- •1. Социокультурный контекст философии нового времени
- •1.1. Слабость "предбуржуазии"
- •1.3. Новая ориентация философии
- •1.4. Двойственность мировосприятия
- •2. Антропологические учения
- •2.1. Человек как природное существо
- •2.2. Человек как разумное существо
- •2.3. Пари Паскаля
- •3. Развитие социально-философских учений
- •3.1. Природа человека и проблема равенства
- •3.3, Общественный договор и естественные законы
- •3.4. Проблема свободы
- •3.5. Развитие теории естественного права Джоном Локком
ЗАПАДНОЕВРОПЕЙСКАЯ ФИЛОСОФИЯ XVII ВЕКА
1.Социокультурный контекст философии Нового времени
Слабость "предбуржуазии"
Религиозный и нравственный "протеизм"
Новая ориентация философии
Двойственность мировосприятия
2Антропологические учения
Человек как природное существо
Человек как разумное существо
Пари Паскаля
3Развитие социально-философских учений
Природа человека и проблема равенства
Томаспё Гоббс: естественное состояние и естественные права
Общественный договор и естественные законы
Проблема свободы
3.5. Развитие теории естественного права Джоном Локком
Вопросы и задания для самоподготовки
Слова, значение которых следует запомнить
Литература
1. Социокультурный контекст философии нового времени
После Реформации западноевропейское общество вступает в новый этап своего развития, характеризующийся усложнением социальных противоречий, обилием контрастов, неустойчивостью и неопределенностью перспектив человеческого бытия.
1.1. Слабость "предбуржуазии"
В экономике постепенно утверждается мануфактурный способ производства: происходит новое общественное разделение труда, формируются новые классы. В середине XVII столетия совершается английская буржуазная революция - событие поистине всемирно-исторического масштаба. Тем не менее в XVII веке становление капитализма сохраняет обратимый характер. Его хозяйствующий агент множеством нитей связан со средневековыми институтами. Он еще не чувствует себя представителем нового типа хозяйствования, который давал бы ему исключительное право на политическую власть.
В политической сфере ситуация для нового класса еще менее радужная. Феодализм неожиданно обнаружил политическую жизнестойкость и с успехом адаптируется к рыночным механизмам. Множатся формы внеэкономического принуждения, и в Центральной Европе происходит, по словам Энгельса, "второе издание крепостничества". Рядом с буржуазным предпринимательством расцветает феодальное приобретательство, захватывая все традиционные сословия и подталкивая их к хищничеству и авантюризму.
1.2. Религиозный и нравственный протеизм
Реформация не преодолела религиозно-мировоззренческого кризиса. Конечно, людей того общества нельзя представлять атеистами, но безверие и аномия, то есть безнормность, были, что называется, налицо. Разочарованные в христианском милосердии, люди искали поддержку у ведьм и колдунов, астрологов и прорицателей. Не случайно на первую треть XVII в. приходится пик активности в "охоте за ведьмами".
В борьбе с Реформацией папская курия использует инквизицию и создает специальный орден иезуитов для надзора за чистотой веры. Начало века было зловеще озарено костром на площади Цветов в Риме, где сожгли Джордано Бруно. Позднее иезуиты организовали процесс по обвинению Галилея в ереси. Одним из результатов этих мероприятий стало распространение религиозного протеизма, то есть такого поведения, когда вера выбирается по конъюнктурным соображениям. Еще чаще искренняя религиозность использовалась политиканами, превращавшими ее в орудие собственного протеизма. В конце концов, как сказал один из французских королей: "Париж стоит мессы". В результате этого к концу века широко распространилось убеждение, что символы веры служат лишь прикрытием для вполне земных материальных интересов.
Но религия издавна была санкцией нравственности, поэтому про-теизм религиозный немедленно начинает перерастать в протеизм нравственный. Если в конце XVI века Макиавелли полагал, что лишь государю можно ограничиться видимостью добропорядочности, то к концу XVII века Мишель Монтень констатирует, что моральное актерство распространилось повсеместно. Наши суждения, замечает Монтень, "свихнулись" настолько, что большинство "изощряется в том, чтобы затемнить славу прекрасных и благородных деяний древности, давая им какое-нибудь низменное истолкование и подыскивая для их объяснения суетные поводы и причины".