Глава I. Поведенческая норма, патология, девиации

Креативное мышление, характерное для идеального поведения, имеет свои особенности. Во-первых, оно пластично. Творческие люди предлагают мно­жество решений в тех случаях, когда обычный человек может найти лишь одно или два. Во-вторых, оно подвижно: для творческого человека не составляет труда перейти от одного аспекта проблемы к другому, нсограничиваясь един­ственной точкой зрения. И наконец, оно оригинально, так как порождает неожиданные, небанальные и непривычные решения (Ж. Годфруа).

Доказательством сходства некоторых структур идеального и девиантного поведений является факт кардинальных изменений, происходящих в поведе­нии девианта после истинного исправления его поведенческого дефекта, в виде личностного роста и развития креативности. Известно, что опыт фоби-ческого и иных разновидностей невротического отклоняющегося поведения нередко приводит к личностному росту и раскрытию творческих способно­стей бывшего девианта. У бывших наркоманов и членов их семей также в слу­чае эффекта терапии регистрируется личностный рост и креативность.

ФЕНОМЕНОЛОГИЧЕСКАЯ ДИАГНОСТИКА ПОВЕДЕНЧЕСКИХ СТЕРЕОТИПОВ

Одна из наиболее значимых теоретических и практических проблем со­временной психологии девиантного поведения — диагностическая. Суть ее заключается в выработке объективных и достоверных критериев диагности­ки поведенческих отклонений человека и квалификации их как психологичес­ких феноменов или психопатологических симптомов.

В настоящее время выделяется несколько основополагающих принципов разграничения психологических феноменов и психопатологических симпто­мов в сфере оценки поведенческих особенностей, базирующихся на феноме­нологическом подходе к оценке нормы и патологии.

Принцип Курта Шнайдера гласит: «В связи с возможностью полного фено­менологического сходства психической болезнью (психопатологическим сим­птомом) признается лишь то, что может быть таковой доказано». Обратим внимание на, казалось бы, экзотическое для клинической психологии слово «доказано». О каких доказательствах может идти речь? Существует лишь один способ доказательства (не менее объективный, чем в других науках). Это до­казательства с помощью законов логики — науки о законах правильного мыш­ления, или науки о законах, которым подчиняется правильное мышление.

«Подобно тому, как этика указывает законы, которым должна подчинять­ся наша жизнь, чтобы быть добродетельной, и грамматика указывает прави­ла, которым должна подчиняться речь, чтобы быть правильной, так логика указывает нам правила, законы или нормы, которым должно подчиняться наше мышление для того, чтобы быть истинным», — писал известный рус­ский логик Г. И. Челпанов. По мнению английского философа Д. Милля,

21

Психология девиантного поведения

польза логики главным образом отрицательная — ее задача заключается в том, чтобы предостеречь от возможных ошибок.

Если диагност пытается доказать наличие у человека девиаций поведения в связи с наличием бреда (то есть ложных умозаключений), он должен делать неложные, но верные умозаключения и обладать способом их доказательства. Рассмотрим это положение на следующем примере. Мужчина, будучи убеж­денным в том, что жена ему изменяет, устраивает за ней слежку, контролирует время прихода на работу, проявляет грубость и раздражительность. Его пове­дение может иметь характер как адекватности (в случае реальной измены су­пруги), так и неадекватности и девиантности (если его умозаключения не ос­нованы на реальности). Кроме того, девиантным может быть признано также поведение психически здорового ревнивца в виде настойчивых требований к жене подробно рассказать о ее прошлых (до замужества) сексуальных связях или стремления развестись после того, как жена «выказала знаки внимания соседу». Такой девиант может «доказывать» свое убеждение в изменах жены следующим умозаключением: «Я убежден, что жена мне изменяет, потому что я застал ее в постели с другим мужчиной». Можем ли мы признать подобное доказательство истинным, а такого человека психически здоровым? В подав­ляющем большинстве случаев обыватель и почти каждый клиницист призна­ют, что он здоров. Представим, что тот же мужчина приводил бы иные «дока­зательства», например, такие: «Я убежден, что жена мне изменяет, потому что она в последнее время стала использовать излишне яркую косметику» или «...потому что она уже месяц отказывается от интимной близости» или «...по­тому что она вставила новые зубы» и т. д. Какое из «доказательств» можно признать истинным? На основании здравого смысла подавляющее большин­ство людей укажет, что всё, кроме последнего, явно недоказательны. Но най­дутся и те, которые с определенной долей вероятности могут согласиться, например, со вторым «доказательством», признают менее вероятным (но все же вероятным) первое «доказательство».

Для того чтобы разрешить эту типичную для диагностики задачу, необхо­димо, наряду с критерием доказанности (достоверности), ввести еще один критерий из области логики — критерий вероятности. По определению, ве­роятность, выражаемая единицей (1), есть достоверность. Для того чтобы по­казать, каким образом определяется степень вероятности наступления како­го-либо события, возьмем широко известный пример. Предположим, перед нами находится ящик с белыми и черными шарами и мы опускаем руку, что­бы достать оттуда какой-нибудь шар. Спрашивается, какова степень вероят­ности того, что мы достанем белый шар. Для того чтобы определить это, мы сосчитаем число шаров — белых и черных. Предположим, что число белых равняется 3, а число черных — 1; тогда вероятность, что мы достанем белый шар, будет равняться ³/4, то есть из 4 случаев мы можем рассчитывать на 3 бла­гоприятных и 1 неблагоприятный. Вероятность для черного шара будет выражаться как '/4, то есть из 4 случаев можно рассчитывать только на 1 бла­гоприятный. Если в ящике находится 4 белых шара, то вероятность, что по­падется белый шар, будет выражаться числом ⁴/4= 1.

22