Вигдорчик Н.А. Детская смертность среди петербургских рабочих //Общественный врач. – 1914. - № 2. - С.239-240.

Социальное неравенство в уровне смертности сохраняется и в самых развитых капиталистических станах. Так, например, в Англии, по данным за 1970-1972 гг., смертность в наиболее активных рабочих возрастах (20-49 лет) среди наименее обеспеченных слоев населения была в 2-3 раза выше, чем среди верхних слоев общества, а средняя продолжительность жизни у мужчин V группы (разнорабочие) была на 7,2 года ниже, чем у мужчин I группы (руководящие работники высшего звена, лица свободных профессий) - 72,2 года против 65,0 лет у V группы.³⁴²

Известный советский гигиенист и демограф С.А. Томилин еще в 20-х гг. ХХ в. следующим образом объяснял причины подобных различий:

"Если организм не успевает пополнять те затраты органической материи, которые были сделаны им в процессе создания и накопления этих (материальных. - А.З.) ценностей, то первое время он восстанавливает свои функции за счет некоторого резервного фонда биологических сил, находящихся в организме, а затем, по исчерпании их начинается длинная, не поддающаяся скорому перечислению разнообразная вереница патологических расстройств организма в зависимости от данных условий.

...Можно сказать даже больше, что в какое-то число изготовленных данным поколением хозяйственных ценностей входит как сопутствующая непременная премия столько-то туберкулезных, алкоголиков, ранних детских смертей и разнообразных человеческих калечеств...

Таким образом, мы видим, что выполнению хозяйственных функций, проявляемому в трате биологической энергии, - "созданию прибавочной стоимости" - может в отдельных случаях сопутствовать образование "убавочной биологической ценности самого производителя."³⁴³

Итак, в существующей капиталистической системе господствующий класс и в национальном, и в мировом масштабе ворует у пролетариев не только прибавочную стоимость, но и право на жизнь и здоровье. История всех классовых обществ свидетельствует: отвоевать себе это право угнетенные могут лишь в долгой и упорной борьбе. И к чести российского пролетариата нужно сказать, что эта борьба в России уже нарастает. Начиная с 1994 г. статистика фиксирует резкий подъем стачечного движения. С 1993 по 1997 г. число участников забастовок возросло более чем в 7 раз. (См. Табл. 11). В 1997 г. в стачках приняло участие 1,5% всех работающих по найму. Наибольшее количество забастовок отмечено в угольной промышленности, учреждениях образования и здравоохранения.

Таблица 11.

Стачечное движение в постсоветской России³⁴⁴.

Годы	Число предприятий, на которых происходили забастовки	Численность работников, вовлеченных в забастовки, тыс. человек
1990	260	99,5
1991	1755	237,7
1992	6273	357,6
1993	264	120,2
1994	514	155,3
1995	8856	489,4
1996	10047	663,8
1997	19751	887,5

Составлено по: РСЕ. М.1996. - С.106; ЭГ. 1998. - № 6. - С.2.

Как видим, пролетариат России начинает осознавать себя как класс, осознавать, что его классовые интересы противоположны интересам капитала.

Государственные чиновники и буржуазные экономисты очень любят подсчитывать экономический ущерб от забастовок, потери от неотработанных человеко-дней. Однако, еще никем не подсчитано какой эффект приносят экономике страны стачки, окончившиеся победой бастующих и выплатой им зарплаты или повышением ее? Насколько при этом возрастет платежеспособный спрос населения? розничный товарооборот? производство товаров широкого потребления? Интересно отметить, что если в 1995 г. абсолютный объем розничного товарооборота (в сопоставимых ценах) в России сократился на 7%, в 1996 г. - на 4%, то в 1997 г. - году наибольшего подъема стачечного движения - впервые возрос на 2%.³⁴⁵ Да и рост средней продолжительности жизни статистика зафиксировала на год позже после того, как начался подъем рабочего движения.

Намного более важным, чем экономическое, является политическое значение стачек. Очень точную оценку их роли в классовой борьбе мы находим в трудах В.И. Ленина:

"когда рабочие сообща заявляют свои требования и отказываются подчиняться тому, у кого толстая мошна, тогда рабочие перестают быть рабами, они становятся людьми, начинают требовать, чтобы их труд не шел только на обогащение кучки тунеядцев, а давал возможность работающим жить по человечески. Рабы начинают заявлять требование сделаться хозяевами, работать и жить не так, как хотят помещики и капиталисты, а так, как хотят сами трудящиеся. Стачки потому и внушают всегда такой ужас капиталистам, что они начинают колебать их господство...

Стачки приучают рабочих к объединению, стачки показывают им, что только сообща могут они вести борьбу против капиталистов, стачки научают рабочих думать о борьбе всего рабочего класса против всего класса фабрикантов и против самовластного полицейского правительства. Вот почему-то социалисты и называют стачки "школой войны", школой, в которой рабочие учатся вести войну против своих врагов за освобождение всего народа и всех трудящихся от гнета чиновников и гнета капитала."³⁴⁶

Однако одними стачками уничтожить существующую систему невозможно. Уступив в одном месте, правящий класс всегда найдет возможность усилить эксплуатацию и сократить рабочие места в другом. Для того, чтобы ликвидировать строй, органически порождающий нищету и безработицу, необходима длительная политическая борьба, которая требует создания собственных политических организаций пролетариата.

Специфика нынешней ситуации в странах СНГ состоит в оторванности марксизма от рабочего движения. Став правящей партией, КПСС перестала быть боевой организацией пролетариата. Ее официальным наследникам из СКП-КПСС несмотря на все заигрывания с рабочим классом и обещания рабочего контроля так и не удалось возглавить рабочее движение. Это и неудивительно: государственные интересы и державное величие единой и неделимой России для нынешних "коммунистических" деятелей гораздо важнее интересов пролетариата. Идеология многочисленных осколков КПСС колеблется между социал-шовинизмом и национал-социализмом, представляя самые разнообразные варианты и комбинации того и другого³⁴⁷.

Поэтому важнейшей задачей современного этапа революционного движения в России вновь, как и в конце XIX века, является преодоление разрыва марксизма с рабочим, пролетарским движением. Уничтожить уродующую и унижающую человека систему наемного рабства, уничтожить эксплуатацию человека человеком можно будет лишь тогда, когда наиболее передовая и сознательная часть пролетариев сможет овладеть революционной теорией марксизма.

Так же как выучить какой либо язык можно лишь в процессе общения и чтения на этом языке, так и овладеть марксизмом можно, лишь применяя его к анализу конкретной действительности. С другой стороны, осуществленный в данной работе марксистский анализ развития советского общества полностью подтверждает правильность и сформулированного К. Марксом материалистического понимания истории. Автор не считает, что на все поставленные здесь вопросы ему удалось дать достаточно точные, полные и исчерпывающие ответы - это задача дальнейших более глубоких научных исследований, но если эта работа хоть в какой-то степени поможет пролетариату овладеть настоящим, не извращенным марксизмом, поможет выработать марксистский взгляд на свое прошлое и настоящее, то свою задачу автор будет считать выполненной.