Глава 3. Биологические

И КУЛЬТУРНО-ИСТОРИЧЕСКИЕ ПРЕДПОСЫЛКИ

ЭЛИТАРНОСТИ

ЗЛ. Биологические предпосылки возникновения эли­тарности

Проблема элитарности имеет свои корни уже в мире животных. Известны, например, сложнейшие иерархи­ческие отношения, складывающиеся не только у вы­сших животных (у обезьян, в собачьей и волчьей стаях), но и у голубей, у рыб и даже у насекомых. При этом у жи­вотных проявляются способы самоутверждения особи среди своих «сородичей», близкие к способам самоут­верждения людей: взгляды в упор; стремление занять бо­лее высокое пространственное положение; «ритуальные поединки» между самцами одного вида, выполняемые по строго определенным правилам, и т.д.

Некоторые авторы считают даже, что в природе изна­чально имеется определенный «социальный архетип», который существует «вне времени и вне видовой при­надлежности, даже вне типов организмов», но именно этот универсальный социальный архетип создает «жиз­неспособную организацию» и может быть положен «в основу теории социальной обусловленности поведения любого существа» (Плюснин, 1990. С. 202—206).

Примечательно, что этологи выделяют довольно ин­тересные феномены, позволяющие по-новому взгля­нуть и на возникновение социальной организации чело­веческого общества (см. Дольник, 1994. С. 124—169).

В частности, обнаружено, что у многих животных обычно вакантным является место высшего иерарха (место «супердоминанта»), которое не всегда рискует за­нять даже весьма тираничный вожак, видимо, оставляя его для более злого и сильного зверя или для человека... А у человека такое место, вероятно, принадлежит само­му Господу Богу (?)... Можно предположить, что поско­льку представление у человека о Боге постоянно меняет-

25

ся, то в качестве нового «божества» для многих людей все более и более выступают не конкретные люди («су­перлюди»), а определенные социально-профессиональ­ные группы или даже более глобальные социальные ин­ституты, ассоциирующиеся в сознании большинства обывателей с «элитой» (например, артистические, жур­налистские, коммерческие, политические, криминаль­ные, бюрократические и др. «высшие круги»).

При этом многие простые люди опасаются связыва­ться не столько с конкретным чиновником, сколько с данной государственно-бюрократической системой (или, например, боятся не столько конкретного пре­ступника, сколько всесильной мафии — могуществен­ной и безжалостной системы, которую данный человек как бы представляет).

Очень часто для доказательства своего преимущества над своим сородичем животное, по определенным ритуа­лам унижает его, а проигравший в «соревновании» обя­зан принять при этом «позу покорности» или «позу уни­женного» (например, у стадных обезьян это поза, ими­тирующая спаривание... даже, если проигравший сам является самцом... — примерно так же, как и в уголов­ном мире людей в ходе специального, организованного «ритуального» остракизма и перевода человека в «отвер­женные» или «опущенные»).

Интересно также, что обычно особи, находящиеся на самом низу иерархической структуры, подвержены стрессам и погибают несколько раньше своих более «вы­сокопоставленных» сородичей, так как в них накаплива­ется чувство страха-агрессии и подавленности, которое не всегда имеет возможность для выхода.

Но если такая возможность предоставляется, напри­мер, когда можно «добить» своего же сородича, только что наказанного вожаком, то это проявляется в крайне жестоких формах. Как известно, и отверженные люди (а также так называемые «шестерки», холуйствующие перед лидером-вожаком) очень часто хоть для какого-то самоутверждения способны при случае проявить насто­ящую жестокость и подлость по отношению к себе по­добным. Более того, они по-своему благодарны вожа­ку-тирану (нередко просто обожают его) за предоставля­емую возможность выхода своей агрессии. Именно поэ­тому вожаки (в том числе и у людей) любят окружать се­бя шестерками-подхалимами, способными на любую

26

подлость ради своего «хозяина», а для самого существо­вания тирании обязательно нужна группа наиболее от­верженных.

Проводя параллели между людьми и животными, В.Р. Дольник отмечает, что иерархия любой группы час­то не исчерпывается только формальной и неформаль­ной структурами. Он пишет: «Параллельно там имеются еще две неявные и неофициальные структуры. Одну из них образуют люди умные, прямые, открытые и поря­дочные. У них есть свой естественный лидер, но, как правило, нет четкой системы соподчинения, много внутренней свободы... И существует другая структура, во главе с «паханом», окруженным «шестерками», и со­стоящая из всякого рода проныр, завистников, актив­ных бездельников, сплетников, интриганов. Эти обыч­но заметно соподчинены друг другу, действуют сообща... Наш разум напридумывал уйму сложных и витиеватых теорий, объясняющих некоторые особенности челове­ческого поведения. Но он бессилен его понять, если ни­чего не знает о содержании нескольких древних инстин­ктивных программ, влияющих на каждого из нас» (Доль­ник, 1994.С. 149).

Нередко агрессия, возникшая у вожака, по цепочке передается на более низкие иерархические уровни (при­мерно так, как у людей гнев начальника доходит до само­го последнего подчиненного). Например, у голубей это­логи часто наблюдают такую сцену: чем-то обиженный вожак стаи клюет стоящего рангом ниже, тот - передает дальше и т.д., но когда клюют голубя, занимающего са­мое последнее место (ему больше некого клюнуть, он всех боится), то он просто клюет землю, как бы на ней вымещая свою агрессию (см. Дольник, 1994. С. 140).

Уже у животных существует достаточно замыслова­тый язык невербального общения (улыбки, оскалы, де­монстрация гнева или покорности). Например, демон­страция зубов (оскал) у позвоночных — это «распростра­ненная инстинктивная программа», целью которой яв­ляется предупреждение окружающим, что «мы вооруже­ны и готовы за себя постоять». У приматов показ зубов — это еще и улыбка, демонстрирующая как заискивание, так и уверенность в своих силах. Но «уверенность в се­бе» — это также показатель того, что особь «готова за себя постоять» и «в снисхождении не нуждается». Не потому ли авторитарные вожаки (у животных) и начальники

27

(уже у людей) так не любят, когда подчиненные в их при­сутствии улыбаются открытой улыбкой. Вожаки-нача­льники либо привыкли к заискивающим улыбкам, либо вообще опасаются, что подчиненный специально де­монстрирует им свою независимость, что для любого тирана страшнее всего (см. Дольник, 1994. С. 149-151).

Таким образом, во многих иерархических системах уже на уровне животных проявление положительных эмоций и уверенности в себе также является специфиче­ским благом, которое так же, как вкусная пища и при­влекательные самки изымается более «высокопостав­ленными» особями у особей, занимающих подчиненное положение. Все это очень важно для того, чтобы лучше понять и перераспределение благ уже в человеческом об­ществе. А это уже прямой выход на проблемы совести, справедливости, подлинной демократии...

И при всем этом многие отвергаемые общественные животные затрачивают немало сил для того, чтобы по­высить свой ранг в стаде, а вожаки прежде всего стремят­ся сохранить свое доминантное положение — часто в этом состоит главный смысл их жизни...

Очень часто даже обладание лучшей пищей или спа­ривание с наиболее привлекательными самками отвеча­ет не столько насущным биологическим потребностям, сколько является еще одним подтверждением (симво­лом) собственной значимости, своего более высокого (более «элитного») места в общей иерархии.

Примечательно, что среди способов присвоения чу­жого у животных, кроме таких «обычных» приемов, как захват этого чужого силой или «по старшинству», уже выделяются воровство, попрошайничество и даже об­мен (при этом именно у животных, например, у обезьян и ворон, гораздо в большей степени, чем у людей, прояв­ляется принцип: «Не обманешь — не обменяешь»).

И все это в целом обеспечивает жизнь конкретного сообщества животных, хотя такая организация жизни и не является идеальной для людей, которые все-таки привнесли в социальные отношения более демократиче­ские элементы (см. Дольник, 1994. С. 124—169).

Поскольку в приведенных выше примерах содержит­ся много сходного с жизнью людей, то можно выделить некоторые важные для дальнейшего рассмотрения проб­лемы элитарности моменты:

28

1 — стремление к повышению своего ранга в сообще­стве является важнейшим жизненным стимулом для многих конкретных особей;

2 — отношения между вожаками, приближенными, «шестерками», основной массой и отверженными стро­ятся по четко заведенным и выполняемым правилам (у животных хаоса в этом нет);

3 — важную роль при соблюдении иерархических от­ношений играют различные поведенческие ритуалы (своеобразные символы власти и подчинения);

4 — выделение среди общественных животных доми-нантов (высших иерархов, «элиты») нередко основыва­ется на их действительном преимуществе среди своих сородичей (что выясняется в ритуальных соревнованиях и «турнирных сражениях»), но при этом часто их «при­ближенными» оказываются не самые достойные осо­би — «подхалимы», тогда как особи, обладающие реаль­ными достоинствами, обычно занимают более низкие ранги в общей иерархии;

5 — особи, находящиеся на нижних иерархических уровнях пребывают в состоянии стресса и подавленно­сти (что как бы аккумулирует для них общее чувство неудачности их существования);

6 — различные эмоциональные проявления (чаще та­кие, как агрессия и раздраженность) могут передаваться по иерархической структуре, обычно по цепочке вниз: от одной особи к другой, занимающей более зависимое положение в общей иерархии;

7 — наоборот, различные блага (пища, привлекатель­ные самки, более удобные места для ночевки и т.п.) пе­редаются по иерархической цепочке вверх: от более за­висимых особей к более привилегированным. К таким благам можно отнести и радостное настроение, и даже любовь к тирану, ведь недаром этологи отмечают: «Ти­рания создает атмосферу страха. Человеку тяжело жить в постоянном страхе перед доминантой... Чем может по­мочь инстинктивная программа в этом безвыходном по­ложении человеку? Только одним: переключиться на ва­риант любви к длительно и постоянно внушающему страх доминанту... стадо предков человека не было «со­обществом несчастных», иерархические программы устроены так, что жить в нем было можно, а «всем дово­льные» встречались не только среди иерархов» (Доль­ник, 1994. С. 152).

29

Для биологического уровня характерно то, что сама элитарность часто основана на врожденных биологиче­ских программах, реализуемых отдельными особями и конкретным сообществом животных. Смыслом сущест­вования многих животных является либо перемещение по иерархической лестнице верх, либо сохранение свое­го положения в общей иерархии, а следовательно, — и сохранение имеющихся привилегий и благ (как неких символов своего особого положения и собственной зна­чимости).