Вопрос21.Ситуативная модель перевода.

Моделью перевода называется условное опи­сание ряда мыслительных операций, выполняя которые пере­водчик может осуществить перевод всего оригинала или неко­торой его части. Ситуативная (иначе: денотативная) модель перевода исходит из того несомненного факта, что содержание всех еди­ниц языка отражает, в конечном счете, какие-то предметы, яв­ления, отношения реальной действительности, которые обычно называются денотатами. Создаваемые с помощью языка сооб­щения (отрезки речи) содержат информацию о какой-то ситуа­ции, т.е. о некоторой совокупности денотатов, поставленных и определенные отношения друг к другу.

Ситуативная (денотативная) модель перевода исходит из того несомненного факта, что содержание всех единиц языка отражает, в конечном счете, какие-то предметы, установить, что в данном случае он имеет дело с ситуативной эквивалентностью подобного вида, лишь обратившись к реальной действительности: если в английском оригинале указывается на свежеокрашенный объект Wet paint, то в русском переводе эта ситуация будет описана с помощью предупреждения Осторожно, окрашено, а о наличии хрупких предметов в упаковке Fragile по-русски предупреждают Осторожно, стекло. Аналогичным образом ситуация в значительной мере определяет выбор варианта перевода и тогда, когда в ПЯ существует не единственный, а преобладающий, наиболее распространенный способ описания данной ситуации. Именно этот способ и будет использован в переводе в большинстве случаев: keep off the grass - no газонам не ходить; to sit up late - поздно лечь спать; to swallow the hail - попасться на удочку. Хотя указанные английские словосочетания и высказывания могут быть выражены по-русски и другими средствами, обращение к ситуации обычно подсказывает переводчику общепринятый способ ее описания. Ср. Stop, I have a gun! - Стой! Я буду стрелять и неупотребительное русское: Стоп! У меня ружье. Решающую роль играет обращение к описываемой ситуации в тех случаях, когда содержащаяся в высказывании информация недостаточна для выбора варианта перевода. Предположим, нам необходимо перевести следующее английское высказывание: Her aunt must be made to tell them about it. Общее содержание этого высказывания понять нетрудно, но выбор соответствия для существительного aunt и глагола made в русском переводе потребует дополнительной информации. Ведь aunt может быть и тетя, и тетушка, и тетка, a must be made может означать, что ее нужно заставить, убедить или попросить (...рассказать им об этом). Для того чтобы решить этот вопрос, необходимо будет выяснить, о каких людях реально идет речь, какие между ними существуют отношения и какие методы могут быть использованы, для того чтобы получить от упомянутой родственницы желаемые сведения.

Необходимые сведения о реальной ситуации могут быть порой получены из различных литературных источников и всякого рода справочников. Таким образом, ситуативная модель перевода правильно отражает ряд важных сторон переводческого процесса и дает возможность объяснить те особенности выбора варианта перевода, которые связаны с обращением переводчика к реальной действительности и последующим ее описанием средствами ПЯ. В то же время эта модель обладает ограниченной силой, поскольку она охватывает лишь некоторые способы реализации процесса перевода. Как известно, описываемая ситуация далеко не всегда однозначно определяет выбор варианта перевода, так как в большинстве случаев она может быть описана разными способами. И тогда самое подробное выяснение реальной ситуации, которую описывает оригинал, не дает еще переводчику указаний, какие признаки этой ситуации надо отразить при создании сообщения на ПЯ. Не дает знание ситуации достаточных оснований и для выбора лексико-синтаксической организации высказывания в переводе в рамках определенного способа описания ситуации. И способ описания ситуации, и набор языковых единиц, с помощью которых он реализуется, выражают дополнительный смысл, составляющий немаловажную часть общего содержания высказывания. Поэтому содержание высказываний, описывающих одну и ту­же ситуацию, может, в целом, различаться весьма существенно. И для правильного выбора варианта перевода в этом случае переводчику недостаточно описать средствами ПЯ ту же реальную действительность, которая отражена в оригинале. Он должен еще воспроизвести и другие части содержания исходного текста. Ситуативная модель адекватно воспроизводит процесс перевода в тех случаях, когда для его осуществления необходимо и достаточно уяснить описываемую в оригинале ситуацию и передать ее средствами ПЯ. Однако ее объяснительная сила ограничена тем. что она не учитывает необходимости воспроизведения в переводе и той части содержания оригинала, которая создается значениями используемых в нем единиц ИЯ.

Характеризуя денотативный аспект языковых значении, связанный с отношением единиц системы яаыка к внешнему миру, А.В. Бондарко справедливо отмечает, что "с каждой формой связана особая семантическая интерпретация (способ представления) мыслительного содержания". Вопрос о различных способах семантической интерпретации внеязыкового содержания ставился еще в трудах В. Гумбольдта и А.А. Потебни в связи с внутренней формой слова, т.е. с признаком, лежащим в основе номинации. Так, например, основной причиной трансформаций на референциальном подуровне семантической эквивалентности, т.е. трансформаций, влекущих за собой известные модификации семантической структуры высказывания, является то, что А.В. Бондарко характеризует как избирательность языка по отношению к явлениям внеязыкового мира. Сказанное относится, разумеется, не только к лексическим системам двух языков, но и к их грамматическим системам, также отражающим выделение различных признаков и различное членение внеязыковой действительности. В различиях исторически сложившихся грамматических значений находят свое проявление те модификации понятийной основы содержания, которые являются одним аспектом семантической интерпретации внеязыковой действительности, В качестве примера можно привести видовые формы английского и русского языков — оппозицию форм длительного и недлительного вида, основанную на характеристике действия в его течении и развитии или в отвлечении от этого признака и оппозицию форм сов. Несводимость этих двух различных способов членения действительности друг к другу требует в отдельных случаях использования лексических компенсирующих средств при переводе текстов, в которых видовые формы одного из языков противопоставляются друг другу. Вспомним известный пример, приводимый Дж Кэтфордом: Что же делал Бельтов в продолжение этих десяти лет? Все или почти всe. Что он сделал? Ничего или почти ничего (Герцен) — What did Beltov do during these ten years? Everything or almost everything. What did he achieve? Nothing or almost nothing. Избирательность языков в отношении признаков, извлекаемых из внеязыкового мира, находит свое воплощение во внутренней форме слов. Так, растение, которое по-английски называют tumbleweed (т.e. 'падающая или опрокидывающаяся трава^’’), по-русски называется перекати-поле, бабочка leopard moth —древесница, цветок snowdrop — подснежник. Немало расхождений во внутренней форме, основанных на вторичной номинации, наблюдается в технической терминологии. Ср. нажимной стакан — pressure sleeve, зажимная губка — gripping jaw, кабельная жила — cable core, палец прицепного шатуна — wrist pin, щека блока — pulley face, стыковка (космических кораблей) — docking.

Избирательность по отношению к признакам явлений внешнего мира сказывается не только ко внутренней форме слов, но и на способах семантической интерпретации действительности в рамках высказывания; в некоторых случаях речь идет о семантических сдвигах, определяемых данным конкретным контекстом. Иногда же в основе семантических трансформаций лежат специфичные для данных языков, регулярно в них используемые способы представления мыслительного содержания. Так, например, в английском языке формы длительного вида глагола be используются для обозначений действий и поведения, а не внутреннего состояния или чувств. Этим объясняется то, что в английском языке вполне приемлемы такие фразы как I^’m being careful— Я веду себя скромно. Семантические трансформации на референциальном подуровне нередко восходят к расхождениям в структуре семантических полей. Подобно тому как грамматические лакуны часто влекут за собой структурные трансформации при переводе, лексические лакуны вызывают необходимость с лексико-семантических трансформациях. Рассмотрим следующие примеры: Дома все состоит в моей воле, только отец, по обыкновению, дурачится. Но ведь это совершенный безобразник сделался (Достоевский) -~ At home what I say is law. Only father is playing the fool as usual, --but then he’s been behaving utterly disgracefully for some time... Ср. другой перевод: Father's making quite a fool of himself as usual, and has become quite a reprobate.