Сосредоточенность аналитика на глубинной психологии

Все началась с отрицания и, скорее, даже враждебного отношения со стороны анализа. В те далекие времена, еще до появления в анализе детской специализации, существовало лишь два общепринятых направления — разработка приемов аналитической техники и дальнейшее углубление с ее помощью в область бессознательного. Оба направлялись от поверхности сознания вглубь. Тогда особенно важно было определить различие между поверхностью и глубиной, иными словами, между поведением и его мотивацией, а не их тождественность. То, что мотивы скрыты под сознанием, а значит, могут быть бессознательными, было новым представлением, которое заслуживало детального рассмотрения. В сферах, далеких от анализа, не могли поверить в существование бессознательного, недоступного для сознания, или серьезно относиться к эффективности сил, о которых ничего не может сказать их самонаблюдение. Сегодня, когда многие аналитические аксиомы получили всеобщее признание в интеллектуальных кругах, трудно не верить в анализ, не знать о его существовании и думать так, как думали при господствующем тогда отношении общества к анализу и аналитикам. Некоторые даже наделяют каждого аналитика фантастической способностью с первого взгляда угадывать все тайны своего партнера. То, что в этом нет ничего сверхъестественного и что аналитические методы дают эффект лишь постепенно и при выполнении строго определенных условий, они игнорируют как незначительный факт. Другие — среди них есть известные психиатры — не видят никакого различия между сознательным и бессознательным. Фактический инцест психопатического отца со своей дочерью означает для них то же самое, что и вытеснение эдипова комплекса. В нашумевшем тогда уголовном деле Хальсманна судья даже ссылался на якобы присутствующее у всех сыновей желание смерти своего отца, не различая латентных и манифестно-вытесненных, сдерживаемых и допущенных к действию побуждений. Со своей стороны академическая психология повторила попытки методом анкетирования доказать или опровергнуть существование эдипова комплекса. С помощью имеющих различную природу методов, ее представители попытались проникнуть за границы бессознательного, чтобы обнаружить в сознательной памяти взрослых вытесненные остатки их инфантильных любовных побуждений.

Даже представители молодого поколения аналитиков нередко путались между содержанием бессознательного и его сознательной производной. Так, труднейшей задачей для преподавателей учебных институтов на протяжении долгих лет была необходимость доказывать молодым психоаналитикам различие между манифестным и латентным содержанием сновидений, а также удержание их от использования только сознательного текста сновидений при толковании. Довольно часто встречалось также чрезмерное рвение, которое даже опытных аналитиков побуждало по малейшим внешним признакам судить о бессознательных комплексах, инцестных или мазохистских фантазиях, страхах кастрации или разрушительных желаниях смерти, не обращаясь к свободным ассоциациям и поведению вне аналитической ситуации. Толкования такого рода, которые основывались на недостаточном для этого материале, при тогдашнем уровне знаний могли привести лишь к ошибочным выводам, что еще более понижало авторитет психоанализа. Поэтому неудивительно, что каждый серьезный аналитик принял за правило отказываться от внешних проявлений и продвигаться к вытесненному бессознательному лишь постепенно, соблюдая все правила толкований, оставаясь при этом исключительно в рамках определенной рабочей методики.