Глава 3

Власть и традиционное господство

115

священное пространство, которое символизирует божественный, ирраци­ональный статус земной власти. Фокусируя ландшафт «на себя», вопло­щая «максимальную сакральность» социума, монументальные памятники должны представить в опредмеченной форме политический контроль и претензии на право собственности на значимые ресурсы как при жизни, так и после смерти.

Вождь (царь) — фигура священная. Он отличен от простых смерт­ных. Это предполагает, что он способен на такие формы поведения, которые недоступны его подданным. В некоторых архаических обще­ствах правитель имеет право на ритуальный или реальный инцест (Древний Египет, Куба, Межозерье), обрядовый каннибализм (йоруба). Символика власти требовала, чтобы в общении с ней подданные подчеркивали свою полную ничтожность. В Дагомее и Бутанде во вре­мя аудиенции проситель должен был подползать к королю, иногда полностью обнаженным, посыпая свою голову и лицо пылью или гря­зью. На Таити и Тонга не разрешалось находиться в присутствии вож­дя с покрытыми плечами. У инков к императору полагалось подходить только босиком и с грузом на плечах.

Сакральный статус правителя вождества или раннего государства необходимо было оберегать от осквернения. Во многих обществах на правителя запрещалось смотреть, дабы не сглазить. В некоторых обще­ствах к нему не допускали больных, чтобы они не могли ослабить его харизму. В других — с ним можно было общаться только через специ­ального посредника. Согласно иной, не менее широко распространен­ной традиции, правитель не может касаться земли босыми ногами — прикосновение приведет к утере магических способностей. Поэтому его носили на специальных носилках, а у аканов один из соратников вож­дя всегда имел при себе запасные сандалии.

В ряде вождеств и ранних государств не полагалось присутствовать при приеме правителем пищи. В королевстве Лоанго были убиты лю­бимая собака и двенадцатилетний сын правителя, которые случайно застали его за трапезой. Посуда, из которой вождь или король прини­мает пищу, строго табуирована. Остатки недоеденной пищи, срезанные волосы, ногти, а также экскременты тайно уничтожаются в соответст­вии со специальным ритуалом, чтобы не стали достоянием колдунов, могущих околдовать правителя своими магическими чарами. Некото­рые ритуалы и церемонии (например, обряды коронации или похорон) сопровождались человеческими жертвоприношениями.

С уходом из жизни правителя общество лишалось своего покрови­теля, заступника перед богами. Нарушался привычный порядок сак­ральных процессов, наступал структурный хаос. В стране объявлялся траур. Для возвращения бытия в нормальное состояние необходимы были специальные обряды. В некоторых обществах смерть правителя вызывала ритуальную анархию (Анкол, Вольта, Гавайи и др.). На Та­ити молодежь под предводительством жрецов совершала запрещен­ные, табуированные поступки. На Тонга разворачивались инсцениро-

ванные сражения между слугами покойного вождя и плакальщиками.

Смерть правителя могла вызвать и серьезные социальные последст­вия, а также смуту из-за дележа престолонаследия. Могли поднять го­лову вчерашние вассалы и данники. Наконец, удачно сложившейся ситуацией попытались бы воспользоваться соседние страны. Многие вождества и ранние государства не выдерживали подобных потрясений.

Похороны правителя производились с особенной пышностью. Для его пребывания в ином мире возводился монументальный погребаль­ный комплекс (гробница, мавзолей, пирамида, курган и т. д.), на соору­жение которого требовались нередко большие материальные и челове­ческие затраты. Во время траурной церемонии в могилу вместе с рос­кошно украшенным гробом опускался богатый инвентарь — одежда, украшения, оружие, предметы быта, пища, импортные товары, — сло­вом, все, что могло понадобиться покойному на том свете. Траурная церемония заканчивалась, как правило, пышной ритуальной трапезой с принесением жертв богам, душе умершего, будущему правителю и проч.

Во многих сложных обществах обряд похорон сопровождался чело­веческими жертвоприношениями (у алеутов, ашантийев, галлов, гер­манцев, кельтов, маори, монголов, полинезийцев, скифов, в Древнем Египте и Китае, в средневековой Норвегии и Японии и т. д.), нередко весьма кровавыми. В Дагомее, например, для усопшего правителя гроб изготавливался из глины, замешанной на человеческой крови.

Напрашивается вопрос: может ли такое общество считаться деспо­тическим? При всем внешнем подобии ответ должен учитывать одно важное обстоятельство: правитель обладает столь высоким статусом только потому, что он обеспечивает ход природных процессов так, чтобы они приносили удачу его подданным. Он бог или посредник между богами и людьми. Поэтому люди относятся к нему как к богу, окружают заботами и почестями, преклоняются перед ним. Однако это преклонение продиктовано стремлением подданных оградить общест­во от злых чар потусторонних сил.

Правитель живет опутанный сетями детально разработанного этикета, запретов и предписаний, цель которых состоит не в охра­не его достоинства и тем более благополучия, а в удержании его от совершения поступков, которые, нарушая гармонию природы, мог­ли бы ввергнуть его самого, народ и весь мир во всеобщую катаст­рофу. Эти предписания, регламентирующие каждый его поступок, не только не способствуют удобству, но, напротив, донельзя стесня­ют его свободу и часто превращают саму жизнь его, которую они имеют своей целью сохранять, в тягостное бремя (Фрэзер 1986: 168).

Как только правитель перестанет справляться со своими обязанно­стями, его изгонят или предадут смерти. Забота о возвращении течения событий в нормальное русло будет возложена на его преемника.

116