Великоморавская миссия

Известно, что до того, как на­править миссию в Константинополь, князь Ростислав обращался с подобными просьбами и в Рим. Там он получил отказ. Именно это и привело его к необходимости направить миссию в Византию. Церковные отношения между Римом и Константинополем в то время складывались весьма сложно. На следующий год после отправки миссии в Великую Моравию происходит разрыв между патриархом Фотием и Римским папой Николаем. Поводом к раз­рыву послужили церковные разногласия из-за Болгарии и Мора­вии.

Можно предполагать, что Великоморавское посольство не было удачным. Действительно, посланники князя Ростислава просили:

• изложить христианское учение на славянском языке;

• прислать епископа.

Эти две просьбы содержатся именно в ЖК, тогда как в ЖМ их нет. В ЖМ посланники просто просят прислать кого-то для того, чтобы «научил народ всякой правде». Вероятно, самой главной была просьба о направлении епископа, т.е. человека, который имеет право рукополагать новых священников. Вряд ли социальная вер­хушка Великой Моравии доросла до понимания необходимости перевода церковной службы на славянский язык. В принципе ка­толическая церковь не возражала, чтобы какие-то фрагменты Свя­щенного Писания пояснялись в церкви на родном языке паствы.

Византия отнеслась к просьбе Ростислава без должного внима­ния. Братья Константин и Мефодий отправляются в Моравию, но ни того, ни другого не посвящают в сан епископа. В этих условиях задача, возложенная на братьев, делалась невыполнимой. Действи­тельно, как можно повлиять на церковную жизнь целой страны, не имея возможности назначать новых священников? Фактиче­ски Константинополь отказал в просьбе князю Ростиславу. Что­бы как-то смягчить отказ, и была направлена миссия братьев, не имевшая возможности как-то изменить религиозную жизнь страны. С одной стороны, это было формальное выполнение просьбы великоморавского князя, с другой — своеобразная разведка.

В ЖК вновь приводится разговор Философа с цесарем Михаи­лом. Император отправляет Константина с миссией, которую, по его словам, «никто совершить не может, только ты» . Фило­соф отвечает: «Тело мое утомлено, и я болен, но я пойду туда с радостью, если есть у них буквы для их языка». И сказал цесарь ему: «Дед мой, и отец мой, и иные многие искали их и не обрели, как же я могу их обрести?» Философ же сказал: «Кто может запи­сать на воде беседу и кто захочет прослыть еретиком?» Отвечал же ему цесарь с дядей своим Вардой: «Если захочешь, то может тебе дать их Бог, что дает всем, кто просит без сомнения, и открывает стучащим»

Пока оставим в стороне филологическую часть разговора и обратим внимание на то, что «цесарь отвечал с дядей своим Вар­дой», который в то время реально и управлял империей. Можно предполагать, что только с Вардой и обсуждались детали, в том числе и филологические, всей миссии. С 858 по 867 г. патриархом в Константинополе был Фотий, но в ЖК он упомянут только один раз в числе учителей Константина. Это время, когда Фотий еще не был патриархом. «Итальянская легенда» упоминает, что в Хазарию Константина отправляют по совету патриарха. Странно, что именно латинский источник вспоминает о враждебном по отношению к Риму патриархе. Во всем ЖК патриарха как будто не существует. Все разговоры Константин ведет с императором Ми­хаилом Пьяницей. Создается впечатление, что императоры-алко­голики больше интересовались церковными вопросами, чем пат­риарх Фотий. Можно предположить, что Фотий изначально был настроен против отправки миссии в Великую Моравию. Так как патриарх был против, то в составе миссии и не оказалось ни одного епископа. В Великую Моравию Константин и Мефодий были направлены дядей императора Вардой.

Нельзя исключать того, что Фотий был противником славянской письменности вообще. Поэтому не случаен диалог между Кон­стантином и императором. Константин настаивает на том, что для успеха миссии необходимо иметь письменность на славянском языке. Император говорит, что предшествующие попытки обрес­ти письменность были неудачны. Константин заявляет, что изобретение новой письменности может быть воспринято как ересы. Здесь в разговор вступает Варда, который говорит о том, что если захочешь обрести письменность, то Бог тебе поможет. Фактически с Константина снимается возможный будущий упрек в ереси, если он вдруг изобретет славянское письмо. Далее рассказывается о том, как в результате молитвы Господь помог Константину сложить письмена.

По прибытии в Великую Моравию Константин со своими уче­никами «перевел весь церковный чин и научил их утрене, и часам, и обедне, и вечерне, и повечерию, и тайной молитве». Имеются предположения, что в этот период был осуществлен перевод всей Библии, однако этот перевод, как и многое другое, до нас не дошел. Деятельность братьев продвигалась успешно, но скоро они столкнулись с трудностями, которые были запрограм­мированы еще в Константинополе. «И так 40 месяцев провел в Моравии и пошел рукоположить учеников своих» . По пути братья с учениками оказываются у паннонского князя Коцела (тог­да уже давно признавшего над собой власть Великой Моравии), который дал им 50 учеников и сам научился читать славянские книги.

Остается открытым вопрос, куда именно, в Рим или Констан­тинополь, следовали братья для того, чтобы рукоположить своих учеников. Возможно, они рассчитывали на помощь епископа Ве­неции, хотя вопрос в данном случае был настолько деликатным, что мог решиться только на самом «верху». Вряд ли епископ Вене­ции мог решиться на рукоположение учеников братьев без согла­сования этого вопроса в Риме. Это мнение подтверждается тем, что именно в Венеции происходит знаменитый диспут Констан­тина со сторонниками триязычия. Вероятно, сам диспут мог воз­никнуть вследствие отказа церковных властей Венеции рукополо­жить учеников Константина и Мефодия. Оппоненты Константина заявляли: «Скажи нам, как ты теперь создал для славян письмена и учишь им, а их не обрел раньше никто другой, ни апостол, ни папа римский, ни Григорий Богослов, ни Иероним, ни Авгус­тин? Мы же знаем лишь три языка, на которых подобает Бога с помощью особых письмен славить: еврейский, греческий и латинский» . В ответ Константин произнес такую речь: «Не идет ли дождь от Бога равно на всех, не сияет ли для всех солнце, не равно ли все мы вдыхаем воздух? Как же вы не стыдитесь лишь три языка признавать, а прочим всем народам и племенам велите быть слепыми и глухими? Скажите мне, зачем делаете Бога не­мощным, как если бы не мог дать народам своего письма, или завистливым, как если бы не хотел дать? Мы же знаем многие народы, что владеют искусством письма и воздают хвалу Богу каждый на своем языке. Известно, что таковы: армяне, персы, абхазы, грузины, согдийцы, готы, авары, турки, хазары, арабы, египтяне, сирийцы и иные многие». Далее Константин привел многочисленные высказывания из Священного Писания, подтверждающие его правоту.

Из Венеции братья отправляются в Рим, где их ждала торже­ственная встреча Римского папы Андриана II. Братья передают в дар Риму мощи Святого Климента, обретенные Константином в Крыму. Были приняты и освящены славянские книги. Ученики братьев были рукоположены. Главная цель братьев была достиг­нута.

Неожиданно Константин заболел. Перед смертью он постригся в монахи и принял имя Кирилл, под которым и стал известен посмертно. Похоронен он был в церкви Святого Климента, мощи которого им были доставлены в Рим.