Миф как универсальная структура первобытного сознания

Существует бесчисленное количество определений мифа. Немалая часть их сводится к тому, что миф – это фантастические (недостоверные, ложные) представления о мире, о богах и духах, управляющих миром. Однако оценка мифического знания как ложного ничего не говорит о самой сущности мифа, о том, как он работает.

Нередко миф понимается как повествование, рассказ о деяниях богов и героев. Однако на практике мифология не всегда сводится только к сумме повествований, связных текстов, которые люди хранят в памяти и пересказывают друг другу. Некоторые мифологические представления обнаруживают себя по преимуществу в ритуалах либо добываются этнографами путем специальных опросов.

В качестве рабочего определения можно принять следующее: миф – форма целостного переживания и истолкования действительности при помощи чувственно-наглядных образов.

В работе Алексея Федоровича Лосева «Диалектика мифа» отражено следующее понимание мифа: миф есть для мифологического сознания наивысшая по своей конкретности, максимально интенсивная и в величайшей степени напряженная реальность. Это – совершенно необходимая категория мысли и жизни. Миф – не идеальное понятие, и также не идея и не понятие. Это есть сама жизнь. Таким образом, носитель мифологического сознания воспринимает мифологические представления в качестве неопровержимых фактов бытия.

Специфика мифов выступает наиболее четко в первобытной культуре, где мифы представляют собой систему, в терминах которой воспринимается и описывается весь мир. Позднее, когда утверждаются такие формы общественного сознания, как искусство, литература, наука, религия, политическая идеология и тому подобное, они удерживают в себе ряд мифологических моделей, своеобразно переосмысляемых при включении в новый контекст.

Классическая этнография XIX в. видела в мифах преимущественно наивный антинаучный способ объяснения окружающего мира ради удовлетворения «любопытства» дикаря, подавленного грозными силами природы и располагающего весьма ограниченным опытом.

XX век принес более плодотворные и разнообразные подходы к изучению мифа. В частности в науке укрепилось понимание того, что причудливая «фантастичность» мифов не исключает познавательного значения мифологических классификаций и упорядочивающей роли мифов в общественной жизни племени.

Британский антрополог Бронислав Малиновский в своей работе «Роль мифа в жизни» так высказался об исследовательской ситуации вокруг мифа: «Мы имели миф – в тех формах, в которых он дошел до нас из классической античности, из древних священных книг Востока и других подобных источников – без контекста живой веры, без возможности получить комментарии от настоящих верующих, без соответствующих знаний социальной организации, действующей морали и народных обычаев… Для того, чтобы понять секреты бытия мифа, необходимо вернуться к примитивной мифологии и изучать миф, который все еще жив, не мумифицирован греческой мудростью и не хранится в нерушимом, но безжизненном хранилище мертвых религий. […]Миф является существенной составной частью человеческой цивилизации; это не праздная сказка, а активно действующая сила, не интеллектуальное объяснение или художественная фантазия, а прагматический устав примитивной веры и нравственной мудрости».

Будучи своеобразным отражением принятых форм жизни, мир мифических сверхъестественных существ воспринимается в качестве первоисточника этих форм и как некая высшая реальность.