16.3. Психологическая сущность человеческой глупо­сти

В предыдущем разделе была обозначена парадоксаль­ная ситуация: в наибольшей степени рискуют оказаться дураками именно образованные люди, у которых есть все возможности не быть дураками, но которые не использу­ют эти возможности. Но именно у образованных людей (да еще с высшим гуманитарным образованием) эта ситу­ация еще больше усугубляется: именно благодаря своему образованию и более гибкому интеллекту они быстро на­ходят оправдание любому своему неблаговидному по­ступку, любому факту «личностной продажности»... «Как часто люди пользуются своим умом для совершения глу­постей», — отмечал Ф. Ларошфуко. «Глупец тот, кого гу­бит избыток ума», — писал Б. Грасиан и т.п.

В культуре имеются сильные традиции оправдывать свои грехи и духовное падение «неведением» и «глупостью». В своей знаменитой книге «Похвала глупости» Э.Рот­тердамский прекрасно показывает это на многочислен­ных примерах прощения грешников: «Быть может, не следует упускать из виду и следующего довода: Глупость до такой степени угодна Всевышнему, что ради нее од­ной отпускаются все прегрешения, меж тем как ни один мудрец этого не удостоин... Итак, Аарон, сколько по­мнится, в Книге Чисел, просит у Моисея помилования, говоря: «Господин мой, не поставь нам в грех, что мы по­ступили глупо и согрешили»... Равным образом и Павел писал к Тимофею: «Помилован я Богом потому, что так поступал по неведению, в неверии... Но ведь «поступал по неведению», и значит: действовал по глупости, а не по злобе душевной. Апостол «помилован» лишь потому, что прибег к покровительству Глупости» (Роттердам­ский, 1995. С. 172—173). «В том же смысле разуметь дол­жно и то, что Бог, сотворив мир, запретил вкушать от древа познания добра и зла, словно познание — смерте­льный яд для блаженства», — отмечает Э. Роттердамский (там же. С. 172).

301

Таким образом, обращение за покровительством к глупости — прекрасный способ для образованного (и изощренного в своей хитрости) человека оправдать свое малодушие, свою трусость, свою алчность и т.п. Естест­венно, самооправдание глупостью носит очень избира­тельный характер. Человек, совершивший личностную продажность, никогда не назовет себя «вообще дура­ком», но он может сослаться на свое неведение по пово­ду чего-то конкретного. Хотя если нравственная сла­бость была проявлена в ответственной жизненной ситу­ации, то она неизбежно приобретает глобальный харак­тер, и тогда обычная «избирательность» в самооценке такому человеку уже не помогает. Но в такой ситуации он придумывает новые хитрые ходы самооправдания и все повторяется по кругу (как ни вспомнить выражение «круглый дурак»). В итоге почти вся жизнь превращает­ся в сплошной самообман и со временем такой человек либо находит великолепные способы приглушить свою совесть, либо вообще стремится убрать ее из своей души (и забыть, что это такое, — мечта многих начинающих негодяев), либо он все же преодолевает в себе соблазн «личностной продажности» (перестает быть «дураком») и выходит на новый, более интересный уровень своего развития.

Единственное, чего не должен делать психолог, ра­ботающий с подобным человеком, так это форсировать события и тем более обязывать человека к личностному росту, заставлять его насильно преодолевать свою «глу­пость». Это слишком деликатный, постепенный и бо­лезненный процесс, тем более в условиях, когда многие вокруг еще не насытились игрой в «продажу себя» на «рынке личностей».

Помимо стремления некоторых людей оправдать свою личностную продажность «неведением» и «глупо­стью», есть еще одна важная особенность глупости — стремление быть обольщенным и очарованным. Вероят­но, таким людям сильно не хватает любви и ласки, и у многих эта проблема существует еще с раннего детства. Но особенно приятны очарование и обольщение, исхо­дящие от «сильных мира сего» или от тех, кто с помощью современных СМИ представляет нынешнюю элиту или псевдоэлиту.., что для большинства телезрителей-обы­вателей, т.е. для «людей, публики» (по С. Москови-чи), — почти одно и то же.

302

16.4. Эксплуатация глупости как основа манипуляции людьми и культивирования псевдоэлитарности (психоло­гический комментарий к известной песне «О хвастунах, жадинах и дураках»)

Современные средства массовой информации (СМИ) являются мощным средством воздействия на со­знание самоопределяющейся молодежи (и не только мо­лодежи). В идеале СМИ могут выступить в качестве со­юзника психологов и педагогов, позволяя через циклы те­лепередач, через специальные рубрики в периодической печати и т.п. в интересной и дискуссионной форме рас­сматривать важные проблемы профессионального и личностного самоопределения перед широкой аудито­рией. К сожалению, СМИ могут во многом и перечерки­вать усилия педагогов и психологов, направленные на формирование полноценного, социально активного субъекта самоопределения, формируя в итоге «стандарт­ного человека», ориентированного на ценности «массо­вого общества».

Как отмечает известный итальянский журналист Дж. Кьеза, «...средняя плотность дураков постоянна в любом достаточно многочисленном человеческом конг­ломерате», но «факт таков, что журналисты — категория наиболее «опасная»: и потому, что сами они подвержены опасности, и потому, что являются источником опасно­сти для других (ибо влияют на множество других инди­видов)» (Кьеза, 1997. С. 83-84).

Вот как оценивает современную российскую прессу Б.С. Братусь: «Наша пресса заражена сегодня губитель­ной бациллой насмешки над всем и над всеми. Это носит какой-то болезненный характер. Не давая возможности разобраться в происходящем, людей втягивают в это все­общее осмеяние и насмехательство» (см. Интервью с Б.С. Братусем, 1998. С. 15).

Если выразиться образно, то, к сожалению, «силы зла и разложения» уже давно взяли на вооружение смех, юмор, иронию и, следует признать, используют их весьма искусно для манипуляции общественным сознанием, особенно в среде молодежи. Вопреки старым представлениям, смех не всегда побеждает зло: сам смех может быть злым и да-'

303

же болезненным... Отмечая особую роль смеха в разви­тии человеческой культуры, Л.В. Карасев в своей работе «Философия смеха» все-таки замечает: «Смеясь, мы подчиняемся чужой воле — воле смеха... Не мы свобод­ны, а смех. Это он волен распоряжаться нами, подчинять своей власти, навязывать свои иллюзии и надежды. Смех перед опасностью — смех сильного, однако и он не должен обмануть нас. «Мера» смеха для каждого челове­ка различна, но неизменным остается главное — само­стоятельность смеха и его власть над нами» (см. Карасев 1996. С. 199-200).

Смех оказался прекрасным средством для подавления воли людей, особенно тех людей, которые боятся своих собственных мыслей и чувств и стремятся быть ближе к «сильным» (смеющимся) личностям. Между тем сущест­вует изначальная связь между смехом и страхом. Как от­мечает Л.В. Карасев, животное не умеет смеяться, «жи­вотное — существо постоянно боящееся», а вот у челове­ка перед лицом опасности «возник не еще больший ужас, а смех» (см. Карасев, 1996. С. 205)... Но, быть мо­жет, у неуверенного (у не самоопределившегося) челове­ка все-таки проявляются рудименты страха, но уже в ви­де стремления постоянно все осмеивать?.. Примечатель­но, что не смеются не только животные, но и Бог: «Жи­вотное еще не смеется, Христос уже не смеется, ибо не нуждается в этом» (см. Карасев, 1996. С. 203).

При этом важнейшей антитезой смеху (особенно па­тологическому смеху неуверенного в себе человека) ока­зывается чувство стыда: «Смех ориентирован на другого. Стыд — на самого стыдящегося... В этом смысле смех и стыд легко меняются местами: и если высшая точка сме­ха — это смех над собой, то вершиной стыда будет стыд за другого... Нельзя пережить стыд вдвоем или коллектив­но. Поэтому стыдящийся принципиально одинок и без­защитен» (см. Карасев, 1996. С. 68).

Исходя из этого, пробуждение нравственных чувств у учащихся и у самого психолога-практика предполагает не отказ от смеха вообще, но перевод его на более высо­кий уровень (смех над собой), а также формирование го­товности к чувству стыда как важному условию нравст­венного развития учащегося, где высший уровень проявле­ния чувства стыда — это стыд за другого человека, кото­рый в силу своего образования и общественного поло­жения мог бы сделать что-то значительное для своей

304

_сТраны и народа, но не сделал, т.е. стал «дураком» (как уже отмечалось, наибольший риск стать «профессиона­льным и личностным дураком» имеется у специалистов с высшим гуманитарным образованием)... Но все это, в свою очередь, предполагает и формирование у самооп­ределяющегося человека определенного мужества и во­ли перед возможными «беззащитностью» и «одиночест­вом»-

Только в этом случае учащийся не будет зависеть от мнения окружающих (например, от мнения своей «ту­совки») и в ответственные моменты жизни сможет про­демонстрировать свою готовность к действительно нравственному поступку, что и будет основой для чувст­ва его собственного достоинства (как важнейшей этиче­ской категории). Все сказанное еще в большей степени относится к преподавателю психологии, к психоло­гу-практику и к профконсультанту...

Рассуждая о современной пропаганде, Г. Блуммер пишет: «В сфере общественной дискуссии и обществен­ного обсуждения пропаганда функционирует с целью формирования мнений и суждений не на основе досто­инства данного предмета, а главным образом играя на эмоциональных установках и чувствах» (Блуммер, 1998. С. 562).

При этом выделяются следующие основные «проце­дуры пропаганды»: 1) простая подтасовка фактов и пре­доставление ложной информации; 2) использование внутригрупповых и внегрупповых установок, когда стремятся заставить людей отождествить пропагандиру­емые взгляды с внутригрупповыми настроениями, а противоположные взгляды — с их внегрупповыми уста­новками: «именно наличие этого внутригруппового/ внегруппового антуража и объясняет исключительную эффективность пропаганды во время войны», — отмеча­ет Г. Блуммер; 3) использование эмоциональных уста­новок и предрассудков, которыми люди уже обладают, и именно это, по мнению Г. Блуммера, является «самым замечательным методом пропагандиста»: «Мы часто на­блюдаем использование этого приема в современных дискуссиях, — продолжает Г. Блуммер, — делаются по­пытки отождествить предметы спора с такими благо­звучными стереотипами, как демократия, спасение кон­ституции и индивидуальная свобода, а противополож-

305

ные утверждения с такими стереотипами, как комму­низм и антиамериканизм» (Блуммер, 1998. С. 563—564). Можно сформулировать важный вопрос: чем подку­пают телезрителя-обывателя современные СМИ?Благо­даря чему они достигают такой высокой манипулятивной эффективности? — Ответ, на наш взгляд, не так уж и сло­жен. Во-первых, пестротой информации («иллюзией свободы»), когда можно говорить почти обо всем, осо­бенно о шалостях и развлечениях элиты. Правда, многие забывают, что именно пестрота информации порождает несвободу, т.к. нормальный человек в этом информаци­онном хаосе самостоятельно разобраться не сможет, ес­ли, конечно, не станет «утруждать» себя всякими-там размышлениями и нравственными терзаниями (от кото­рых у нормального обывателя обычно и голова болит, и времени для этого не хватает, т.к. «деньги зарабатывать надо».

Во-вторых, высокая манипулятивная эффектив­ность современных СМИ достигается благодаря доступ­ности «запретных тем», т.е. того, 0 чем раньше было го­ворить нельзя: о проблемах секса, о преступлениях пред­шествующих политических режимов (чтобы на этом фо­не показать хаму-обывателю, насколько хорош нынеш­ний режим), наконец, это обычные сплетни из жизни знаменитостей и т.п.

В-третьих, эффективность СМИ объясняется специ­ально созданной возможностью для телезрителя-обыва­теля хотя бы в воображении «соприкоснуться с миром элиты», ведь недаром современное телевидение и назы­вают фабрикой «оживления грез» и «ложным миром». И именно за это телезрители готовы променять СМИ на ценности реального мира, чем многие и занимаются в свободное время, просиживая все свое свободное время у телеэкранов... Вероятно, последнее обстоятельство и является главным условием высокой притягательности и эффективности современных (высокотехнологичных) СМИ, когда мир элиты чуть ли не «сам входит» в про­стую и убогую квартиру «осчастливленного» обывате­ля...

И, наконец, в-четвертых, современные СМИ обычно очень удачно, почти безошибочно учитывая примитив­ные вкусы публики, выбирают сам стиль повествования. Именно этим объясняется популярность многих так на­зываемых «бульварных», «желтых» изданий и соответст-

306

_вуюших телепередач. Причем профессиональный «успех» многих журналистов и телекомментаторов мо­жет быть объяснен их собственной интеллектуальной и стилевой близостью к той публике, которую они так мас­терски очаровывают. А поскольку такие «мастера» СМИ часто работают в хорошо слаженных «командах-тусов­ках» и при этом очень ценят свои «тусовочные» отноше­ния, то у зрителя или читателя легко создается впечатле­ние, что выступают перед ними люди «незаурядные», «творческие», «внутренне свободные» и проч. Но зрите­лю-обывателю («человеку публики» - по С. Московичи) большего и не нужно.., тем более что «мастера» манипу­ляции часто используют не свои собственные, а уже дав­но кем-то апробированные коммуникативные техноло­гии, т.е. обыватель на самом деле восторгается не столь­ко конкретными людьми, сколько «технологиями» ма­нипуляции его, обывателя, сознанием. В итоге каждый получает то, чего желает.

Можно обозначить общую объяснительную схему вы­сокой манипулятивной эффективности современных СМИ. Если согласиться с тем, что у большинства людей (людей публики) имеется тяга к чему-то элитарному, то надо признать, что многие люди толком не знают, что та­кое настоящая элита (у них есть об этом лишь общее, смутное представление), то первым основанием для ма­нипуляции как раз и является возможность спекуляции на неопределенности элитарного идеала. И тогда обыва­телю вместо образцов подлинной элитарности предлага­ются легковоспринимаемые и упрощенные эрзац-об­разцы, т.е. образцы псевдоэлитарности.

Следующим основанием для манипуляции является стремление обывателя хоть в чем-то соприкоснуться с элитой, услышать от нее хоть несколько добрых слов. И здесь великолепно срабатывает механизм лести. «В наши дни лесть почитается чем-то постыдным, но так судят лишь те, для которых названия вещей имеют боль­ше значения, нежели сами вещи, — с иронией писал еще Э. Роттердамский, — они полагают, что лесть несовмес­тима с верностью; но они заблуждаются — даже живот­ные служат примером обратного. Кто льстивее пса? И кто его вернее?.. Поглядите, как услужливо два мула почесывают друг другу спины. Не в этом ли состоит глав­ная задача красноречия, еще в большей степени медици­ны и всего более поэзии? Лесть — это мед и приправа во

307

всяком общении между людьми» (Роттердамский, 1995 С. 94-95).

Другим важным условием эффективности манипу­ляции современных СМИ является использование зна­менитых и авторитетных в обществе людей (особенно в периоды избирательных кампаний и референдумов). Здесь следует заметить, что возможность лишний раз по­казаться на телеэкране для каждого деятеля искусства очень значима, ведь не секрет, что одной из существен­ных особенностей творческих профессий как раз и явля­ется тщеславие. Здесь как бы встречаются два потока не­удовлетворенного тщеславия: первый — со стороны мас­сы телезрителей, в глубине души мечтающей «соприкос­нуться» с элитой, и второй поток — от представителей са­мой элиты, еще в большей степени движимой тщеслави­ем. Но как удачно сказала М.Ж. Шарлотта (М. Ти­ру д' Аргувиль), «соблазняют лишь тех, кто уже соблаз­нился» (Энциклопедия афоризмов, 1998. С. 522).

Вот как описывал тщеславные устремления служите­лей свободных искусств и заодно их способность влиять на публику Э. Роттердамский: «Им всем так близка Фи-лавтия (от греч. — самолюбие, используется Э.Роттер­дамским как «спутница глупости». — Н.П.), что иной скорее откажется от отеческого достояния, нежели при­знает себя лишенным таланта: таковы в особенности ак­теры, певцы. Ораторы и — поэты, из коих кто невежест­веннее других, тот и наглее в своем самомнении, громче хвастается, больше пыжится. Но на всякий товар свой купец найдется, и, мало того, чем бездарней такой чело­век, тем больше у него почитателей; самая низкопроб­ная дрянь всегда приводит толпу в восхищение, ибо зна­чительное большинство людей, как уже сказано, зараже­но глупостью. Невежда и сам собой доволен, и другие им восторгаются, так зачем же стремиться к истинной уче­ности, добываемой великими трудами, приносящей с собой робость и застенчивость и, наконец, ценимой столь немногими?» (Роттердамский, 1995. С. 92).

О взаимосвязи современной политики и «массовой культуры» говорит С. Московичи: «Средства коммуни­кации, как мы только что видели, баснословно увеличи­вают власть вождя, поскольку они концентрируют авто­ритет на одном полюсе и преклонение — на другом. В то же самое время они создают новый тип вождя, а именно тот, который овладевает искусством прессы, — публи-

308

цист.

У сегодняшних политических звезд есть необхо-

димость только в представительности их голоса по радио _и в телегеничности. А это не предполагает ни культуры, _ни литературного дарования, ни воображения, доста­точно лишь некоторых элементов актерского мастерст­ва» (Московичи, 1996. С. 252-253).

А для психолога вновь возникает важный вопрос: вправе ли мы (психологи) осуждать большинство людей за их стремление хотя бы соприкоснуться с элитой (или с _псевдоэлитой), ведь изначальные помыслы их чисты и даже по-своему благородны (все-таки соприкоснуться с элитой хотят)? И если психолог сам себе дает утвердите­льный ответ, то тогда справедливы и слова известной детской песенки: «На дурака не нужен нож, ему немного подпоешь и делай с ним, что хошь...». Проблема в том, что часть людей, особенно очень образованных и даже интеллигентных, т.е. склонных к похвалам, сами очень хотят, чтобы хоть кто-то им подпевал и подыгрывал...