Тема 1. Конфліктологія як теоретична і прикладна дисципліна: місце конфліктології в системі суспільних наук

КОНФЛІКТОЛОГІЯ: ЩО ТА ЯК ВИВЧАТИ?

Впродовж останніх років вітчизняні суспільствознавці виявляють дедалі більший інтерес до з'ясування природи конфліктів. Це й не дивно. Адже українське суспільство, переживаючи нелегкий період трансформацій, залишається політично нестабільним, соціально неструктурованим, розколотим регіонально і тому зберігається небезпека виникнення деструктивних конфліктів.

Метою написання статті є спроба привернути увагу вітчизняних учених до важливої проблеми — визначення способів вивчення та регулювання конфліктів. Проблеми, яка вже реально постала, та поки що не піддається вирішенню.

Певним індикатором, що засвідчив зростаючий інтерес до проблематики конфлікту, став термін «конфліктологія», який нині набув значного поширення не лише в Україні.

Термін «конфліктологія», судячи зі змісту, мав би означати наукове вивчення конфлікту (конфліктів) чи бути назвою науки про конфлікти. Проте, як засвідчує використання цього терміна в науковій літературі, серед вітчизняних авторів досі ще немає єдиного його розуміння ні щодо проблематики досліджень, ні щодо методів вивчення цього явища. Інакше кажучи, незрозуміле, що саме вивчати — причини виникнення, динаміку, наслідки чи, більш практично, способи регулювання та попередження конфлікту. Неясно також, як це робити. Який загальний методологічний підхід покласти в основу вивчення конфлікту — соціологічний, психологічний, математичний, семантичний чи якийсь інший?

Більше того, серед українських дослідників відсутнє єдине розуміння навіть змісту самого терміна «конфліктологія». Так, одними дослідниками цей термін використовується як синонім теорії конфлікту, іншими — на позначення емпіричного вивчення конфліктів, а дехто використовує його для дослідження основних закономірностей прояву конфліктів.

Викладемо коротку історіографію використання терміна «конфліктологія» у вітчизняній науковій літературі. Київські автори А.А.Ручка та В.В.Танчер одними з перших серед українських вчених почали вживати цей термін. У своєму нарисі про теорію конфлікту термін «конфліктологія» вони вживають на позначення теорії конфлікту. Для них ці поняття тотожні. «Теорія соціального конфлікту», конфліктологічна перспектива, конфліктна традиція — все це позначення найважливішого напрямку розвитку соціологічної думки»¹.

Подібним чином цей термін використовує й І.Бекешкіна у своїй праці «Конфліктологічний підхід до аналізу суспільно-політичної ситуації в Україні». «Можна сказати, що «конфліктологічна парадигма», яка пояснює світ як процес і результат протиборства начал, стара мов світ: подібні пояснення ми знаходимо вже у міфології»².

У авторів підручника «Соціологія» за ред. В.М.Пічі термін «конфліктологія» з'являється у розділі «Соціологія конфлікту» спочатку у значенні «теорія конфлікту», а далі як назва окремої дисципліни, що має три рівні — загальнотеоретичний, емпіричний та проміжний. При цьому автори стверджують, що «разом з іншими спеціальними теоріями конфліктологія спирається на методологію загальної «великої» соціологічної теорії»³. Проте далі автори не уточнюють, на методологію якої ж саме «великої» соціологічної теорії спирається конфліктологія. Теорію конфлікту, теорію функціоналізму чи якусь іншу? Не зрозуміло також, у якому зв'язку знаходяться «соціологія конфлікту», «теорія конфлікту» та «конфліктологія»?

Спробу визначити поняття конфліктології, її предмет та рівні аналізу здійснено в «Словнику-довіднику термінів з конфліктології» за ред. М.І.Пірен. Автор визначає конфліктологію як «науку в багатьох вимірах: вона охоплює людину, її місце в природі, людському суспільстві і специфіку психологічних оцінок та внутрішньо-особистих вимірів. Конфліктологія — міждисциплінарна галузь знань. У ній мають місце поняття та категорії багатьох наук, які певною мірою пов'язані з проблемами життя і розвитку»⁴. В іншому місці конфліктологія визначається як «наука про зіткнення, проблемне функціонування особи, людського суспільства, природи та взаємодії людини і природи»⁵. Предметом конфліктології автори вважають «закони і категорії, що характеризують конфлікт як соціальне явище, як різновид соціальної поведінки та взаємодії»⁶. Визначаючи міждисциплінарний характер цієї дисципліни, укладачі збірника віддають перевагу у вивченні конфлікту соціології. Проте на відміну від авторів підручника «Соціологія» за ред. В.М.Пічі вони виділяють у її структурі два рівні — теоретичний і прикладний. Слід відзначити, що попри значну кількість термінів, включених до довідника, там відсутня стаття про методи конфліктології.

Оригінальний підхід до визначення предмету конфліктології та її завдань здійснив А.Т.Ішмуратов⁷. Конфліктологію він визначає як «практичну науку про специфічне спілкування людей, соціальну взаємодію особистостей, угрупувань, організацій, суспільств та держав»⁸. Конфлікт при цьому розглядається як хвороба спілкування, тобто автор дотримується психологічної орієнтації у визначенні природи конфлікту, спираючись на когнітивні принципи аналізу.

Особливість підходу А.Т.Ішмуратова до визначення конфліктології полягає у двох моментах. По-перше, він визначає конфліктологію як прикладну дисципліну, по-друге, спирається на психологічні методи пояснення природи конфлікту.

Розуміння конфліктології як прикладної дисципліни зустрічається також у російського соціолога А.Г.Здравомислова «Конфліктолог — це спеціальна професія, представники якої беруть участь у багатьох переговорах, виїздять у «гарячі точки», де працюють консультантами і виступають учасниками переговорного процесу на різних рівнях і в різних ситуаціях»⁹.

Праці, у назві яких фігурує термін «конфліктологія», що останнім часом з'явились в Україні, мають здебільшого прикладний характер, проте питання методу та проблематики досліджень там також чітко не врегульовані ¹⁰.

Якщо відмовитись від розуміння конфліктології як дисципліни, тотожної теорії конфлікту, що є цілком обґрунтованим з методологічної точки зору, то з наведених вище визначень можна виділити два підходи до розуміння цієї дисципліни:

1. Міждисциплінарний

2. Спеціалізований.

Міждисциплінарний підхід, віддаючи перевагу соціології, виділяє дві предметні зони досліджень в рамках конфліктології — теоретичну і прикладну. Спеціалізований, спираючись на психологічні методи аналізу, відстоює прикладний характер дисципліни.

До проблемних належать також питання теоретичного характеру, які безпосередньо впливають на окреслення об'єкта дослідження. Це передусім визначення і розуміння конфлікту. Як слід розглядати конфлікт, у широкому чи вузькому значенні? Інакше кажучи, які конфлікти є предметом вивчення конфліктології? Внутрішньоособистісні, міжособистісні, внутрішньогрупові, міжгрупові, внутрішньодержавні, міжнародні тощо. Питання стоїть також про те, чи вважати конфліктом усі явища антагоністичного характеру, що мають місце як у свідомості індивідів та груп, так і в їх поведінці на всіх рівнях суспільства, чи лише відкрите протиборство, зіткнення сторін? Для практиків, чиї зусилля спрямовані на безпосереднє врегулювання конфліктів, ці питання менш суттєві, проте від теоретиків вони вимагають спеціальної уваги. Потрібно зауважити, що тут існують різні думки і у західних вчених. Соціологи більш схильні до вузького визначення конфлікту, психологи — до широкого". На наш погляд, під конфліктом слід розуміти таку поведінку сторін, яка спрямована на завдання взаємної шкоди. Тобто, сторони перебувають у ситуації протиборства і здійснюють дії, спрямовані одна проти одної (сontlictus — у перекладі з латинської означає зіткнення, протиборство).

Таке біхевіористичне розуміння конфлікту дає змогу відмежувати його від суміжних явищ — конкуренції, ворожості і ворожнечі, останні з яких по суті є явищами психічного характеру, які стосуються психіки індивідів та груп, а не їх поведінки.

Близьким до питання розуміння конфлікту є питання типології, визначення учасників, визначення часових рамок timing, функцій та наслідків конфлікту. Ці питання вимагають особливої уваги, тому не будемо зараз на них зупинятися.

Відтак можна констатувати, що термін «конфліктологія» дещо метафоризувався. Його використовують як загальний знаменник, свого роду деномінатор для наукового дослідження чи на позначення явищ суспільного життя, що мають певне відношення до конфлікту.

Про що свідчить така ситуація? З одного боку, спостерігається позитивна тенденція до спеціалізованого вивчення деяких аспектів конфлікту в рамках окремих напрямків (наприклад з точки зору психології, як це робить Ішмуратов), а з іншого, питання про науковий статус дисципліни, її предмет та методи вивчення конфлікту залишаються нез'ясованими.

Термін «конфліктологія» в різних словосполученнях набув поширення на території колишнього Радянського Союзу в результаті збігу кількох обставин:

1. Відсутності однозначного розуміння понять у суспільних науках взагалі та нерозвинутості вітчизняної наукової термінології зокрема.

2. Слабкого рівня досліджень у вивченні конфлікту недержавними і неурядовими науковими закладами.

3. Бажання надати більшої науковості працям.

4. Неадекватного використанням терміна у мас-медіа.

5. Бажанням уникнути «негативної» конотації при використанні терміна «конфліктний».

Зауважимо,що на Заході, коли йдеться про традицію вивчення проблеми суспільної думки, вживають словосполучення “conflict tradition”, коли йдеться про теорію, вживають “conflict theory”, а щодо прикладних досліджень конфліктів, використовують термін “conflict studies". Йдеться передусім не про калькування англіцизмів, а про розвиток повновартісної і водночас уніфікованої наукової термінології, що була б зрозумілою як вітчизняним, так і західним дослідникам. Тому загальний комплекс проблем, пов'язаний з емпіричним і теоретичним вивченням конфліктів, пропоную називати так, як це прийнято у світі, «вивчення конфлікту», «студії конфлікту»; підхід до аналізу макросуспільних явищ з точки зору конфлікту — «конфліктним підходом», теоретичні питання розглядати у руслі теорії чи теорій конфлікту.

Причиною написання статті стала потреба наукового вивчення конфлікту як об'єктивної реальності, що існує в різних сферах суспільного життя, та стурбованість, викликана різнобоєм у вживанні терміна представниками різних суспільних дисциплін. Відтак постає необхідність вироблення однозначного розуміння терміна «конфліктологія», а також предмета та методів цієї дисципліни.

Тут хотілося 6 звернути увагу на питання, пов'язані з етимологією терміна «конфліктологія». Насамперед зазначимо, що термін «конфліктологія» західними, вченими практично не вживається. Однак, як зізнався в одній з приватних розмов Йоган Гальтунг, він сам використовував цей термін у другій половині 50-их років. Проте відмовився від його застосування, як і більшість західних вчених, у зв'язку з загостренням міжнародних стосунків, викликаних подіями холодної війни. Західні дослідники не бажали ототожнювати свої наукові інтереси з дисципліною, назва якої звучить надто непривабливо. Натомість було створено напрямок, що займався тими ж проблемами, проте з іншою назвою — Peace Studies.

Як і коли з'явився термін «конфліктологія» на території колишнього Радянського Союзу? Можна запропонувати наступне пояснення виникнення і поширення цього терміна. Правдоподібно, що він з'явився наприкінці 80-х pp., незалежно від впливу Заходу, коли виникли перші симптоми дезінтеграції Радянського Союзу спочатку в російських урядових інститутах чи близьких до них закладах. Згодом термін почав вживатися у наукових установах, інститутах АН Росії, де дістав подальший розвиток та застосування.

Перші публікації, де фігурував термін «конфліктологія», з'явились у російських виданнях у 1991-1992 pp. Проте там не було чіткого визначення ані предмета, ані галузі досліджень даної дисципліни¹². Далі термін поширився у більшості пострадянських держав і зокрема в Україні, де використовується і в даний час.

Термін «конфліктологія» майже відсутній у проблематиці суспільних дисциплін, що розробляються на Заході. Однак це не є свідченням того, що проблемі конфлікту там приділяється недостатньо уваги. Навпаки, природа конфлікту вивчається в рамках багатьох суспільних (і не тільки) дисциплін — соціології, політології, психології та соціальної психології, філософії, культурології, теорії міжнародних відносин, а також в математиці та теорії ігор. Проте кожна з цих дисциплін вивчає конфлікт з точки зору своїх методологічних підходів та методів. Що стосується еклектичних підходів до вивчення конфлікту, що останнім часом розробляються західними вченими, то у кожному з них чітко домінують методи якоїсь однієї дисципліни.

У західному суспільствознавстві можна виділити кілька предметних зон, присвячених вивченню конфлікту. Якщо розділити їх за рівнями аналізу, то отримаємо наступну картину. У соціології на макрорівні проблематика конфлікту розробляється у рамках теорії конфлікту (Conflict Theory). На рівні спеціальних соціологічних теорій конфлікт вивчається в руслі теорії мобілізації ресурсів (Resource Mobilization Theory), теорії відносної депресії (Relative Deprivation Theory), теоріях революції, що разом покликані пояснити причини виникнення масових суспільних рухів, що, як правило, мають конфліктний характер¹³.

На рівні аналізу конфлікту як об'єктивного явища суспільного життя в соціології сформувався певний напрямок, що має назву соціологія конфлікту. Сумнівно, чи цей напрямок можна віднести до спеціальних соціологічних теорій, як спробували показати деякі вітчизняні автори¹⁴. Різниця тут не у рівні прояву конфлікту, а у рівні аналізу. Нарешті, з точки зору вирішення практичних потреб зменшення рівня насильства у конфліктах різного рівня складності був створений спеціальний напрямок, що має назву Peace studies. Основні проблеми, що тут розглядаються, — це вивчення причин виникнення конфлікту, пошук шляхів ненасильницького врегулювання конфлікту та умов, що сприяли б збереженню миру. Виникнення цього напрямку пов'язане з діяльністю норвезького вченого Йогана Гальтунга (Johan Haltung).

Близьким до останнього є напрямок з експериментального вивчення конфлікту, що базується на аналізі окремих випадків — Conflict studies. Щоправда, в рамках цього підходу рівень аналізу конфлікту коливається від мікроконфліктів (на рівні окремих індивідів) до міжнародних.

Окреме місце в західному суспільствознавстві займає така дисципліна, як полемологія. Творці цієї дисципліни виводять її назву від гераклітівського polemos, що означає не лише війну, але й конфлікт у широкому значенні цього слова¹⁵. Полемологія — це міждисциплінарний напрямок досліджень, що розвинувся головно у Франції і вивчає причини виникнення конфліктів та воєн й умови збереження миру. Крім того, окремі аспекти конфлікту вивчаються в рамках таких соціологічних та психологічних теорій, як теорія груп, теорія ролей, теорія організації, теорія управління та ін.

Одним з важливих питань про з'ясування статусу конфліктології як наукової дисципліни є необхідність визначення сфер її повноважень у вивченні конфлікту. Для цього слушним видається попереднє виділення сфер інтересів вже усталених напрямків вивчення конфлікту, з якими вітчизняні автори часто схильні ототожнювати конфліктологію. Ідеться передусім про теорію конфлікту і соціологію конфлікту. Це два рівні вивчення конфлікту у соціології. Проте теорія конфлікту розглядає це явище стосовно всього суспільства, намагаючись пояснити суспільний устрій з точки зору конфліктних інтересів, боротьби, домінації одних груп та підпорядкування інших. Тобто конфлікт розглядається не лише як об'єктивне явище, що спостерігається у різних сферах суспільного життя, а й як певна перспектива, покликана відповісти на основне питання соціології — як можливе існування суспільства?¹⁶ Якщо теорія конфлікту пояснює причини виникнення конфліктів, їх функції та наслідки на рівні всього суспільства (макрорівні), то соціологія конфлікту спрацьовує на рівні суспільних груп (мезорівні). Предметом її вивчення передусім е соціальний конфлікт, той, що відбувається на рівні соціальних груп і має соціальне підґрунтя. На відміну від теорії конфлікту, соціологія конфлікту спирається не лише на теоретичні методи аналізу, але й застосовує емпіричні дані¹⁷.

Що стосується мікрорівня або рівня взаємодії окремих індивідів, то тут перевага належить експериментальним методам, що використовуються в рамках соціальної психології¹⁸.

Хоча на Заході досить відчутною стала тенденція до активізації міждисциплінарних досліджень у галузі конфлікту, в Україні з огляду на слабкий стан розвитку суспільних дисциплін про створення інтегративної, міждисциплінарної науки про конфлікти говорити поки ще рано. По-перше, відсутнє чітке розуміння предмета цієї дисципліни. По-друге, нерозроблено методологію, немає погодження щодо того, який підхід покласти в основу методології даної науки. По-третє, становлення будь-якої науки передбачає внутрішню і зовнішню інституціоналізацію. Стосовно конфліктології з огляду на два перші пункти така інституціонілізація поки що не відбулася.

На Заході, де вивчення конфлікту відбувається вже протягом 40-50 років у рамках соціології, психології, соціальної психології та інших дисциплін, було нагромаджено значний досвід вивчення цього суспільного явища. Більше того, якщо поєднуються кілька методологічних підходів, то один з них домінує. (Наприклад, еклектична модель конфлікту Роджера Фішера, проф. Гарвардського університету, ґрунтується на методах психології¹⁹, звернення Дж.Бартона до необхідності вироблення міждисциплінарного підходу до розв'язання конфліктів спирається на теорію людських потреб, психологічну теорію, вперше висунуту Р.Маслоу²⁰. Формалізовані моделі конфлікту К.Боулдінга базуються на математичних теоріях і теорії ігор²¹ і т. д.). Тобто будь-яка інтеграція передбачає домінацію якогось одного, останнім часом переважно психологічного підходу до вивчення конфлікту.

Стосовно використання адисциплінарного підходу до визначення методу конфліктології, що експонується останнім часом російськими вченими з Центру конфліктології РАН, то, на наш погляд, такий підхід попри всю свою привабливість хибує методологічною амбівалентністю у застосуванні до теоретичних досліджень конфлікту. Це в першу чергу стосується визначення поняття конфлікту, його типології, динаміки, форм прояву, функцій та наслідків. Великий досвід вивчення цих питань нагромаджений у межах психології та соціології.

З іншого боку, питання про створення нового наукового напряму, що стосується проблематики суспільних дисциплін, вимагає віднесення до ширшої, філософсько-методологічної традиції погляду на суспільні явища. Стосовно конфлікту, проблема полягає у тому, яку ж метасуспільну методологію обрати для його вивчення — конфліктну чи функціональну? І тут вже мало сказати про адисциплінарний підхід, бо він мусить бути пов'язаним з певною традицією, методологією, способом аналізу конфлікту. Проте, зважаючи на те, що термін «конфліктологія» набув значного поширення, пропонуємо обмежити його вживання сферою практичного регулювання конфліктів. Це, з одного боку, дасть змогу уникнути дискусії щодо переваг того чи іншого підходу у виробленій методології вітчизняної науки про конфлікти, а з іншого, дасть шанс виробити власний напрямок у вивченні конфлікту, а саме: комплекс заходів щодо його врегулювання. Таким чином, термін міг би бути цілком прийнятним і зрозумілим для вчених інших країн, які з цією метою використовують такі терміни, як примирювач — «facilitator, посередник — «mediator», спеціаліст з ведення переговорів — "negotiator чи працівник з розв'язання конфлікту — "conflict worker". Отже і професія «конфліктолог» набула 6 цілком зрозумілого і ясного змісту.

Проте, визнаючи необхідність ширшого обговорення цього питання, доцільно було б провести круглий стіл, конференцію чи інший науковий захід, на якому обговорити питання визначення конфлікту, методів його вивчення, типологію (з особливою увагою до етнічного конфлікту) термінологію та ін.

Разом з тим цілком підтримую висунуті вітчизняними вченими пропозиції про необхідність створення спеціалізованих наукових установ по вивченню конфлікту, а також розробку спеціалізованих курсів в рамках факультетів соціології, психології, політичних наук, міжнародних відносин з проблематики конфлікту.

Наукові пошуки не повинні обмежуватись аналізом абстрактних методологічних схем та підходів, а спрямовуватись на поширення знань про конфлікт як об'єктивне явище суспільного життя, на формування відповідної культури поведінки у конфлікті, яка за умови неупередженого аналізу власних дій та дій супротивника повинна сприяти розвиткові «культури компромісу». Остання, на нашу думку, повинна стати одним з головних елементів політичної і громадської культури всього українського суспільства.

ЛІТЕРАТУРА

1 Ручка А.А., Танчер В.В. Очерки истории социологической мысли, — К., 1992. — С. 219.

2 Бекешкіна І. Конфліктологічний підхід до аналізу суспільно-політичної ситуації в Україні. — К.,1994. — С. 6.

3 Соціологія: Курс лекцій / Під ред. В.М. Пічі. — К.,1996. — G. 282.

4 Переднє Слово // Словник-довідник термінів з конфліктології / Під ред. проф. M.I. Пірен, проф. Г.В. Ложкіна. — Київ-Чернівці, 1995.

5 Там само. — С. 133.

6 Там само. — С. 215.

7 Ішмуратов А.Т. Конфлікт і згода. — К.,1996.

8 Там само. — С. 4.

9 Здравомыслов А.Г. Социология конфликта. — М., 1995. — С. 80.

10 Див.: Анцупов А. Я., Малышев А.А, Введение в ко-нфликтологию. — К., 1996; Уткин А. Конфликтология. Теория и практика. — Тандем, Экмос, 1998.

11 Fine C.F. Some Conceptual Difficulties in the Theory of Social Conflict // Journal of Conflict Resolution. — 1968. -Vol. XII. — №4.

12 Конфликты в обществе. «Круглый стол» учёных // ОНС. — 1991. — №1; Конфликты и консенсус. — М.,1991. — Вып. 3-4; Краснов Б.И. Конфликты в обществе // Социально-политический журнал. — 1992. — №6-7; Проблемы конфликтологии // Социс. — 1993. — №9.

13 Obershall A. Theories of Social Conflicts // Annual Review of Sociology. — 1978. — № 4.

14 Соціологія: Курс лекцій. — С. 282.

15 Freund S. Polemologie, Science des Conflicts // Etudes Polemologiques, Revue Franceise de Polemologie. — 1972. — Vol. IV. Див. також, Соловйов А.В. Полемология, французская социология войны // Социс. — 1993. — №12.

16 Детальніше про теорію конфлікту, історичні етапи її розвитку, сучасні напрями, що існують в її межах, див.: Маціевський Ю. Теорія конфлікту: історико-політологічний аналіз, Дисертація на здобуття вченого ступеня кандидата політичних наук. — Львів, 1996.

17 Bernard J. Where is The Modern Sociology of Conflict? // American Journal of Sociology. — 1950. — Vol.LVI. — №1; Kriesberg L. The Sociology of Social Conflicts. — New Jersey, 1973.

18 Див.: Bar-Tal D, et.al. Stereotyping and Prejudice. — 1989: Fisher R,J. The Social Psychology of Intergroup and International Conflict Resolution. — Spingler-Verlag Publishers, 1990.

19 Fisher R.J. Needs Theory, Social Identity and Eclectic Model of Conflict // Burton J. Conflict; Human Needs Theory. — Eondon, 1990. — PP. 89-112.

20 Burton J. Preface the Series. Introduction // Conflict:

Human Needs Theory. — London, 1990.

21 Boulding К, Conflict and Defence. A General Theory. — New York, 1963.

ПРОБЛЕМЫ КОНФЛИКТОЛОГИИ

В ноябре 1992 г. по инициативе Отделения философии, социологии, психологии и права РАН состоялось совещание ученых, специалистов в области общественных наук, на котором обсуждались теоретико-методологические проблемы исследования конфликтов. Научный анализ событий и процессов, принимающих характер конфликта, в последнее время становится особенно актуальным. На этом новом направлении исследовательских работ возникают вопросы интеграции различных научных подходов, обобщения эмпирического материала, разработки прогнозов, программ практического действия, способного предотвращать обострение конфликтов, разрешать их в расчете на конструктивные результаты. Есть определенные основания для образования российской конфликтологии, и в центре внимания на совещании были именно те задачи, которые встают в связи с этим перед специалистами.

С основным докладом выступил академик-секретарь отделения В.Н. Кудрявцев: «Настоятельная потребность в научной разработке проблем конфликтологии связана с двумя причинами. Во-первых, конфликты в нашей стране в последнее время стали очень распространенными и более острыми. Их число весьма велико и в области национальных проблем, и в сфере социальной жизни. Во-вторых, в изучении этих процессов преобладает прагматизм, а теория развита слабо. Научные работы в области конфликтологии в основном посвящены конкретным конфликтам (например, в Нагорном Карабахе или на Северном Кавказе). Не исследуются общие вопросы конфликтологии, которые лежат в основе всей этой проблематики. Общая теория конфликтологии у нас на сегодня практически отсутствует, в отличие от других стран, где она весьма развита, где существует не только масса монографий, но и много учебников по конфликтологии. Мы в этом отношении сильно отстаем.

Хотелось бы назвать здесь круг вопросов, которые требуют теоретического изучения. Именно назвать — с той целью, чтобы начать их разработку в ближайшее время. Это — основные понятия,механизмы конфликта, пути его развития и разрешения.

В нашей литературе понятие конфликта однозначно не определено. Существуют смешение и путаница между различными явлениями и процессами, которые близки к конфликту, но таковыми не являются. Можно сказать, что конфликт — это противоборство сторон, которое обусловлено противоположностью или существенными различиями интересов, взглядов и ценностных ориентации. С противоборством смешиваются другие близкие явления, например, противоречия. Однако между ними есть разница. Ее можно увидеть в ряде примеров, рассматриваемых и в национальном аспекте, и в международном. Возьмем в качестве иллюстрации США и сегодняшнюю Россию. Между ними, несомненно, есть противоречия, но конфликта между ними нет. Различать надо, далее, конфликты и односторонние действия, которые носят насильственный, агрессивный или какой-либо иной неприемлемый для другой стороны характер, но это не всегда становится конфликтом. Следует вычленить понятие конфликта или других близких явлений. На мой взгляд, под конфликтом надо понимать именно противоборство сторон, т. е. ситуацию, когда обе стороны совершают определенные действия, направленные друг против друга. При этом возникает вопрос о пространственных, временных и других границах конфликта. На пространственных границах конфликта я останавливаться не буду. Этот вопрос достаточно ясен.

Особого внимания требует вопрос о временных границах. Мне думается, что временной границей начала конфликта является начало противоборства, т. е. действия двух сторон, а не одной только стороны. Здесь возникает вопрос о мыслительных операциях, так сказать, о теоретическом развертывании конфликта — только в «головах» участников. Психологи должны высказать свое мнение: являются ли мыслительные операции началом конфликта? С моей точки зрения, нет, но могут считаться предшествующей конфликту латентной стадией. Это имеет практическое значение, в том числе и в международной политике. Когда начался конфликт Советского Союза с Германией во время второй мировой войны? Когда был создан план «Барбаросса», подписанный Гитлером, — в 1940 году, или же это было 22 июня 1941 года? Я склоняюсь к более узкому пониманию границ конфликта и считаю, что ими стало начало фактических военных действий, т.е. 22 июня 1941 года.

Такое понимание касается и конфликтов межличностных, где проблемы начала и завершения конфликта связаны с внешними поступками человека, но не только с его мыслительными операциями.

Еще один вопрос, касающийся понятия конфликта — это его функции. Функции конфликта, скорее, проблема социологическая и психологическая. Совершенно ясно, что определять их надо в зависимости от того, о какой сфере мы говорим. Для участника конфликта — это достижение целей, которые он ставит перед собой в этом конфликте. А для общества? В литературе нередко функциями конфликта считается разрешение социальных противоречий, породивших противоборство сторон. Это утверждение, вероятно, содержит долю правды, хотя и не всегда отвечает действительности. Конфликт ведь может усиливать эти противоречия, обострять их, загонять вглубь. Как известно, в мировой литературе есть две точки зрения: одна — о вреде конфликта, другая — о пользе. Наша литература склоняется к первой. Особенно, когда мы пишем о национальных конфликтах: они, несомненно, вредны и с ними надо бороться.

Другая, не менее ясно выраженная позиция — о полезности конфликта как элементе развития общества. Без конфликтов не может быть развития, движения вперед и соответственно это есть способ разрешения противоречий. Может быть, надо точнее сказать; не способ разрешения, а стадия развития противоречий и их разрешения.

К основным понятиям конфликта относится вопрос о его участниках. Дело в том, что участие в конфликте различно и неоднородно. Из участников можно выделить собственно противоборствующие стороны, а также довольно много лиц и груп, которые так или иначе примыкают к конфликту.

Кто участник конфликта с Ираком? Все международное сообщество или Соединенные Штаты, или те, кто дал свой военный контингент для борьбы с иракскими вооруженными силами, или какой-то еще круг лиц? Кто участники конфликта в Югославии? Являются ли такими участниками миротворческие силы ООН? Эти вопросы теоретически неразрешимы. А если взять внутреннюю проблематику и коснуться, например, межличностных, бытовых проблем, то вопрос о круге участников конфликта еще более усложняется. В качестве примера возьмем массовые беспорядки. Там есть противоборствующие стороны, есть активные люди, которые сопротивляются милиции, разбивают витрины магазинов, бросают камни и т.д. Есть другая сторона в виде ОМОНа или иных сил порядка. Но как оценить всю толпу, которая тоже в этих беспорядках участвует и производит различные действия? Если всю толпу считать участником конфликта, то все эти люди должны пойти под суд. Сажать в тюрьму десятки тысяч человек никто, конечно, никогда не будет. Поэтому требуется разграничение, но теоретически его пока нет, и принципиальные границы относительно участников конфликта, субъектов не проведены.

Последнее, о чем надо сказать здесь, — это объект и предмет конфликта. Вопрос спорный и тоже, оказывается, пока нерешенный. Хотя, казалось бы, он должен быть достаточно ясен для тех, кто этим занимается. Однако два указанных понятия смешиваются. Четко не определено, что же надо считать объектом конфликта. Какой-то предмет, вещь, по поводу которой происходит конфликт, или это что-то иное? Я бы считал объектом конфликта ценности, ресурсы или статус, по поводу которого происходит конфликт, а под предметом понимал бы материальные образования, с ним связанные. Возьмем, к примеру, проблему Курильских островов и конфликт между Японией и Россией. Что является объектом этого конфликта? Государственная власть, суверенитет над этим пространством. Предметом же являются сами острова как некоторое территориальное целое.

Рассмотрение основных понятий приводит и к такому вопросу как типология конфликтов. Детальной разработки типологии конфликтов у нас тоже нет. Мы сводим ее по существу только к классификации по сферам жизни, например, конфликты в области экономики, в национальных отношениях, в социальной сфере и т. д.

Одна из основных типологий — это конфликт интересов или когнитивный конфликт, т. е. конфликт в области знаний. Последний аспект у нас также не изучен.

Сюда примыкает и ложный конфликт, тоже требующий самостоятельного изучения. Ложный конфликт — весьма распространенное явление на грани между психологией и социологией. При нем хотя бы у одной из сторон складывается представление о наличии конфликта, в то время как его в действительности нет. Почему это происходит, как с этим бороться и как выходить из ложного конфликта — специальная проблема. Разрешение ее помогло бы смягчению многих отношений, которые складываются в нашем обществе, в том числе в сфере средств массовой информации, да и в человеческих отношениях в любом коллективе.

Первый круг вопросов, говоря об основных понятиях, надо было бы завершить вопросом о причинах конфликтов. Он носит самостоятельный характер. Здесь и проблема мотивации (мотивов конфликтов), и проблема взаимоотношений социальной среды и личности, и проблема социальных отношений в российском обществе. Все это является самостоятельной темой для обсуждения, поэтому я ее только называю.

Механизмы конфликтов

Эти вопросы изучены только по отдельным дисциплинам и отдельным направлениям, но не суммированы. Есть кое-что о национальных конфликтах, есть о межличностных (у психологов), очень мало о конфликтах в социальной сфере (между классами, политическими партиями). Но нет общей работы о механизмах любого конфликта. Между тем, несколько вопросов здесь требуют особого внимания.

Первый вопрос — о конфликтной ситуации. Речь идет об объективном сочетании разных обстоятельств, которые предшествуют конфликту и обусловливают, как правило, несовместимые требования к различным лицам. Одни и те же, но с противоположным знаком требования или притязания, или возможности открываются для двух сторон, причем удовлетворение интересов одной стороны препятствует удовлетворению другой. Это теоретическое положение можно проиллюстрировать на многих примерах, скажем, на ситуации в Нагорном Карабахе или Курильских островах. Кто-то должен владеть островами. Если владеет Япония, значит, мы лишаемся их и т.д. Конфликтная ситуация как таковая еще не является конфликтом. Это то, что ему предшествует.

Для наличия конфликта, как показывает опыт, требуются три условия. Во-первых, нужна конфликтная ситуация. Во-вторых, нужны конфликтные личности (конфликтные группы, если речь идет о массовом явлении). Наличие одной конфликтной ситуации еще недостаточно для конфликта, если стороны миролюбивы. Все мы знаем таких мирных, терпеливых людей, которые могут испытывать трудности, переживать конфликтную ситуацию, годами работая в тяжелом коллективе, но не устраивая никаких внешних конфликтов, ссор, противостояний. Можно годами и десятилетиями иметь конфликтную ситуацию, но конфликта (противоборства сторон) может и не произойти. Так часто случается в международных отношениях. Обе стороны смирились с положением дел и ждут, что будет дальше.

Или, например, ситуация с Черноморским флотом. Сложилась конфликтная ситуация, потом, как я полагаю, между Украиной и Россией возник реальный конфликт. Но руководители стран договорились отсрочить решение. Конфликт был остановлен, хотя и сейчас там конфликтная ситуация, так как сохраняется различие интересов, и противоположные требования сторон остаются.

Таким образом, надо иметь конфликтную ситуацию и конфликтные личности (общности). Было бы хорошо, если бы психологи нам показали, в каких случаях и при каких условиях личность можно считать конфликтной, представляющей опасность. Этот вопрос пока не изучен.

В-третьих, нужно иметь повод для конфликта, то есть такое внешнее обстоятельство, которое является «спусковым механизмом», порождающим развитие событий.

Два из сказанных выше обстоятельства (ситуация и личность) входят в латентную ситуацию, которая предшествует конфликту. Изучение ее было бы весьма полезно, потому что это дало бы возможность предупреждать конфликты. Понятно, что их надо предупреждать, когда они еще не начались, то есть именно в латентной стадии.

Развитие конфликта можно изучать в двух аспектах: психология развития конфликта и внешние события (объективная часть). Эти вопросы не надо смешивать. Субъективные процессы развития конфликта имеют место в мозгу человека, либо осуществляются внутри организаций (политических партий и т.д.) и могут не совпадать с объективным развитием событий. Когда мы говорим о психологии развития конфликта, имеются в виду, в частности, типы поведения людей в конфликте. Наиболее распространены четыре типа поведения, проявляющиеся в конфликтной ситуации. Первый тип — агрессивное поведение, способствующее развитию конфликта; второй — поведение, свидетельствующее о склонности к компромиссу; третий связан со склонностью к подчинению, т.е. к принятию решения противоположной стороны; наконец, четвертый тип обнаруживает склонность к уходу от конфликта, к бегству от конфликтной ситуации.

С прагматической точки зрения, три последних типа выгодны для предотвращения конфликта. Может быть, я неправ лишь насчет третьего типа, потому что подчинение неправому решению, навязываемому конфликтующей стороной, вряд ли приведет к справедливому завершению противоборства.

Поэтому, скорее всего, надо поддерживать два типа поведения людей: компромисс и, возможно, уход от конфликта. Конечно, никак нельзя поощрять агрессию и надо подумать насчет третьей формы — подчинения другой стороне. Говоря о психологии развития конфликта, следует упомянуть о двух моментах — тоже в плане необходимости их изучения. Первый — это «теория игр» и «рефлексивные игры», которые к конфликтам имеют самое прямое отношение. У нас пока нет необходимой стыковки, нет должной связи между теми, кто занимается логикой и «рефлексивными играми» (а такие исследования в нашей стране уже довольно развиты) и конфликтологией, которая должна включать проблемы «рефлексивных игр». Психология конфликта (особенно международного) в том й состоит, что стороны ведут некую «игру» друг с другом. Каждая из них предвидит и прогнозирует поступки противоположной стороны. Они строят свое поведение с учетом возможных действий противника. Таким образом, «рефлексивные игры» представляют собой механизм психологии развития конфликта. К сожалению, очень мало работ, где это рассмотрено применительно к конфликтам.

Второй момент касается психологии, эмоций в конфликте. Эмоциональная сторона конфликта у нас совершенно не изучена. А ведь этот фактор играет важную роль, потому что он спутывает все карты в рациональном решении конфликта. При эмоциях в конфликте даже «рефлексивные игры» теряют смысл, потому что неожиданные поступки совершаются людьми под влиянием эмоциональных мотивов и независимо от объективного хода вещей.

Объективное развитие конфликта. Здесь мне хотелось бы повторить, что надо различать то, что имеет место в сфере психологии, то есть в головах участников, и то, что происходит на деле. Тут может быть различие, и иногда достаточно существенное. На практике его совершенно не проводят, путают намерения людей с их действиями и т.п. Между тем, существует определенный спектр, набор внешних действий, которые характеризуют существование конфликта и различные его формы. В межличностных отношениях, например, — это захват какой-то собственности или удержание здания, уничтожение имущества, нападение на людей, другие противоправные действия. В международных отношениях этот спектр, естественно, преображается. Он приобретает характер действий государства или всего международного сообщества. В особенности это касается межнациональных и региональных конфликтов, где надо четко определять пределы допускаемых действий.

Итак, есть ряд вопросов, требующих научного анализа. По существу нам предстоит создание на русской почве нового научного направления, новой дисциплины — конфликтологии. Пока мы наблюдаем только первые ее ростки, но нет сомнения в том, что совместными усилиями сможем преодолеть имеющиеся здесь как чисто научные, так и организационные трудности».

В ходе обсуждения конфликтологической проблематики, вопросов, изложенных в докладе В.Н. Кудрявцева, выступавшие отметили ряд пунктов, важных, по их мнению, для формирования программ комплексных исследований, объединяющих различные науки. Так, нуждаются в активизации проработка ценного материала, накопленного зарубежной конфликтологией, участие российских исследователей в международных ассоциациях, так называемой конфликтологической сети; которая существует не только в США, но и в Европе. Непосредственный контакт ученых может быть весьма полезен, о чем свидетельствует, например, работа специалистов из Гарвардского университета в России, проводимая благодаря парламентской инициативе по теме международного конфликта, методики ведения переговоров конфликтующих сторон. Вместе с тем сближение с западными научными традициями в данной области выступает одним из главных факторов актуализации теоретико-методологических дискуссий, переоценки сложившихся взглядов, стереотипных представлений, подходов. Критичность в восприятии современной познавательной ситуации, в отношении к тем или иным концепциям, определяющим теоретическое видение социальных реалий, вполне естественна, более того, плодотворна.

Среди вопросов, нуждающихся в рассмотрении в связи с этим, был выдвинут вопрос об объективной основе конфликта (чл.-корр. РАН Руткевич М.Н.). Одна из тенденций, характерных для западной конфликтологии, — уход от ответа на него, от раскрытия, например, объективных противоречий, лежащих в основе столкновения интересов различных социальных групп. Однако имеется и другая точка зрения, выраженная в работах Р. Дарендорфа, который останавливается на различии между объективными противоречиями, обусловленными, в частности, социальным положением людей, и конфликтом как столкновением осознанных интересов. В нашей литературе, особенно в трудах, посвященных диалектике, давалось определенное объяснение и понимание связи между объективными социальными противоречиями и социальными конфликтами. Можно ли заниматься вопросами разрешения конкретных конфликтов, разработки соответствующей методики, минуя определение конфликта, его соотношение с объективными противоречиями? О трудностях философского понимания данного соотношения говорил акад. Т.И. Ойзерман, критиковавший тезис об абсолютности борьбы противоположностей и их относительном единстве, а также чл.-корр. РАН С.Т. Мелюхин, рассмотревший ряд представлений о движущих силах развития общества.

Иные представления о конфликте возможны с точки зрения психологии, причем здесь на первое место выдвигается вопрос о его начале (чл.-корр. РАН Брушлинский А.В). Для адекватного понимания конфликтной практики важно рассмотрение стадии эмоционально-психологического, ментального вызревания конфликта, образования соответствующих оснований, предпосылок последующих действий, поведения. В Институте психологии РАН проводятся специальные исследования межгрупповых конфликтов, на основе психотерапевтического подхода к анализу конфликтов разрабатываются способы их разрешения. С позиций психологической науки возможно формирование так называемого адисциплинарного подхода к исследованию конфликтов (канд. Психолог, наук Шихирев П.Н.).

В выступлениях анализировалась также современная ситуация в России и в международных отношениях. Для формирования теоретических концепций исследований конфликтов необходимо обращение к конкретному материалу, его обобщение, социально-политическая, правовая, морально-нравственная интерпретации. О правовых аспектах анализа конфликтов, их понимания, теории и практики соответствующих межународно-правовых вопросов говорилось в выступлении чл.-корр. Г.И. Тункин. Социологическая трактовка российских конфликтов в социально-экономической, правовой, политической сферах, в сфере межнациональных отношений была выдвинута акад. Г.В. Осиповым. Вопросы социологической оценки процессов российских реформ рассматривались в выступлении докт. филос. наук В.Н. Иванова, который познакомил собравшихся с результатами исследований ситуации в Москве.

Юрій Мацієвський

Вивчення миру та розв’язання конфлікту – новий напрямок соціогуманітарних дисциплін¹

Початок ХХ століття ставить нові вимоги перед людством в усіх галузях суспільного життя. Одним з найбільш актуальних питань нової епохи буде питання змісту та якості освіти.

Освіта, що в розвинутих країнах є одним з головних компонентів соціального капіталу, без сумнівів набуде такої якості і в Україні. Тому інвестиція часу, а також і грошей в освіту, повинна розглядатися як один з найбільш перспективних видів інвестицій.

Вже сьогодні, на схилі ХХ століття стала помітною тенденція до професіоналізації освіти, тобто відповідності отриманих знань вимогам часу.

Однією з найбільш актуальних вимог сьогодення є вміння цивілізовано вирішувати безліч конфліктів, що супроводжують нас протягом всього життя в сім’ї, в організації, державі та в світі загалом. Здатність ненасильницькими способами розв’язувати конфлікти є також невід’ємною складовою політичної та громадської культури, складовою, яку ще рідко вказують сучасні дослідники цього явища.

Недостатній розвиток цієї проблематики мав свої причини і особливості як у західних країнах, так і в колишньому СРСР. Страшні наслідки другої світової війни, напруженість у стосунках між Радянським Союзом та США, викликана початком холодної війни, призвели до домінування функціоналізму у західному суспільствознавстві, що трактував конфлікт як відхилення від норми, своєрідну хворобу суспільства. Упереджене ставлення до нього як до чогось неприємного, страшного і тому небажаного породило у західному суспільстві негативне ставлення до конфлікту як до явища, що не повинно бути в полі зору серйозного вивчення. У радянському суспільстві на питання вивчення конфлікту взагалі було накладено табу, оскільки, згідно з комуністичною ідеологією, в суспільстві, що прямує до комунізму, не було і не могло бути конфліктів. Таке загалом негативне ставлення до конфлікту, яке утвердилось в усьому західному світі незалежно від типу політичного режиму, було зумовлено ще одним спільним для всього окцеденту фактором – християнством. У християнстві, на відміну від, скажімо, буддизму чи даосизму, конфлікт (боротьба Бога з Дияволом) – це неминуче зло, якого неможливо уникнути, а тому потрібно перебороти в цьому світі, щоб дістати вічний мир в раю.

Християнство наклало значний відбиток на західний, окцедентний тип політичної культури. Тут для нас є цікавим вплив двох, протилежних за своїм спрямуванням ідей: страждання та релігійного панування. Страждання є єдиним спасінням душі у світі, де править Диявол. Панування (релігійне домінування) – оскільки західний світ дістав правдиве знання про Бога і шляхи спасіння людства. Ідея релігійного домінування християнства особливо проявилась у середньовіччі у період христових походів. Ідеї страждання та домінування християнства у різних модифікаціях та різних історичних епохах наскрізно проходять через всю історію західного світу.

Як наслідок, у західному світі утвердилось ставлення до насильства як виправданої необхідності, і до конфлікту як неминучого зла. Необхідність перегляду цих положень стала поступово усвідомлюватись на Заході, а віднедавна, щоправда з точки зору практичних міркувань, - необхідності уникнення масштабних етнічних та соціальних конфліктів, і на Сході Європи.

Україна – одна з небагатьох пострадянських держав, що змогла уникнути цих потрясінь. Проте економічні негаразди, матеріальна скрута, зростаюче безробіття не гарантують їх відсутності у майбутньому. Тому, як ніколи актуальним сьогодні стає питання про перегляд усталених світоглядних положень стосовно насилля та конфлікту, їх функцій та впливу на життя суспільства.

Новим міждисциплінарним напрямком, який дає основні знання про сутність конфлікту, типи та форми його прояву, а також вміння розв’язувати конфлікти ненасильницьким шляхом є Peace and Conflict Resolution (Вивчення миру та розв’язання конфлікту). На Заході цей напрямок здобув визнання і утвердився як академічна дисципліна в багатьох навчальних закладах. Вже більше 10 років як існує наукове звання магістра і доктора з питань вивчення миру і розв’язання конфлікту.

Програма передбачає інтенсивне однорічне або, як правило, двохрічне навчання. Чотири основних і десять спеціалізованих курсів пропонується студентам, що як правило, мають закінчену вищу освіту, для здобуття звання магістра (MPCR).

Вивчення миру та розв’язання конфлікту сьогодні є складним, професіоналізованим і трансдисциплінарним напрямком. Викладання вимагає поєднання традиційних наук, таких як економіка, філософія, соціологія чи політологія з новими міждисциплінарними підходами, що розроблені в рамках соціальної психології, порівняльної політології та ін.

В даному випадку я використовую програму, підготовлену професором Й.Гальтунгом , що пройшла апробацію в різних університетах Європи та США, і в даний час є основою програми Європейського Університету Миру, що знаходиться у м. Стадшляйнінг, Австрія.

Основні принципи програми

1. За Мир мирними засобами. Мир розглядається як процес зменшення насилля, як процес ненасильницької і творчої трансформації конфлікту. Праця задля миру – це праця проти насилля у різних проявах. Перше – прямого насилля, що звичайно асоціюється з військовою силою, друге – структурного насилля (економічної експлуатації, відчуження та політичного тиску) і третє – культурного насилля, що служить для виправдання перших двох типів. Програма передбачає оволодіння навиками мирного зменшення насилля і водночас творчими підходами до трансформації конфлікту. Всі курси програми орієнтуються не на навчання в військовій майстерності та залякуванні опонентів, а на непровокативних, захисних, миротворчих вміннях, що також є відкритими для військових.

2. Академічна свобода. В рамках програми “За мир мирними засобами” кожен підхід, кожен погляд має право на існування. Оскільки більшість положень в даній галузі є контроверсійними, змістовність програми можлива лише за умови академічної свободи.

3. Професіоналізм. Основною метою програми є навчання людей, які можуть не лише теоретично і практично вивчати конфлікти, але й використовувати практичні вміння задля їх регулювання. Активні учасники, а не лише мислителі, теоретики і вчені повинні складати контингент випускників програми.

4. Проблемний підхід. Програма повинна складатися таким чином, щоб відповідати реальним життєвим потребам. Те саме стосується підбору викладачів.

5. Груповий тренінг. Студенти кожного року навчання складають окрему групу, що працює разом протягом всього періоду навчання. Це дає можливість розвинути внутрішні групові здібності і створити добрий колектив.

6. Основні і спеціалізовані курси. Важливо мати одні і другі. Вивчення миру є багатостороннім напрямком. Кожен заклад може підібрати курси (з 5 запропонованих) відповідно до своїх потреб.

7. Окремі модулі можуть бути координовані запрошеними викладачами з інших закладів, а також і практиками-дипломатами і державними діячами з різних частин світу. Кілька університетів можуть створити об’єднання для кращої координації і обміну спеціалістами.

Вивчення миру (Peace Studies) це нова і швидко зростаюча трансдисциплінарна галузь знань. Вона має яскраво виражену ціннісну орієнтацію, в якій мир є найвищою цінністю, метою і водночас об’єктом вивчення. Мимовільно напрошується аналогія з медициною, для якої здоров’я є тим, чим мир – для Peace Studies.

Так само як у медицині існує поділ між негативним (відсутністю хвороби) і позитивним (здатністю стримувати насилля) розумінням миру. Поділ на збереження (Peace Keeping) і будівництвом (Peace Building) миру є подібним до терапевтичної і лікувальної медицини.

Так само як існує багато форм хвороби, так і існує багато форм насильства, що вказує на те, що в рамках вивчення миру складається декілька підходів до розвитку цієї дисципліни. Одним з можливих підходів є використання теорії основних людських потреб, що спирається на такі положення:

• Насилля це будь-яка шкода для основних потреб людини і природи

• Мир це процес творчого і ненасильницького управління конфліктами, спрямований до вищого рівня задоволення основних потреб

• На думку авторів програми серед різноманітних людських потреб визначальними є чотири, визначені у формі опозиції:

Індивідуально орієнтовані	Структурно орієнтовані
Виживання Смерть	Добробут Злидні
Свобода Утиски	Ототожнення Відчуження

Насилля завдає шкоди, болю і навіть вбиває людське тіло; насилля забирає життя повільно через хвороби і голод і насилля завдає шкоди, болю і навіть вбиває людський дух шляхом політичних утисків і репресій, врешті, насилля позбавляє сенсу людське існування шляхом відчуження (алієнації). До цього потрібно додати і п’яту форму насилля – насилля по відношенню до природи, що знижує її здатність до самовідтворення, уражуючи тим самим потреби природи.

Відповідно до цього можна визначити п’ять спеціалізацій в межах програми вивчення миру:

1. Мир задля виживання / безпека.

2. Мир задля добробуту та економічної справедливості.

3. Мир задля свободи і політичної справедливості.

4. Мир задля культури, що надає сенсу людському існуванню.

5. Мир задля природи / екологічного балансу.

Кожен з напрямків програми наголошує на тій чи іншій формі незадоволення основних потреб людини і природи, а також можливостях їх задоволення. Метою програми є розвиток здібностей і компетенції в усіх напрямках, незалежно від ідеологічних орієнтацій. (1 і 3 пункти більш право-орієнтовані, 2 і 4 – ліво-орієнтовані, 5 – є сильним для обох).

Запропонована програма може бути використана повністю або частково з можливостями корегування окремих курсів в залежності від специфіки і потреб ВНЗ.

Інститут аналізу та регулювання конфлікту, що створюється на базі Острозької Академії, планує розвивати свою діяльність у кількох напрямках, одним з яких є методологічне забезпечення викладання навчальних курсів, що є близькими до розглянутих у даній програмі.

В майбутньому можливе відкриття в рамках гуманітарного факультету Острозької Академії спеціалізації за напрямком вивчення миру та розв’язання конфлікту.

Таким чином Острозька Академія могла б виступати як базовий вітчизняний ВУЗ для розробки програм та підготовки спеціалістів з розв’язання конфліктів.

ПРОБЛЕМАТИКА КОНФЛИКТОЛОГИИ

КОНФЛИКТ

Слово конфликт пришло в русский и другие языки из латыни. Это одно из тех международных слов, которые радуют переводчиков, - они не нуждаются в переводе, поскольку понятны так: и звучание, и значение их во всех языках примерно одинаково. В русском языке слово конфликт стало употребляться с XIX века. В классическом «Толковом словаре живого великорусского языка Владимира Даля его еще нет. А современный «Толковый словаре русского языка» С. И. Ожегова не только содержит это слово, но и поясняет его примерами, из которых видно, что в XX веке оно имеет очень широкую область применения: «семейный конфликт», «вооруженный конфликт на границе», «конфликт с сослуживцами» «конфликтная комиссия»... В латинском языке confllctus означаем буквально столкновение. В словаре Ожегова слово «конфликт» толкуется как «столкновение, серьезное разногласие, спор».

Можно жить, обходясь без слона «конфликт», но нельзя жить без конфликтов. Если бы не было этого слом, заимствованного из латыни, то в любых современных языках все равно существовали бы такие слова, как «столкновение», «разногласие», «спор», «схватка», «борьба» и т. п. И, наверное, нашлось бы какое-то слово для обозначения общего смысла, который имеется в подобных словах. Только произносилось бы оно в каждом языке по-своему. Однако наверное, тот факт, что слово «конфликт» вошло в равные языки и прижилось в них, не случаен. Из этого, на первый взгляд, чисто лингвистического факта можно даже извлечь некоторые небезынтересные выводы, выходящие за рамки лингвистики. Во-первых, из него следует, что, очевидно, есть потребность в общем понятии, которое охватывает самые различные варианты столкновений, споров, схваток и пр. А во-вторых, этот факт свидетельствует, что повсюду на земле люди, живущие в самых разнообразных условиях, встречаются с явлением, которое обозначается словом «конфликт». Вряд ли среди нас найдется тот, кто никогда не попадал ни в какие конфликты. «Если в вашей жизни нет конфликтов, проверьте, есть ли у вас пульс»¹.

Конфликты — это норма жизни

Противоположность конфликта — это согласие, сплоченность, единство, мир. Жить в мире и согласии легко, просто, удобно. Поэтому все мы ценим возможность такой жизни. «Худой мир лучше доброй ссоры», — утверждает пословица. Несомненно, конфликты чаще всего ничего хорошего нам не приносят. Они вредят делу, мешая совместным согласованным действиям для его выполнения². Они портят отношения между людьми. Они вызывают нервное напряжение и стрессы, что может даже подорвать здоровье человека. Неудивительно, что люди в общем-то не любят конфликтов и побаиваются их.

Конфликтологи-практики знают, что участники конфликта обычно не хотят называть конфликтом то, что между ними происходит. Даже тогда, когда конфликт в полном разгаре, они нередко говорят конфликтологу, призванному на помощь: «Не думайте, что мы конфликтуем. Никакого конфликта между нами нет, мы просто расходимся во мнениях...». Люди считают, что конфликтовать плохо, и, значит, утверждение, что они конфликтуют, бросает на них тень, портит их репутацию в глазах окружающих. Поэтому конфликтологу надо быть тут осторожным: квалифицируя какие-либо отношения между людьми как конфликт, не всегда следует начинать улаживание их с заявления: «Между вами конфликт». Услышав подобное утверждение, участники конфликта могут почувствовать неприязнь к человеку, который столь резко и нехорошо характеризует их поведение и тем самым выставляет их в невыгодном свете. А это приведет к тому, что контакт с ними будет затруднен. Они будут избегать откровенности и недоверчиво воспринимать рекомендации конфликтолога, который, по их мнению, неправильно понимает суть дела и неверно оценивает их действия и их личные качества.

Однако хотим мы того или нет, нравится ли нам или не нравится, но конфликты в нашей жизни неизбежны. А раз так, то остается лишь позаботиться о том, чтобы уменьшить вред, который они способны принести, и, если это возможно, извлечь из них хоть какую-то пользу. В конце концов, как гласит еще одна известная пословица, — нет худа без добра. Жить в мире и согласии — это замечательно, но все-таки совсем без всяких конфликтов было бы, наверное, несколько скучновато. Конфликты, по крайней мере, вносят в нашу жизнь некую «перчинку», которая позволяет лучше ощутить прелесть мира и согласия. Но, конечно, желательно, чтобы горечь такой «перчинки» не стала отравой. А для этого необходимо знать, что делать с конфликтом, чтобы он не портил нашу жизнь:

• как предотвратить конфликт, грозящий погубить мир и добрые отношения между людьми, затянуть нас в бесконечную череду дрязг, интриг и беспощадных битв, опасных для здоровья и жизни;

• как вести себя в ходе конфликта, чтобы снизить его накал и сделать связанные с ним переживания менее болезненными;

• как завершить конфликт с наименьшими потерями, а может быть, и с каким-то выигрышем от его удачного разрешения.

Это — вопросы чисто практические. Но чтобы искать ответы на них, необходимо изучать конфликты. Этим и занимается конфликтология. Она призвана изучать конфликты и искать способы их урегулирования.

Стоит отметить, что конфликтология рассматривает конфликт как понятие, относящееся к человеку, к поведению и взаимодействию людей.

Это необходимо иметь в виду, ибо никому не запрещено употреблять слово «конфликт», как и любые другие слова, в переносном смысле, придавать ему более широкое или более узкое значение. Иногда говорят о конфликтах, не имеющих отношения к человеку: «конфликт технических устройств», «конфликт между компьютерными программами», «конфликт между видами живых организмов» (травоядными и хищниками, например). Вряд ли целесообразно видеть здесь какое-то «неправомерное» словоупотребление. Если понятно, что подразумевается под словом «конфликт» в подобных случаях, то все в порядке. Это, однако, не те конфликты, которые изучает конфликтология. Можно встретиться и с выражениями вроде «конфликт между теориями», «конфликт идей», «религиозный конфликт». Если при этом речь идет о соотношении между теориями, идеями, религиями самими по себе, как некими безличными объектами, то конфликтология тут оказывается не удел. Проблемы, которые ставятся в такой плоскости, решаются с помощью специальных методов научного исследования, логики, богословия, анализа текстов. Но за «конфликтом» между соперничающими теориями, идеями, религиозными взглядами всегда стоит борьба между людьми, которые их выдвигают и отстаивают. Вот эта борьба и есть конфликт, который входит в сферу интересов конфликтологии. Она рассматривает не отношения между человеческими представлениями и суждениями, а поведение и взаимодействие людей при столкновении их представлений и суждений.

ВОЗНИКНОВЕНИЕ И РАЗВИТИЕ КОНФЛИКТОЛОГИИ

ПРЕДПОСЫЛКИ

Конфликты существовали всегда, а конфликтология возникла совсем недавно — в нашем веке.

О конфликте — даже не употребляя это слово — писали еще древний мудрецы. Одни и» них осуждали ссоры и столкновения между людьми и советовали их избегать. Другие, наоборот, подчеркивали, что в спорах рождается истина, что столкновения и противоречия являются движущей причиной всякого изменения и развития.

Так, от легендарных греческих мудрецов остались изречения, которые и ныне неплохо иметь в виду всем: «Ссоры замиряй», «Силой не делай ничего», «С женой не бранись и не любезничай при чужих: первое — признак глупости, второе — сумасбродства» (Клеобул); «Не хули ближних, а не то услышишь такое, от чего огорчишься», «Обуздывай гнев» (Хилон); «Если ближние причиняли тебе маленький убыток — стерпи» (Питтак); «Бранись с таким расчетом, чтобы скоро стать другом» (Периандр). А Гераклит настаивал на том, что не только люди, но и боги, и весь космос существуют в противоречиях. Он был одним из первых философов, кто указал на борьбу противоположных сил как на всеобщий закон, действующий в природе и обществе. «Вражда», «война» по его мнению, есть источник появления нового в мире. «Должно знать, что война общепринята, что вражда — обычный порядок вещей и что все возникает через вражду...»¹.

Противоречия в природе, обществе и мышлении, столкновение противоположных желаний и мотивов в человеческой душе, борьба между людьми, общественными классами, государствами — все это было предметом размышлений философов на протяжении многих веков. Немало интересных мыслей на сей счет можно найти у Ф. Бэкона и Декарта, Локка и Канта, Гегеля и Маркса, Вл. Соловьева и Н. Бердяева, а также многих других мыслителей. Однако вплоть до конца XIX века конфликт рассматривался либо в самом общем плане — как одно из проявлений более общего феномена — противоречия, и даже как категория, охватывающая не только человеческие дела, но и природные процессы (например, «биологический конфликт» между наследственностью и изменчивостью, между генами, тканями и т. п.); либо в плане анализа отдельных видов столкновений в мире человеческого бытия — например, классовые конфликты (Маркс), военные конфликты (Клаузевиц), конфликты между бессознательным и сознанием (Фрейд), драматический конфликт в художественном произведении (искусствоведение). В первом случае оставалась вне поля зрения специфика конфликта как явления человеческой жизни. А во втором предметом исследования становились частные особенности того или иного отдельного вида конфликтов в жизни людей, но не общие черты конфликта как явления, типичного для различных областей человеческой жизни. Таким образом, и в том, и в другом случае конфликт как таковой в его общих чертах не являлся специальным предметом исследования.

СОЦИОЛОГИЯ КОНФЛИКТА

Интерес к разработке общей концепции конфликта возник, прежде всего, в социологии. В конце XIX века появились работы Г. Спенсера, М. Вебера, Л. Гумпловича, в которых конфликт стал рассматриваться как один из главных стимулов социального развития. Г. Гумплович при этом вслед за К. Марксом усматривал основной источник конфликтов в борьбе людей за удовлетворение своих материальных потребностей. В начале XX века вышла работа немецкого социолога Г. Зиммеля, специально посвященная понятию социального конфликта. Г. Парк, один из основателей «чикагской» школы в социологии, разработал в 1920-30-х гг. «теорию социального взаимодействия», в которой конфликт выступал как один из его четырех основных видов (наряду с конкуренцией, приспособлением и ассимиляцией). Но социология конфликта сложилась как особое, относительно самостоятельное направление в социологии лишь к концу 1950-х гг. благодаря трудам Р. Дарендорфа (Германия) и Л. Козера (США).

У Дарендорфа¹ конфликт становится центральной категорией социологии. Свою социологическую концепцию он даже называет «теорией конфликта». Человеческое общество в его концепции изображается как система взаимодействий между конфликтующими социальными группами (классами). Конфликты неизбежны и необходимы. Отсутствие их — явление «удивительное и ненормальное». Дарендорф выделяет конфликты разных уровней: между не согласующимися ожиданиями, которые предъявляются к носителю какой-либо социальной роли; между социальными ролями; внутригрупповые; между социальными группами; конфликты на уровне общества в целом: межгосударственные конфликты. В результате получается иерархия конфликтов, в которой насчитывается 15 типов. Дарендорф признает верным марксистское представление о классовом антагонизме между буржуазией и пролетариатом, но считает, что этот антагонизм был основным конфликтом лишь в европейской истории XIX столетия. Происходящий в XX веке переход к постиндустриальному обществу связан со снижением остроты межклассовых противоречий. Конфликты в постиндустриальном обществе становятся более разнообразными. И вместе с тем в этом обществе утверждаются принципы плюрализма и демократии, на основе которых создаются механизмы «кандлизирования» социальных конфликтов, урегулирования их в русле согласительных процедур (см. §6.3). Дарендорф подчеркивает, что лучше говорить об «урегулировании», а не о «разрешении» конфликтов, потому что социальные конфликты обычно лишь ограничиваются, локализуются, преобразуются в другие, более приемлемые формы, тогда как термин «разрешение» ориентирует на их полную ликвидацию.

Козер в книге «Функции социальных конфликтов», вышедшей в 1956 г., различает два типа общества — закрытое (ригидное, унитарное) и открытое (плюралистическое). Общества первого типа расколоты на два враждебных класса, конфликт между которыми подрывает общественное согласие и грозит разрушить социальный порядок революционно-насильственным путем. К обществах второго типа существует множество конфликтов между различными слоями и группами, но имеются социальные институты, оберегающие общественное согласие и обращающие энергию конфликтов на пользу обществу. Это возможно потому, что социальные конфликты могут выполнять двоякого рода функции — негативные (деструктивные) и позитивные (конструктивные). Задача состоит в том, чтобы ограничить негативные и использовать позитивные функции. Козер анализирует функции социального конфликта. Результаты его анализа и поныне остаются классическим образцом описания этих функций.

К важнейшим негативным функциям конфликта относятся:

• ухудшение социального климата, снижение производительности труда, увольнение части работников в целях разрешения конфликта;

• неадекватное восприятие и непонимание конфликтующими сторонами друг друга;

• уменьшение сотрудничества между конфликтующими сторонами в ходе конфликта и после него;

• дух конфронтации, затягивающий людей в борьбу и заставляющий их стремиться больше к победе во что бы то ни стало, чем к решению реальных проблем и преодолению разногласий;

• материальные и эмоциональные затраты на разрешение конфликта;

Главными позитивными функциями социального конфликта являются:

• конфликт не дает сложившейся системе отношений застыть, окостенеть, он толкает ее к изменению и развитию, открывает дорогу инновациям, способным ее усовершенствовать;

• он играет информационную и связующую роль, поскольку в ходе конфликта его участники лучше узнают друг друга;

• конфликт способствует структурированию социальных групп, созданию организаций, сплочению коллективов единомышленников;

• он снимает «синдром покорности», стимулирует активность людей;

• он стимулирует развитие личности, рост у людей чувства ответственности, осознание ими своей значимости;

• в возникающих при конфликте критических ситуациях выявляются незаметные до того достоинства и недостатки людей, создаются условия для оценки людей по их моральным качествам — стойкости, мужеству и т. д., для выдвижения и формирования лидеров;

• развязывание конфликта снимает подспудную напряженность и дает ей выход;

• конфликт выполняет диагностическую функцию (иногда полезно даже спровоцировать его, чтобы прояснить обстановку и понять состояние дел).

Актуальность и социальная значимость изучения конфликтов привлекла к этой проблеме внимание ЮНЕСКО. Ей было посвящено Парижское заседание Социологической ассоциации при ЮНЕСКО в 1957 г. В 1960-х гг. в Мичиганском университете был создан Центр по исследованию конфликтных ситуаций, начавший

издание журнала по этой проблематике. Вслед за тем специальные научные организации, ставящие целью изучение конфликтов, стали возникать и в других странах. В 1970-х гг. в США развертывается деятельность ряда конфликтологических центров при военных и разведывательных организациях.

ПСИХОЛОГИЯ КОНФЛИКТА

Постепенно изучение конфликтов стало принимать практическую направленность: на первый план стал выдвигаться вопрос о средствах и способах улаживания конфликтов. Начались поиски эффективных конкретных методик, с помощью которых можно было бы предупреждать возникновение нежелательных конфликтов, снижать их остроту, приводить конфликтующие стороны к согласию. Поскольку конфликты всегда связаны со столкновением интересов, и взглядов людей, постольку в их зарождении, развитии и разрешении огромную роль играет психологический фактор. Естественно, что в разработку проблем улаживания конфликтов активно включились психологи. С 1960-х гг. резко возрастает число психологических работ по этой тематике. Наряду с социологией конфликта появляется новое научное направление — психология конфликта.

Если социология конфликта ориентирована на рассмотрение социальных конфликтов в контексте теоретического анализа общественных отношений, то психология конфликта концентрируется на анализе межличностных и внутриличностных противоречий и на вопросах прикладного характера, связанных с нахождением психологических средств, способствующих разрешению конфликтов

Психология конфликта развивается на базе психологии личности, социальной психологии, психологии общения. С 1960-х гг. по настоящее время в этой области получено немало ценных результатов. Классические экспериментально-психологические исследования группового поведения в конфликтной ситуации провел М. Шериф. На игровых моделях различные варианты действий в конфликте изучались Д. Рапопортом, Р. Дозом, Л. Томпсоном и др. Значительный вклад в разработку психологии конфликта внесли работы К. Томаса, выделившего пять основных типов поведения людей в конфликтной ситуации и разработавшего тестовую методику для определения склонности человека к какому-либо из этих типов. М. Дойч, Д. Скотт, Д. Пруитт, Дж. Симпсон и др. выявили ряд особенностей коммуникации между участниками конфликта.

КОНФЛИКТОЛОГИЧЕСКАЯ ПРАКТИКА

Результаты психологического исследования поведения людей в конфликтах постепенно все больше стали применяться в практике разрешения реальных конфликтов и в обучении искусству справляться с конфликтами. Горовип и Бордман создали специальную программу психологического тренинга, нацеленного на обучение конструктивному поведению в условиях конфликтной ситуации. Ч. Освуд предложил методику ПОИР (аббревиатура от ее полного названия: «Постепенные и обоюдные инициативы по разрядке напряженности»), предназначенную для снижения конфликтности в международных отношениях.

Особое развитие получила разработка переговорных методик разрешения конфликта (Дж. Скотт, Шарон и Гордон Боуэр, X. Корнелиус и Ш. Фэйр, Д. Дэна, Г. Келман, Т. Крум и др.¹). Всемирную известность приобрел Гарвардский метод «принципиальных переговоров», разработанный Р. Фишером и У. Юри². С 1970-х гг. стала интенсивно разрабатываться методика переговоров с участием посредников — медиаторов (В. Линкольн, Л. Томпсон, Р. Рубин, Ф. Форсайт и др.). Создание эффективных методов медиации — проведения переговоров с помощью медиаторов — привело в 1970-1980-х гг. к тому, что появились специалисты-практики, способные оказать реальную помощь в успешном разрешении конфликтов путем хорошо организованного переговорного процесса.

Предприимчивые американцы первыми сумели перейти от научно-прикладных исследований и разработок к внедрению их в повседневную практику. Медиаторство стало профессиональным делом специально подготовленных к нему лиц. В США появились учебные заведения, выпускающие специалистов-медиаторов. Стали создаваться медиаторские фирмы, оказывающие посредническую помощь людям в разрешении самых разнообразных конфликтов —служебных, соседских, семейных, между отдельными людьми, между группами, между организациями. В настоящее время в Америке, по некоторым данным, более половины гражданских исков улаживаются в досудебном и внесудебном порядке с помощью переговоров между конфликтующими сторонами с участием посредников. Во многих штатах при судах работают профессиональные медиаторы, и судьи, прежде чем принять к производству гражданские иски, рекомендуют конфликтующим сторонам обратиться к ним.

1986 г. был объявлен Организацией Объединенных Наций годом мира. В этой связи в Австралии был создан Международный центр разрешения конфликтов, ведущий практическую работу по улаживанию конфликтов и обучение этому искусству. Конфликтологические центры с аналогичными задачами возникают и во многих других странах.

КОНФЛИКТОЛОГИЯ В РОССИИ

В нашей стране изучение конфликтов осуществлялось в советское время, главным образом, в русле марксистской теории классовой борьбы. Официальная идеология вульгаризированного марксизма, господствовавшая в Советском Союзе, утверждала, что при социализме могут существовать только неантагонистические противоречия, и нет условий для возникновения социальных конфликтов. Поэтому проблема конфликтов рассматривалась, главным образом, в плане критики пороков капитализма. С середины 1920-х до конца 1940-х гг. никакой работы по изучению конфликта не велось. Начиная с 1950-х гг. постепенно стали все чаще появляться в печати публикации, касающиеся отдельных частных видов конфликтов — в произведениях искусства, в международных отношениях, в педагогическом процессе, в спорте, в служебных и семейных отношениях¹. Но общая теория конфликта оставалась запретной областью и упоминалась только в целях «разоблачения лжеизмышлений» буржуазных ученых и философов.

Крах марксистской идеологии и освобождение общественной мысли от партийного контроля привели к бурному подъему конфликтологических исследований в 1990-х гг. За 70 лет (с 1924 по 1994 гг.) на русском языке опубликовано более 2200 работ, посвященных изучению конфликтов, из них большинство увидело свет за последние четыре года. Этот подъем продолжается и поныне. Идет анализ и освоение зарубежного опыта, появляются оригинальные теоретические и методические разработки социальных, психологических, юридических аспектов конфликта¹. В середине 1990-х гг. издается монография А. Здравомыслова «Социология конфликта»¹, обобщающая результаты зарубежных и отечественных исследований и дающая на этой теоретической базе анализ конфликтов в современном российском обществе. Выходят в свет первые отечественные учебники конфликтологии³.

В 1990-х гг. в нашу страну вошла и практика медиаторства. Большую роль в этом сыграла Российско-Американская программа по конфликтологии, в рамках которой было организовано обучение конфликтолотов-медиаторов. На этой основе в Санкт-Петербурге в 1993 г. был открыт первый в России Центр разрешения конфликтов, а в 1997 г. создан Клуб конфликтологов, объединивший профессиональных конфликтологов-медиаторов.

КОНФЛИКТОЛОГИЯ СЕГОДНЯ

НАУКА И ПРАКТИКА

В настоящее время конфликтология представляет собой область профессиональной деятельности, требующей специальной подготовки, знаний и умений. Специалисты-конфликтологи ведут исследовательскую и практическую работу в научных институтах и конфликтологических центрах, в административных и юридических учреждениях, в управлениях корпораций и дипломатических ведомствах. Накопился обширный фонд конфликтологической литературы, конфликтология включается в программы обучения психологов, социологов, юристов, социальных работников, менеджеров в качестве особой учебной дисциплины. Существуют колледжи и университеты, выпускающие конфликтологов, есть система международной сертификации конфликтолотов-медиаторов. Однако все же — что собою представляет конфликтология?

Одни видят в ней особую, относительно самостоятельную науку, которая возникла на стыке социологии, психологии и психиатрии¹; другие считают ее комплексной научной дисциплиной, объединяющей в единую систему «не связанные между собой исследования конфликта, которые ведутся в рамках военных наук, искусствоведения, истории, математики, педагогики, политологии, правоведения, психологии, социобиологии, социологии, философии и некоторых других наук (например, психиатрии, экономики)»². Одни конфликтологи определяют ее как «науку о причинах, формах, динамике социальных конфликтов и путях их разрешения и предупреждения»; другие — как «науку о психогигиене социальных и межличностных отношений ». Некоторые ученые вообще не склонны называть конфликтологию наукой, полагая что она есть область практической деятельности: «По сути дела, в практике организации современного менеджмента, в дипломатии, в юриспруденции, коммерческой деятельности и иных областях жизни, где наблюдается непосредственное столкновение интересов противостоящих сторон, сложилось прикладное направление, которое получило название конфликтологии. Конфликтолог — это специальная профессия, представители которой участвуют во многих переговорных процессах...»⁵. А Британская Энциклопедия 1997 г. избегает говорить даже о самом существовании конфликтологии: слово «конфликт» там фигурирует более чем в трех сотнях статей, а слово «конфликтология» — отсутствует.

Наличие столь разнообразных взглядов на конфликтологию означает, что общепринятое понимание ее статуса пока не сложилось. Конфликтология сегодня находится еще в процессе становления. Различные подходы к ее пониманию отражают возможности ее дальнейшей судьбы.

Не исключено, что конфликтология так и будет существовать в виде сферы деятельности, которую нельзя целиком подвести ни под категорию науки, ни под категорию практической профессии. Положение, в котором она сейчас находится, не является каким-то уникальным случаем. Есть много таких областей, статус которых не поддается однозначному определению. Возьмите, например, медицину, психологию, педагогику, химию, электротехнику, металлургию и т. п.: это и науки, и практические профессии. Существует медицинская наука и медицинская, врачебная практика. Одни психологи и педагоги занимаются научными исследованиями, другие — работают на предприятиях и учительствуют в школах. Есть НИИ металлургии и есть металлургические заводы. Есть химики-ученые и химики-инженеры, электротехники-ученые и электротехники-мастера. Даже такие теоретические дисциплины, как математика или философия, не отделены китайской стеной от практической жизни, а многие науки имеют прикладной характер и непосредственно нацелены на решение конкретных практических задач. Граница между наукой и практикой зыбка и подвижна, особенно если речь идет о прикладной науке. А в современных условиях чуть ли не всюду практика опирается на науку, и требуются, с одной стороны, исследователи, разрабатывающие научные основы и технологию практической деятельности, а с другой — практические работники высокой квалификации, владеющие соответствующими научными знаниями и способные применять их в своем труде. Так обстоит дело и с современной конфликтологией. О ней можно говорить и как о прикладной науке, и как о сфере практической деятельности.

Современная конфликтология — прикладная научная дисциплина и вместе с тем сфера практической работы по урегулированию конфликтов

Что же касается споров о пределах конфликтологии как науки, то вряд ли такие споры являются плодотворными. Выдающийся философ и логик XX столетия Б. Рассел на вопрос, как лучше определить математику, отвечал: «Математика есть то, чем занимаются математики». Следуя Расселу, можно сказать, что конфликтология есть то, чем занимаются конфликтологи. Если кто-то занят изучением и разрешением социальных конфликтов и считает, что внутриличностные конфликты — не дело конфликтологии, это нисколько не мешает другим заниматься межличностными конфликтами и тоже называть свои занятия конфликтологией. Если кто-то определяет конфликтологию очень широко — как науку о психогигиене человеческих отношений вообще — и получает полезные результаты в этом направлении, то честь ему и хвала. И точно так же честь и хвала тем конфликтологам, которые ограничивают свою деятельность более узкими рамками — не любыми, а только конфликтными отношениями — и добиваются успеха в решении встающих здесь задач.

Судьба конфликтологии определяется не тем, какие словесные дефиниции ей дают и как устанавливаются границы, в которых она должна развиваться. Конфликтология становится наукой и развивается как наука потому, что есть общественная потребность в познании конфликтов и способов их улаживания. Все, что служит этой цели, может быть записано ей в актив, а может числиться и по ведомству какой-либо другой науки. Но общественная значимость изучения конфликтов порождает тенденцию собирать знания о них «в одну кучу». И чем больше становится эта «куча знаний», тем больше делается необходимым упорядочивать ее в единую научную систему, выделять ее как особую область науки.

В 1960-х гг. Дж. Сомервилл, известный американский социолог, будучи человеком с юмором, опубликовал в научном журнале статью, в которой объявил о создании им новой науки — зонтикологии. Это наука, изучающая закономерности использования зонтиков людьми. Сомервилл писал, что его исследования уже позволили ему установить два закона зонтикологии: 1) закон цветового предпочтения, согласно которому мужчины предпочитают черные, а женщины — цветные зонтики, и 2) закон преимущественного приобретения зонтиков в условиях плохой погоды. Намечаются и перспективы практического использования результатов зонтикологических исследований — рекомендации производителям и торговцам. Некоторые восприняли сомервилловскую зонтикологию вполне серьезно. А почему бы и нет? Есть вполне определенный предмет этой науки, есть методы (например, социологический опрос зонтиковладельцев и покупателей зонтиков), есть возможность устанавливать закономерности, классифицировать, строить теоретические модели и пр. Можно затеять и спор о том, является ли зонтикология отдельной наукой или должна объединить в один комплекс разнородные научные знания — из социологии, психологии, экономики, техники.

Почему эонтикология — всего лишь шутка? Да только потому, что тут овчинка выделки не стоит: конечно, можно строить специальную науку о зонтиках, но общество не нуждается во всем том объеме знаний, который можно собрать в такой науке. Если кто-то хочет превратить знания насчет зонтиков в особую науку и имеет средства для развития этой науки, то, в принципе, это вполне возможно. Но то, что требуется знать о зонтиках, можно узнать и не создавая целой науки о них.

Конфликты — не зонтики: они доставляют обществу несравненно больше трудностей и проблем, чем производство и продажа зонтиков. Поэтому общество готово затрачивать средства и людские силы на собирание знаний о конфликтах в одно целое и развитие конфликтологии как науки, наращивающей и систематизирующей эти знания.

КОНФЛИКТОЛОГИЯ В СИСТЕМЕ НАУК

Считать ли конфликтологию отдельной, самостоятельной наукой, образовавшейся на стыке социологии, психологии и других наук, или же комплексной научной дисциплиной, — это вопрос, на который можно ответить по принципу: «и то, и другое».

Конфликтология как наука в настоящее время постепенно приобретает статус самостоятельной научной дисциплины, имеющей комплексный характер

Однако самостоятельность конфликтологии относительна. Она пользуется данными, теоретическими моделями, методами и приемами любых наук, если это помогает ей в изучении конфликтов. Особенно тесно она связана с теми областями знаний, от древа которых она, собственно, и «отпочковывается», — с социологией и психологией. Многие другие отрасли науки — история, культурология, экономические науки, правоведение, педагогика, политология, военная наука — дают ей фактический материал и служат полем приложения ее концепций. Из философии она заимствует общие принципы понимания конфликта как разновидности противоречия, столкновения и взаимодействия противоположностей. Намечаются (но пока остаются еще мало реализованными) возможности приложения к конфликтологическим проблемам математического аппарата.

В математике конфликтные ситуации представляются в виде абстрактных математических моделей, которые могут интерпретироваться на реальных объектах, если удается найти соответствие между свойствами моделей и свойствами этих объектов. Обычно подобное соответствие устанавливается лишь при введении каких-то упрощающих допущений относительно реальных объектов. Первые шаги к математическому описанию конфликтных отношений предпринял в России в 1920-х гг. Г. Ф. Гаузе. В 1940-х гг. появились попытки построить модели ситуаций конфликтного типа на основе математической теории игр. В работах В. А. Лефевра и Г. Л. Смоляна 1960-х гг. предложены модели «рефлексивных игр», в которых соперники стараются угадать замыслы друг друга (как в популярной песенке М. Леонидова: «Я оглянулся посмотреть, не оглянулась ли она, чтоб посмотреть, не оглянулся ли я»). Математические модели конфликтов разрабатываются в настоящее время большей частью для

описания поведения сложных систем при наличии в них противодействующих сил (безотносительно к человеку) и способов оптимального управления ими. Из работ, более близко подходящих к проблемам социальной конфликтности, известность получила книга Т. Саати², в которой автор, в частности, на математической модели американско-вьетнамской войны доказывал необходимость вывода американских войск из Вьетнама.

Однако сложность человеческих конфликтов такова, что упрощающие допущения, которые необходимо вводить для их математического описания, делает эти описания малоинформативными. Рассказывают, что однажды один из крупнейших специалистов по теории вероятности П. Л. Чебышев выступил в Париже с лекцией о математическом моделировании одежды. На лекцию знаменитого математика пришли известные французские модельеры. Чебьитев начал ее со слов: «Представим себе человеческое тело как шар...» Присутствующие начали потихоньку расходиться. Математические модели конфликтов похожи на человеческие конфликты пока примерно так же, как шар — на человеческое тело.

Тем не менее, в экономике, спорте, военном деле для некоторых частных случаев математическое моделирование конфликтных ситуаций оказывается полезным. Возможно, с разработкой более совершенного математического аппарата, особенно в компьютерных игровых моделях, связи конфликтологии с математикой станут более тесными.

Соотношение конфликтологии с другими отраслями научного знания представлено схематически на рис. 1.1.

ОСНОВНЫЕ ВОПРОСЫ КОНФЛИКТОЛОГИИ

В теории и практике конфликтологических исследований сложился определенный комплекс понятий и проблем, с которыми связано изучение конфликтов. А. Я. Анцупов и А. И. Шипилов на основе анализа большого объема литературных источников считают возможным выделить следующие вопросы, постановка и решение которых в настоящее время уже более или менее вошла в традицию у конфликтологов и образует область их интересов:

• Сущность социального конфликта.

• Классификация конфликтов.

• Эволюция конфликтов.

• Генезис конфликтов.

• Структура конфликтов.

• Функции конфликтов.

• Информация в конфликте.

• Динамика конфликта.

• Диагностика конфликта.

• Предупреждение конфликта.

• Завершение конфликта.

Относительно первого из этих вопросов — сущности социальных конфликтов — существует множество разнообразных точек зрения. В основном, расхождение между ними сводится к различию в словесном определении того, что такое социальный конфликт. Таких различных определений насчитывается в литературе уже около полусотни. И это явно не предел, поскольку с не меньшими основаниями можно сформулировать и другие определения. Мы не будем приводить здесь имеющиеся в литературе или предлагать какие-то новые определения. Почти все подобные определения улавливают какие-то существенные стороны или признаки конфликта и имеют право на существование.

Вместе с тем авторы различных определений, как правило, при анализе конфликтов ставят одни и те же вопросы (из приведенного выше перечня) и в общем плане достаточно сходным образом строят их решение. Это свидетельствует, что интуитивное понимание сути конфликта у них примерно одинаково, несмотря на различие даваемых ими определений. Можно сказать, что развернутым определением сущности конфликта является теория, описывающая его. А уложить теорию в одну фразу можно только в том случае, если теория уж очень бедна содержанием. Попытки исчерпывающим образом указать все существенные свойства в рамках одного определения делают последнее слишком длинным и практически необозримым. Поскольку интуитивное понимание сути социального конфликта яснее, чем его длинные определения, то можно обойтись и без них (к радости студентов!).

Если кому-то покажется странным, что конфликт — предмет, который изучает конфликтология, остается в учебном пособии без четкого общего определения, то можно напомнить, что так обстоит дело во многих науках. Психология обычно определяется как наука о психике. Но что такое психика — один из самых трудных вопросов этой науки, и дать удовлетворительное определение психики пока не удалось никому. Подобное можно увидеть и в «точных» науках. Загляните, например, в учебник физики: если там дается общее определение предмета, изучаемого физикой, то оно выглядит весьма расплывчатым. Чаще всего предметом физики называют «вещество и энергию», но ни тому, ни другому при этом определений не дается. Что собою представляют вещество и энергия, становится более или менее ясным лишь в процессе изучения физики. А в знаменитом 10-томном курсе «Фейнмановских лекций по физике» автор с самого начала предупреждает читателей, что только после прочтения трех первых глав они смогут в какой-то мере «ощутить» (!) предмет физики.

Общая характеристика зарубежной конфликтологии

Как и в отечественной конфликтологии, в зарубежной науке основной вклад в развитие проблемы конфликта внесли психология, социология и политология. Однако западная конфликтология отличается от отечественной, по крайней мере, тремя обстоятельствами: за рубежом первые попытки создать теорию конфликта относятся еще ко второй половине XIX в.; в западной конфликтологии существует более значительное разнообразие теоретических подходов к пониманию конфликтов и объяснению конфликтности общества; современная западная конфликтология — преимущественно прикладная наука. Только в США конфликтами занимаются десятки исследовательских центров и кафедр в крупнейших университетах. С конца 60-х годов готовятся специалисты уровня бакалавра и магистра по конфликтологии. Издается несколько специализированных журналов. На разработку теоретических и прикладных программ выделяются значительные средства.

Одно из ведущих мест в зарубежной конфликтологии занимает психология. Рассмотрим основные направления и подходы к изучению конфликта в зарубежной психологии.

Проблема конфликта в зарубежной психологии

Зарубежная психология имеет значительные традиции в изучении внутриличностных и социальных конфликтов. Большой теоретический и эмпирический материал, накопленный почти за 100-летний период, отражается в разнообразии подходов и теоретических платформ. Можно условно выделить два этапа в истории изучения конфликта: начало XX в. — 50-е годы; конец 50-х годов — настоящее время. Основанием различения служит степень выделения проблемы конфликта из ряда других проблем, рассматриваемых психологией. В первой половине века конфликт не выделялся в отдельный объект исследования, а рассматривался как составная часть более широких концепций (например, в психоанализе или социометрии). Психологов интересовали либо последствия конфликтов, либо некоторые из причин, приводящие к нему, но не сам конфликт как центральное звено исследования.

На рубеже 50-х — 60-х годов появляются исследования, где научный интерес психологов обращен непосредственно к этому феномену. Выделяются основные подходы, разрабатывается понятийный аппарат психологической теории конфликта [27]. В этот период появляются публикации отечественных ученых, посвященные анализу зарубежных исследований конфликта. Количество публикаций менялось в зависимости от отношения к конфликтам в нашей стране. Работы носили критический характер. Пик критики приходится на годы застоя, когда интенсивно пропагандировалось бесконфликтное развитие нашего общества (см. табл. 1).

В данном параграфе рассмотрим психологические теории преимущественно межличностного конфликта. Взгляды зарубежных психологов на природу внутриличностных и межгрупповых конфликтов рассмотрены далее в соответствующих главах.

Таблица 1. Количество публикаций по критике западных теорий конфликта

Период времени (годы)	1965- 1970	1971- 1975	1976- 1980	1981- 1985	1986- 1990	1991- 1995
Количество публикаций	6	14	25	16	9	5

Среди направлений зарубежных психологических исследований конфликта в первой половине XX в. выделяются:

• психоаналитическое (3. Фрейд, А. Адлер, К. Хорни, Э. Фромм);

• социотропное (У. Мак-Дугалл, С. Сигеле и др.);

• этологическое (К. Лоренц, Н. Тинберген);

• теория фупповой динамики (К. Левин, Д. Креч, Л. Линдсей);

• фрустрационно-агрессивное (Д. Доллара, Л. Берковитц, Н. Миллер);

• поведенческое (А. Басе, А. Бандура, Р. Сирс);

• социометрическое (Д. Морено, Э. Дженигс, С. Додд, Г.Турвич);

• интеракционистское (Д. Мид, Т. Шибутани, Д. Шпигель).

Психоаналитический подход связан прежде всего с именем австрийского психолога З. Фрейда (1856—1939), создавшего одну из первых концепций человеческой конфликтности. Несмотря на то, что 3. Фрейд занимался преимущественно внутриличностными конфликтами, его заслугой является указание на необходимость поиска причин межличностных конфликтов в сфере бессознательного. Последователь 3. Фрейда Альфред Адлер (1870—1937) содержание конфликтов личности с микросредой видел в попытках индивида освободиться от чувства неполноценности и доминирования одних над другими.

Американские психологи К. Хорни, Э. Фромм, Г. Салаивен расширили понимание природы конфликта, попытались внести в нее социальный контекст. Так, К. Хорни (1885—1952) основной причиной конфликтов между индивидом и его окружением считала недостаток доброжелательности со стороны близких людей, в первую очередь родителей. По мнению Э. Фромма, конфликты возникают из-за невозможности реализовать в обществе личностные стремления и потребности.

В 20 — 30-е годы конфликт начинает привлекать внимание социальных психологов. По мнению англо-американского психолога У. Мак-Дугалла (1871—1938), конфликты в обществе неизбежны, так как людям присущи социальные инстинкты типа страха, стадности, самоутверждения и т. д. Они передаются по наследству, поэтому люди постоянно конфликтуют, вступают в противоборство. Опираясь на утверждение Ч. Дарвина о том, что инстинкт борьбы за выживание обеспечивает существование, развитие вида, У. Мак-Дугалл распространил его и на человеческое общество. Созданная им теория социальных инстинктов имела сторонников, определивших социотропное направление в изучении конфликтов (С. Сигеле и др.).

Начало этологического подхода к конфликту было положено в 30-х годах работами австрийского естествоиспытателя, лауреата Нобелевской премии Конрада Лоренца (1903—1989). Впервые в мировой науке им была высказана гипотеза о том, что главной причиной социальных конфликтов является агрессивность индивида и толпы. По мнению К. Лоренца, механизмы возникновения агрессивности у животных и человека однотипны, а агрессия — постоянное состояние живого организма. Этологические идеи К. Лоренца получили развитие в исследованиях нидерландского этолога Н. Тинбергена (1907—1988).

Исследуя проблемы групповой динамики, германо-американский психолог Курт Левин (1890—1947) разработал концепцию динамической системы поведения, которая находится под напряжением, когда нарушается равновесие между индивидом и средой. Это напряжение проявляется в виде конфликтов. Источником конфликта может быть неблагоприятный стиль деятельности лидера группы. К. Левин видел пути разрешения конфликтов в реорганизации мотивационных полей личности и структуры взаимодействия индивидов.

Группа психологов Йельского университета (США) во главе

Д. Доллардом, опираясь на труды 3. Фрейда и К. Левина, предложила новую гипотезу конфликта — фрустрационно-агрессивную. В этой концепции интегрирована биосоциальная причина конфликтов — агрессивность индивида и социальная причина — фрустрация. Агрессия всегда следует за фрустрацией, а случаи агрессивного поведения обычно предполагают существование фрустрации.

Известным представителем поведенческого направления является американский психолог Арнольд Басе. Причины конфликтов он ищет не только в биологии человека, его врожденных качествах, но и в социальном окружении, которое изменяет эти качества в результате взаимодействия личности с окружающей социальной средой.

В соответствии с теорией социометрии, разработанной социальным психологом Я. Морено (1892—1974), межличностные конфликты определяются состоянием эмоциональных отношений между людьми, их симпатиями и антипатиями по отношению друг к другу. Я. Морено пришел к выводу, что все конфликты, от межличностных до международных, могут быть разрешены путем перестановки людей в соответствии с их эмоциональными предпочтениями, так чтобы «социометрическая революция» позволила гармонизировать общественные отношения.

Вслед за работами основателя символического интеракционизма — американского психолога и социолога Д. Мида (1863— 1931) — широкий резонанс получили исследования представителя чикагской школы

Т. Шибутани. По его мнению, причины конфликтов кроются в процессе социального взаимодействия. При возникновении возмущений в отношениях «индивид — среда» субъект начинает ощущать внутреннюю дисгармонию и дискомфорт. Стремясь устранить их, индивид совершает активные действия для того, чтобы приспособиться к среде. В ходе приспособления и возникают конфликты [99].

Анализ подходов к исследованию конфликта в рассматриваемый период показывает, что они формировались в русле традиционных направлений психологии, отражая теоретические конструкции, свойственные данному течению. Эти подходы стали основой, на которую опираются западные психологи при изучении конфликтов в последние 40—45 лет. Например, в 60-е годы были опубликованы работы американского психотерапевта Эрика Берна (1902—1970), который на основе синтеза идей психоанализа и интеракционизма создал теорию трансактного анализа. По Э. Берну, структура личности («Я») включает в себя три компонента-состояния: «ребенок» (источник спонтанных эмоций, побуждений и переживаний), «родтель» (тяготение к стереотипам, предрассудкам, обобщениям, поучениям) и «взрослый» (рациональное и ситуативное отношение к жизни). В ходе взаимодействия людей осуществляются трансакции. Если реализуется непересекающаяся трансакция, то она обеспечивает бесконфликтные отношения. Если возникает пересекающаяся трансакция, то это сигнализирует о нарушении процесса общения, что может привести к конфликтам.

В настоящее время исследования конфликтов в современной зарубежной психологии ведутся по следующим направлениям:

• теоретико-игровое (М. Дойч);

• теория организационных систем (Р. Блейк, Дж. Мутон);

• теория и практика переговорного процесса (Д. Прюитт, Д. Рубин, Р. Фишер, У. Юри).

Представители теоретико-игрового подхода основной задачей считают построение универсальной схемы взаимодействия в конфликтной ситуации и ее разрешение. В основе лежат игры типа «дилемма узника». Решение задачи облегчают четко контролируемые экспериментальные условия. Многообразие стилей поведения в конфликтной ситуации обобщается в два основных типа поведения: кооперативное и конкурентное.

В системном виде данный подход выражен в работах американского социального психолога М. Дойча. Его концепция представляет собой целостную разработку социально-психологического подхода к проблеме конфликта. По мнению М. Дойча, в основе конфликта лежит несовместимость целей участников межличностного взаимодействия. Благодаря концентрации внимания на мотивах противоборствующих сторон работы этого направления часто относят к мотивационной концепции [2]

Сторонники теоретико-игрового подхода считают, что конфликты могут разрешаться как конструктивным путем, так и деструктивным. Продуктивным считается конфликт, участники которого убеждены, что добились поставленных целей.

Развивая идеи М. Дойча, современные западные исследователи создают в реальных группах экспериментальные ситуации. Среди типов ситуаций выделяют конкурентную, кооперативную и смешанную. Конкурентная ситуация в процессе обучения может иметь мотивирующий эффект, но не вопреки отношениям сотрудничества и взаимопомощи, а наряду с ними [100]. Ситуация кооперативного обучения дает больший эффект, чем традиционное индивидуальное обучение.

Вторым подходом к изучению конфликта в современной психологии является теория организационных систем. Эта концепция появилась как альтернатива теории игр и результат критики предложенных ею решений. Разработанный Р. Блейком, Дж. Мутон и К. Томасом подход к проблеме межличностного конфликта на основе организационных систем представляет собой оригинальную программу исследования стилей конфликтного поведения людей в реальных условиях. Из сочетания установок на отношение к сопернику и на достижение собственных целей авторы определили пять стратегий поведения, возможных в конфликтной ситуации: конкуренция, приспособление, избегание, компромисс, сотрудничество.

В целом исследователи стремятся к изучению реального поведения. В то же время опросные методы, используемые для диагностики стиля разрешения конфликта, позволяют исследовать скорее намерения субъектов, чем реальное поведение. Опрашиваемые испытывают трудности в разграничении некоторых категорий. Для устранения этих недостатков предлагается сочетать самооценки поведения в конфликтной ситуации с взаимооценками и оценками экспертов [100].

На рубеже 60—70-х годов начинает формироваться самостоятельное направление по изучению переговорного процесса как части конфликтного взаимодействия. В настоящее время теория и практика переговорного процесса рассматриваются как одно из перспективных направлений прикладной психологии. Исследования сосредоточены на решении двух проблем: выявлении совокупности условий, способствующих принятию конфликтующими сторонами решения приступить к переговорам, и изучении процесса переговоров, когда конфликтующие стороны уже приняли решение идти на поиск взаимных соглашений. Наиболее разработана технология переговорного процесса.

Западная социология конфликта

Социал-дарвинизм. Первые попытки создать социологическую теорию совершенствования социальной системы, где бы обосновывалась роль конфликта, относятся ко второй половине XIX в. В этот период появились работы английского социолога Герберта Спенсера (1820—1903), например «Основы социологии», где развивался тезис о всеобщности и универсальности конфликта.

Спенсер утверждал, что борьба за выживание, конфликты между индивидами и группами способствуют равновесию в обществе, обеспечивают процесс общественного развития. Г. Спенсер был сторонником социал-дарвинизма, получившего развитие в данный период. Социал-дарвинисты утверждали, что общество может быть отождествлено с организмом. Это дает возможность объяснить социальную жизнь биологическими закономерностями. Яркими представителями этого учения, наряду со Спенсером, были У. Бэджгот, У. Самнер, Л. Гумплович, Г. Ратценгофер, А. Смолл, которые, описывая проявления социальной борьбы в столкновении интересов, унаследованных норм и новых идей, привлекли внимание к проблеме конфликта.

Марксистская теория. Особое место в теории социального конфликта занимают работы Карла Маркса (1818—1883), открытие которым материалистического понимания истории дало возможность по-новому взглянуть на развитие социальных отношений. По К. Марксу, в обществе люди вступают друг с другом в необходимые социальные отношения, которые не зависят от их воли и сознания. Это главное условие формирования социальной субстанции, общества. Его развитие осуществляется в соответствии с диалектическим законом единства и борьбы противоположностей, которые в этом обществе представлены большими социальными группами или классами. Основная проблема в их отношениях — система распределения ресурсов. Исходя из этого формулируются основные тезисы марксовой концепции конфликта:

• Чем более неравномерно распределяются в системе дефицитные ресурсы, тем глубже конфликт между господствующими и подчиненными классами.

• Чем глубже подчиненные классы начнут осознавать свои истинные интересы, тем более вероятны их сомнения в законности существующей формы распределения ресурсов.

• Чем больше подчиненные классы сознают свои интересы и начнут сомневаться в законности существующего распределения, тем более вероятно, что они должны будут сообща вступить в открытый конфликт с господствующими классами.

• Чем выше идеологическая унификация членов подчиненных классов, тем более развита их структура политического руководства, тем сильнее поляризация противостоящих классов.

• Чем сильнее поляризация господствующих и угнетенных, тем насильственнее будет конфликт.

• Чем более насильственным является конфликт, тем больше структурных изменений системы он вызовет и тем большее перераспределение недостающих ресурсов в результате произойдет.

Исследователи наследия К. Маркса обратили внимание на то, что классовый конфликт рассматривался им без теоретического анализа его разнообразных поведенческих форм. Указывается на абсолютизацию роли экономических отношений в возникновении социального конфликта. Маркс считал, что каждая из конфликтующих сторон имеет лишь одну цель — стремление к распоряжению дефицитными ресурсами, что было опровергнуто социальной практикой. Несмотря на это теория Маркса получила широкое распространение.

Функциональная теория конфликта. Заметным шагом в изучении конфликта западной социологией стали работы немецкого социолога Георга Зиммеля (1858—1918). Автора опубликованной в 1908 г. «Социологии» по праву считают основоположником функциональной теории конфликта. Согласно Зиммелю, конфликт — универсальное явление; более того, полностью единая и гармоничная группа или общество вообще немыслимы. Даже если бы они существовали, то, не обладая механизмом саморазвития и не подвергаясь воздействию импульсов, стимулирующих изменения, они оказались бы нежизнеспособными.

Важное значение имеют выводы Зиммеля о воздействии конфликта на внутреннюю структуру группы. В экстремальных ситуациях, например в случае войны, усиливается тенденция к централизации вплоть до установления деспотического режима. Возникнув, централизованная структура стремится к самосохранению и с этой целью склонна выискивать нового противника для создания новых внешних конфликтов. Вкладом Зиммеля в теорию конфликта является включение третьей стороны. Отношения в диаде допускают возможность лишь прямолинейного конфликта. С появлением «третьего» открывается возможность для многоплановых отношений, осознания различий, формирования коалиций, становления групповой солидарности, т. е. возможность сложного социального взаимодействия.

Таким образом, в период со второй половины XIX в. и до начала XX в. функциональные концепции признавали социальный конфликт нормальным явлением общественного бытия, неотъемлемым свойством социальных отношений. Конфликтам отводилась важная позитивная роль в общественном процессе. Общим для рассмотренных концепций было то, что конфликт анализировался на макроуровне (класс, народ, государство).

Структурный функционализм. В первой половине XX в. проблема конфликта в социологии развивалась в рамках системно-функциональной школы. В этот период интенсивно развивались прикладные социологические исследования, направленные на выявление условий возникновения и протекания конфликтов на микроуровне — в малых группах и между отдельными индивидами. Задачей практической социологии был поиск эффективных методик разрешения конфликтных ситуаций в организациях, на производстве. Эти конфликты рассматривались как негативные процессы, сдерживающие развитие общества. Внимание социологов занимали забастовки, демонстрации протеста, бунты, военные конфликты и другие «аномалии» социальной действительности.

Данная переориентация в подходе к изучению социального конфликта была обоснована американским социологом Толкоттом Парсонсом (1902—1979) в работе «Структура социального действия». Анализируя функциональную модель общества, Т. Парсонс рассматривал конфликт как причину дестабилизации и дезорганизации общественной жизни. Определив конфликт как социальную аномалию, главную задачу он видел в поддержании бесконфликтных отношений между различными элементами общества, что обеспечивало бы социальное равновесие, взаимопонимание и сотрудничество. На уровне социальной системы интегративную функцию выполняют правовые институты, религия и обычаи. По мере развития общество повышает «обобщенную адаптивную способность» и становится менее конфликтным.

Концепция Т. Парсонса обоснованно подвергалась критике за ее «нежизнеспособность» и в 50-е годы в западной социологии произошел возврат к конфликтной модели общества.

Теория «позитивно-функционального конфликта». Выход в свет в 1956 г. работы американского социолога Льюиса Позера «Функции социального конфликта» заложил основы современной западной социологии конфликта. В концепции «позитивно-функционального конфликта» Л. Козер обосновал положительную роль конфликтов в обеспечении устойчивости социальных систем. Развивая идеи Зиммеля, Козер утверждал, что нет и не может быть социальных групп без конфликтных отношений. В данной теории конфликт рассматривается как борьба за ценности и социальный статус, власть и недостаточные материальные и духовные блага. Это борьба, в которой целями сторон являются нейтрализация, нанесение ущерба или уничтожение противника.

По мнению Козера, борьба между социальными группами и отдельными индивидами за перераспределение материальных ценностей и власть выполняет позитивные функции. Во-первых, разряжая напряженные отношения между участниками и давая выход негативным эмоциям, завершившийся конфликт позволяет сохранить взаимоотношения между конфликтующими сторонами, т. е. вернуть их в исходное состояние. Во-вторых, в ходе конфликтного взаимодействия люди больше узнают друг друга, так как конфликт выполняет тестирующую функцию. Взаимное познание способствует трансформации враждебных отношений в отношения сотрудничества.

Л. Козер отмечает неоднозначную роль внешнего конфликта для сплочения группы. Внутренняя сплоченность возрастает, если группа достаточно интегрирована и если внешняя опасность угрожает всей группе, а не ее части, и воспринимается всеми членами группы именно как общая угроза. Для недостаточно интегрированных групп характерна жесткость по отношению к несогласным членам, стремление подавить проявления внутренних конфликтов. Позитивной функцией социального конфликта Козер считал то, что он стимулирует социальные перемены, появление новых общественных порядков, норм и отношений.

«Конфликтная модель общества». В конце 50-х годов немецкий социолог Ральф Дарендорф (р. 1929) обосновал новую теорию социального конфликта, которая получила название «конфликтная модель общества» («Классы и классовый конфликт в индустриальном обществе», 1957). В ней сказывается влияние идей К. Маркса о классовой поляризации, борьбе и разрешении классового конфликта революционным путем. По мнению Дарендорфа, марксистская теория классовой борьбы не может объяснить конфликты современного капитализма.

Р. Дарендорф утверждает, что общество в каждый момент подвержено изменениям и эти изменения всепроникающи. Потому любое общество испытывает социальные конфликты, происходящие на различных уровнях. Любое общество опирается на принуждение одних его членов другими. Поэтому классовый конфликт определяется характером власти. Р. Дарендорф считает бесполезными попытки ликвидировать глубинные причины социальных антагонизмов и допускает возможность влиять на изменение специфического течения конфликта. Это открывает перед современным обществом перспективу не революционных переворотов, а эволюционных изменений.

Общая теория конфликта. В начале 60-х годов американский социолог Кеннет Боулдинг предпринял попытку создать универсальное учение о конфликте — «общую теорию конфликта» («Конфликт и защита: общая теория», 1963). В соответствии с ней конфликт — всеобщая категория, присущая живому и неживому миру, выступающая базовым понятием для анализа процессов социальной, физической, химической и биологической среды. Все конфликты имеют общие функции, свойства и тенденции возникновения, протекания и разрешения. По мнению Боулдинга, в природе человека лежит стремление к постоянной борьбе с себе подобными, к эскалации насилия. Однако конфликты нужно преодолевать, существенно ограничивать.

В теории рассматриваются две модели конфликта — статическая и динамическая. В статической модели Боулдинг анализирует «стороны конфликта» и систему отношений между ними. Эти отношения строятся на принципе конкуренции. В динамической модели Боулдинг рассматривает интересы сторон как побудительные силы в конфликтном поведении людей. Используя идеи бихевиоризма, он определяет динамику конфликта как процесс, складывающийся из реакций противоборствующих сторон на внешние стимулы. Поэтому общественные столкновения являются «реактивными процессами».

Зарубежные политологические теории конфликта

В отличие от психологии и социологии, где концепции конфликта стали уже классическими, в политологии собственно конфликтологические теории выделить сложно. Проблема конфликта, как правило, включается в более обширную теорию. Поэтому правомернее говорить о взглядах политологов на роль конфликтов в обществе, их причинность, управление политическими конфликтами. Часто политологическими называют социологические теории конфликта, разработанные Козером, Боулдингом, Дарендорфом [32, 98]. Несмотря на указанные трудности, можно все же выделить три направления исследования конфликтов политологами: теории политических структур (групп); теории политической стабильности; этнополитические теории.

Теории политических групп. Итальянский исследователь Вильфредо Парето (1848—1923) — создатель теории элиты — считал, что социальное поведение людей зависит от разума и от иррациональных уровней психики. Как люди отличаются по биопсихологическим качествам, так и общество социально неоднородно. Социальная изменчивость означает деление общества на массу индивидов управляемых и небольшое число управляющих, которое называется элитой. Борьба между элитами и их смена составляют сущность любого общества.

Если господствующая элита начинает деградировать и не стремится этому противодействовать путем кооптации новых членов из низших классов, обладающих соответствующими качествами, то наступает социальный конфликт в виде революции. Весь смысл ее заключается в обновлении персонального состава правящей верхушки — элиты общества. Кроме революций, в обществе возможны и другие социальные конфликты, которые обеспечивают процесс постоянного круговорота элит.

Один из создателей политологии Гаэтано Моска (1858—1941), автор известной работы «Элементы политической науки» (1896), считал важным деление общества на два класса: господствующий «политический класс», который берет на себя государственные функции и пользуется привилегиями, и управляемый класс, неорганизованное большинство. Реальная власть всегда в руках политического класса. В обществе всегда существуют силы, готовые сменить старое правящее меньшинство. Смена происходит в виде социальных конфликтов.

Французский социальный мыслитель Жорж Сорель (1847— 1922) (основная работа «Размышление о насилии» опубликована в 1907 г.) отвергал рационалистическую интерпретацию общества в истории, идею социального прогресса. Стихийное, иррациональное движение масс Сорель противопоставлял организованной политической борьбе, а насилие (как высшее творческое начало истории) — силе (как выражению авторитарной государственности). Только с помощью насилия и социальных конфликтов (революций, всеобщих забастовок) рабочий класс может реализовать свои стремления.

Немецкий исследователь Франц Оппенгеймер (1864—1943), изучая историю государства, пришел к выводу, что не экономические причины привели к созданию государственности, а правовые. Часть общества, захватив власть с помощью насилия, учреждает правовой институт — государство — для удержания в подчинении всех остальных. В ходе эволюции общества меняется форма насилия, но сущность государства остается неизменной.

Центральным звеном концепции американского политолога Артура Бентли является политическая группа. Деятельность политической группы позволяет ей реализовать свои интересы. Но в обществе действует много других политических групп: партий, снижений, сообществ, что приводит к пересечению их интересов. Политическая группа может применить силу, чтобы реализовать свои интересы. Сила включает не столько физическое принуждение, сколько давление, угрозы, демонстрации, политические дискуссии и т.п. Благодаря их гибкому применению политическими группами реализуется политическая жизнь общества.

Теории политической стабильности. Концепции данного направления появились в начале 60-х годов. Основное внимание в них уделяется изучению факторов недопущения конфликтов в современном обществе. Так, Дж. Блондел предложил трехмерное измерение политической системы в отличие от традиционной дихотомии (демократия-диктатура). По его мнению, помимо тоталитарно-демократического измерения, необходимо учитывать «радикально-консервативную ось», измеряющую направленность осуществляемой правительством политики на изменение или сохранение существующего положения, а также «либерально-авторитарную ось», оценивающую средства — согласие или принуждение, при помощи которых правительство осуществляет свои политические цели.

В 1965 г. американский политолог Д. Истом в работе «Системный анализ политической жизни» предложил консервативную модель стабильности. По его мнению, объектами поддержки политической системы являются: политические власти, т. е. ключевые лица, участвующие в определении политики, — правительство; режим, т. е. совокупность правовых и неформальных правил, которые применяются для разрешения конфликтов внутри системы; политическая общность, т. е. совокупность членов системы, связанных друг с другом политическим разделением труда.

Американский социолог С. Липсет (р. 1922) в 1963 г. предложил концепцию демократической стабильности, изложенную в книге «Политическая личность». По Липсету, стабильны те системы, которые обладают опытом «непрерываемого продолжения политической демократии и отсутствия значительных политических движений, оппозиционных демократическим правилам игры». Демократическая стабильность обеспечивается определенным уровнем здравоохранения, индустриализации, образования и урбанизации общества. Отсутствие должного социально-экономического развития общества оценивается как отсутствие демократии, а следовательно, и стабильности. Состояния стабильности и нестабильности статичны и альтернативны друг к другу.

В теории «внутреннего конфликтного поведения», разработанной Д. Сандерсом, все дестабилизирующие события рассматриваются как отклонения от системы специфичной «нормальности», которая отличается от страны к стране и от периода к периоду времени. Под такими событиями Сандерс понимает изменения в режиме, властях и сообществе, мирные и насильственные вызовы политической системе, т. е. разные формы внутреннего конфликтного поведения. Категория нормальности, отклонение от которой приводит к конфликтам, связана с уровнем массового сознания, выраженным в господствующих в данном обществе в данный момент социальных ценностях.

Этнополитические теории. Эти концепции появились во второй половине 70-х годов. Известность приобрела концепция внутреннего колониализма, предложенная профессором Вашингтонского университета М. Гектером в 1975 г. М. Гектер увязывает проблемы неравномерности социально-экономического развития с этническими различиями населения государства. Важен политический конфликт между центральным правительством и периферийными этническими группами в процессе модернизации многонационального государства. Усиление различий в социально-экономическом развитии этнонациональных групп объясняется их неравномерной модернизацией. Образовавшееся экономическое неравенство становится причиной проявления инонациональной солидарности, а в дальнейшем — этнонационализма.

Близка к этой концепции теория «неравномерного развития» Т. Нейрна, директора Шотландского международного института. По его мнению, этнонациональный конфликт — результат навязывания менее развитым районам страны образцов развитого центра [40]. Т. Нейрн считает, что по мере того, как капитализм, распространялся и подчинял древние общества, приходившие в соприкосновение с ним., они обычно распадались на отдельные части вдоль «линий разломов», содержащихся внутри них.

Эти линии почти всегда были линиями этничности, но иногда глубокие религиозные разграничения могли выполнять ту же функцию.

Доминантное положение политических факторов в генезисе этнонациональных конфликтов представлено в этнополитической концепции профессора Колумбийского университета Дж. Ротшильда. В работе «Этнополитика» (1981) он отмечает, что в ходе модернизации происходит политизация лидеров национального меньшинства, а следовательно, политизация всей социальной группы. Побудительным мотивом начала этого процесса является озабоченность сохранением этноспецифических черт и стремление мобилизовать их носителей в сплоченную группу. Для дальнейшей консолидации необходимы «элита группы, способная и заинтересованная в мобилизации носителей этнических черт в деятельную общность», а также соперничество из-за ограниченных ресурсов внутри «большого» сообщества. Одним из вариантов второго условия может быть центрально-периферийный конфликт на этнонациональной основе.

Выводы

1. В зарубежной психологии накоплены значительные традиции изучения межличностных конфликтов. В истории их изучения зарубежными психологами можно выделить два этапа: начало века — 50-е годы и конец 50-х годов — настоящее время. На первом этапе конфликт изучался в рамках следующих подходов: психоаналитического, социотропного, этологического, теории групповой динамики, фрустрационно-агрессивного, поведенческого, социометрического и интеракционистского. На втором этапе развивались и новые направления исследования межличностных конфликтов. Это теоретико-игровой подход, теория организационных систем и теория и практика переговорного процесса.

2. В истории изучения конфликта в западной социологии выделяются три этапа: вторая половина XIX в.; первая половина XX в. и вторая половина XX в. На первом этапе основное исследование конфликта шло в русле социал-дарвинизма и марксистской теории. В первой половине нашего столетия наиболее активно разрабатывались функциональная теория конфликта Г. Зиммеля и структурный функционализм Т. Парсонса. В последние десятилетия основные социологические исследования идут в рамках таких направлений, как теория позитивно-функционального конфликта Л. Козера, конфликтная модель общества Р. Дарендорфа и общая теория конфликта К. Боулдинга.

3. Политологические исследования конфликта связаны со следующими направлениями: теории политических групп, теории политической стабильности и этнополитические теории. Теории политических групп представлены концепциями таких ученых, как В.Парето и Г.Моска (теория элиты), Ж. Сорель, Ф. Оппенгеймер, А. Бентли и др. Среди теорий политической стабильности выделяются концепции Дж. Блондела, Д. Истона, С. Липсета и Д. Сандерса. Этнополитические теории включают в себя концепцию внутреннего колониализма (И. Гектер), теорию неравномерного развития (Т. Нейрн) и этнополитическую концепцию Дж. Ротшильда.

МИР КОНФЛИКТА

Восемнадцатилетний Бен взял семейную машину и забыл потом ее заправить. На следующее утро отец опоздал на работу, так как ему пришлось в час пик стоять в очереди у бензоколонки. Вечером отец упрекнул сына в том, что из-за его забывчивости у него возникли неприятности. Бен вяло извинился, что привело отца в раздражение. Он раскипятился и припомнил сыну другие случаи, когда тот проявлял равнодушие и безответственность. В конце концов Бен тоже вышел из себя и повысил голос на отца, а тот, придя в бешенство от такой наглости, потребовал у сына ключи от машины и заявил, что впредь до особого распоряжения запрещает Бену ею пользоваться. К этому времени в разговор вмешалась мать (сестра только наблюдала за происходящим), занявшая сторону сына. Она пыталась убедить отца, что он, пожалуй, слишком суров с Беном. Когда же отец посоветовал ей заниматься своими делами, мать (вместе с Беном и его сестрой) покинула комнату, оставив отца в недоумении — кто виноват в случившемся.

Сектор продажи и производственный сектор ведут горячие споры по поводу даты выпуска новой продукции. Сектор продажи доказывает, что если дата выпуска отодвинется больше, чем на три месяца от настоящего момента, будут упущены новые потенциальные покупатели, а это приведет и сектор продажи, и всю фирму к некоторым неприятностям. Сектор производства возражает на это тем, что у него разработан хорошо продуманный строгий график выпуска продукции, который не должен нарушаться. Если же он будет нарушен ради того, чтобы ускорить выпуск продукции для продажи, это повлечет за собой убытки и потерю времени, которые причинят ущерб и производственному сектору, и всей фирме. Дата выпуска новой продукции намечена на срок не раньше чем через девять месяцев, и новый продукт будет выпущен именно тогда, — настаивает сектор производства. После долгих разговоров было достигнуто соглашение, по которому каждый из секторов удовольствовался меньшим, чем первоначально требовал — дата выпуска нового продукта была назначена через шесть месяцев.

Когда в октябре 1978 г. президент США Джимми Картер пригласил в Кэмп Дэвид президента Египта Анвара Садата и премьер-министра Израиля Менахсма Вегина, казалось, что Картер, взявший на себя роль посредника, затеял невозможное. Конфликт из-за Синайского полуострова представлялся совершенно неразрешимым, поскольку Египет требовал немедленного возвращения всего полуострова; Израиль же, оккупировавший Синай и ходе войны 1967 г. на Среднем Востоке, в свою очередь отказывался вернуть Египту даже сантиметр этой территории. Картер, старавшийся уладить конфликт, предлагал компромисс в соответствии с которым за каждой из сторон оставалась половина Синайского полуострова, но и Египет и Израиль категорически отвергали такое решение. Пока президент Картер, и его люди настаивали на своем предложении, обнаружилось, что непримиримые с виду позиции Египта и Израиля отражали их интересы, которые не так уж несовместимы. Главным для Израиля был вопрос безопасности, неприступности своих границ, если со стороны Египта будут совершены наземные или воздушные атаки. Египет же больше всего волновал вопрос суверенитета — вновь обрести права на землю, которая принадлежала Египту еще с библейских времен. После тринадцати дней упорной работы, когда заместитель госсекретаря США, Гарольд Саундерс составил двадцать три черновых, проекта соглашения между Египтом и Израилем, настойчивость борющегося за примирение Картера окупилась. Израиль согласился вернуть Египту Синайский полуостров в обмен на обещание создать демилитаризованную зону и при условии, что Израилю будет дана возможность основать новые военно-воздушные базы. С апреля 1982 г. это соглашение вступило в силу, продолжает действовать до сих пор.

Когда полиция, следящая за превышением скорости, в марте 1991 г., после преследования задержала афро-американца Родни Кинга и вынуждена была применить силу, так как он сопротивлялся аресту, никто не счел этот эпизод заслуживающим внимания прессы. Однако, благодаря вмешательству некоего жителя Лос-Анджелеса, запечатлевшего своей новой видеокамерой арест Кинга, случай превратился из обычного в экстраординарный. Видеозапись ясно показывала, что Родни Кинга избивали не только кулаками, но и ногами, что полицейские нанесли ему сорок ударов дубинкой, тогда как не участвовавшие в избиении офицеры, стоя неподалеку, равнодушно наблюдали за этой расправой. Более чем год спустя, поздней весной 1992 г., суд в Вентуре, штат Калифорния, признал четырех полицейских, обвиненных в необоснованном применении силы, невиновными. За несколько часов Лос-Анджелес был охвачен беспорядками. Горожане, по большей части афро-американцы, сжигали дотла здания, выражая тем самым протест против действий полиции и правительства. Только личное вмешательство президента Буша и ввод в Лос-Анджелес двухтысячного отряда Национальной гвардии позволил подавить трехдневные волнения.

К теории конфликта

Хотя только что приведенные четыре примера резко отличаются по значительности и масштабам, между ними много общего. Во всех них речь идет о конфликте между двумя или более сторонами, о ситуациях, в которых каждая из сторон стремилась к достижению того, что другая не желала дать. Эти устремления были следующими: получить право снова пользоваться семейным автомобилем; сократить график выпуска продукции; получить землю и безопасность; добиться справедливости и сносных условий жизни или любой другой из миллиона возможностей. Более того, заметьте, что в каждом конфликте прослеживаются совершенно определенные действия, попытки довести конфликт до конца. Одинаковы ли эти действия в приведенных четырех примерах? С первого взгляда, нет. Однако их можно рассортировать на три главных вида стратегий, которыми пользуются стороны, замешанные в конфликте, а затем рассмотреть причины и последствия применения именно этих стратегий.

Одна из этих ключевых стратегий — борьба — как попытка навязать другой стороне свое решение. Отец, видимо, хотел услышать от сына Бена искренние извинения и пытался вынудить его на раскаяние, подогревая собственный гнев и досаду. Сектор Продажи и Производственный сектор поначалу добивались подчинения друг от друга, так же вели себя Израиль и Египет на начальной стадии переговоров в Кэмп Дэвиде. В споре между Родни Кингом и полицией противостояние нашло свое прямое выражение в физических действиях. Такой же характер носила реакция разгневанных жителей Лос-Анджелеса на решение суда, рассматривавшего дело полицейских офицеров.

Вторая стратегия — это стратегия уступок, снижение своих требований и согласие довольствоваться меньшим, чем нужно. Пользуясь этой стратегией. Сектор Продажи и Производственный сектор со временем разрешили свой спор. Каждая из сторон удовольствовалась менее выгодным для себя вариантом, и, поступив так, участники достигли в конфликте компромисса. Является ли это хорошим результатом? Выгоден ли он для обеих сторон? Мы не можем быть в этом уверены. Трехмесячная задержка выпуска новой продукции могла оказаться роковой для прибыли, на которую рассчитывал Сектор продажи, а сокращение графика выпуска продукции на три месяца могло в свою очередь серьезно подорвать эффективность плана, намеченного Производственным сектором. Уступки дали возможность найти выход из конфликта, но нельзя быть уверенным, что этот выход так уж хорош.

Третья главная стратегия — это стратегия разрешения проблемы, т. е. выработка альтернативы, устраивающей обе стороны. Именно этому были посвящены посреднические усилия президента Картера и его помощников в переговорном процессе между Египтом и Израилем по поиску соглашений по Синайскому полуострову. Теоретически Израиль и Египет могли прийти к разрешению проблемы и без посредничества США. Они с могли разобраться в своих главных интересах и, уточнив их, вместе выработать удовлетворяющее обе стороны соглашение. Однако вмешательство президента Картера с его примиренческой миссией помогло этим давно конфликтующим государствам наметить путь к достижению взаимовыгодного соглашения.

Говоря об этих трех стратегиях улаживания конфликтов, хотелось бы остановиться на некоторых моментах.

Во-первых: в большинстве ситуаций приходится применять не одну стратегию, а комбинацию стратегий или же — еще чаще — пользоваться ими последовательно. Это касается любых конфликтов, будь то вооруженные столкновения, забастовки рабочих, международные переговоры, семейные ссоры или даже молчаливое соперничество водителей машин за то, чтобы занять более выгодную позицию на перекрестке. Использование только одной стратегии является крайне редким.

Во-вторых: каждая из стратегий осуществляется с помощью разнообразных тактик. Термины стратегия и тактика различаются по своим масштабам. Стратегия включает ряд (макроскопических) целей и результатов, а тактики (сравнительно микроскопические) являются набором мер, позволяющих добиться этих результатов. Для достижения цели, намеченной стратегией, требуется, как мы увидим дальше, применение индивидуальных тактических маневров. В этой книге мы сначала рассматриваем стратегии, но также уделим тщательное внимание тактикам, которые помогают превращению стратегических целей в реальность.

В-третьих: и стратегия борьбы, и стратегия уступок, и стратегия разрешения конфликта являются стратегиями, направленными на преодоление конфликта. Каждая из них включает в себя достаточно явные и упорные старания урегулировать конфликт, настояв ли на чем-то, уступив ли или выработав вместе взаимовыгодные решения проблемы (для сравнения мы можем указать еще две, резко отличающиеся от предыдущих, стратегии — стратегия избегания и стратегия бездействия. Обе они недуг к уклонение от конфликта. Хотя мы не собираемся разбирать эти стратегии в данной книге, несколько слов о них все же сказать следует. Избегание подразумевает под собой физическое или психологическое уклонение от конфликта — так маленький ребенок убегает, чтобы избежать драки со старшим братом. Хотя эта стратегия может привести и к победе (вспомним отступление Советской армии в условиях навязанного ей фашистами блицкрига во время Второй мировой войны), в большинстве случаев она направлена на уклонение от конфликта. Под стратегией бездействия подразумевается пассивное ожидание одной стороны каких-то действий другой.).

Стратегия соперничества и стратегия уступок по существу зеркальные отражения одна другой. Они ведут к эскалации конфликта, и в первой части нашей книги мы подробно рассмотрим, как они действуют. Разрешение проблемы — это такая стратегия совладения с конфликтом, целью которой является соглашение, взаимно приемлемое для конфликтующих сторон, что достигается либо путем переговоров, либо с помощью третьей стороны, как было с посредничеством президента Картера в Кэмп Дэвиде. Во второй части нашей книги мы рассмотрим, какие обстоятельства способствуют быстрейшему разрешению проблемы, а также способы реализации этой стратегии, идет ли речь о переговорах или о вмешательстве третьей стороны. Между стадиями эскалации и улаживания конфликта находится промежуточная — стадия тупика.

Как показывают приведенные нами четыре примера, конфликты различаются по своей сложности и значимости, и по результатам, к которым они ведут, по применяемым в них стратегиям. Но, несмотря на эти различия, по нашему убеждению, конфликты всегда имеют много общего, в каких бы слоях общества они ни разворачивались (профессор Роджер Фишер из Гарвардского университета несколько лет назад сделал доклад «Переговоры с Россией и переговоры между супругами — есть ли между ними разница?» На этот вопрос он ответил так же, как ответили мы: «Не такая уж существенная, как можно подумать»).

Конечно, конфликты между индивидами, группами, организациями и международные конфликты несравнимы между собой. Тем не менее, нам кажется, есть возможность сделать ряд обобщений, которые помогут понять природу большинства, а быть может, и всех конфликтов. Цель нашей книги — рассказать о том, что делается для разработки теории социального конфликта, обобщить эти данные и добавить к ним наши собственные соображения. В наши намерения входит и совершенствование практики улаживания споров, так что мы время от времени даем рецепты, как это лучше делать, но основную цель мы видим не в предписании, а в описании: мы должны как можно полнее и тщательнее рассказать о разных любопытных способах, к которым прибегают люди, желая разрешить социальный конфликт.

ЧТО ТАКОЕ КОНФЛИКТ

Согласно словарю Уэбстера (1983), понятие «конфликт» первоначально трактовалось как «драка, сражение, борьба» — т. е. как физическое противостояние между сторонами. Затем это значение расширилось, включив в себя «резкое расхождение или противопоставление интересов, идей и т. п.». Таким образом, теперь этот термин подразумевает не только само физическое противодействие, но и его психологическую подоплеку. В результате термин «конфликт» применяют теперь так широко, что возникает опасность, как бы он не утратил статус однозначного понятия.

Мы нашли выход из этого положения, решив придерживаться ограниченного значения слова «конфликт», которое дается во втором толковании словаря Уэбстера. Мы рассматриваем конфликт как воспринимаемое расхождение интересов или убеждение сторон в том, что их устремления не могут быть достигнуты одновременно. Нам представляется, что, взяв за основу такое значение, легче начать построение теории. Стараясь объяснить причины воспринимаемого расхождения в интересах и влияние этого восприятия на выбор стратегии и результат, мы смогли создать простую, но достаточно убедительную теорию.

Несомненно, в нашем решении остановиться именно на таком понимании конфликта сыграло роль то, что мы все трое являемся специалистами в области социальной психологии и привыкли исходить из воздействия фактора ментальности на социальное поведение. Однако мы полагаем, что такой подход к определению конфликта будет полезен и для ученых, и для практиков, занимающихся другими дисциплинами (определяя конфликт как воспринимаемое, а не реальное расхождение интересов, мы отступаем от принятой в социальных науках традиции. Но мы считаем, что такой подход имеет свои преимущества: предполагаемое расхождение в интересах позволяет с большей точностью предвидеть, как люди поведут себя в действительности. Дело в том, что восприятие оказывает непосредственное влияние на поведение (т. е. в случае конфликта — на выбор стратегии), тогда как реальность развивается медленнее и с меньшей определенностью. Мы понимаем, что, определяя конфликт в перцептивных терминах, мы оставляем открытой возможность того, что одна сторона будет считать, что конфликт интересов существует, тогда как другая сторона — нет. В таком случае одна сторона будет, несомненно, заблуждаться, хотя обе будут, вероятно, действовать исходя из своих предположений).

В нашем определении понятия «конфликт» подразумевается и сознательный отказ от анализа ряда вопросов. Мы не будем углубляться в изучение разницы во мнениях по поводу реальных фактов или споров по поводу интерпретации объективной реальности. Не будем мы вникать и в открытые конфликты, выражающиеся в физическом насилии, вооруженных столкновениях и войнах.

Каждая из этих тем важна и заслуживает самостоятельного исследования, но мы не можем объять необъятное. Мы видим свою цель в рассмотрении психологической сферы предполагаемого расхождения интересов, причем особое внимание будет уделяться текущему состоянию конфликта и возможным, вытекающим из него последствиям. Какова будет расстановка сил на Синайском полуострове? Как долго отдел производства будет придерживаться своего графика? Почему случай с Родни Кингом перешел в серьезный городской кризис? Как Бен с отцом уладят спор о семейном автомобиле? Именно этими вопросами мы и собираемся заняться, хотя и не можем полностью игнорировать то, что этим конфликтам предшествовало. (Прошлые переживания могут насторожить людей насчет подобных ситуаций в будущем и вызвать враждебность, которая в будущем может побудить их прибегнуть к более жестким тактикам соперничества.)

При всех наших исследованиях мы всегда, если это было возможно, стремились узнать, не развивался ли конфликт и в каких-то других направлениях, захватывая множество разных групп, и старались в наших анализах учесть все эти осложнения. Однако в основном мы концентрировали наше внимание на «диаде», т. е. на конфликте между двумя сторонами, и поступали так по нескольким причинам. Во-первых, хотя мы и старались воспользоваться немногими «полевыми» исследованиями в области социального конфликта, выяснилось, что большинство подобных исследований фактически проводились в лабораторных условиях, и, как правило, объектом изучения являлись двухсторонние конфликты.

Во-вторых, будучи специалистами в области социальной психологии, мы сочли, что нам легче создать убедительную теорию, основанную на анализе, которым мы владеем лучше всего, — на изучении взаимоотношений между двумя индивидами, двумя группами или двумя организациями. А кроме того, мы полагаем, что изучение конфликта между двумя сторонами является хорошей «отправной точкой» для анализа более сложных конфликтных ситуаций. Часто выясняется, что в самых запутанных ситуациях легче разобраться, если понять, какими противоположными интересами движимы те, кто выступает за определенный .образ действий, и те, кто им противостоит. Хотя спор между Отцом и Беном вовлекает в свою орбиту Мать и Сестру, в конечном счете все равно складывается ситуация «мы против них», т. е. конфликт является двухсторонним.

Поскольку в центре нашего внимания постоянно пребывает «диада», мы позволили себе в нашей книге некое подобие жаргона. Когда, исследуя конфликт, мы ведем рассуждения от чьею-то лица, мы называем эту личность или группу «первой стороной», а группу или личность, против которой ведутся действия, — «второй».

КОЕ-ЧТО ПРИЯТНОЕ И НЕПРИЯТНОЕ О КОНФЛИКТЕ

Хотя почти к каждой области человеческих отношений заложен конфликт и хотя конфликтные эпизоды являются наиболее значительными в человеческой жизни и больше всего привлекают к себе внимание, было бы ошибкой считать, что любые взаимодействия людей непременно связаны с конфликтом. Людям удается отлично ладить с другими индивидами, с группами и организациями, причем они взаимодействуют, проявляя внимание, возможность прийти на помощь, без всяких признаков конфликта. А если конфликт все-таки возникает, чаще всего он благополучно. улаживается, даже разрешается без особых обид к обоюдному удовлетворению вовлеченных в него сторон.

Человечество проявляло интерес к изучению конфликтов, по меньшей мере, с библейских времен. Девятнадцатый век совершил такой драматический энергичный бросок в этом плане, что плоды его мы ощущаем по сей день. Чарльз Дарвин изучал борьбу видов «за выживание наиболее приспособленных». Зигмунд Фрейд рассматривал внутреннюю борьбу разных психодинамических сил за контроль над Эго человека. А Карл Маркс на основе существовавшей до него диалектической философии разработал политическое и экономическое учение, основанное на убеждении, что конфликт — неизбежная часть жизни общества.

Если из идей этих трех выдающихся мыслителей XIX века мы сделаем вывод, будто конфликт обязательно носит разрушительный характер, от нас ускользнет смысл их работ. Для Дарвина ценнейшим показателем в борьбе за выживание было появление индивидуума, имеющего генетическую аномалию, которая как раз и способствовала этому выживанию: благодаря генетическому приспособлению, происходившему в ходе борьбы за выживание, возникали новые виды. Точно так же Фрейд предвидел развитие индивидуальности и ее интуиции благодаря внутренней борьбе, в которой человек стремится постичь и преобразовать свои внутренние конфликты. А Маркс в своем диалектическом материализме пришел к выводу, что конфликт влечет за собой новый конфликт, что перемены неизбежны и что, во всяком случае по его убеждению, они неизбежно ведут к улучшению условий жизни человека. Все трое были свято убеждены в положительных свойствах и необходимости конфликта, все трое видели как благотворные, так и дорого обходящиеся последствия явления.

КОЕ-ЧТО ХОРОШЕЕ

Прежде всего, конфликт является плодоносной почвой для возникновения социальных изменений. Если люди недовольны условиями своей жизни или политикой, которая кажется им глупой, они должны вступить в борьбу с существующим порядком, иначе им не добиться изменений к лучшему. Почти каждый новый закон в Конгрессе США принимается после продолжительных дебатов и перекрестного давления групп с оппозиционными интересами. Где бы мы сейчас были, если бы, избегая конфликта, привычно заглушали голоса реформаторов или они сами затыкали бы себе рты?

Вторая положительная сторона социальных конфликтов состоит в том, что при их помощи удается примирить законные интересы людей. Большинство конфликтов не кончается тем, что одна сторона выигрывает, а другая проигрывает. Обычно при удовлетворении интересов обеих сторон, удается достигнуть некоего синтеза, вырабатывается интегративное соглашение, соответствующее интересам первой и второй стороны и, следовательно, тех больших групп, представителями которых они являются. Если профсоюзу и администрации, Египту и Израилю, сектору продаж и производственному сектору или спорящим об автомобиле удается примирить свои интересы, это способствует их собственному благополучию, а также косвенно идет на благо больших организаций, мирового сообщества или их ближайшего окружения. Если бы, желая избежать конфликта, они не выставляли своих требований, вряд ли можно было бы прийти к такому основательному решению вопроса. С этой точки зрения конфликт можно рассматривать как созидательную силу.

Третьей положительной стороной конфликта является то, что благодаря уже описанным благотворным функциям конфликт сплачает группу. Без способности к социальным изменениям и без примирения и согласования индивидуальных интересов групповая солидарность будет слабеть, а вместе с этим уменьшается и эффективность действий группы, и удовольствие от пребывания в группе. В результате возможен распад группы. Живя без конфликтов, группы уподобляются семейной паре в фильме Ингмара Бергмана «Пары» — супруги там не могут распознать, в чем заключаются проблемы их семейной жизни и, следовательно, не могут бороться с ними, что приводит к постепенному распаду семьи, так как ни один из ее членов не получает от совместного существования никакого удовлетворения.

И КОЕ-ЧТО ПЛОХОЕ

Большинство социальных контактов обходятся без конфликтов. Более того, если конфликты и случаются, их удается разрешить без боли и вражды, и таким образом они играют положительную роль. И, однако же, нельзя уйти от признания того, что конфликт способен повергнуть общество в хаос. С тревожащей быстротой распадаются на почве конфликтов семьи. Наши газеты пестрят сообщениями о конфронтациях, которые своей интенсивностью и последствиями внушают тревогу. И хотя над нашими головами больше не занесен дамоклов меч ядерной войны, трудно отрицать, что главной проблемой нашего времени по-прежнему остаются конфликты.

Может казаться парадоксальным, что конфликт способен иметь и отрицательные и положительные стороны, но парадокс этот более кажущийся, чем реальный. Дело в том, что негативные последствия конфликта часто подавляют его позитивные функции, а эти негативные последствия вызываются применением жестоких тактик соперничества. Трудно, конечно, радоваться положительным сторонам конфликта, если он выливается во взаимные последствия конфликта, часто подавляют его позитивные функции, а эти негативные последствия вызываются применением жестоких тактик соперничества. Трудно, конечно, радоваться положительным сторонам конфликта, если он выливается во взаимные оскорбления, угрозы и даже насилие.

Когда люди пытаются разрешить конфликт с помощью соперничества, стремясь добиться выгоды за счет другого, они используют такие действия и контрдействия, которые усиливают конфликт. Такое усиление его интенсивности мы называем эскалацией. Эскалация конфликта сопровождается рядом трансформаций, каждую из которых трудно, но не невозможно, ликвидировать.

Конфликт не обязательно должен иметь пагубные последствия, но если уж он носит тяжелый характер, то может превратиться в кошмар. И поскольку разрушительные конфликты, хотя они и происходят значительно реже, чем их собратья — конструктивные конфликты, могут оказаться гибельными для людей, попавших в их водоворот, мы собираемся особенно пристально рассмотреть в нашей книге обстоятельства, которые придают конфликту разрушительный характер, толкают его на путь эскалации.

Можно взглянуть на это положение иначе — эскалация и деэскалация имеют разную силу. Взлететь по ступеням эскалации куда легче, чем по ним же спуститься. А объясняется это следующими причинами: 1) люди обычно гораздо тяжелее переживают потери, чем испытывают радость от наград; 2) приносящая нам ущерб несправедливость вызывает большие переживания, чем несправедливость в нашу пользу; 3) страх — значительно более действенная движущая сила, чем чувство безопасности.

Вследствие всего этого люди проявляют большую склонность отвечать тем же или прибегать к защитным действиям, когда им бросают вызов, чем отвечать взаимностью, когда с ними обращаются хорошо.