Глава 3

Власть и традиционное господство

83

(Bloch 1967)*. Проблемам престижной экономики феодального обще­ства значительное внимание уделяли и другие ученые.

Раздаривая и раздавая материальные ценности, король поддерживал свой престиж и влияние на подданных. В то же время, принимая коро­левский подарок, вассал полагал, что он получает и долю священной силы господина. Подаренная вещь нередко становилась предметом особого почитания, амулетом. В ней была сосредоточена толика маги­ческого могущества господина. Даже в трудные периоды вассал берег нередко ее как самую большую ценность.

Только в эпоху Возрождения появились иные взгляды на идеального правителя. В знаменитом сочинении Никколо Макиавелли «Государь» (1513) говорится, что правитель не должен быть излишне щедрым, так как это может разорить казну страны и подданных. Если же нет воз­можности проявлять умеренную щедрость, то больше мудрости, по его мнению, в том, чтобы заслужить популярность скупого, но рачительно­го властелина.

Таким образом, если в капиталистическом обществе господствуют вещные связи, то в докапиталистических — личные отношения. Если исходной «клеточкой» в первом случае является товар, то во втором — престижная экономика и дар. д

Власть-собственность

Одно из наиболее распространенных в социальных науках заблуж­дений — это сведение отношений власти к собственности на средства производства. Особенно широкое распространение данная точка зрения получила в отечественной марксистской науке. В результате вся чело­веческая история была сведена к пяти сменяющим друг друга формам собственности — первобытно-общинной, рабовладельческой, феодаль­ной, капиталистической и социалистической.

Азиатский способ производства выпадал из этой стройной схемы. Деспот классом быть не может, государство — только аппарат господ­ствующего класса. Где же здесь тогда класс эксплуататоров и кто яв­ляется собственником средств производства? В конечном счете офици-

* Пять глав первого тома этой книги опубликованы на русском языке см.: Блок М. Апология истории, или Ремесло историка. М., 1973 (2-е изд. 1986). Кроме того, истори­ческой антропологии западноевропейского средневековья посвящены следующие рабо­ты, опубликованные на русском языке: Гуревич А.Я. Проблемы генезиса феодализма в Западной Европе. М., 1970; Он же. Категории средневековой культуры. М., 1972; Он же. Исторический синтез и школа «Анналов». М., 1993; Лебедев Г.С. Эпоха викингов в Северной Европе. Л., 1985; Кардини Ф. Истоки средневекового рыцарства. М., 1987; Ле Гофф Ж. Цивилизация средневекового Запада. М., 1992; Одиссей. Представления о власти. М.: Наука, 1995; Средние века. Т. 58; Средневековая Европа глазами современ­ников и историков: Книга для чтения. Ч. 1—5. М., 1994; Блок М. Короли-чудотворцы. М., 1998; Флори Ж. Идеология меча. Предыстория рыцарства. СПб., 1999. Дюби Ж. Трех-частная модель, или Представления средневекового общества о самом себе. М., 2000.

ально поддерживаемая позиция свелась к следующему. Кто-то обяза­тельно должен считаться собственником. Поскольку тот или иной ин­дивид или группа (государство-класс, бюрократия и т. д.) обладает вла­стью, получает долю прибавочного продукта, значит, эти лица в сово­купности и являются собственниками. Если речь идет о древних обще­ствах — времени господства рабовладельческого строя, — такое государ­ство и класс составляющих его лиц следует признать рабовладельчес­ким; если речь идет о средневековье — периоде господства феодализ­ма, — данное государство следует признать феодальным.

Главная ошибка здесь заключается в сведении всех общественных отношений только к собственности. Вне всякого сомнения, собствен­ность является одной из важнейших составляющих социально-экономи­ческой системы человеческого общества. Она генетически имеет глубо­кие социобиологические корни и восходит к механизму территориаль­ности, отражающему витальные потребности любого живого организ­ма (подробнее об этом см. в гл. 2). Собственность регулирует отношения по поводу ресурсов жизнеобеспечения, средств производства, результа­тов труда. Отношения собственности в человеческом обществе могут выступать в форме нефиксированных культурных норм, традиционно­го права, формализованных юридических отношений.

Однако вся система социальных отношений не может быть сведена только к отношениям по поводу среды и ресурсов. Общество, как и биологическая система, не просто сумма конкурирующих между собой особей (естественный отбор, война всех против всех, классовая борьба). Анализ функционирования сложных систем в принципе несводим к анализу их отдельных элементов-«клеточек» (именно в этом заблуждал­ся Маркс) или внутренних связей, составляющих эти системы. Следо­вательно, и общественные системы не могут быть сведены только к собственности на средства производства, так же как и вся история — к пяти типам собственности.

Собственность является лишь одной из сторон общественных отно­шений. В наиболее развитом виде собственность проявляется при бур­жуазном способе производства, где капитал и наемный труд в резуль­тате длительного процесса отделения условий осуществления труда от непосредственных производителей кажутся расположенными на проти­воположных полюсах системы. Главные условия существования тако­го общества — динамичная, саморегулирующаяся товарная экономика, а ее оборотная сторона — разработанная система защиты прав и инте­ресов собственника (правовое государство, принципы частного права, идущие от этики протестантизма, и др.).

Система отношений, в которой системообразующей является собст­венность, более характерна для западной цивилизации. И буржуазное, и античное, и даже феодальное общества предполагали разработанную систему частного права (истоки которого в римском праве). Пусть за­коны не всегда соблюдались, существовали многочисленные злоупо­требления и правонарушения со стороны судов, государства и господ-

84